1. Внешнеполитическая деятельность н.С. Хрущева

В 1953-1956 гг. советская внешняя политика была отме­чена постепенным установлением новых отношений с двумя со­циалистическими странами — Китаем и Югославией. 26 марта 1953 г., соглашение о торговле с СССР, переговоры о котором в течение не­скольких месяцев стояли на месте, было заключено на вы­годных для Китая условиях. СССР обязался предоставить ему значительную помощь для строительства 146 крупных промышленных объектов. В октябре 1954 г. Хрущев, Булганин и Микоян отправились в Пекин, где дополнили это соглашение предоставлением новых крупных кредитов.

СССР и Китай тесно и на равных правах сотрудничали в раз­решении двух тяжелых международных кризисов: войны в Ко­рее и войны в Индокитае. В конце марта 1953 г. Советский Со­юз и Китай приняли соглашение о плененных во время войны в Корее — пункт, в который в течение двух лет упирались перего­воры, — что открыло дорогу к подписанию 27 июля 1953 г. пе­ремирия в Пханмунджоме. Женевская конференция по Индоки­таю стала вторым шагом в уменьшении международной напря­женности.

«Хрущев начал, несмотря на сопротивление Молотова, подготавливать сближение с Югославией. 26 мая 1955г. Хрущев, Булганин и Микоян совершили визит в Белград, во время которого Хрущев выразил «искреннее сожаление по поводу возникших ранее разногласий, ответствен­ность за которые он переложил на «ныне разоблаченных врагов народа Берию, Абакумова и других, которые сфабри­ковали фальшивые материалы против югославских руководите­лей». Опубликованное 2 июня со­вместное заявление не только содержало признание, что развитие мирного сосуществования предполагает сотруд­ничество всех государств, независимо от идеологических и социальных различий, но и провозглашало, что вопросы внут­ренней организации общественного строя и различных форм социалистического развития относятся к исключительному ве­дению народов разных стран. Югославия получила также зна­чительную экономическую помощь. Со своей стороны она не сделала никаких значительных уступок, оставшись на позициях нейтралитета. Для государств Восточной Ев­ропы, которым советская модель была навязана в качестве единственно возможного социалистического пути в чрезвычай­но трудных условиях.

Главным вопросом отношений между Востоком и Западом оставалось перевооружение Германии. Западные проекты создания европейского оборонительного сообщества, предполагавшего объединенное командование европейских ар­мий и в которое была бы интегрирована Западная Германия, особенно беспокоили Москву, боявшуюся, что в этих новых европейских вооруженных силах Федеративная республика займет доминирующее положение и тем самым под угрозой окажется не только Восточная Германия, но и Польша, и Чехословакия - два государства, чьи запад­ные границы ФРГ отказывалась признать окончательными. Несмотря на то, что планы европейского оборонительного сообщества не были осуществлены, парижские соглашения октября 1954 г. закре­пили включение Западной Германии в военную организацию НАТО. Для обсуждения изменившейся ситуации в ноябре 1954 г. в Москве было созвано совещание представителей ев­ропейских социалистических стран. Произнесенная на совещании Молотовым речь была однознач­но направлена против продолжения разрядки и призывала к коллективному отпору в случае ратификации парижских согла­шений.В мае 1955 г. в Варшаве было проведено новое совещание, рассмотревшее вопрос о создании Организации Варшавского Договора. 15 мая 1955 г., на следующий день после заключения Вар­шавского пакта, СССР, США, Великобритания и Франция подпи­сали договор с Австрией. СССР согласился вывести свои войска из Австрии в обмен на некоторые незначительные уступки. В от­вет на обязательство Австрии соблюдать самый строгий нейтра­литет она была принята в ООН и Совет Европы. Этот договор стал важным этапом в смягчении напряженности между Востоком и Западом. Однако неудача совещания на высшем уровне — первой встречи такого Масштаба после Потсдама, которое со­брало в июле 1955 г. в Женеве Хрущева (в советскую делега­цию входили также Молотов, Жуков и Булганин), Эйзенхауэра, Идена и Фора, показала, что всеобщее и длительное соглашение между двумя лагерями еще оставалось недостижимым.

«Схема двухполюсного мира, разделенного на два антагони­стических лагеря, не оставляла только что обретшим независимость государствам третьего мира возможности играть самостоятельную роль в геополитике. В 1956 – 1964 гг. Хрущев резко активизировал внешнюю политику, придав ей, по позднейшему утверждению отстранившей его от власти группы руководителей, «волюнтаристский характер». Политика мирного сосуществования, задуманная как новая форма противодействия Западу, искусно чередуя давление с компромиссами и не доводя дело до войны, объясняет сложное на первый взгляд переплетение противоречивых инициатив со­ветской дипломатии, в период 1956— 1964 гг. сочетавшей уг­розы с перспективами разрядки напряженности.

Принятая в отношении Запада политика предполагала в пер­вую очередь полное признание им итогов Второй Мировой войны и завоеваний социалистического лагеря. В этом аспекте основ­ной заботой советского руководства стал Берлин, статус которо­го постоянно ставил под сомнение положение ГДР как государ­ства. В ноябре 1958 г. советское правительство обратилось к западным державам с предложением пересмотреть статус Берлина, кото­рый должен был стать свободным и демилитаризованным горо­дом. Советский Союз предоставлял Западу шестимесячный срок для переговоров с ГДР, по истечении которого СССР подписал бы с этой страной сепаратный договор о мире, дававший ей пол­ную власть над Восточным Берлином, что поставило бы Запад­ный Берлин в затруднительное положение. Для проведения пе­реговоров по немецкой проблеме Хрущев выразил пожелание созвать конференцию четырех «великих держав». Получив отказ от Запада, не пожелавшего принять его предложение, Хрущев согласился отодвинуть установленные им сроки, надеясь добить­ся желаемой встречи. Принципиальная договоренность была до­стигнута после визита Н.С. Хрущева в США в сентябре 1959 г.»

Первый в истории визит главы Советского Союза в Соединенные Штаты имел для Хрущева огромное значение. Он укреплял международный престиж Советского Союза, к которому США должны были отныне относиться почти как к равному партнеру.

Провалом закончилась и встреча Хрущева с новым американ­ским президентом Дж. Кеннеди в июне 1961 г. в Вене. Хрущев обра­тился к Кеннеди с воинственной речью и выдвинул новый ульти­матум по берлинскому вопросу, объявив, что СССР заключит мирный договор с ГДР до конца года. 19 августа правительство ГДР воздвигло в Берлине знаменитую «стену», нарушив этим четырехсторонний Потсдамский договор, который гарантировал свободное передвижение по городу. В сентябре Совет­ский Союз разорвал заключенное с Соединенными Штатами со­глашение о моратории на ядерные испытания в атмосфере и про­извел серию мощных взрывов. США, в свою очередь, сообщили Советскому Союзу, предъявив в подтвержде­ние фотоматериалы, об установленном ими факте наличия у СССР значительно меньшего количества ракет, чем предполага­лось, и об очень большом превосходстве США в этой области. После этого возможности Советского Союза «увещевать» оказа­лись значительно меньшими. По-видимому, именно поэтому Хрущев вы­ступил с трибуны XXII съезда с публичным заявлением, что уста­новленный для урегулирования статуса Берлина срок (31 декаб­ря 1961 г.) не окончателен.

Между тем разногласиям великих держав по берлинскому вопросу предстояло отойти на второй план в общей картине международных отношений, поскольку назревал Карибский кризис. Летом 1962 г. правительство Кубы обратилось к Со­ветскому Союзу с просьбой оказать их стране дополнительную помощь. В полном согласии с международным правом две наши страны договорились о ряде мер, на­правленных на укрепление обороноспособности суве­ренной Кубы. Меры эти, в частности, предусматривали доставку туда советского ракетного оружия. С нашей стороны решение это представлялось тем более оправданным, что Соединенные Штаты начали в то время обкладывать Советский Союз по всему периметру его границ своими ракетными базами.

В США была развязана безответственная, если не сказать безобразная, антисоветская и антикубинская кампания. К кампании этой, к сожалению, подключились, лишь высшие американские руководители. 11 сентября 1962 г. Советский Союз обратился к правительству США с призывом «проявить благоразумие, не терять само­обладания и трезво оценить, к чему могут привести его действия, если оно развяжет войну». Война, как видим, стояла у порога.

Советское предупреждение было проигнорировано Вашингтоном. 22 октября, грубо нарушив нормы , международного права, власти США объявили о введе­нии через двое суток «строгого карантина на все виды наступательного оружия, перевозимого на Кубу».

Советские суда между тем шли на Кубу. Американ­ские военные корабли встали им на пути заслоном. И в Москве, и в Вашингтоне в высоких ведомствах не­сколько ночей не спали. Надо признать, что с обеих сторон было общее понимание: в любую минуту может случиться непоправимое. Обмен посланиями между советским и амери­канским руководителями, а также переговоры в рамках ООН дали возможность выйти из смертельно опасного тупика. 20 ноября правительство США отменило свой «карантин». Соединенные Штаты объявили, как обя­зательство, что Куба не подвергнется нападению или вторжению, причем не только со стороны США, но и со стороны других государств Западного полушария. Советские ракеты были вывезены с Кубы.

То, что случилось, меньше всего можно назвать чудом. Обе стороны — и советское руко­водство во главе с Н. С. Хрущевым, и американская администрация, которую тогда возглавлял президент Дж. Ф. Кеннеди,— заняв жесткую, твердую позицию, в конечном счете продемонстрировали здравый смысл, гибкость, благоразумие.

Общее стремление предотвратить опасность тотальной войны, ставшую благодаря этому кризису очевидной, проявилось в последующие месяцы в установке прямой линии связи между Кремлем и Белым домом для предупреждения возможных ошибок в анализе и трактовке событий. 15 августа 1963 года был подписан договор о частичном запрещении ядерных испытаний, первое формальное соглашение по контролю над вооружениями, заключенное «великими державами» и ставшее решающим этапом в их отношениях.