Лекция 25 (заключительная) на переднем крае современной социальной прогностики

Все предыдущие лекции читались в МГУ и других университетах более 30 лет (с 1967 года). Разумеется, содержание обновлялось, но проблематика, в общем и целом, оставалась той же. Заключитель­ная лекция посвящена прогнозам, которые только еще вырабатыва­ются и осмысливаются в лабораториях ведущих футурологов мира. О них еще понятия не имеют чиновники ни одного правительства, ни одной международной организации, никто из экономических и политических деятелей, даже почти никто из ученого мира (за ис­ключением нескольких сот профессиональных футурологов, которые начинают обсуждать эти проблемы на своих конференциях). Разумеется, о них понятия не имеет мировая общественность, в це­лом – включая студенчество. Да и затруднительно знакомить с та­кими сюжетами просто «человека с улицы»: «эффект футурофобии», о котором мы столько говорили в первых лекциях, вырабаты­вает здесь полную меру.

Однако курс лекций по прогнозированию – тем более социаль­ному – не может считаться завершенным, если студент не будет знать, над чем сегодня работает прогностика, что происходит, так сказать, на переднем крае этого фронта научных исследований. На­деемся, из прогнозного курса слушатель понял, что в технологичес­ком прогнозировании не дается никаких предсказаний. Только выяв­ление назревающих проблем и путей их решения. Из наиболее важ­ных социальных прогнозов последних лет мы выбираем четыре:

– Технологический прогноз выхода из проблемной ситуации, связанной с начавшимся физическим вырождением человечества.

– Технологический прогноз преодоления проблемной ситуа­ции, связанной с превращением общества в «коллективного нарко­мана».

– Технологический прогноз предотвращения назревающей чет­вертой мировой войны (считая третьей «холодную войну» 1946– 1989гг.).

– Технологический прогноз оптимизации начавшегося процес­са превращения человека в кибернетический организм (киборгизация личности).

1. Начавшееся физическое вырождение человечества и пути его предотвращения.

До самых последних лет никому не приходило в голову, что массовый переход от традиционного сельского к совре­менному городскому образу жизни (он полностью завершится в глобальных масштабах на протяжении первой половины XXI века – в значительной мере, на протяжении ближайших двух‑трех деся­тилетий) влечет за собой, помимо многих других, одно поистине катастрофическое последствие: в городе человек полностью теряет потребность в семье, в детях, мало того – становится как бы «социально импотентным», неспособным к нормальному воспроизвод­ству поколений, чем, как нетрудно понять, подписывает себе смерт­ный приговор в качестве разновидности земной фауны.

Как мы уже говорили в лекции по социологии семьи, в деревне ребенок с малых лет – помощник по хозяйству, подросток – «заменитель» отца и матери в важных трудовых операциях, молодожен – надежный союзник родителей на всю жизнь, их «живая пенсия» на старости лет. При этом высокая детская смертность заставляла наи­более здоровых женщин рожать до 10–20 раз, чтобы, в конечном счете, выжило трое‑четверо самых жизнеспособных, передающих затем свои гены по наследству. Так обеспечивалось выживание рода гомо сапиенс на протяжении 40000 лет (по некоторым данным, даже больше).

В городе ребенок – всегда обуза, ломающая карьеру матери и очень осложняющая жизнь отцу. Подростки, у которых в городе – своя жизнь, отдельная от родителей, сбиваются в дикие звериные стаи и становятся чужими, все чаще враждебными отцу и матери. Молодежь, создавая свои семьи (точнее, в подавляющем большин­стве своем, долгое время или даже всю жизнь пребывал в беспоря­дочном сожительстве – конкубинате) и вовсе полностью отчуж­дался от родителей – вплоть до полного «разрыва поколений».

Естественная реакция на это людей – возможно более долгое воздержание от обзаведения семьей и нарастающая лавина разво­дов. В конечном счете, двух родителей начинают сменять не трое‑четверо, как прежде, а всего один. Что, как нетрудно понять, обрека­ет на вымирание любую популяцию. До самых недавних пор пола­гали, что этот процесс займет столетия, если не тысячелетия, так что есть время исправить положение и вернуться к нормальному вос­производству поколений. Более глубокое изучение наметившихся тенденций показывает, что времени осталось не так уж много: всего несколько десятилетий XXI века – и чем дальше, тем труднее будет приостановить перерастание назревающей критической (уже не про­сто проблемы!) ситуации в катастрофическую.

Дело в том, что процесс физического вырождения человечества сказывается, идет не просто в форме нарастающего преобладания смертности над рождаемостью и соответствующей постепенной убыли населения (депопуляция), а как бы «уступами», «обвалами», «лавиной».

Развал семьи, массовый конкубинат, потеря потребности в детях на практике ведет к подавляющему преобладанию однодетной, в среднем, семьи. В ней ребенку не о ком заботиться с малых лет, и он все чаще вырастает инфантилом – «сущим ребенком» на всю жизнь, с соответствующим отношением к социальной ответ­ственности, к семье, к классовым отношениям, к наркотикам и т.д.

При этом он не обязательно обладает наилучшей наследственнос­тью. Мало того, как мы уже говорили, идиотизм современной шко­лы расшатывает его нервную систему, подрывает иммунитет (ал­лергия), искривляет позвоночник, портит зрение, а все чаще и систе­му «ухо‑горло‑нос», не говоря уж об урологии и гинекологии. И вся эта генная ущербность как бы автоматически передается по наслед­ству. С данной точки зрения, один ребенок в семье (а это сегодня в городе скорее норма, чем исключение) – это почти то же самое, что потомство от кровосмешения: неизбежная физическая и психи­ческая деградация от поколения к поколению.

Это еще не все дикие звериные стаи подростков о которых мы упоминали выше, начинают беспорядочную половую жизнь с 14–15 лет, а то и раньше. При этом средства массовой ин­формации обрушивают на них шквал полностью легализованых по­ловых извращений – от мужеложства и женоложства до онанизма и скотоложства. Результат: лавина венерических заболеваний (от СПИДа до массового подросткового трихомоназа), нарастающие урологические и гинекологические осложнения, сильнейшие ослож­нения, сильнейшие осложнения при родах, ущербное потомство, импотентность и бесплодие. Словом, у подростков и молодежи ис­кусственно создаются условия, неотличимые физически и психи­чески от жизни обычной проститутки. Как известно, физиология и психология такой женщины исключает потомство, даже если не пре­дохраняться. Мужчины в этом плане выглядят не лучше.

Чтобы сказанное не показалось излишним «нагнетением ужасов», приведем данные медицинского осмотра 15‑летних девушек‑восьмикласниц одной из элитных московских школ, где родите­ли уделяют должное внимание детям (иными словами, в остальных школах положение еще хуже). Из 72 обследованных девушек только четырем (!) врачи гарантировали нормальные роды и здоровое по­томство. Остальные делятся на две части. Одни еще девственницы, не пьют, не курят, не приобщаются к более сильным наркотикам. Но наследственность и состояние здоровья таковы, что осложнений при родах не избежать, а потомство почти наверняка будет в чем‑то еще более ущербным. Другие уже начали беспорядочную половую жизнь. Многие подхватили, как минимум, трихоматоз. Многие – уже заядлые курильщицы и систематически находятся в состоянии довольно сильного опьянения. Некоторые уже начали приобщаться к еще более сильнодействующим наркотикам. Здесь шансы на здоровое потомство – не больше, чем у самой последней вокзальной проститутки.

Через пять лет в России ожидается падение числа детей и подро­стков школьного возраста на целую треть (с 21 млн. до 14 млн.). Как вы думаете, при только что обрисованном состоянии подрастающе­го поколения эти 14 млн. снова превратятся в 21 млн. или, скорее, падение продолжится лавинообразно, до нуля включительно?

Во избежание недоразумений, сделаем три существенных уточ­нения:

• Во‑первых, падение рождаемости – тенденция глобальная, наблюдается, за незначительными исключениями, во всем мире. Оно связано с урбанизацией – массовым переселением людей в горо­да. А в городе человек ведет себя примерно одинаково, безразлично зулус он или папуас, буддист или мусульманин. Поэтому, какой бы отметки ни достигло человечество во 2‑й четверти XXI века – 8, 9, 10 миллиардов, дальше каждые 20 лет начнется «уполовинивание» мо­лодежи, а затем взрослых работоспособного возраста. Правда, еще какое‑то время останется растущее по инерции число стариков‑пен­сионеров. Но их судьбе в условиях «разрыва поколений» трудно будет позавидовать. Не исключено, что их начнут сразу выпихивать и на пенсии, и в краткосрочные хосписы одновременно. И это было бы справедливым воздаянием за их греховные деяния, за их богомерзкое («секс», «кабор» и т.п.) поведение во второй половине XX – первой четверти XXI в., и действительно, с какой стати одному работающему кормить десяток совершенно чужих ему людей?

• Во‑вторых, падение рождаемости происходит неравномерно, разными темпами и масштабами в разных странах мира. Где‑то с трех‑четырех детей в «средней» семье до одного‑двух. А где‑то с пяти‑десяти до трех‑четырех (но в более отдаленной перспективе – все равно до двух‑одного и далее). Этот разрыв неизбежно порожда­ет растущее число вакантных мест – с одной стороны; растущих экспанентно выходцев из «трудоизбыточных» регионов мира – с другой. Наряду с растущим разрывом в уровне и качестве жизни той и другой стороны, он является первопричиной назревания чет­вертой мировой войны, чему будет специально посвящен один из следующих разделов лекции.

• В‑третьих, мы абстрагируемся от научных открытий, которые почти наверняка произойдут в первой четверти XXI века и могут существенно видоизменить проблемную ситуацию. Например, с года на год ожидаемое произвольное определение пола будущего ребенка. Не подлежит сомнению, что в патриархальном обществе, которое никуда не делось вот уже несколько тысяч лет, это будет автоматически означать девять (если не девяносто девять) мальчи­ков на одну девочку. На воспроизводстве следующих поколений это скажется абсолютно так же, как если бы человечество поголовно перешло к гомосексуализму. Конечно, затем последуют судорож­ные попытки сбалансировать систему. Либо коммерческие («сто­имость» девушки на брачном рынке взлетит до небес), либо фашис­тские (пол ребенка – по разнарядке). Но то, что произойдет «боль­шой скачок» к нулевой отметке численности мирового народонаселения – неоспоримо.

Ситуация может измениться и с началом клонирования челове­ческих особей. Но это будет уже не человечество, а качественно иная разновидность земной фауны. Мы специально остановимся на этом аспекте в последнем разделе лекции.

Возможно ли преодоление кризиса и возращение ситуации из критической в нормальную проблемную, каковая всегда существовала на всем протяжении истории рода людского?

Теоретически – да. Для этого надо всего лишь осознать, что смысл жизни любой разновидности земной флоры и фау­ны, не исключая человека, ошибочно считающего себя разум­ным, – не в каком бы то ни было «катаре», а всего лишь в воспроизведении потомства. И сделать из этого соответствующие выводы под страхом исчезновения взбесившейся популяции – мик­робов ли, человека ли, обезьян ли, все едино – с лица Земли. Это означает, что высший класс общества – и по уровню жизни, и по почету – должны составлять вовсе не аристократия, не номенкла­тура, не олигархи, а Отцы и Матери семейств. Разумеется, не абы какие, а способные воспроизводить здоровое потомство (таких все­гда меньшинство). Создав условия для того, чтобы в каждой такой семье было три‑четыре ребенка, – это и значит стабилизировать положение, создать основу, на которой общество может нормально развиваться до любых параметров, признанных оптимальными.

Практически – нет. Потому, что все еще нет осознания важно­сти семьи для выживания человечества. Потому, что семья и дети только снижают уровень и качество жизни. Потому, что видимо, нам не избежать предреченного в Апокалипсисе.