10. Соотношение понятий «судебная власть», «правосудие», «судопроизводство».

Правосудие наиболее общим образом определяется как форма государственной деятельности по рассмотрению и разрешению судом различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права и принятием общеобязательных решений, подкрепленных государственным принуждением.

В данном контексте правосудие рассматривается с различных точек зрения:

• как «социально-правовой феномен государственной власти» и ее «императив»,

• как «структурный элемент системы разделения властей» и т.д.

При этом следует подчеркнуть, что правосудие едино для любых категорий дел и не существует какого-то особого «уголовного», «гражданского» или иного правосудия. Говорится о правосудии применительно к уголовным делам (или в сфере уголовной юстиции, уголовного судопроизводства, уголовного процесса), применительно к гражданским делам (или в сфере гражданской юстиции, гражданского судопроизводства, гражданского процесса) и т.д.

С таким подходом согласны и ученые-процессуалисты. Например, И.Л. Петрухин в этой связи пишет: «Различают такие формы правосудия как конституционное, гражданское, уголовное, арбитражное и административное судопроизводство».

Таким образом, можно констатировать, что правосудие осуществляется в различных формах судопроизводства, а оно, в свою очередь, производится в процессуальном порядке, устанавливаемом в зависимости от вида дел, но не судов. Все суды в равной мере призваны обеспечивать своей деятельностью достижение правосудия.

Согласно ч. 1 ст. 118 Конституции РФ «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом». В ч. 1. ст. 1 Федерального конституционного закона от 23 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» указано: «Судебная власть в Российской Федерации осуществляется только судами». В этой связи встает вопрос о соотношении понятий «правосудие» и «судебная власть».

В литературе «судебная власть» обычно трактуется шире чем «правосудие», которое определяется как «форма осуществления судебной власти» или «процесс» ее осуществления. И.Б. Михайловская, например, указывает, что судебная власть, «институционально представленная системой судебных органов, реализует функцию правосудия (судопроизводства), а также ряд вспомогательных функций, создающих условия надлежащего кадрового, материально-технического, информационно-аналитического и иного обеспечения судебной деятельности». Исходя из такого понимания функция правосудия (судопроизводства) основная, но не единственная для судебной власти.

Вместе с тем, законодательство предусматривает осуществление судебной власти только посредством различных видов судопроизводства. На это указывает ч. 2 ст. 118 Конституции РФ: «Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства». Данное положение воспроизводится и в ч. 3 ст. 1 ФКЗ от 23 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации».

Таким образом, правосудие – это осуществление судебной власти посредством различных форм судопроизводства. Но в понятие судопроизводства не могут включаться функции материально-технического, информационно-аналитического и иного обеспечения судебной деятельности.

В связи с этим, сегодня возникает необходимость законодательно закрепить положение, содержащее четкое указание, что на суды не могут возлагаться никакие иные функции, кроме правосудия. Соответственно и реализация судебной власти должна определяться как деятельность судов, направленная на осуществление правосудия посредством различных форм судопроизводства.

С проблемой определения сущности правосудия и судебной власти связан ряд организационно-правовых вопросов, порождающих споры с точки зрения реализации принципа самостоятельности судебной власти.

Как известно, сегодня назначение федеральных судей относится к компетенции Президента РФ. Его Администрация, получая информацию с мест, имеет возможность заниматься фактическим отбором кандидатов на судейские должности. Это несколько напоминает методы подбора судей в советские времена, когда судейские должности входили в структуру партийно-советской номенклатуры. Подобная система таит опасность превращения судей из служителей закона в послушных проводников политики «верхов». По крайней мере, на VI Всероссийском съезде судей было справедливо признано, что порядок назначения кандидатов на должности судей несовершенен.

Предметом дискуссий остается и проблема организационного (ресурсного) обеспечения деятельности судов (в советский период это называлось организационным руководством). Так, в действующем Положении «О Министерстве юстиции Российской Федерации» от 13 октября 2004 г. к его правомочиям отнесена реализация государственной политики, в том числе, в сфере «обеспечения установленного порядка деятельности судов» (ст. 1). Но конкретное содержание этой функции не раскрывается и на практике организационное обеспечение судов институциируется в системе самой судебной власти.

Судейским сообществом негативно воспринимается идея передачи Судебного департамента из ведения Верховного суда РФ в Министерство юстиции. Это рассматривается как угроза независимости судебной власти и возврат к положению, при котором в свое время суды были доведены «до нищеты». Между тем, как и судебные органы, в современных условиях Минюст России также является демократическим институтом и призван содействовать осуществлению независимости судов. Кроме того, существующая модель организационного обеспечения судов не всеми специалистами признается оптимальной. В этой связи отмечается, что во многих зарубежных странах данная функция чаще всего осуществляются министерствами юстиции, поскольку там такая модель считается наиболее эффективной.

В целом же, как уже отмечалось в литературе, проблема организации деятельности суда (судебного администрирования) остается практически неисследованной в российской юридической науке . В контексте перспектив развития судебной системы Российской Федерации данная проблематика нуждается в дополнительном теоретико-правовом осмыслении.