Культурология как наука

Культурология – комплексная наука, предметом изучения которой является культура как особая часть жизни человеческого общества, ее роль и значение в жизни как отдельных людей, так и общества в целом.

Культурология изучает предпосылки и процессы образования и развития тех или иных явлений материальной и духовной сфер жизни различных общностей людей.

Культурология не может ограничиваться объяснением. Ведь культура всегда адресована человеческой субъективности и не существует вне живой связи с ней. Поэтому культурология для постижения своего предмета нуждается в понимании, т.е. обретении целостной интуитивно-смысловой причастности субъекта к постигаемому явлению.

Культурология изучает не только культуру в целом, но и различные, часто весьма специфические, сферы культурной жизни, взаимодействуя (вплоть до взаимопроникновения) с антропологией, этнографией, психологией, социологией, экономической теорией, лингвистикой и т.д., в то же время решая собственные исследовательские задачи. Иными словами, культурология является комплексной гуманитарной наукой, наукой прикладного искусства.

Методы культурологии:

1) общенаучные – используемые большинством гуманитарных наук:

– анализ;

– синтез;

– моделирование;

– дедукция, индукция;

– системный метод

– структурно-функциональный метод

– сравнительно-исторический метод

2) частнонаучные:

– описание тенденций в развитии культуры и основных концепций в ее изучении:

– осмысление с культурологической точки зрения материалов, получаемых в ходе эмпирических исследований различных культурных явлений;

– объяснение случаев противоречия различных явлений культурной жизни общества общему направлению развития культуры как общественного явления. Например, объяснение таких явлений, как ересь, анархизм, нигилизм, различных молодежных культурных течений (панки, хиппи) и их значения в общем процессе развития культуры;

Задачи культурологии как науки:

1) изучение основных проблем развития культуры;

2) анализ культуры как особой сферы жизнедеятельности человека;

3) анализ связей между различными элементами культуры;

4) выделение и характеристика различных видов и типов культур в процессе исторического развития мировой культуры;

5) исследование роли и места личности в развитии культуры;

6) исследование влияния культуры и культурных явлений на развитие личности. 

Понятие культуры. Функции культуры.

Культура может быть определена как поведение, специфическое  для Homo sapiens, и как совокупность материальных объектов, используемых в качестве неотъемлемой части этого поведения. В частности, культура состоит из языка, идей верований, традиций, кодексов, институтов, орудий, технологий, произведений искусства, ритуалов, церемоний и т. д. Развитие культуры зависит от способности к научению и передаче знаний следующим поколениям. Существование и использование культуры основано на способности, которой обладает только человек.Культура создается людьми, культуре обучаются; поскольку она не передается генетически, каждое поколение воспроизводит ее и передает следующему поколению. Этот процесс является основой социализации. В результате усвоения ценностей, верований, норм, правил и идеалов происходят формирование личности ребенка и регулирование его поведения. Если бы процесс социализации прекратился в массовом масштабе, это привело бы к гибели культуры. Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведение.

· Адаптивная функция. Культура обеспечивает адаптацию человека к окружающей среде. Развитие культуры дало человеку ту защиту, которой не снабдила его природа: возможность создавать и использовать одежду, жилище, орудия труда и т. д. Благодаря культуре человек приспособился жить и выживать практически в любых природных условиях;

· Человекотворческая (гуманистическая) функция. Культура способствует развитию творческого потенциала человека во всех формах его жизнедеятельности;

· Гносеологическая (познавательная) функция. Культура является средством познания и самопознания общества, социальной группы и отдельного человека;

· Информационная функция. Культура обеспечивает трансляцию социального опыта, а значит, выступает особой формой хранения и передачи информации. Посредством знаковых систем культура обеспечивает связь времен и поколений.

· Коммуникативная функция. Культура обеспечивает социальное общение, способствует адекватности взаимопонимания;

· Интегративная функция. Общность ценностей, норм, традиций объединяет индивидов, социальные группы, народы;

· Ценностно-ориентационная функция. Культура задает определенную систему координат, в которой существует и на которую ориентируется человек в своей жизни;

· Нормативно-регулирующая (управленческая) функция. Культура выступает средством социального контроля за поведением человека.

Состав культуры. Формы культуры.

Материальная культура основана на рациональном, репродуктивном типе деятельности, выражается в объективно-предметной форме, удовлетворяет первичной потребности человека.Состав материальной культуры:• культура труда (техника и орудия труда, источники энергии, производственные сооружения, системы коммуникаций и энергетическая инфраструктура);• культура повседневности – материальная сторона человеческого быта (одежда, мебель, утварь, бытовая техника, коммунальное хозяйство, пища); • культура топоса или места поселения (тип жилища, структура и особенности населенных пунктов).

Духовная культура основана на рациональном, творческом типе деятельности, выражается в субъективной форме, удовлетворяет вторичные потребности человека.

Состав духовной культуры: • религиозная культура (систематизированные религиозные учения, традиционные конфессии и деноминации, современные культы и учения, этнографическая религиозность); • нравственная культура (этика как теоретическое осмысление нравственности, мораль как общественное ее выражение, нравственность как личностная норма); • правовая культура (судопроизводство, законодательство, исполнительная система, законопослушание); • политическая культура (традиционный политический режим, идеология, нормы взаимодействия субъектов политики); • педагогическая культура (идеалы и практика образования и воспитания); • интеллектуальная культура (философия, история, наука). Следует обратить внимание, что к понятию «духовная культура» относятся и материальные объекты, включающие в себя мир духовной культуры: библиотеки, музеи, театры, кинотеатры, концертные залы, учебные заведения, суды и пр.

По мнению некоторых культурологов, существуют виды культуры, которые невозможно однозначно отнести только к материальной или духовной области. Они представляют собой «вертикальное сечение» культуры, пронизывающее всю ее систему. Это такие виды культуры, как экономическая, экологическая, эстетическая и др. Более того, материальная и духовная культура практически всегда присутствуют одновременно в конкретном объекте культуры и отнесение его к той или иной стороне зависит от процентного содержания материального и духовного. Это относится к художественной и физической культуре.

Художественная культура основана на иррациональном, творческом типе деятельности, выражается как в объективно-предметной, так и субъективной форме, удовлетворяет вторичные потребности человека.

Состав художественной культуры: • прикладное искусство или дизайн (насчитывает более 400 видов: кулинарию, косметику, парикмахерское искусство, флористику, освещение и т.д.); • «чистое» или «изящное» искусство (традиционно выделяют 7 видов: архитектуру, изобразительное искусство, музыку, литературу, танец, театр, кинематограф).

Физическая культура основана на рациональном, творческом типе деятельности, выражается в субъективной (телесной) форме, удовлетворяет первичные потребности человека.

Состав физической культуры: • культура физического развития (от общеоздоровительной физкультуры до профессионального спорта); • рекреационная культура – поддержание и восстановление здоровья (медицина, туризм); • сексуальная культура – принятые в обществе формы проявления и удовлетворения сексуальности. В культурной статике элементы разграничены во времени и в пространстве. Так, часть материальной и духовной культуры, созданная прошлыми поколениями, выдержавшая испытание временем и передающаяся следующим поколениям как нечто ценное и почитаемое, является культурным наследием. Наследие – важный фактор сплочения нации, средство объединения общества в периоды кризисов.

Кроме культурного наследия, в культурную статику входит и понятие культурного ареала – географического района, внутри которого у разных культур обнаруживается сходство в главных чертах. В мировом масштабе культурное наследие выражают так называемые культурные универсалии – нормы, ценности, традиции, свойства, присущие всем культурам, независимо от географического места, исторического времени и социального устройства общества. Культурные универсалии отличаются сравнительным единообразием своих черт у самых различных народов. Большинство культурных универсалий порождено схожими биологическими и социальными потребностями людей, что вытекает из единства их физических и психических характеристик

Американские антропологи выделяют более семидесяти универсалий, общих для всех культур, среди них: возрастная градация, календарь, приготовление пищи, этика, этикет, семья, законы, медицина, музыка, мифология, число, личное имя, религиозные ритуалы и др. Так, картотека «общекультурного обозрения» Йельского университета построена в соответствии с такими категориями, как «брачные церемонии», «кризисные обряды», «запреты инцеста» и т.д., 75 подобных культурных универсалий обнаружено в 600 проанализированных и изученных локальных культурах.

Как уже отмечалось, культура – это весьма сложная, многоуровневая система. Принято подразделять культуру по ее носителю. В зависимости от этого выделяют мировую и национальную культуры.

Мировая культура – это синтез лучших достижений всех национальных культур народов, населяющих нашу планету. Национальная культура – высшая форма развития этнической культуры, которая характеризуется не только наличием своеобразной культурной системы на основе социальной солидарности и опыта совместного проживания на определенной территории, но также наличием высокого профессионального уровня культуры и мирового значения (способность внести свой вклад в мировую цивилизацию). В отличие от культурного ареала национальная культура всегда связана с определенным социальным носителем-народом (в рамках одного культурного ареала могут существовать несколько народов).

Культурная динамика рассматривает распространение культуры во времени, в ее периодизации, внутренние системные изменения, модели взаимодействия культур. Она включает в себя изменения внутри культуры и во взаимодействии разных культур, для которых характерна целостность, наличие упорядоченных тенденций, а также направленный характер.

В процессе своей «актуализации», ускорения в определенной социокультурной системе каждый культурный феномен проходит четыре основных уровня: - инновация – принципиально новое, ранее не известное явление культуры; - культурный образец – широко известное, но мало распространенное в обществе культурное явление; - культурная норма – широко распространенное в обществе культурное явление, представляющее собой стандарт культурной деятельности и поведения человека, которое для своего существования нуждается в постоянной общественной санкции (т.е. культурной норме следуют осознанно); - традиция – наиболее устойчивые во времени социокультурные явления, которым большинство людей следует безотчетно; является механизмом аккумуляции и трансляции культурного опыта, формирует культурное наследие. В реальном культурном бытии очень немногие феномены преодолевают уровень инноваций и еще меньше достигают положения традиции.

Наиболее распространенными понятиями, с помощью которых фиксируются основные направления культурной динамики и качественные особенности культурного развития являются понятия прогресса и регресса. Они впервые появляются в философской мысли эпохи Просвещения (XVIII век).  Во второй половине XIX в. в культуре декаданса понятие прогресса было подвергнуто острой критике. Было показано, что качественные оценки развития культуры неприменимы к явлениям художественной и, от части, духовной культуры. Например, последовательность из произведений трех известных художников: Фидия, Рафаэля и Пабло Пикассо принципиально невозможно представить ни как прогрессивный, ни как регрессивный ряд. Их мировосприятие и творческие методы являются настолько различными, что не могут быть сопоставлены.

Помимо соотношения статики и динамики культуру классифицируют по принципу ее распространения. Здесь выделяют доминирующую культуру, субкультуру и контркультуру.  Совокупность ценностей, верований, традиций и обычаев, которыми руководствуется большинство членов общества, называется доминирующей культурой. Однако, поскольку общество распадается на множество групп (национальных, демографических, социальных, профессиональных и т.д.), постепенно у каждой из них формируется собственная культура, т. е. система ценностей и правил поведения. Такие малые культурные миры называются субкультурами. Говорят о молодежной субкультуре, субкультуре пожилых людей, субкультуре национальных меньшинств, профессиональной субкультуре, городской, сельской и т. п. От доминирующей субкультура отличается языком, взглядами на жизнь, манерами поведения. Такие различия могут быть выражены очень сильно, тем не менее, субкультура не противостоит доминирующей культуре.

Субкультура, которая не просто отличается от доминирующей культуры, но противостоит ей, находится в конфликте с доминирующими ценностями, носит название контркультуры. В зависимости от того, кто создает культуру и каков ее уровень, различают три формы — элитарную, народную и массовую культуру.

Элитарная, или высокая, культура создается привилегированной частью общества либо по ее заказу профессиональными творцами. Как правило, элитарная культура опережает уровень восприятия ее средне образованным человеком. Девиз элитарной культуры «Искусство ради искусства». Типичным проявлением эстетического изоляционизма, концепции «чистого искусства» является деятельность художественного объединения «Мир искусства».

В отличие от элитарной народная культура создается анонимными творцами, не имеющими профессиональной подготовки. Народную культуру называют также любительской (но не по уровню, а по происхождению), или коллективной. По своему исполнению элементы народной культуры могут быть индивидуальными (изложение легенды), групповыми (исполнение песни, танца), массовыми (карнавальные шествия) Еще одно название народной культуры — фольклор. Он всегда локализован, так как связан с традициями данной местности, и демократичен, поскольку в его создании участвуют все желающие.

Массовая культура не выражает изысканных вкусов аристократии или духовных поисков народа. Наибольший размах ее начинается с середины XX в., когда средства массовой информации проникли в большинство стран. Механизм распространения массовой культуры напрямую связан с рынком. Ее продукция предназначена для употребления массами. Это искусство для каждого, и оно обязано учитывать его вкусы и запросы. Каждый, кто платит, может заказать свою «музыку».

Массовая культура может быть интернациональной и национальной. Как правило, она обладает меньшей художественной ценностью, нежели элитарная или народная. Но в отличие от элитарной массовая культура обладает большей аудиторией, а в сравнении с народной — она всегда авторская. Она призвана удовлетворять сиюминутные запросы людей, реагирует на любое новое событие и стремится его отразить.

Серийный характер ее продукции обладает рядом специфических признаков: • примитивизацией отношений между людьми; • развлекательностью, забавностью, сентиментальностью; • натуралистическим смакованием насилия и секса; • культом успеха, сильной личностью, жаждой обладания вещами; • культом посредственности, условностью примитивной символики.

Представленные специфические признаки обусловлены тем, что массовая культура базируется на архетипах. (От греч. Arche – начало и typos – образ; в аналитической психологии К.Юнга бессознательная форма восприятия фундаментальных структур обыденной жизни: любви, насилия, счастья, труда и т.д.). К таким архетипам относится бессознательный интерес всех людей к эротике и насилию. И этот интерес — основа успехов массовой культуры, ее произведений. Тем не менее образцы массовой культуры быстро теряют свою актуальность, выходят из моды. С произведениями народной и элитарной культуры такого не происходит.

Предначертанная культуре задача — связывать людей в единое человечество — находит выражение в целом ряде ее конкретных общественных функций. Их число в работах разных авторов неодинаково, да и обозначаются они иногда по-разному.

Как один из вариантов, можно было бы предложить следующий перечень функций культуры с некоторыми пояснениями:  а) функция приспособления к среде (адаптивная),  б) познавательная,  в) ценностная или аксиологическая,  г) информационно-коммуникативная,  д) нормативная или регулятивная,  е) семиотическая.

Наиболее общей и универсальной функцией культуры является адаптивная – приспособление человека к природному и социальному окружению. К природному окружению приспособление осуществляется преимущественно средствами материальной и физической культуры. К социальному окружению – благодаря духовной и художественной культуре.

Базовая адаптивная функция культуры конкретизуется в целом ряде других, частных функций. Наиболее значительными из них являются: • познавательная функция (гносеологическая), в рамках которой культура обеспечивает человека истинными или социально значимыми знаниями об окружающем мире, что позволяет успешно адаптироваться к природным или социальным условиям; • ценностная функция (аксиологическая), благодаря которой осуществляется целеполагание социокультурного развития, определяются идеалы и нормы поведения в конкретном обществе и, более широко, регулируются отношения между людьми; • информационно-коммуникативная функция осуществляет сохранение и передачу во времени и пространстве социально-значимой информации, которая обеспечивает взаимопонимание и единство общества; • нормативная (регулятивная) функция культуры связана, прежде всего, с определением различных сторон, видов общественной и личной деятельности людей; в сфере труда, быта, межличностных отношений культура регулирует поступки, действия и даже выбор людей; регулятивная функция опирается на такие нормативные системы, как мораль и право; • знаковая (семиотическая) функция – культура представляет собой определенную знаковую систему; поэтому невозможно овладеть достижениями культуры без изучения соответствующих знаков.

Основные формы культуры

В большинстве современных обществ культура существует в следующих основных формах:

1) высокая, или элитарная культура - изящное искусство, классическая музыка и литература, создаваемая и потребляемая элитой; 2) народная культура - сказки, песни, фольклор, мифы, традиции, обычаи; 3) массовая культура - культура, сложившаяся с развитием средств массовой информации, создаваемая для массы и потребляемая массой.

Взаимодействие природы и культуры

Всякая культура реализует свои функции не в вакууме, а по отношению к реально

существующим объекта: либо природы «первой» - естественной, либо «второй»,

искусственной природе. В целом для культуры объективно реальна и та, и другая

природа. Мир, в котором живет человек, – целостен, он представляет собой

сложную систему «природа-общество» и культура функционирует на всех уровнях

именно этой системы. Поэтому, направления, в которых культура осуществляет

реализацию своих функций, многообразны, хотя внутренне целостны и едины.

Исторически самим ранним объектом культуропреобразующего воздействия стала

природа, причем, природа не только как объективная реальность, но и природная

сущность самого человека. Когда человек начал созидать свой «собственный

мир», когда он стал переделывать природу в «свое» обиталище, в «свой» дом, он

сделал первый шаг к разрыву с матерью-природой, породившей его. Эволюции

человека оказалось тесным лоно природы, и он вышел за ее границы, вышел в мир

неприродной реальности, создал мир артефактов, т.е. мир культуры и социума.

Для естественно-природных явлений, как подчеркивал Н. Бердяев, принципы

происхождения находятся в самих этих явлениях. В то время как для артефактов,

явлений, созданных культурой, принципы происхождения находятся вне этих

явлений, в голове человека, проектирующего и осуществляющего продуцирование

артефактов.

В этом можно усматривать несовместимость природы и культуры. Существует точка

зрения, которая разрабатывает идею несовместимости природы и культуры,

противоречия биологического и социального в человеке.

Однако очевидно, что вне природы «первой» никакая культура невозможна, что

культура трансформирует, преобразовывает то, что дано первой природой. По

этому поводу существует противоположная точка зрения, которая разрабатывает

теорию природоцентризма, где обосновывается вывод о центральной и

основополагающей роли первой природы в развитии культуры и человека. Однако

более предпочтительной кажется идея обобщения этих двух крайних точек зрения,

идея поиска гармонизации природы и культуры.

Человек здесь выполняет роль соединительного звена двух типов эволюции –

природной и культурной или, как еще говорят творческой эволюции.

Человек обладает внутренней принадлежностью к природе и культуре, внутренней

принадлежностью к естественной и творческой эволюции. В конце концов,

культура – это пересозданная человеком природа. Человек, «пересотворяя

природу», утверждает тем самым себя как субъекта культуры, как ее создателя,

и, следовательно, как Человека.

Культура все более сложно и более глубоко опосредует отношение человека к

природе. Как следствие этого – нарастает степень отчужденности природы и

человека. Созидая надприродную реальность, человек постепенно теряет

естественные корни своего бытия, естественную природную детерминацию своего

существования. Культура века показала это наглядно и довела отчуждение до

максимума, что породило формы техницизированного бытия человека, и вслед за

этим экологические проблемы. Рост и развитие культуры сопровождается тем, что

исчезает и уменьшается органичность единства человека и природы. Природа –

это среда инстинктивного обитания человека, а вне этого человек не способен

существовать как биологический вид.

Но наряду с этим, не менее существенной и реальной средой обитания человека

является культура, которая создает надинстинктивную систему поведения,

поведения сознательного, но от этого не менее необходимого.

Сейчас важнейшее значение приобретает экологическая деятельность человека,

экологическая культура. Драматическая ситуация, которую переживает

современное общество, во много обусловлена катастрофическими изменениями,

происходящими в природном мире в результате человеческой деятельности.

Экологическая культура содержит новые ценности и способы производственной,

политической и иной деятельности, направленные на сохранение земли как

уникальной экосистемы.

Ее задача – поднять на новый уровень оценки отношения природы и человека,

ввести знание об этих отношениях в систему ценностей культуры. Это потребует

переориентации всех видов жизнедеятельности человека, его менталитета, целей

и идеалов, т.е. мировоззрения. Природа в этом мировоззрении должна

рассматриваться как самоценность, и ее преобразование должно

санкционироваться высшими духовными смыслами, а не технократическими

показателями, как это зачастую делается в современной культуре. Такая оценка

природы должна быть имманентна самосознанию человека, а не только культуре.

Природа должна оцениваться человеком как источник эстетических, нравственных

и других идеалов. Гуманизм, при таком подходе, с необходимостью должен

включать в себя ценности и идеалы экологического характера, т.е. необходимо

выйти за границы антропоцентрических ценностей и идеалов. Возможно, это будет

биосфероцентристский менталитет и мировоззрение, где основная задача

культуротворческой деятельности человека должна сводиться к развитию и

установлению экологической самодостаточности человечества. Очевидно, что это

– задача новой по духу культуры и нового по мировоззрению человека.

Взаимоотношения культуры и общества

Взаимоотношения между культурой, ее отдельными компонентами и обществом, хотя и определяются в конечном счете материальным производством, не прямолинейны, но развиваются в сложных, исторически обусловленных диалектических противоречиях. Так. например, К. Маркс писал: «Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации. Например, греки в сравнении с современными народами или также Шекспир» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 736). Поэтому многое в культуре, возникнув в рамках определенной формации, не исчезает с ее концом, но сохраняет значение и для последующего развития в виде традиций, накопленного опыта, разнообразно опред-меченной деятельности предыдущих поколений людей. Отсюда, в частности, вытекает принципиальное положение об отношении к культурному наследству, о его сохранении и использовании. Известно, какое большое внимание уделял этому вопросу В. И. Ленин. Он выдвинул положение о том, что в каждой национальной культуре развиваются элементы демократической и социалистической культуры, порождаемые условиями жизни трудящейся массы (Ленин В. И. Поли собр. соч., т. 24, с. 120—121). Ликвидация господства буржуазии, в том числе и в области культуры, создает условия для развития социалистической культуры. Но это развитие не идет стихийно. Ленин неоднократно в печати и в устных выступлениях указывал на необходимость для успешного построения социализма усвоения «тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 304—305). Опираясь на эти положения, у нас в стране ведется большая работа по изучению и сохранению культурного наследия, созданного трудом многих поколений, воспитывается уважение и интерес к культурам всех народов земного шара. В последние годы особенно интенсифицировались усилия ученых по разработке теоретических проблем культуры и ее истории. В связи с этим возникла потребность в более строгом научном определении самого понятия культура. Несколько схематизируя, можно выделить два основных подхода к определению культуры. Один из них — предметно-аксиологический (ценностный). Он зафиксирован во многих словарях, например: культура — «совокупность достижений человеческого общества в производственной, общественной и умственной жизни». В других вариантах подобного определения вместо слова «достижения» употребляется слово «ценности». Но то и другое слово в данном контексте являются синонимами. Итак, акцент в этом определении — на результат человеческой деятельности, на уже достигнутое, представляющее определенную ценность. Обращает на себя внимание, что в ценностном определении не говорится о ценности самих «достижений» (все ли люди и всегда ли воспринимали их и воспринимают именно как «достижения», являются ли они вечными или преходящими и т. д.). При втором подходе исследователи стремятся связать феномен культуры с человеческой деятельностью в целом, начиная с ее мотивов, стимулов и кончая результатами, и определить культуру через научное понятие «деятельность». Оба подхода имеют своих сторонников и противников. Отметим также, что и среди них нет единства. Накопилось уже несколько сот определений культуры. Впрочем, отличаются они друг от друга в большинстве случаев лишь формальными признаками. Однако усилия ученых в последние годы дали уже свои плоды — прояснились многие положения, уточнились позиции и даже стало намечаться некоторое их сближение (Муравьев, с. 25—39). Рассмотрим подробнее оба подхода. Главное для первого — это указание на продукт, результат деятельности, воплотившейся в достижениях или ценностях культуры. Мы уже указали на неисторичность этих понятий в таком определении. Более того, оно открывает возможность для субъективных оценок. Было ли достижением (ценностью) такое, скажем, явление изучаемого нами времени, как дуэли? По логике определения, оно, вероятно, должно быть исключено из круга понятия «культура». Но вспомним известные нам реальные и литературные дуэли, объяснявшиеся нередко стремлением защитить свою или любимой женщины оскорбленную честь, выработанный ритуал: письменный «вызов иль картель», брошенная перчатка, секунданты, условия поединка, специальное дуэльное оружие и т.д. (Лотман, 1980, с. 92—105). Разве это не относится к культуре? А крепостной театр — еще одно «достижение» изучаемого времени? Конечно, в нем проявился значительный прогресс в культурной жизни, но одновременно сосредоточились противоречия и пороки дворянской культуры. На театральной сцене нередко демонстрировались высокие образцы передового искусства, а за кулисами творились безобразия крепостнической действительности, которые нередко трагически ломали жизни крепостных артистов. Когда говорят о достижениях, то вольно или нет подразумевают достигнутое, т. е. результат, продукт. Культура в этом определении напоминает музей. В витринах и на стенах — орудия труда и быта, скульптуры, картины — именно ценности, в которых овеществлен труд человеческого ума и рук. Но они завершили свой жизненный путь к теперь живут вторичной жизнью — экспонатов. Конечно, они могут доставлять эстетическое наслаждение, служить вещественными источниками для изучения прошлых времен и т. д. И все же это не сама культура прошлого (музей — скорее, явление культуры настоящего), а ее остатки, свидетельства. Историк пользуется ими как источниками, но его задача — вскрыть динамику культуры с ее противоречиями, закономерностями, необходимым и случайным, всеобщим и индивидуальным. Более того, культура — непрерывно развивающееся явление. Она сочетает в себе прошлое (в «снятом», как говорят философы, и непосредственном виде) и настоящее, которое в свою очередь непрерывно становится прошлым, и будущее — в возможностях, предпосылках развития. Понимая культуру как «совокупность достижений», мы неминуемо видим в ней лишь прошлое, достигнутое. Но это неминуемо приводит к разрыву прошлого с настоящим, а следовательно, к различному подходу в изучении современной культуры и культуры прошлых эпох, а также нередко лишает нас четких критериев в оценке культуры прошлого, делает еще более субъективным определение того, что в ней может и должно восприниматься как ценность, а что безвозвратно потеряло свое актуальное значение. Еще один существенный, имеющий отрицательное значение для историко-культурных исследований недостаток предметно-аксиологического подхода — его эмпиризм. На его основе невозможно выявить, что объединяет одним понятием «культура» столь разнородные продукты человеческой деятельности, как изготовленный деревенским кузнецом серп, портрет Струйской художника Рокотова, девичьи гадания «в крещенский вечерок» и поэтическое «Слово о пользе стекла» Ломоносова Эмпиризм — одна из причин того, что в историко-культурных исследованиях, учебниках, в лекционных курсах культура и ее история рассматриваются не в качестве внутреннего единства целостной системы, не по так называемым «отраслям» (наука, искусство, литература, быт и т. д.). Как справедливо заметил академик М. П. Ким, авторы многих работ по истории культуры «сбиваются на пересказ содержания специальных исследований... мало заботясь об освещении истории культуры в единстве и взаимодействии всех ее компонентов, культуры как целостной системы» (Ким, 1976, с. 243). Но здесь мы опять-таки подошли к вопросу об общей не разработанности теории культуры. Критикуя предметно-ценностный подход к культуре и основанные на нем определения ее феномена, мы не должны все же пройти мимо положительных моментов, имеющих значение для развития культуро-ведческих наук. Приведенное нами определение культуры как «совокупности достижений человеческого общества в производственной, общественной и умственной жизни» сыграло свою положительную роль, оно подчеркивало значение для современности достижений прошлых поколений, способствовало воспитанию уважения к богатствам культуры (признавая их достижениями, ценностями), которую человечество выработало на протяжении своей многотысячелетней истории. Было бы неверным полностью отказаться от ценностного подхода к культуре и ее истории. На определенных (обычно завершающих) этапах историко-культурного исследования он вступает в свои права. В культуре — и близкой и далекой от нас по времени — слишком много такого, что непосредственно затрагивает самые глубокие основы человека, его умственную и эмоциональную сферу, и не все в культуре, особенно в искусстве, родном языке, традициях, поддается логическому анализу. Сам исследователь имеет собственное представление о ценностях культуры, обусловленное его временем, принадлежностью к тому или иному классу, личным жизненным опытом, вкусами и т. д. Любая историческая эпоха имеет свою иерархию ценностей, изучение которой обязательно для понимания этой эпохи и ее культуры. Понятие «ценность» может и должно быть раскрыто в его диалектике, подчас — и нередко — Еесьма сложной. Возьмем для наглядности пример с иконописью. В системе религиозной средневековой культуры ее «ценность» определялась главным образом ее сакральностью, хотя и художественные достоинства имели свое (зависевшее опять-таки от Екусов времени) значение. В наше время людьми атеистического мировоззрения икона воспринимается в первую очередь как произведение искусства, и ее «ценность» определяется только по его критериям. Кроме того, икона используется и как памятник (источник изучения) истории и культуры. В других случаях ценностный подход может оказаться не столь очевидным, например, при оценке некоторых бытовых традиций. Все это лишний раз подчеркивает обязательность строгого историзма при изучении явлений культуры, что дополнительно обусловливает необходимость такого понятия культуры, которое обеспечивало бы безусловную научность и объективность исследований и оценок. Для нового подхода к пониманию культуры как социального феномена характерно стремление, во-первых, найти строгое определение, которое охватило бы собой все неисчислимое многообразие проявлений культуры, а затем разработать соответствующую этому определению систему научных понятий, способных служить орудиями системного исследования культуры. Ясно, что такое определение может быть создано только на весьма высоком уровне философской абстракции. Мы уже сказали, для этой цели привлекается понятие «деятельность» (например, Бромлей; Давидович и Жданов; Каган; Карпушин; Маркарян; Межуев; Файнбург). Пристальное внимание к человеческой деятельности характерно в наше время для многих наук. Это закономерно. Понятие деятельности — одно из важнейших в марксизме, где оно предстает как обобщение процесса объективирования сущностных сил человека. Предпосылки человеческой истории «это — действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни...

Культура и личность

Человек выступает одновременно и как субъект культуры, ее творец, и как объект ее воздействия.

Каждый шаг в развитии человека как сознательного, творческого существа воплощается в продуктах материального и духовного производства, в результатах социально-организующей и социально-преобразующей деятельности. Результаты деятельности человека опредмечиваются в создаваемых им орудиях и средствах труда, общественных и социально-политических отношениях, нормах и ценностях, научных открытиях и произведениях искусства.

Этот социально-предметный мир, с одной стороны, служит показателем уровня развития людей, породивших этот мир культуры. С другой стороны – он образует основу для жизни и деятельности новых поколений. Распредмечивая этот мир культуры, люди превращают его в средство формирования своей культуры, своего собственного развития. Человека формирует и воспитывает не только мир идей, дела и поступки людей, но и предметный мир предшествующих поколений.

Сущность человека включает в себя качества и свойства как собственно природные, материальные, прежде всего биолого-физиологические, так и духовные, нематериальные, продуцированные культурой и интеллектуальным трудом, художественным, научным или техническим творчеством.

В силу того что человек по своей природе существо духовно-материальное, он использует как материальные, так и духовные артефакты.

Для удовлетворения материальных потребностей он потребляет пищу, одежду, создает технику, материалы, строит здания, дороги и т.п.

Для удовлетворения духовных потребностей он создает художественные ценности, нравственные, эстетические, политические, идеологические и религиозные идеалы, науку и искусство. Человек создает и использует мир вещей и мир идей, который вращается вокруг него, и его роль – это роль творца, а место его в культуре — это место центра культуры. Человек творит культуру, воспроизводит и использует ее как средство для собственного развития.

Культура функционирует как живая система ценностей, как живой организм до тех пор, пока активно действует человек как творческое, создающее и активно действующее существо. Человек организовывает потоки ценностей по каналам культуры, совершает обмен и их распределение, он сохраняет, продуцирует и потребляет как материальные, так и духовные продукты культуры, а осуществляя эту работу, он созидает и самого себя как субъекта культуры, как социальное существо.

Человек – начало и результат в развитии культуры, цель и средство ее функционирования, ее замысел и воплощение

Культура и цивилизация

Понятиями "культура" и "цивилизация" обозначены чрезвычайно важные точки роста на нескончаемой нити человеческого познания и самой жизни. Феномены культуры и цивилизации стремительно преображают окружающую среду, оцениваются как факторы творческого жизнеустроения, средства человеческой самореализации, неиссякаемый источник социальных новаций. Отсюда стремление выявить их потенциал и способы возможно полного использования.

Культурные и цивилизационные особенности конкретных обществ, составляющих их народов или этносов не только придают значительное своеобразие и специфику историческому процессу, но и причудливо меняют его направление. Поэтому судьбы мира во многом зависят от философского постижения сущности культуры и цивилизации, их соотношения и взаимодействия.

Философия исследует сущность культуры и цивилизации, характер их воздействия на природу, историю, выявляет онтологические и экзистенциальные основания человеческой жизни, разрывы между самочувствием реального индивида и объективным, зачастую обезличенным потоком культурного творчества.

В современном философском языке понятия "культура" и "цивилизация" - одни из самых распространенных и многозначных. Использование их в наши дни выходит далеко за рамки первоначального, этимологического значения. Термин "культура" (лат. cultura) переводится как "возделывание, обработка, развитие, почитание" и подразумевает на ранних этапах его употребления целенаправленное воздействие человека на природу (обработка почвы и т.п.), а также воспитание и обучение самого человека. Понятие "цивилизация" (лат. civilis - гражданский, государственный) появилось во французском языке в рамках теории прогресса в XVIII в., хотя слова "цивилизовать" и "цивилизованный" известны уже в конце XVI в. М. Монте-ню, и обозначали идеальное общество, основанное на разуме и справедливости.

Эволюция представлений о культуре. Интерес к культуре и попытки осмыслить этот сложный феномен восходят к глубокой древности. В античном сознании понятие культуры отождествляется с пайдейей, т.е. воспитанностью, образованностью, которые отличали эллинов от "некультурных" варваров. В то же время у софистов и киников просматривается противопоставление природы как явления относительно постоянного человеческому закону, или установлению, - изменчивому, произвольному. Культура в этой системе ценностей трактуется как феномен менее значимый, нежели природа.

В позднеримскую эпоху зародился, а в средние века получил распространение иной комплекс значений: усилилось внимание к внутреннему миру человека, культура стала ассоциироваться с признаками личного совершенства, как устранение греха и приближение к божественному замыслу. В то же время возникает позитивное отношение к ценностям городской социальной жизни, что знаменовало собой движение в направлении к возникшему позднее понятию цивилизации.

Философы Возрождения рассматривают культуру как средство формирования идеальной универсальной личности - всесторонне образованной, воспитанной, соответствующей гуманистическим ценностям, содействующей развитию наук и искусств и укреплению государства.

Понятие культуры становится одним из центральных в философии Просвещения. В сочинениях Вольтера, Тюрго, Кондорсе, Вико культура предстает как результат поступательного развития истории и степень воплощения разумного начала, реализованного в религии, философии, науке, праве, морали как объективациях разума. Цель культуры, соответствующая высшему назначению "разума", - сделать людей счастливыми, живущими в согласии с потребностями своей "естественной" природы.

Массовая культура, поп-культура, масскультура, культура большинства — культура, популярная и преобладающая среди широкого слоя населения в данном обществе. Она может включать в себя такие явления, как быт, развлечения (спорт, поп-музыка, массовая литература), средства массовой информации и т. п. Содержание массовой культуры обусловлено ежедневными происшествиями и событиями, стремлениями и потребностями, составляющими жизнь большинства населения (т. н. мейнстрима). Термин «массовая культура» получил широкое распространение благодаря трудам представителей Франкфуртской социологической школы.

Массовой культуре нередко противопоставляется Традиционная культура.

Элитарная культура — это высокая культура, противопоставляемая массовой культуре по типу воздействия на воспринимающее сознание, сохраняющего его субъективные особенности и обеспечивающего смыслообразующую функцию^[1]. Ее основной идеал — формирование сознания, готового к активной преобразующей деятельности и творчеству в соответствии с объективными законами действительности. Данное понимание элитарной культуры, эксплицированное из подобного ее осознания как культуры высокой, концентрирующей духовный, интеллектуальный и художественный опыт поколений, представляется, по мнению российских культурологов, более точным и адекватным, чем понимание элитарного как авангардного. Субъектом элитарной, высокой культуры является личность — свободный, творческий человек, способный к осуществлению сознательной деятельности. Творения этой культуры всегда личностно окрашены и рассчитаны на личностное восприятие, вне зависимости от широты их аудитории, именно поэтому широкое распространение и миллионные тиражи произведений Толстого, Достоевского, Шекспира не только не снижают их значения, но, напротив, способствуют широкому распространению духовных ценностей^[2]. В этом смысле субъект элитарной культуры является представителем элиты.

Вместе с тем предметы высокой культуры, сохраняющие свою форму — сюжет, композицию, музыкальную структуру, но изменяющие режим презентации и выступающие в виде тиражированной продукции, адаптированной, приспособленной к несвойственному для себя типу функционирования, как правило, переходят в разряд масскульта. В этом смысле можно говорить о способности формы являться носителем содержания.^[3]

Молодежная субкультура- система ценностей, и норм поведения, вкусов, форм общения, отличная от культуры взрослых и характеризующая жизнь подростков, молодежи примерно от 10 до 20 лет.

Субкультура молодежи получила заметное развитие в 60- 80 е годы в силу ряда причин: продление сроков обучения, вынужденная не занятость трудом, акселерация. Субкультура молодежи, являясь одним из институтов, фактором социализации школьников, играет противоречивую роль и оказывает неоднозначное влияние на подростков. С одной стороны, она отчуждает, отделяет молодежь от общей культуры общества, с другой способствует освоению ценностей, норм, социальных ролей.

Субкультурная активность молодежи зависит от ряда факторов:

• От уровня образования. У лиц с более низким уровнем образования, например, учащихся ПТУ, она значительно выше, чем у студентов вузов;

• От возраста. Пик активность- 16-17 лет, к 21-22 годам она заметно падает;

• От места жительства. Движение неформалов более характерны для города, нежели для деревни, так как именно город с его обилием социальных связей дает реальную возможность выбора ценностей и форм поведения.

Проблема в том, что ценности и ориентации молодежи ограничены в основном сферой досуга: модой, музыкой, развлекательными мероприятиями, часто малосодержательным общением. Молодежная субкультура носит развлекательно- рекреативный и потребительский характер, а не познавательный, созидательный и творческий. В России, как и во всем мире, она ориентируется на западные ценности: американский образ жизни в его облегченном варианте, массовую культуру, а не на ценности национальной культуры. Эстетические вкусы и предпочтения школьников часто довольно примитивны и формируются главным образом средствами ТВ, музыки и др. Эти вкусы и ценности поддерживаются периодической печатью, современным массовым искусством, оказывающим деморализующее и дегуманизирующее воздействие.

Рост самодеятельных молодежных групп связан с особенностями психического развития личности в подростковом и юношеском возрасте, когда активное стремление молодых людей к признанию их роли в обществе проявляется при недостаточно сформировавшейся социальной позиции, что находит отражение в тяге к стихийно-групповому общению.

Речь идет о стремлении к самоорганизации, к утверждению своей самостоятельности, характерном для социального созревания на подростковом и юношеском этапах. Эта тенденция проявляется в моде на одежду, музыку, и т.д. Причем нередко эти второстепенные моменты приобретают особую значимость, подкрепляя, с одной стороны, чувство мнимой самостоятельности подростка, с другой- желание протеста, порой даже неосознаваемого.

Культурная модернизация 1) процесс развития культуры, соответствующий современным требованиям; 2) концепция, согласно которой фиксируются пути и способы совершенствования “опаздывающих” культур, вхождения их в мировое сообщество. Идея культурной модернизации основана на представлении о фундаментальном членении культур на традиционные (сельскохозяйственные) и современные (индустриальные). Первые стабильны, мало изменчивы, ориентированы на повтор, традицию; вторые — динамичны, характеризуются высокой социокультурной мобильностью, «гонкой за новизной» во всех сферах жизни. Выделяются два вида культурной модернизации: органическая и неорганическая. Органическая культурная модернизация осуществляется «естественным» образом, в ходе исторической эволюции страны (например, Англии). Здесь процесс культурной модернизации начинается с культуры, с изменения системы ценностей, образа жизни, идеалов, а затем происходят «подвижки» в сфере экономики. Неорганическая культурная модернизация представляет собой навязывание (собственным правительством или метрополией) идей, образа жизни, ценностей, чуждых данной культуре. В результате происходит разрушение традиционных систем ценностей, этических норм, социальных институтов. Модернизационный процесс превращается в культурную колонизацию.

Научные подходы к проблеме типологии культур

В теоретической культурологии анализируются принципы, лежащие в основе процесса обобщения. В качестве таких принципов (критериев) применяются различные подходы.Известны формационно-экономический, технико-экономический, религиозный, этический, национальный, социокультурный, географический, аксиологический, лингвистический, биолого-антропологический и многие другие подходы. Применение географического критерия дает основание для выделения, с одной стороны, мировых культур (которые можно объединить более или менее общим типом хозяйствования, формами собственности, разделением труда, налоговой и финансовой системами, торговлей) и, с другой стороны, локальных культур (отличающихся по своим социокультурным и этнолингвистическим характеристикам от мировых). Хозяйственно-культурный подход к проблеме типологии культур позволяет выделить типы культуры по отношению людей к природе и формам организации хозяйственной деятельности (например, земледельческие, скотоводческие, оседлые, кочевые народы по-разному развивались в культурном отношении). Такой критерий позволял отделить земледельческие культуры, скажем, от скотоводческих культур. Однако оказалось, что земледельческие народы имеют между собой не меньше отличий, чем земледельческие и скотоводческие. Культуры, относящиеся к одному хозяйственно-культурному типу, развивающиеся в разных условиях (исторических, географических) приобретали существенные отличия в духовных ценностях, нравственных нормах, политических и юридических традициях. Таким образом, данная типология не может дать достаточно четких оснований для различия культур.Этнолингвистический подход основан на анализе культурной общности людей, обладающих одним языком, принадлежащих к одному этносу. По этим признакам обычно выделяют романские народы, англосаксонские, славянские, скандинавские, арабские, тюркские, латиноамериканские. Общим основанием для них может быть наследственно-биологический фактор, который проявляется в этническом самосознании, нравах, традициях и т.п. Однако такой подход тоже не универсален. По мере развития культур, приобретения народами все больших экономико-культурных навыков, они дифференцируются уже не по этносу и языку, а по более сложным признакам. В теории культуры чаще всего применяется исторический подход к рассмотрению культурных типов. Это позволяет рассмотреть целостную культурную систему в развитии. Сравнительно-историческая типология позволяет представить движение культур во времени: от первобытного общества до современной индустриальной цивилизации. С подобным подходом все хорошо знакомы по курсу истории, в котором выделение типов культур связано с хронологическими периодами.

Приведем примеры сравнительно-исторической типологии.

Первым примером может служить теория общественно-экономических формаций, разрабатываемая в рамках марксизма. Вторым – теория цивилизаций. Третьим - теория культур и идеальных культурных типов. Ее особенно наглядно иллюстрирует концепция современного американского культуролога Дж. Фейблмана

1..Формационный подход основан на марксистской теории общественно-экономических формаций. Экономико-исторический тип общества соответствовали строго определенному типу культуры, при этом различались первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, буржуазно-капиталистический, социалистический типы.

В рамках теории общественно-экономических формаций культура являлась специфической характеристикой общества, выражала достигнутый человечеством уровень исторического развития, определяемый отношением человека к природе и к обществу. Культура отражала те процессы, которые происходят в производственной сфере.

При этом формации делились, главным образом, на антагонистические и неантагонистические. В антагонистических формациях преобладала стихийность и неравномерность культурно-исторического процесса. Смена формаций – закономерный процесс, происходящий путем революций. Революции, согласно марксизму, были объективно обусловлены.

Получалась, таким образом, довольно простая и понятная картина общественного устройства. И, как любая упрощенная картина, она формализована, догматична и абстрактна. Основным критерием и принципом в ней явился классовый критерий и классовый принцип. В соответствии с ним культуры кардинально разделялись. Но при этом оказывался затрудненным анализ многих сложных явлений культуры, которые не вписывались в рамки той или иной формации.

2. Цивилизационный подход основан на тезисе о том, что в социальном развитии на первом месте стоят интересы прогресса. Из теорий такого рода более всего известна теория английского культуролога и историка ХХв. А..Тойнби. Согласно Тойнби все цивилизации представляют собой ступени прогресса. Подробнее об этой теории мы поговорим отдельно. А здесь остановимся на других, менее известных взглядах.

Русский ученый, географ и социолог Х1Х в. Л.И. Мечников был автором теории водных ресурсов как условия цивилизации. Главное произведение Мечникова «Цивилизация и великие реки» (1898). В этой работе Мечников выступил как представитель географической школы в социологии и культурологии. Критикуя вульгарный географический детерминизм, он объяснял неравномерность развития цивилизаций изменением значения географических условий, прежде всего водных ресурсов и путей сообщения, в различные эпохи и под влиянием культурного и технического прогресса. В соответствии с этим Мечников выделил три периода в развитии цивилизаций. Первый – речной период, возникший со времени первых государств в истории человечества в долинах рек Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы. Второй – средиземноморский период, возникший с основанием Карфагена. Третий – океанический период, начавшийся с открытием Америки. Критерием прогресса Мечников считал «нарастание общечеловеческой солидарности». На этом основании он делал вывод о неизбежности падения мировых деспотических режимов и объективной необходимости перехода от деспотий к свободе и цивилизации добровольной кооперации. Теория Мечникова сыграла весьма прогрессивную роль в опровержении религиозно-мистических концепций цивилизации и формировании научного взгляда на социокультурный процесс.

Итальянский экономист и социолог В.Парето в начале ХХ в. выступил с опровержением марксизма, противопоставив ему теорию функционализма и «циркуляции элит». Его теория отражала своего рода психологическое направление в социологии и культурологии. Он установил влияние характера и инстинктов людей на их историю и культуру. По его теории, общество представляет собой некую пирамиду, вершина которой – элита, вожди лидеры, а основание – низы, живущие по инстинкту выживания. История общества – это арена борьбы за власть. Способностью к руководству обладают немногие – те, кто составляет элиту. «Циркуляцмя элит» является законом общественной жизни и всех цивилизаций и определяется сменой идеалов. Сохранение социального равновесия требует постоянной смены элит, которая осуществляется по большей части с помощью насилия. Парето относился резко враждебно к марксизму и революционному движению рабочего класса, а также к идеалам буржуазной демократии. Парето считал власть наивысшим принципом эволюции цивилизаций. При этом рассматривал ее независимо от тех приемов, с помощью которых она достигается. «Пирамида» Парето держалась на тех побудительных инстинктах, желаниях, интересах, которые изначально присущи людям. Таким образом, по Парето, движущей силой цивилизаций являются нелогичные поступки. Вместе с тем, человек в своих действиях стремится к логическим обоснованиям своего поведения. Это стремление призвано маскировать закономерный алогизм. При этом, как правило, человек сам верит в собственные обоснования поступков. Так создаются идеологические и религиозные доктрины. В основе всех общественных явлений на самом деле лежат не экономические, а психологические причины.

3.. Культурологический подход основан на системно-ценностном анализе культур и цивилизаций. Этот подход характерен для О.Шпенглера и Н.Данилевского, о которых мы поговорим отдельно. Культурологический подход связан с особым отношением к религии, которая, по мнению большинства ученых этого направления, составляет дух культуры и цивилизации.

Культурологический, или системно-ценностный подход позволяет представить все многообразие культур и отделить их друг от друга как разные системы ценностей. Такой подход способствовал, во-первых, выработке определенной логической системы анализа культурного развития. А во-вторых, - избавлению от схематизма, неизбежного, например, при формационном подходе. Культурологический подход, как мы уже отмечали, основан на аксиологическом анализе. При таком подходе культуры предстают как живые организмы, а не застывшие «мумии истории» (выражение А.Тойнби). Согласно такой логике, типология культур – не отвлеченная, абстрактная проблема, имеющая к нам лишь условное отношение, а насущная проблема современности, дающая возможность поразмышлять над уроками культурной истории.

теория идеальных типов культур Дж.Фейблмана.

В своей монографии "Теория человеческой культуры" (1968 г.) Фейблман рассматривал культуру как определенную систему ценностей и как прикладную онтологию (науку о сущем). Культура определена им как определенный выбор части из целого, к примеру, принимаемое большинством членов социальной группы верование относительно природы реальности. При этом, напомним, для Фейблмана важнейшими элементами культуры были этос (характер народа) – как эмоциональный элемент культуры и эйдос (образная память) - как ее рациональный элемент, совпадающий со здравым смыслом.

Теория Фейблмана о семи идеальных типах культур¹ состоит в следующем. В истории человечества сменились семь типов культур: допервобытная, первобытная, военная, религиозная, цивилизованная, научная, постнаучная культуры. Каждая из них апеллирует к определенной системе ценностей.

Допервобытная культура была ориентирована, в основном, на выживание человека в тяжелых условиях природной среды, которая была неким тираном по отношению к нему, и человек жил лишь по ее милости. Культура этого периода была попыткой человека ответить на вопрос: "Как выжить?" Обращаясь к каждому из членов сообщества, культура как бы задавала вопрос: "Насколько нужен именно ты, чтобы люди выжили?" Главной ценностью была физическая сила. Семья представляла собой первую социальную организацию. Вначале это были полигамия и матриархат, затем – патриархат. Вполне оправданным казалось существование человека, способного добыть пищу, отразить нападение врага, соорудить жилище, продолжить род. Религия этого периода – тотемизм, вера в происхождение людей от природного предка.

Первобытная культура была первым типом развитого общества. Формировались подражательный язык и анимистические верования (вера в духов). Браки внутри одной родственной группы запрещались (экзогамия). Люди стали складывать легенды и мифы о своем происхождении и о происхождении мира. Основной вопрос, с которым первобытная культура обращалась к человеку: "Насколько ты вовлечен в сообщество?" Такой культуре был нужен человек, который не отклоняется от общепринятых норм, он – образец традиционного образа жизни. Общественная жизнь такой культуры высоко организована, а кто хочет ее изменить, тот перестает быть членом сообщества. Изгнанник же подвергает свою жизнь смертельной опасности.

Эта культура замкнута, у нее нет контактов с другими культурами. Этнологи (ученые, занимающиеся изучением таких народов) полагают, что первобытные народы больше похожи на высших животных. Они близки к природе. Их способ производства – община. Контакты с другими культурами способствовали бы их вырождению.

Социокультурный институт этого периода – кровнородственная группа, т.е. большая семья. В качестве предшественницы науки выступала магия, которая сопровождается ритуальными танцами. То же значение имела религия этого периода, она заменяла науку, искусство и философию. Божествами выступали персонифицированные силы природы (Солнце, Луна). Тотемизм и экзогамия в большой степени влияли на политику рода и ее нормы (их в основе - кровнородственные отношения). Развивалось сельскохозяйственное производство -–скотоводство и ручное земледелие. Общественное управление – совет старейшин.

Военный тип культуры стал шагом вперед в сфере социальной организации. Более всего эта культура проявлялась в двух видах деятельности: торговой и военной. Ее принцип – получение максимально возможного, отсюда – агрессивность, хищничество, грабительство, алчность. Главное и единственное ее достижение – письменность. Главным видом искусства становится архитектура.

Основной вопрос военной культуры к человеку: "Хорошо ли ты повинуешься?" Более всего этой культуре нужен человек, готовый презреть дружеские связи и заявить о себе как о лидере. Для этого периода характерна подавляющая власть меньшинства и баранья покорность большинства. Востребована способность к отказу от личных чувств во имя общей цели. Мужчина нужен для войны, женщина – для рождения воинов. Все остальное считается излишним. Культура строго регламентирована. Она починена принципу: "Следуй своему предназначению и прекрати бояться".

Развивается обработка природных материалов, используемая для производства оружия (железо). Формируются армии (ассирийская), необходимые для создания огромных империй. Способ производства основан на широко применяемом рабстве. А общественными добродетелями являются те, что основаны на материальных, ощутимых ценностях и принципах. Однако эта культура живет за счет меча, а потому она и погибает от него. Это весьма хрупкая культура. Примером ее может служить Ассирия, павшая в процессе кровопролитных войн. Подобные культуры не затухают медленно, а гибнут сразу.

Воспитание, которое получает человек в условиях подобной культуры – "спартанское", т.е. бездуховное. Изобразительное искусство, философия, литература, поэзия – в упадке. Религия связана с политикой и войнами. Богами становятся боги войны (Мардук в Вавилонии, Марс в Риме). В этот период снижается значение семьи. И, хотя развивается цивилизация (строятся дороги), она служит исключительно военным целям.

Религиозный тип культуры явился своеобразной реакцией на бездуховность военной культуры. В этот период формируются универсалии культуры (т.е. предельно общие понятия). К ним относятся: Бог, добро, зло. Молитва становится средством общения со сверхъестественным.

Основной вопрос религиозной культуры к человеку: "Насколько ты набожен?" Идеальным человеком считается богопослушная личность. Идеальным поведением – конформизм, приспособление, уход от гуманистических ценностей, соглашательство и всеобщее отрицание жизненных ценностей. Главный догмат этого периода культуры – безразличие к жизни. Главный принцип – аскетизм, умеренность, пост. Способом производства становится феодализм. В церкви господствует иерархия священнослужителей.

В этот период закладывается фундамент абстрактного языка. Это время абстрактных богов, абстрактной логики и абстрактных ценностей. Троица явилась подлинным образцом единства логики и ценности, представляемого Богом-Отцом, Христом и Духом Святым. Церковь стала основным социальным институтом.

В сельском хозяйстве этой культуры развивается пашенное земледелие. В изобразительном искусстве творят профессиональные художники. Развивается т.н. "чистое искусство". В науке процветают астрология, алхимия, магия (т.е. антинаучность). Философия ограничена требованиями религии. Культурный прогресс затруднен многочисленными запретами.

Далее следуют три развитых типа культур: цивилизованный, научный и постнаучный.

Цивилизованный тип культуры явился, в свою очередь, реакцией на религиозную культуру. Цивилизация привела к появлению позитивных человеческих ценностей. Цивилизованная культура – это урбанистическая культура (т.е. культура городов). Она обращена к разуму, появились философия, наука, литература, искусство.

Основной вопрос цивилизованного типа культуры, обращенный к человеку: "Насколько индивидуальны ваши ощущения?" Цивилизованная культура ценит уникального человека, со своими собственными критериями чувств, мысли и действия. Уникальные индивиды составляют сообщество людей. Рациональность становится особым образом мысли. Вера в загробную жизнь отсутствует. В обществе нет жестких организационных структур. Примером подобного типа культур могла, по мысли Фейблмана, служить европейская культура ХУП-ХУШ в.в. В условиях этой культуры развивались капиталистические производственные отношения, росла механизация. В науке использовались абстрактные понятия и категории. Возникали образовательные и иные учреждения, социальные институты. В мировоззрении преобладали скептицизм и атеизм.

Научный тип культуры обозначил рост реализма, развитие теоретических наук, увеличение объема знаний, формирование новых идеалов. Примерами служат современные европейская и американская культуры.

Основной вопрос научного типа культуры к человеку: "Насколько ты любознателен?" Идеалом становилась любознательная личность,. занятая поиском природных тайн бытия, а критерием такой личности – степень любознательности. Выгода – побочна, главное - знание. Формировался профессиональный язык. Науки разделились на фундаментальные и прикладные, т.е. технологические. Богом становилась сама природа, а теологией – космология, в основе которой лежит метафизический (философский) реализм

Постнаучный тип культуры, или рациональный тип, отличается от научного степенью развития. Основные понятия этого типа культуры – наука, философия, искусство. Главной целью явлилось знание во всех областях. А главной ценностью – удовлетворенность жизнью.

Основной вопрос, поставленный этой культурой перед человеком: "Насколько ты совершенен?" Идеальный человек – сочетающий в себе предельную специализацию с интересом и пониманием всеобщности жизни. Эта культура стоит ближе всех иных к созданию совершенного сообщества. Ее цель – создание рая на Земле, конечно, не может быть достигнута, но она максимально приближается к ней. Ее деятельность – в освоении территорий, преодолении конфликтов. Она умело сочетает теорию с практикой. Появляется общий искусственный язык культуры, словесная однородность. Философия становится общим мировоззрением, она рационально направляет другие науки и исследования и контролирует их. Религия перестает быть догматической. В ней исчезнут межконфессиональные различия. Человек станет действительно толерантным (терпимым), он поймет, что все, созданное Богом, одинаково богоподобно.

Мы рассмотрели теорию культурных типов Дж.Фейблмана. Она более всего демонстрирует культурологический подход к анализу эволюции человеческого сообщества и особенности. Подведем итоги этой концепции.

Согласно Фейблману, в истории культуры существовало семь самостоятельных типов. Во все времена культура оказывала и продолжает оказывать на человека большее влияние, нежели иные факторы (например, расовая принадлежность). Типы культур, представленные Феблманом, - логические системы реальных ценностей. Следовательно, они могут существовать в любой последовательности. Это культурные образцы (паттерны), они идеальны. Реальные типы есть сочетание нескольких культурных типов. Сущность их различна, она определяется конкретным бытием. Культурные типы не равноценны, но внутри их возможно сосуществование всех типов.

Научными подходами, которые мы рассмотрели, не исчерпывается, конечно, современный анализ проблемы типологии культур. Мы привели наиболее характерные и значимые. Обратимся к последующим методологическим вопросам проблемы.

Игра в концепции Хейзинги - это культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и , подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошь игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных соревнованиях. Право выделилось из обычаев социальной игры. На игровых формах базировались улаживание споров с помощью оружия и условности аристократической жизни. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах "играется". "Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, - пишет автор, - она развивается в игре и как игра". "Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре".  Обзор истории культуры, ее различных эпох приводит ученого к выводу об убывании игрового элемента в культуре. Вытеснение игры, начавшееся в 18 в., фактически заканчивается к 19 в. Духом общества, по мнению Хейзинги, начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы. Получает признание постыдное заблуждение, что экономические силы и экономический интерес определяют ход истории. Дух рационализма и утилитаризма убили таинство и провозгласили человека свободным от вины и греха. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре идолом. Культура гораздо меньше играется, чем в предшествующие периоды.  Бесспорное достоинство и актуальность исследования голландского ученого обусловлены тем, что анализ истории культуры под знаком игры сопряжен автором с жизненными процессами и катаклизмами современного сознания, с перспективами культурного движения. Позднебуржуазная культура теряет игровую традицию; там же, где похоже, что она играет , отмечает Хейзинга, - игра эта фальшива. Автор предупреждает о порче, разрушении культуры, уходящей от своих истоков. Игра, наполненная эстетическими моментами, "проигрывающая" и творящая духовные ценности, - ранее культуросозидающий фактор, - ныне переродилась в суррогат игровой деятельности - в спорт. Он превратился в научно-технически организованный азарт. Из единства духовного и физического он сохранил низменную физическую сторону. Культурная игра - игра общественная и общедоступная. Чем больше в ней участников и меньше зрителей, тем плодотворнее она для личности.  Духовное напряжение культурной игры, по мнению Хейзинги, утратило даже искусство. В искусстве обособились две стороны художественной деятельности: свободно-творческая и общественно-значимая. Масса людей потребляет искусство, но не имеет его необходимой частью своей жизни, тем более не творит его сама.  Анализ современного сознания автор "Homo ludens" сопровождает понятием "пуелиризм" - понятием, которое передает наивность и ребячество одновременно. Пуелиризм противоположен игровому сознанию, он несет в себе несамостоятельность, грубость и нетерпимость юношества. В основе пуелиризма - путаница игры и серьезного. Работа, долг, жизнь не воспринимаются современным человеком серьезно, и , наоборот, игровая деятельность приобретает серьезный характер. Политические речи ведущих лидеров - злое озорничание, замечает Хейзинга. В современной жизни царит суррогат игровой деятельности: темперамент переросших детей и мудрость юношеских клубов. Сюда попадает, к примеру, легко удовлетворяемая и никогда не насыщаемая потребность в банальных развлечениях, жажда грубых сенсаций, тяга к массовым зрелищам. Ранние эпохи не исключают подобных явлений, но там нет массовости и жестокости, с которой они проявляются в публичной жизни сегодня. В пуелиризации культуры сыграло роковую роль вступление полуграмотной массы в духовное общение, приведшее к девальвации нравственных ценностей, полагает Хейзинга.  Путь преобразования культуры ученый видит в распространении нового общественного духа. Необходимо возродить в широком культурном сознании первозданную игровую природу. Такова по сути альтернатива духовному кризису, предложенная в "Человеке играющем".  Концепция "культуры-игры" конструирует своего рода образную модель культуры, базирующуюся на гуманистических ценностях, вступивших в противоречие с реальностью 20 в. Такие понятие, как закон, порядок, благородство, честь, порядочность, свобода, бескорыстие, душевное равновесие, коллективность, гармония и целостность личности, определяют игровую альтернативу. Тесны и многообразны узы, связующие игру и красоту. Игра пронизана ритмом и гармонией, ей присущи радость и изящество.  Условность игры как таковой подчеркивает релятивность проекта Хейзинги. Этот момент особенно виден в его "Осени Средневековья". "Действительность полна страстей, трудна и жестока, - пишет он, - ее возводят до прекрасной мечты о рыцарском идеале, и жизнь строится как игра". И далее. "Стремление к более прекрасной жизни наполняет общество элементами игры".  Не всякая игра может быть культуросозидающим фактором. Подлинная культура требует "благородной игры". В этой идее достоинство гуманиста Хейзинги, выступающего против произвола и варварства, но в то же время и основное противоречие заявленной темы, в которой проблема серьезного и игрового запутана в коловращении понятий. Ведь сама по себе игра ни добра, ни дурна. И если человек оказывается в ситуации морального выбора, Хейзинга предписывает ему решение, достойное кантовского категорического императива. Нравственная совесть представляет мерило человеческого поступка.  Особенности стиля "Человека играющего" исключают разработку строго научной концепции. Идея "культуры-игры", по преимуществу, обладает свойствами плодотворного научного мифа, позволяющего глубже понять специфику современных духовных процессов путем постижения фундаментальных основ культурной традиции. 

Техника и судьбы культуры

Технику, согласно концепции Н.А. Бердяева, можно понимать в более широком и более узком смыслах. Tēchne (греч.) значит и "индустрия", и "искусство", тесhnāха (греч.) - "фабриковать", "создавать с искусством". Мы говорим не только о технике производственной, экономической, военной, технике, связанной с передвижением и комфортом жизни, но и о технике мышления, стихосложения, живописи, танца, права, даже о технике духовной жизни, мистического пути. Скажем, йога есть своеобразная духовная техника. Техника повсюду учит достигать наибольшего результата при наименьшей затрате сил. Это особенно характерно для техники нашего технического экономического века.

В отличие от техники мастера старых культур в современной технике количественные достижения преобладают над качественными. Шпенглер в книге "Человек и техника" определил технику как борьбу, а не как орудие. Бесспорно, техника всегда есть средство, орудие, а не цель. Не может быть технических целей жизни, цели жизни всегда лежат в другой области. Средства жизни, по мнению Н.А. Бердяева, очень часто подменяют цели жизни.Н.А. Бердяев считал, что техника для ученого, делающего научные открытия, для инженера-изобретателя может стать главным содержанием и целью жизни. Но подмена целей жизни техническими средствами может означать умаление и угашение духа. "Техническое орудие по природе своей гетерогенно (неоднородно) как тому, кто им пользуется, так и тому, для чего им пользуются, гетерогенно человеку, духу и смыслу". С этим связана роковая роль господства техники в человеческой жизни. Одно из определений человека как homo faber, т.е. существо, изготовляющее орудие, которое так распространено в различных вариантах истории цивилизаций, уже свидетельствует о подмене целей жизни средствами жизни. Техника обладает такой силой в нашем мире совсем не потому, что она является верховной ценностью.

В своей работе Н.А. Бердяев рассматривал характерный парадокс: без техники невозможна культура, с нею связано само возникновение культуры, но окончательная победа техники в культуре, вступление человечества в техническую эру влечет культуру к гибели. Философ выделил в культуре два элемента: технический и природно-органический. Окончательная победа первого над вторым означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже не похожее. Романтизм был, напротив, превалированием природно-органического элемента культуры над ее техническим элементом.

Философ выделил три стадии в истории человечества - природно-органическую, культурную и технически-машинную, которым соответствует различное отношение духа к природе: погруженность духа в природу; выделение духа из природы и образование особой сферы духовности; активное овладение духом природы. Эти стадии скорее некие идеальные типы, нежели хронологически зафиксированные стадии некоего процесса. И человек культуры все еще жил в природном мире, который не был сотворен человеком и представлялся сотворенным Богом. Этот человек был связан с землей, растениями и животными, Значительную роль играла теллурическая мистика, мистика земли. Мы знаем, какое большое значение имели растительные и животные религиозные культы.

На стадии природно-органической люди любили понимать культуру, государство, быт органически, по аналогии с живыми организмами. Процветание культур и государств представлялось ими как растительно-животный процесс. Культура была полна символов, в ней отображалось небо в земных формах, были даны знаки иного мира в этом мире. Технике же чужда символика, она реалистична, ничего не отображает, она создает новую действительность, в ней все присутствует здесь и сейчас. Она отрывает человека и от природы и от иных миров.

Различение Н.А. Бердяевым организма и организации представляет огромный интерес. Организм рождается из природной, космической жизни, и он сам рождает. Признак рождения есть признак организма. Организация же совсем не рождается. Она создается активностью человека, она творится, хотя сотворение ее не есть высшая форма творчества. Организм не есть агрегат, он не составляется из частей, он рождается целостным, и остается таковым, пока существует, в нем целое предшествует частям и присутствует в каждой части. Организм растет, развивается.

По мысли Н.А. Бердяева, механизм, созданный организационным процессом, составляется из частей, он не может расти и развиваться, в нем целое не присутствует в частях и не предшествует частям. В организме есть целесообразность, изначально присущая ему, она вкладывается в него Творцом или природой и определяется господством целого над частями.В противовес организму в организации, по определению Н.А. Бердяева, есть целесообразность совсем другого рода, она вкладывается в нее организатором извне. Механизм составляется с подчинением его определенной цели. Он не рождается с присущим ему замыслом. Часы действуют очень целесообразно, но эта целесообразность не в них, а в создавшем и заведшем их человеке. Организованный механизм в своей целесообразности зависит от организатора. Но в нем есть инерция, которая может действовать на организатора и даже порабощать его себе.

В истории, считал Н.А. Бердяев, уже были организованные тела, подобные жизни организмов. Так, патриархальный строй, натуральное хозяйство представлялись органическими и даже вечными в этой своей органичности. Органический строй обычно казался созданным не человеком, а либо самой природой, либо Творцом мира. Долгое время господствовала вера в существование вечного объективного порядка природы, с которым должна быть согласована и которому должна быть подчинена жизнь человека. При этом природному придавался как бы нормативный характер. Согласие с природой представлялось и добрым и справедливым. Для древнего грека и средневекового человека существовал неизменный космос, неизменная иерархическая система, вечный ordo.

Существование такого порядка признавали и Аристотель, и Фома Аквинский. Земля и Небо, согласно их учениям, составляли иерархическую систему. Понимание неизменного порядка в природе было связано с объективным теологическим принципом.

Но родившаяся в XVIII в. техника стала активно разрушать эту веру в вечный порядок природы. Новая природная действительность, перед которой ставит человека современная техника, является продуктом вовсе не эволюции, а изобретательности и творческой активности самого человека, не органического, а организационного процесса. Итак, по определению Н.А. Бердяева, господство техники и машины есть прежде всего переход от органической жизни к организованной, от растительности к конструктивности.

С точки зрения органической жизни, техника действительно означает развоплощение, разрыв в органических телах истории, разрыв плоти и духа. Техника раскрывает новую ступень действительности, и эта действительность есть создание человека, результат прорыва духа в природу и внедрение разума в стихийные процессы. Техника разрывает старые тела и создает новые, совсем не похожие на тела органические, создает тела организованные. Но именно в этом Н.А. Бердяев видит проявление трагедии.

Он пояснил свою мысль так: "...трагедия в том, что творение восстает против своего творца, более не повинуется ему. Тайна грехопадения - в восстании твари против Творца. Она повторяется и во всей истории человечества. Прометеевский дух человека не в силах овладеть созданной им техникой, справиться с раскованными, небывалыми энергиями. Мы это видим во всех процессах рационализации в техническую эпоху, когда человек заменяется машиной. Техника заменяет органически-иррациональное организованно-рациональным".

Философ считал, что сам дух, создавший технику и машину, не может быть технизирован и машинизирован без остатка, в нем всегда остается иррациональное начало. Но техника хочет овладеть духом и рационализировать его. Сначала человек зависел от природы, но эта зависимость была растительно-животной. Теперь началась титаническая борьба человека с технизируемой им природой. Человеку еще не удалось приспособиться к новой действительности, которая раскрывается через технику и машину. Он не знает, сможет ли дышать в новой электрической и радиоактивной атмосфере, выживет ли в новой холодной металлической действительности, лишенной тепла, которое свойственно живым существам.

И вот уже господство техники и машины открывает новую ступень действительности, еще не предусмотренную классификацией наук, - действительность, совсем не тождественную действительности механической и физико-химической. Эта новая действительность видна лишь из истории, из цивилизации, а не из природы. И несмотря на то, что в этой новой действительности действуют механико-физико-химические силы, она развивается в космическом процессе позже всех ступеней, после сложного социального развития, на вершинах цивилизации.

Искусство, считал Н.А. Бердяев, тоже создавало новую действительность, которой не было в природе. Можно утверждать, что герои и образы художественного творчества представляют собой особого рода реальность. Дон-Кихот, Гамлет, Фауст, Мона Лиза Леонардо или симфония Бетховена - новые реальности, не свойственные природе. У них - своя жизнь, своя судьба. Они действуют на жизнь людей, приводя к очень сложным последствиям.

И в этом новом мире, мире новой реальности живут люди культуры. Но действительность, раскрывающаяся в искусстве, символична, она отображает некий идеальный мир. Техника же создает реальность, лишенную какой бы то ни было символики. Техника имеет космогоническое значение, поскольку через нее создается новый космос. Это новая категория бытия. Ведь машина - это не неорганическое, не органическое тело, она, как любое новое тело, возникает как следствие различия, существующего между органическим и организованным.

Философия Гегеля как теория культуры

У Гегеля культура по-прежнему выступает как реализация разума, но это уже реализация мирового разума или мирового духа. Этот мировой дух развертывает свою сущность, реализуя себя в судьбе целых народов, воплощаясь в науке, технике, религии, искусстве, формах общественного устройства и государственной жизни. Этот дух преследует свои всеобщие цели, которые нельзя объяснить как сумму замыслов отдельных людей или как индивидуальную цель сильной исторической личности. «Вообще такие всеобщие мировые цели… не может проводить в жизнь один индивид так, чтобы все остальные становились его послушными орудиями, но подобные цели сами пролагают себе дорогу — отчасти по воле многих, а отчасти против их воли и помимо их сознания» (Гегель Г.В.Ф. Эстетика). Конечно, непосредственно все культурное творчество осуществляется индивидуальными усилиями людей. Но в гегелевской теории все, что делают люди, есть осуществление целей мирового духа, который незримо дирижирует историей.

При первом знакомстве с гегелевской концепцией возникает вопрос: зачем говорить о мировом разуме, когда всегда можно указать на индивидуальных творцов? Однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что у Гегеля имелись самые серьезные основания для своей теории. Дело в том, что развитие мировой культуры обнаруживает такую целостность и логику развития, которые не могут быть выведены из суммы индивидуальных усилий. Скорее наоборот, творчество отдельных людей и даже целых народов, подчиняется этой скрытой логике, которая обнаруживает себя лишь тогда, когда все многообразие культурных явлений будет понято как саморазвивающееся целое. Именно такой способ рассмотрения и составляет заслугу Гегеля.

Чтобы лучше понять значение гегелевского открытия, приведем следующую аналогию. Представим себе импровизирующих музыкантов, отдельных друг от друга временем и расстоянием. На первый взгляд, каждый из них играет, руководствуясь лишь собственным настроением. Но вот нашелся, наконец, гениальный слушатель, который услышал все эти разделенные голоса как звучание одного оркестра и уловил единую мировую тему, единую мелодию, чудесным образом складывающуюся из кажущейся разноголосицы. В роли такого «слушателя» мирового культурного процесса и выступает Гегель. Но Гегель не только уловил единую «тему» мировой культуры, он еще сумел сделать «нотную запись» этой единой «мировой симфонии».

Иными словами, Гегель не только обнаружил надындивидуальные закономерности мировой культуры, но и сумел выразить их в логике понятий. Но если так, то, может быть, именно логика есть изначальная основа мира и человека? Для Гегеля это был самый естественный вывод, и на нем построена вся его концепция: в основе бытия лежит разум, мысль (но не человеческая, а самосущая, всемирная) и бытие тождественны. Этот мировой разум для Гегеля и есть подлинное божество.

Гегель не просто сформулировал общие принципы своей теории, но проанализировал весь путь развития мировой культуры (в работах «Философия истории», «Эстетика», «История философии», «Философия права»). Такой грандиозной и стройной логической картины до него не создавал ни один мыслитель. Развитие культуры во всем многообразии ее проявлений — от философии, религии и искусства до государственных форм впервые предстало как закономерный целостный процесс. «Философия… должна… способствовать пониманию того, что… всеобщий… разум является и силой, способною осуществить себя. …Этот разум в его конкретнейшем представлении есть бог. Бог правит миром: …осуществление его плана есть всемирная история. Философия хочет понять этот план… Пред чистым светом этой божественной идеи… исчезает иллюзия, будто мир есть безумный, нелепый процесс» (Гегель. Философия истории.).

Гегель вовсе не игнорирует многообразия культурных форм и качественного различия национальных культур, имевших место в истории человечества. Каждая конкретно-историческая культура здесь есть лишь ступень в саморазвертывании мирового духа, стремящегося к своему полному осуществлению.

При этом Гегель верен идеалам Просвещения и, прежде всего, идеалу свободы. Именно свобода является последним основанием или субстанцией мирового духа и всей развивающейся культуры. «…Субстанцией, сущностью духа является свобода. …Все свойства духа существуют лишь благодаря свободе, …все они являются лишь средствами для свободы…» (Гегель. Философия истории.). А поскольку дух полноценно реализует себя лишь в человеке, то осуществление свободы духа совпадает с ростом человеческой свободы: «Восточные народы еще не знают, что дух или человек как таковой в себе свободен…(…) Лишь германские народы дошли в христианстве до сознания, что человек как таковой свободен…; (…) Это… внедрение и проникновение свободы в мирские отношения является длительным процессом, который составляет саму историю» (Гегель. Философия истории.).

Однако в самой основе гегелевского подхода кроется источник его ограниченности. Речь идет прежде всего о том, что у Гегеля субъект (творец) культуры отождествлен с безличным разумом, а развитие культуры представлено как монологическое развертывание этого замкнутого в самом себе разума. Безусловно, Гегель вовсе не думал, что культура включает в себя лишь рационально-логические формы. Но с его точки зрения все существенное содержание культуры есть реализация логической идеи. Отсюда вытекает несколько неизбежных следствий.

Во-первых, все, что сводится к замкнутой в себе логике, оказывается исчерпываемым и неспособным к бесконечному развитию. Поэтому и гегелевская абсолютная идея (мировая культура) рано или поздно останавливается в своем развитии: мировой дух развернет в истории всю полноту своих определений и сольется сам с собой в созданном им совершенном культурном мире.

Во-вторых, в гегелевской теории нет места самоценной и несводимой к мировому разуму человеческой душевности. Но человек есть нечто большее, чем реализация идеи, а наличие некоей «логики» развития культуры вовсе не означает, что значение культуры сводится к логике, как это полагал Гегель: «В… выявлении всеобщности мышления и состоит абсолютная ценность культуры» (Гегель. Философия права.); «…Сущностью духа является мышление… Искусство же… не является высшей формой духа, но получается свое подлинное подтверждение лишь в науке» (Гегель. Эстетика.).

В-третьих, в теории Гегеля нет места для подлинной автономности и самоценности человека. Для Гегеля единичный человек ценен лишь постольку, поскольку он есть воплощение безличного мирового разума. «Человек является целью в самом себе лишь благодаря тому божественному началу, которое имеется в нем и которое… было названо разумом…» (Гегель. Философия истории). И даже когда речь идет о сокровенном достоянии человека — свободе, то оказывается, что подлинным субъектом свободы выступает не человеческая личность, а безличный мировой дух. Свобода этого безличного духа есть его способность осуществлять себя, преодолевая и подчиняя себе любое содержание, в том числе индивидуальные жизни.

Символическое воплощение мировой дух обретает в культуре, а объективное воплощение — в государстве. Таким образом, оказывается, что мировой разум в виде культуры и государства стоит над единичными людьми, используя их как орудие для своих целей. Идеал человеческой свободы обернулся безличной необходимостью и хитроумным принуждением индивидуальной воли: «…Живые индивидуумы и народы, ища и добиваясь своего, в то же время оказываются средствами и орудиями чего-то более высокого и далекого, о чем они ничего не знают и что они бессознательно исполняют»; «Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти… (…) Частное в большинстве случаев мелко по сравнению со всеобщим: индивиды приносятся в жертву…» (Гегель. Философия истории.).

Теория культуры ф. Ницше

Немецким философом Ф. Ницше (1844–1900), автором нашумевших произведений «По ту сторону добра и зла», «Так говорил Зара­тустра» был поднят вопрос о соотно­шении культуры и жизни.

С точки зрения Ницше, жизнь выступает хаотичным, трагическим процессом, управляемым не законами, а судьбой. Культура же предстает как форма и выражение жизненных сил человека и, следовательно, также не может рассматриваться как гармо­ничное, непротиворечивое и целостное явление.

Корни любой культуры в античности, в ее внутреннем противоречии, которое характеризуется наличием в ней двух противоположных начал:аполлоновского и дионисийского. Аполлоновское связано с разумом, стремлением к прекрасной форме, гармонии, дионисийское – стихийность жизни, стремле­ние к новому, стремление вы­рваться за пределы всяких норм. В античном мироощущении, которое большинством мыслителей воспринимается как ясное и гармоничное, Ницше усматривает страх, ужас, тоску, боязнь смерти.

С точки зрения философа, полнее всего отражают сущностное проявление культуры мифология и искусство. Эти две сферы являются основными элементами культуры, так как полнее всего воспроизводят жизнь, и в то же время разрешают ее противоречия.

Ницше вводит понятие контркультуры. Культура рассматривается им как опре­деленная традиция, а контркультура это то, что противостоит ей. Конт­р­культура – выра­жение протеста против официальной культуры. Это комплекс социально-культур­ных установок, ориентаций, которые противоречат традиционной культуре. Причина появле­ния контркультуры – кризис и дегуманизация общества. Понятие контр­культуры входит в обиход с середины 60-х гг. ХХ в. для обозначения молодежного движения на Западе 60–70-х гг. ХХ в.

В XVIII – XIX вв. по Ницше начинается упадок духовной жизни и культуры. Причиной этого явилось, по его мнению, создание таких форм мышления как нигилизм, рационализм и стремление к социальному равенству. Мыслитель считал, что вообще невозможно всех людей сделать равными, развитая культура возможна только в условиях противостояния. Если наблюдается процесс уравнивания, культура вырождается.

В рамках рассматриваемых положений Ницше приходит к концепции сильной личности. Сверхчеловек – продукт трагических эпох, он свободен от общественной мо­рали и несет ответственность перед собой (идеал Ницше), в ином же случае он попадет под власть других людей и общества. Будущее – это сообщество неординарных, незави­симых людей, а иначе человечество превратится в песок. Сверхчеловек должен стремить­ся к властвованию, утверждению ценности. Любовь к свободе, истине, мудрость, устрем­ленность к решению великих задач, способность к риску, составляют по Ницше сущность жизни и смысл культуры. “Творческая, жертвенно-аскетическа культура – это и есть истинная жизнь, возвышающаяся над повседневностью, выгодой, практической целесообразностью” (Соколов Э.В. Понятие… С. 13).

немецкий философ Карл Ясперс (1883—1969) предполагал единое происхождение человечества и единую историю культуры. Критикуя метод Шпенглера, Ясперс утверждал, что он позволяет лишь истолковывать явления духовной жизни, стили в искусстве или типы «настроений», однако не дает возможности установить законы. Кроме того, Ясперс обращал внимание на неправомерность биологических аналогов, которые широко используются в шпенглеровской концепции культурных типов, вследствие чего история приобретает фаталистический характер.

Он также отвергал и материалистическое толкование истории марксизмом, утверждая, что в истории культуры значительную роль играют не экономические факторы, а духовные. Таким образом, полемизируя с К. Марксом, Ясперс отстаивает приоритет «духовной составляющей» в истории культуры, а в полемике со Шпенглером утверждает ее единство. Однако научно доказать это положение, по мнению Ясперса, невозможно. Допущение этого единства он называет постулатом веры. Отсюда ясно, что таким образом Ясперс четко заявляет о своей приверженности в объяснении культурно-исторического процесса к религиозной традиции. История, по Ясперсу, имеет свое начало и свое смысловое завершение. Ее движение определяется силой Провидения. Таким образом, Ясперс возвращается к линейной схеме истории культуры.  Рисуя схему мировой истории, К. Ясперс выделяет четыре гетерогенных периода: прометеевская эпоха, эпоха великих культур древности, эпоха духовной основы человеческого бытия (осевое время) и эпоха развития техники. «Человек четыре раза как бы отправляется от новой основы. Сначала от доистории, от едва доступной нашему постижению прометеевской эпохи (возникновение речи, орудий труда, умения пользоваться огнем), когда он только становится человеком. Во втором случае от возникновения великих культур древности. В третьем — от осевого времени, когда полностью формируется подлинный человек в его духовной открытости миру. В четвертом — от научно-технической эпохи, чье преобразующее воздействие мы испытываем на себе».  Прометеевская эпоха составляет, согласно Ясперсу, доисторию человечества, собственно, история началась лишь около 5000 лет до н.э. В доисторическую эпоху происходило «становление основных конституитивных свойств человеческого бытия», формирование человека «как вида со всеми его привычными склонностями и свойствами», закладывался фундамент человеческого бытия, его сущностная основа. К этому, по сути дела, «докультурному» периоду относится «первое становление человека». Отвечая на вопрос, что же явилось существенным в превращении доисторического человека в человека культуры, Ясперс выделяет «использование огня и орудий», «появление речи», «способы формирующего человека насилия над самим собой» (например, табу), «образование групп и сообществ», «жизнь, формируемую мифами». Начало истории, т. е. уже собственно культурного развития, К. Ясперс относит к тому времени, «как существует передача опыта».  Второй период, выделяемый Ясперсом,—это великие исторические культуры древности. Они возникли почти одновременно в трех областях земного шара. «Это, во-первых, шумеро-вавилонская и египетская культуры и эгейский мир с 4000 г. до н. э. во-вторых, доарийская культура долины Инда 3-го тысячелетия (связанная с Шумером) и в-третьих, архаический мир Китая 2-го тысячелетия до н. э.». Чертами, характеризующими данный культурный тип, выступают наличие письменности и «специфической технической рационализации».  Третий период — осевое время. Период «осевого времени» является, по мнению Ясперса, центральным в истории человечества. Это эпоха духовного основоположения всех мировых культур. «Эту ось мировой истории, — писал-Ясперс, — следует отнести ко времени около 500 лет до н. э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н. э. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, который сохранился и по сей день. В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющие жизнь людей».  Это духовное основоположение человечества происходило одновременно и независимо в Китае, Индии, Персии, Палестине, Греции. Тогда жили Конфуций и Лао-цзы, возникли упанишады, проповедовали Будда, Заратустра, выступали пророки Илия, Исайя, Иеремия и Второ-исайя; это время философов Парменида, Гераклита, Платона, поэта Гомера, трагиков фукидида и Архимеда. Их творчество, проповеди и учения «сводятся к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира».  Осевое время по Ясперсу, — это время рождения мировых религий, пришедших на смену мифологическому сознанию. Почти одновременно на Земле, независимо друг от друга, образовалось несколько внутренне родственных духовных центров. Основное, что сближало их и, следовательно, являлось главной характеристикой осевого времени — это прорыв мифологического миросозерцания, составляющего духовную основу доосевых культур. Человек как бы впервые пробудился к ясному отчетливому мышлению, возникло недоверие к непосредственному эмпирическому опыту, а также рационализация отношения к миру и к себе подобным.  С точки зрения Ясперса, в это время происходит становление истории человечества как мировой истории, тогда как до «осевого времени» имели место лишь истории локальных культур. Выделение такого периода духовного основоположения человечества, духовного родства и духовных генов всех культур дают возможность Ясперсу сделать вывод, что противоположность Востока и Запада не абсолютна. Общие духовные корни позволяют найти способы коммуникаций, диалогов, разрешения конфликтов и создания единого культурного пространства. Чтобы спасти человеческую сущность, находящуюся в XX в. на грани гибели, мы должны, по мнению Ясперса, обновить свою связь с осевым временем, и возвратиться к его «изначальности», подыскивая для неизменно утрачиваемой и вновь обретаемой истины новые «шифры».  Техническая эпоха по своей значимости соответствует прометеевской. Если в доисторическое время прометеевская эпоха характеризовалась возникновением речи, орудий труда, умением пользоваться огнем, то современной научно-технической эпохе свойственны аналогичные процессы, только на более высоком уровне: создание принципиально новых информационных и других технологий, открытие новых источников энергии. Новая прометеевская эпоха подготавливает возникновение в будущем великих культур, значение которых аналогично значению великих культур древности. Новые великие культуры заложат основы для второго осевого времени.

Учение О. Шпенглера призвано было преодолеть механистичность распространенных в XIX в. глобальных схем эволюции культуры как единого восходящего процесса становления мировой культуры, где европейская культура выступала как вершина развития человечества.  Мировая культура предстает как ряд независимых друг от друга, замкнутых культур, каждая из которых имеет свой темп развития и отведенное ей время жизни. За этот период каждая культура, подобно живому организму, проходит несколько стадий: от рождения через молодость, зрелость, старость до смерти. Исходя из этого Ш. создает концепцию одновременности явлений в разных культурах, отделенных промежутками в тысячелетия, но проходящих три одинаковые этапа: мифо-символическая ранняя культура, метафизико-религиозная высокая культура, поздняя цивилизационная структура. В жизни каждой выделяются две линии развития: восходящая (культура в собственном смысле) и нисходящая (цивилизация). Первая характеризуется развитием органических начал культуры, вторая - их закостенением и превращением в механистические, выражающиеся в бурном развитии техники; разрастании городов в мегаполисы; в появлении массовой, технологически ориентированной культуры; превращении региональных форм в мировые; наступлении эпохи цезаризма. История культуры начинается с варварства примитивной эпохи, затем развивается политическая организация, искусства, науки и т.д. В классический период культуры наступает их расцвет, сменяющийся окостенением в эпоху декаданса, и, наконец, культура приходит к новому ваврварству, когда все становится предметом торговли, вульгаризируется. Конец или закат культуры означает ее переход в фазу цивилизации.  Феномен кризиса, в культуре также рассматривал в своей книге “Закат Европы” О. Шпенглер. Гибель Запада, подобная гибели античности, стала для немецкого философа темой, которая заключает в себе все великие вопросы бытия. По мнению Шпенглера, дух Запада был попросту отождествлен со смыслом мира. Великие мыслители возвели духовную нищету в метафизическую добродетель.  В качестве примера кризиса в культуре Шпенглер приводит гибель Запада, которую он рассматривает как проблему цивилизации. Всякая культура имеет свою цивилизацию. “Цивилизация есть завершение. Она следует за культурой, как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием, как духовная старость и каменный и окаменяющий мировой город за господством земли и детством души, получившими выражение, например, в дорическом и готическом стилях. Она неотвратимый конец; к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью все культуры”.  Кризис культуры, по Шпенглеру, - это простое вхождение ее процветания в заключительную цивилизационную стадию. Вот почему римляне были варварами, не начавшими великий подъем культуры, а завершившими его. “Бездушные, без всякой способности к философии и искусству, с животными инстинктами, с исключительной погоней за материальным успехом, римляне стоят на границе между эллинской культурой и ничем”.  Согласно Шпенглеру, кризис не есть стадия перед новым процветанием, он - завершение цикла, окончательное угасание культуры. В его трактовке переход от культуры к цивилизации в античном мире осуществлялся в IV в., а на Западе в XIX в. Все великие конфликты миросозерцания, политики, искусства, науки, чувства происходят под знаком противоположности культуры и цивилизации. Дух денег проникает во все исторические формы народного бытия, и даже захватывает искусство.  Можно сказать вслед за Шпенглером, что наличие кризисов - это закон всемирной истории. Задача исследователя состоит в том, чтобы за суммой внешних фактов отыскать неукоснительную закономерность. Кризис, стало быть, это не констелляция случайных обстоятельств, зависящих от национальных настроений, личных влияний и экономических тенденций. “На великий кризис, - отмечает Шпенглер, - указывает несметное множество страстно дебатируемых вопросов и взглядов, которые высказываются в тысячах книг и заявлений, но всегда остаются разрозненными, разобщенными и приуроченными к ограниченному углу зрения специальной области, ввиду чего возбуждают, тяготят, но не могут быть устранены. Сами они известны, но мало известна их тождественность”.  Когда возникает кризис в культуре? Шпенглер считает, что он наступает тогда, когда ее душа осуществит всю совокупность своих возможностей, в виде народов, языков, религиозных учений, искусств, государств и наук. Вследствие этого культура вновь возвращается в объятия первобытной души.  Протекание культуры неверно представлять как плавный, спокойный процесс; оно, ее живое бытие, есть напряженная, страстная борьба: внешняя - за утверждение ее власти над силами хаоса и внутренняя - за утверждение ее власти над бессознательным, куда укрывается, злобствуя, хаос.  Когда же эта цель достигнута, вся полнота возможностей культуры осуществлена, тогда, по Шпенглеру, культура внезапно костенеет, умирает, кровь останавливается в ее жилах. Силы культуры надламываются - она становится цивилизацией. В таком виде культура может существовать еще в течение столетий, подобно отжившему свой век великану в первобытном лесу, простирающем вокруг отсохшие ветви. Так было с Египтом, Китаем, Индией и с. миром ислама. Так торчала, по словам Шпенглера, исполинская по территории античная цивилизация имперской эпохи, с виду исполненная юношеской силы, заглушая собой молодую арабскую культуру Востока. И Шпенглер заключает: таков смысл всех эпох заката в истории.  Наиболее отчетливым по своим очертаниям был “закат античности”. Но теперь уже и мы ясно ощущаем в себе и вокруг себя первые признаки того своеобразного, по своему течению и длительности аналогичного античному, хода событий, который придется на первые века будущего тысячелетия и может быть назван “закатом Запада”. Разумеется, кризисные процессы в течение столетий, по мнению Шпенглера, развертывались спонтанно, неосознанно. Нечто новое для философии культурного кризиса, которое предлагает Шпенглер, - это возможность сознательного критического отношения к феномену, хотя он неукоснительно, неотвратимо раскрывает свои возможности и проявляется как рок.  В первый раз культура, как считает Шпенглер, может предвидеть, какой путь избрала для нее судьба. Последняя великая задача западноевропейской мысли - осознать предначертания стареющей духом фаустовской культуры. Идея кризиса позволяет понять морфологию становления всего человечества, которое устремляется своими путями к высшим и последним целям. “В “Закате Европы” оплакивается ее судьба, - отмечает отечественный культурфилософ Р.А. Гальпева, - но нет рыцарственной готовности к защите высокой духовной культуры перед лицом надвигающейся механически-потребительской цивилизации, нет воли к противостоянию. Наоборот, здесь ведется пропаганда мрачного демобилизующего дух фатализма. Шпенглеровская мифологема, вытеснив духовно-личное начало стихией жизненнобессознательного и предприняв релятивистское обессмысливание культуры, внесла, как говорится, свой вклад в дело нелюбимой автором цивилизации и разрушения культурно-духовных начал”.  Кризисы в культуре не являются случайным “наказанием”, эпизодом в ее судьбе или жестоким приговором. В мировой культуре такого рода процессы сопровождают всю историю. Культура не способна развиваться вечно по единой, универсальной схеме. В ее развитии наступают сложности, коллизийные феномены. Они могут, по мнению Шпенглера, свидетельствовать только об истечении времени данной культуры. Никакого перерождения культуры быть не может. Кризис - это сигнал к окончательной гибели.  Однако возможен и другой взгляд. Кризис племенной культуры породил осевое время человечества - всплеск человеческого духа. В недрах язычества вызрела христианская культура. Закат античности выявил новые потенции в европейской культуре. Современный кризис есть предвестие новой культурной парадигмы. Одни усматривают ее жизненность в более строгой верности фаустовскому духу. Так, Э. Гуссерль убежден в том, что корни европейского кризиса следует искать в сбившемся с пути рационализме. Другие предлагают программы радикального обновления и преображения духовно-смыслового ядра западной культуры.

Цивилизация — главное понятие, служащее Арнольду Тойнби (1889—1975) для организации всего конкретно-исторического материала. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение — примитивные, маленькие, бесписьменные культуры. Их много, и возраст их невелик. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы — государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство — в них отсутствуют. Эти культуры размножаются, подобно кроликам, и гибнут стихийно, если не вливаются благодаря творческому акту в более мощную цивилизацию второго поколения.

Творческий акт затруднен статичностью примитивных обществ: в них социальная связь (подражание), регулирующая единообразие поступков и устойчивость отношений, направлена на умерших предков, на старшее поколение. В таких обществах правит обычай, и инновации затруднены. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жизнь и действовать так, как будто «вызова» нет, как будто ничего не произошло, культура движется к пропасти и гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей Среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» Среды и способно дать на него удовлетворительный ответ. Эта горстка энтузиастов — пророков, жрецов, философов, ученых, политиков — примером собственного бескорыстного служения увлекает за собой косную массу, и общество переходит на новые рельсы. Начинается формирование дочерней цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. Согласно Тойнби, культуры, живущие в комфортных условиях, не получающие «вызова» со стороны Среды, пребывают в состоянии стагнации. Только там, где возникают трудности, где ум людей возбуждается в поисках выхода и новых форм выживания, создаются условия для рождения цивилизации более высокого уровня.  Согласно закону «золотой середины» Тойнби, вызов не должен быть ни слишком слабым, ни слишком суровым. В первом случае не последует активного ответа, а во втором — непреодолимые трудности могут в корне пресечь зарождение цивилизации. Конкретные примеры «вызовов», известные из истории, связаны с иссушением или заболочиванием почв, наступлением враждебных племен, вынужденным изменением места жительства. Наиболее распространенные ответы: переход к новому типу хозяйствования, создание ирригационных систем, формирование мощных властных структур, способных мобилизовать энергию общества, создание новой религии, науки, техники.  В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой пионеров нового социального порядка. Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Здесь могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей.  Возникновение полноценной вторичной цивилизации не предрешено. Для того чтобы она появилась, необходимо стечение ряда условий. Поскольку это не всегда имеет место, постольку некоторые цивилизации оказываются застывшими, или «недоразвитыми». К последним Тойнби относит общество полинезийцев и эскимосов. Он подробно исследовал вопрос о возникновении очагов цивилизации второго поколения, которых он насчитывает четыре: египетско-шумерская, минойская, китайская и южноамериканская. Проблема рождения цивилизаций является для Тойнби одной из центральных. Он считает, что ни расовый тип, ни среда, ни экономический строй не играют решающей роли в генезисе цивилизаций: они возникают в результате мутаций примитивных культур, которые происходят в зависимости от комбинаций множества причин. Предсказать мутацию трудно, как результат карточной игры.  Цивилизации третьего поколения формируются на основе церквей: из первичной минойской рождается вторичная эллинская, а из нее — на основе возникшего в ее недрах христианства — формируется третичная, западноевропейская. Всего, согласно Тойнби, к середине XX в. из трех десятков существовавших цивилизаций сохранилось семь или восемь: христианская, исламская, индуистская и др.  Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, недальновидны: они не сознают до конца пружины своих собственных действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми последствий своих действий возрастает. Степень влияния мысли на исторический процесс увеличивается. Авторитет ученых и их воздействие на политическую жизнь становятся все значительнее. Религии распространяют свое влияние на политику, экономику и повседневную жизнь.  Осмысляя историю с христианских позиций, Тойнби использует для понимания исторических процессов вполне реалистические представления. Главное из них — механизм «вызов — ответ», о котором уже шла речь. Другая идея — различие между творческим меньшинством и пассивным большинством, которое Тойнби называет пролетариатом. Развивается культура до тех пор, пока не прервется цепочка «вызов — ответ». Когда элита не способна дать эффективного ответа пролетариату, тогда начинается надлом цивилизации. В этот период творческая позиция элиты и доверие к ней пролетариата сменяются «душевным самотеком», «расколом души». Выходом из этого положения Тойнби считает «трансфигурацию», т. е. духовную перестройку, которая должна привести к формированию новой, высшей религии и дать ответ на вопросы страждущей души, импульс для новой серии творческих актов. Но осуществится духовная перестройка или нет — зависит от многих факторов, в том числе от искусства и самоотверженности правящих элит, степени одухотворенности пролетариата. Последний может искать и требовать новой истинной религии либо удовлетвориться неким суррогатом, каковым стал, например, марксизм, в течение жизни одного поколения превратившийся в пролетарскую религию.  В противовес фаталистическим и релятивистским теориям Шпенглера и его последователей Тойнби ищет прочного основания для объединения человечества, пытается нащупать пути мирного перехода к «вселенской церкви» и «вселенскому государству». Вершиной земного прогресса явилось бы, согласно Тойнби, создание «общины святых». Ее члены были бы свободны от греха и способны, сотрудничая с Богом, хотя бы и ценой тяжких усилий трансформировать человеческую природу. Только новая религия, выстроенная в духе пантеизма, смогла бы, по Тойнби, примирить враждующие группы людей, сформировать экологически здоровое отношение к природе и тем самым спасти человечество от гибели.

Культура и бессознательное начало человека: концепция Фрейда Зигмунд Фрейд (1856 - 1939) был по профессии врачом - психиатром и невропатологом, создателем нового направления в психологии и медицине. Это направление Фрейд назвал психоанализом. Однако значение фрейдовской концепции человека выходит далеко за пределы медицины: философское обобщение психоанализа - фрейдизм - стало учение вторгающимся в сферу философии и культурологии. В силу ограниченности объема мы не можем рассмотреть все содержание фрейдовского понимания человека и культуры и остановимся только на самых общих и принципиальных моментах.  Если попытаться сформулировать в двух словах суть фрейдовского открытия, то можно сказать, что Фрейд открыл в человеке бессознательное. Конечно, о наличии неосознанного содержания в человеческой психике знали и раньше, но это содержание сводили к тому, что было сформировано в сознании, а потом вытеснен из него. Фрейд же открыл бессознательное как самостоятельно независящее от сознания безличное начало человеческой души.  При этом бессознательное активно вмешивается в человеческую жизнь. Фрейд считает, что это только иллюзия, будто нашей жизнью руководит наше "Я". На самом же деле властвует природное безличное начало, которое образует бессознательную основу нашей души (т. е. психики). Фрейд называет это бессознательное начало "Оно" и полагает, что наше "Я" есть лишь игрушка в руках этой древней и темной психической силы. Фрейдовское "Оно" имеет чисто природное происхождение, в нем сосредоточены все первичные влечения человека. Эти первичные влечения сводятся к двум; во-первых, сексуальные желания, а во-вторых, влечение к смерти, которое, будучи обращено вовне, становится влечением к разрушению. Темная бурлящая бездна "Оно" таится под тонкой пленкой сознания, которое даже не подозревает о том, что клокочет под его приглаженными образами и рафинированной логикой. Наше "Я", стремящееся выжить в мире природы и общества, все время сталкивается с безрассудной силой "Оно". Если "Я" руководствуется принципом реальности (т. е. стремится приспособиться к объективным условиям жизни), то "Оно" целиком исходит из принципа удовольствия. Отсюда вытекает неизбежная борьба между "Я" и "Оно". Однако "Я" не может своевольно управлять своим могучим "партнером".  Иными словами, если Гегель замечает "хитрость разума", то Фрейд открывает "хитрость бессознательного", способного проводить в жизнь свои влечения, маскируя их под сознательные решения "Я". Однако человек способен выжить лишь постольку, поскольку разум и культура могут подчинять "Оно" своим важнейшим целям. Конечно, культура не может победить "Оно" в лобовом столкновении, ибо в нем сосредоточена вся психическая энергия человека. Поэтому Фрейд указывает на способ, которым культура проводит в жизнь свои цели, не совпадающие с примитивными влечениями "Оно". Этот способ Фрейд назвал сублимацией. Сублимация - это использование сосредоточенной в "Оно" сексуально-биологической энергии не по прямому биологическому назначению (для удовольствия или продолжения рода), а в целях разума и культуры. Если имеет место сублимация, то примитивные влечения "Оно" обретают форму влечения к познанию, искусству, высокому идеалу. Тем самым фрейдовскую "сублимацию" по аналогии с гегелевской "хитростью разума" можно было бы назвать "хитростью культуры". При этом культура, по Фрейду, выражает систему общественных норм и всегда стоит над отдельным человеком. Правда надо отметить, что во фрейдовском варианте "хитрость" культуры имеет более благородный характер, ибо у Гегеля те, с кем хитрит культура (мировой разум), - это люди, а у Фрейда в роли "обманутых" выступают темные страсти. Однако для того, чтобы хоть немного овладеть энергией "Оно", культуре самой приходится проникать в его сферу - сферу бессознательного. Культура может руководить человеком лишь постольку, поскольку она сама стала частью его бессознательного, оформилась в качестве особой бессознательной установки, - так можно сформулировать важный вывод Фрейда. Эту установку Фрейд называет "Сверх-Я". "Сверх-Я" выполняет роль внутреннего цензора, который господствует над душевной жизнью человека и благодаря которому человек способен жить как культурное существо, а не как марионетка собственных темных страстей.  Таким образом человеческое Я, по Фрейду, замкнуто между двумя противоположными полюсами - природной стихией и требованиями культуры. Оба этих полюса представлены в соответствующих бессознательных структурах человеческого "Я" и сталкиваются в нем, пытаясь подчинить себе это Я и друг друга. И чем выше развита культура, тем неутешительнее оказываются ее, так сказать, побочные эффекты. Культура делает жизнь более безопасной, блокируя человеческие инстинкты, человеческую агрессивность, но платой оказывается психическое здоровье человека, который разрывается между природной психической стихией и культурными нормами, между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью. И Фрейд с горечью констатирует: "Сколь же сильным, должно быть выдвинутое культурой против агрессивности средство защиты, если последнее способно делать людей не менее несчастными, чем сама агрессивность!"  Учение Фрейда оказало огромное влияние на развитие науки, и культуры ХХ века - без его идей трудно представить себе современную психологию, психиатрию, философию, искусство.

 Коллективное бессознательное и его архетипы

Как и Фрейд, Юнг начинал в качестве врача-психиатра, однако он не остановился на сексуально-биологической трактовке бессознательного. Исследования Юнга привели его к иному выводу. Юнг обнаружил типичные образы, являвшиеся его пациентам в снах и видениях. И эти образы совпадали с символами, проходящими через всю историю мировой культуры и выражающими приобщенность человека к таинственной (мистической, божественной) стороне жизни. Но самое удивительное, что большинство пациентов Юнга в силу своего образования и своей биографии просто не могли знать про эти достаточно сложные культурные символы! Эти символические образы не пришли извне и не изобретались сознательно, поэтому оставалось только заключить, что они рождены общим для всех людей бессознательным.

Однако это бессознательное уже нельзя было понимать как чисто природную силу, подобную фрейдовскому «Оно». Открытое Юнгом бессознательное имеет не природный, а культурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. Юнг называет это бессознательное коллективным бессознательным, а его первичные формы (структуры) — архетипами коллективного бессознательного. Архетипы коллективного бессознательного — это своего рода осадок от первичного душевного опыта человечества. «Безмерно древнее психическое начало образует основу нашего разума точно так же, как строение нашего тела восходит к общей анатомической структуре млекопитающих» (Юнг К. Г.Архетип и символ. — М., 1991. С. 64).

По Юнгу, коллективное бессознательное имеет культурное происхождение, но передается по наследству биологическим путем. Юнга иногда упрекают за тезис о биологическом наследовании культурных форм, однако этот упрек, на наш взгляд, не вполне справедлив. Дело в том, что, по Юнгу, архетипы коллективного бессознательного сами по себе вовсе не тождественны культурным образам или символам. Архетип — это не образ, а некое фундаментальное переживание, «тяготение» человеческой психики, которое само по себе лишено какой-либо предметности (образ же всегда предметен). Архетип — это психический смысл в чистом виде, но не просто смысл, а первосмысл, незримо организующий и направляющий жизнь нашей души. (В этой связи стоит заметить, что вообще психический смысл сам по себе лишен предметности; например, один из смыслов — жажда любви, которая не связана изначально с каким-то конкретным образом или человеком).

Юнг сравнивает архетипы с осями кристаллической структуры, по которым растет кристалл в насыщенном растворе. Подобно этому на архетипах построена вся психика человека: все сознательные смыслы имеют свою архетипическую основу и так или иначе выражают соответствующий архетип. Для примера укажем на два архетипа — архетип «священного» и архетип «тени». Священное, по Юнгу, есть чувство чего-то всемогущего, таинственного, ужасающего и в то же время неодолимо притягивающего и обещающего полноту бытия. Этот архетип выражен в самых разнообразных представлениях и символах, в образах богов различных религий. «Тень» — это темный бессознательный двойник нашего Я: «Мы несем в себе наше (историческое. — С. Ж.) прошлое, а именно примитивного, низкого человека с его желаниями и эмоциями» (Юнг К. Г. Архетип и символ. —М., 1991. С. 182).

Самой древней, исходной формой психического опыта является миф, поэтому все архетипы так или иначе связаны с мифологическими образами и переживаниями. Миф лежит в самой основе человеческой души, в том числе и души современного человека, — таков вывод Юнга. Именно миф дает человеку чувство единения с первоосновами жизни, приводит душу к согласию с ее бессознательными архетипами. Отсюда, по Юнгу, вытекает универсальная роль мифа: «Мифы религиозного происхождения можно интерпретировать как вид ментальной терапии для обеспокоенного и страдающего человечества в целом — голод, война, болезнь, старость, смерть»

 Культура как совокупность знаковых систем (структурализм К. Леви-Стросса, М. Фуко и др.)

Видное место в современной культурологии занимает структурализм, основные идеи которого разработаны в работах французских ученых К. Леви-Стросса, Ж. Деррида, Ж. Лакана, М. Фуко и др. Структурализм поставил задачу преодолеть описательность в культурологическом анализе и поставить исследование культуры на строго научную основу с использованием точных методов естественных наук, включая формализацию, математическое моделирование, компьютеризацию и т. д. В качестве образца для культурологических исследований была взята лингвистика, которая усилиями швейцарского ученого Ф. де Соссюра и его последователей в 20—30-х годах XX века приобрела многие характерные черты точной науки. Разработанный в лингвистике Ф. де Соссюром структурный метод был перенесен на изучение других сфер духовной жизни человека.

Структурализм делает акцент на исследовании форм, в которых протекает духовная культуротворческая деятельность человека: общечеловеческих универсалий всеобщих схем и законов деятельности интеллекта. Эти всеобщие формы обозначены понятием структуры. Структура истолковывается как совокупность отношений, которые остаются устойчивыми на протяжении длительного исторического периода или же в различных регионах мира. Эти всеобщие формы или «основополагающие структуры», с точки зрения представителей данного течения, действуют как бессознательные механизмы, регулирующие всю духовно-творческую деятельность человека. Как утверждает К. Леви-Стросс, «бессознательное содержит в себе структуру, то есть совокупность регулярных зависимостей общественных отношений, внедренных в индивида и переведенных на язык сообщений».

. Таким образом, в структурализме мы вновь встречаемся с концепцией коллективного бессознательного, которое лежит в основании культуры. Но если у К. Г. Юнга в качестве таких первичных оснований выступают архетипы, то в структурализме — знаковые системы. С точки зрения структурализма, все культурные системы — язык, мифология, религия, искусство, литература, обычаи, традиции и т. д. — могут быть рассмотрены как знаковые системы.

Наиболее простой и универсальной знаковой системой является язык. Обосновывая универсальность разработанного в лингвистике метода структурного анализа, Э. Бенвенист утверждал, что «всякая неязыковая система знаков (например, живопись, музыка и т. п.) делается доступной человеческому пониманию только при условии переложения ее на язык человеческого слова. Значение языка, то есть слов и терминов, определяется его окружением. Иначе говоря, язык «означивается» лишь соотносясь с чем-то иным, отличным от него, или, выражаясь языком лингвиста, образует оппозицию другому знаку. Отсюда вытекает важная роль бинарных (двойных) оппозиций, которые были зафиксированы этнографами при изучении примитивных культур.

Таким образом, цель структурного анализа заключается в поиске системообразующего фактора данной культуры, в выявлении единых структурных закономерностей некоторого множества культурных объектов. Этот системообразующий фактор-структура представляется не просто как «скелет» того или иного культурного объекта, но как совокупность правил, по которым путем перестановки его элементов из одного объекта можно получить второй, третий и т. д. Это единообразие, с точки зрения структурного метода, выявляется не за счет отбрасывания различий этих объектов, а путем выведения различий как превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного образца.

Структурный метод анализа культуры по отношению к примитивным обществам был с успехом применен К. Леви-Строссом. М. Фуко применил этот метод для анализа науки в своих работах «Слова и вещи», «Археология знания» и др. Методология структурализма несомненно дала большие положительные результаты при анализе явлений культуры. Однако характерная для этой методологии абсолютизация формализованных структур, акцент на объективистском анализе явлений культуры оставляет «за скобками» культурологического анализа человека как субъекта культуры. Вычитание субъекта из таких областей культурологии, как литературоведение, искусствоведение, не позволяет даже ставить проблему мировоззрения художника, механизма его творчества.

Теория культурно-исторических типов Данилевского

Идеи Данилевского (1822-1885),высказанные им в работе «Россия и Европа», следует рассматривать в контексте натуральной методологии. Это произведение по своему жанру ближе к традициям отечественной социальной философии, нежели собственно социологии, которая в тот период еще только проходила сложный процесс научной институционализации. На его примере видно, как социальная философия постепенно превращалась в социологию.

Питирим Сорокин проанализировал теорию Данилевского в своей статье «Макросоциологическая теория цивилизации». Методологической основой теории Данилевского является органическая теория, из которой и выходят «культурно-исторические типы». Теория Данилевского - первая антиэволюционистская модель в истории социологии.

Органическое объяснение природы и общества в их специфике и целостности – «сквозная» концепция в истории русской социологии и философии. Она существует в различных вариантах, и, следовательно, приводила к несовпадающим выводам. Поэтому принципы «органицизма» в истории русской общественной мысли играли роль определенных методологической установки, способа осмысления, приемов исследования. Так, например, органистическая теория была методологической основой мыслительных построений славянофилов.

Органическая теория Данилевского содержит в себе определенные элементы провиденциализма и философского идеализма, т. к. обращаясь к историческому будущему, оценивая его с точки зрения общего идеала, он вкладывал в него духовный потенциал, логически не выводимый из теории органицизма.

Биография творца нередко отражается и на формировании его идей и взглядов. Данилевский не стал исключением. Он увлекался естественными науками и позитивистской теорией, учась в университете, в 40 –е годы интересовался утопическим социализмом Шарля Фурье, участвовал в деятельности революционного кружка петрашевцев, потом был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, сослан. Занимался научной работой с академиком Бэром, ездил в частные экспедиции по стране. Состоял на государственной службе. В 60-е годы увлекся славянофильством и написал социально-философскую и культурологическую работу. Этот конгломерат жизненных событий определил во многом противоположность его взглядов.

Работа Данилевского «Россия и Европа» необычайно содержательна как по фактическому материалу, так и по идейному содержанию.

Главная тема книги – судьба России, условия культурно- исторического развития русского народа и славян, раскрытые через призму идей славянофильства.

Многие современники Данилевского имели прозападную ориентацию, порой доходящую до русофобии. Естественно, в этих кругах книга Данилевского была встречена в штыки. Против нее объединились все западники – от крайне правого «Русского вестника», до демократического народнического «Русского богатства» Михайловского. Отрицательно отнеслись и представители социологической науки – Кареев, Ковалевский. Соловьев называл его труд «литературным курьезом», не заслуживающим серьезного обсуждения. Либеральный «Вестник Европы» обвинял Данилевского в отсутствии нравственного отношения к другим народам и человечеству вообще.

Работа Данилевского также затрагивает геополитическую сферу.

История России рассматривается Данилевским в неразрывной связи со странами Европы. Он считает, что любые социальные преобразования будут безуспешными, более того – разрушительными, если они будут осуществляться вопреки национальным интересам. Историческая ретроспектива отношений Европы и России позволила ему выявить основные тенденции политики, выявить ее геополитические закономерности.

Данилевский пришел к выводу: «Европа враждебна России». Ссылаясь на исторический опыт, он предостерегал от политической и культурной экспансии с Запада. По Данилевскому, политическое равновесие выгодно европейским государствам, которые всегда договаривались друг с другом против России. Гарантом безопасности России может быть только несогласованность и разобщенность европейских государств.

Служение своему народу и защита его национальных интересов всегда признавалось нормой, если решение собственных национальных проблем согласуется с уважением прав представителей других национальностей.

Данилевский был приверженцем органистической теории с ее ориентацией на натуралистические методы исследования. Он начал развивать идею о подчинении исторического бытия тем же законам, каким подчиняется природа. Он рассчитывал заменить «искусственные системы», господствующие в исторической науке на естественные, обращая внимание на разнообразие исторической жизни. Естественная модель позволяет объяснить исторический процесс максимально объективно (совокупность разнообразия индивидуальных форм жизни народов и т. д.). Данилевский исходил из теории множественности и разнокачественности человеческих культур.

Вопросы разнообразия человеческого бытия, которых касался Данилевский, в XIX веке оказались на периферии социально-философской науки.

По мнению Данилевского, в истории не было ни одного единовременного общечеловеческого события, поэтому деление на древнюю, среднюю и новую историю слишком условно.

Данилевский выделил следующие культурно-исторические типы (самобытные цивилизации):

1) Египетский  2) Китайский  3) Ассирийско-вавилонский, финикийский, древнесемитский  4) Индийский  5) Иранский  6) Еврейский  7) Греческий  8) Римский  9) Аравийский  10) Германо-романский, европейский

К ним можно добавить два американских (мексиканский и перуанский), погибших насильственной смертью.

Среди этих типов Данилевский различал уединенные и преемственные.

Он считал, что ни один из этих типов не может прогрессировать бесконечно.

По теории Данилевского, на долю народа выпадает 3 роли:

1) Положительная деятельность культурно-исторического типа  2) Разрушительная деятельность, придающих смерти одряхлевшие цивилизации  3) Служение чужим целям в качестве «этнографического материала»

Данилевский выделил общие черты, принадлежащие культурно-историческим типам – законы культурно-исторического движения:

1) Всякое племя или семейство народов, характеризующееся отдельным языком, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и уже вышло из младенчества.  2) Дабы цивилизация могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, принадлежащие к тому или иному культурно-историческому типу, пользовались политической независимостью.  3) Начала цивилизаций одного типа не передается народам другого типа, каждый тип вырабатывает их для себя.  4) Цивилизация достигает расцвета только при разнообразии этнографических элементов.  5) Период роста может быть сколь угодно продолжителен, тогда как период расцвета относительно короток и, по аналогии с растениями, «истощает раз и навсегда их жизненную силу».

Выделил три основных формы взаимодействия цивилизаций:

1) Пересадка (колонизация) – политическая или религиозная экспансия развитых государств. Предлагает повсеместное распространение единственной формы цивилизации любыми средствами и методами.  2) Прививка (ассимиляция) – форма воздействия одного народа на другой, которая без учета культурной особенности создает условия для использования народа.  3) Удобрение – плодотворное воздействие развитой цивилизации на только еще складывающийся народ.

Данилевский делает вывод, что цивилизация тем разнообразнее и богаче, чем разнообразнее народности, входящие в образование типа.

Закон культурно- исторического типа гласит – период цивилизации каждого типа короток и вторично не наступает. Он оканчивается, когда народы, составляющие тип, выработали свою творческую энергию.

Прогресс, по Данилевскому, неоднозначен и не может быть одним для всех. Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться, что достигла той или иной точки развития в сравнении с другими.

Данилевский также затронул проблему отношения национального и общечеловеческого. Считал, что цивилизационный процесс есть освобождение от «тесного» национального и постепенный переход к «просторному» общечеловеческому. По его мнению, человеческое и национальное соотносятся между собой как родовое и видовое. Для Данилевского общечеловеческая цивилизация означала некий стандарт, соответствующий нормам европейской культуры. И поэтому для Данилевского не существовало и не могло существовать общечеловеческой цивилизации.

Ценность как основополагающий принцип культуры (П. А. Сорокин)

Своеобразную концепцию культуры развивал крупнейший русский социолог и культуролог, проживший большую часть своей жизни в эмиграции в США, Питирим Александрович Сорокин (1899—1968). В методологическом плане концепция П. А. Сорокина перекликается с учением о культурно-исторических типах О. Шпенглера и А. Тойнби. Однако теория культурно-исторических типов П. А. Сорокина принципиально отличается от теории О. Шпенглера и А. Тойнби тем, что Сорокин допускал наличие прогресса в общественном развитии. Признавая наличие глубокого кризиса, который в настоящее время переживает западная культура, он оценивал этот кризис не как «Закат Европы», а как необходимую фазу в становлении новой формирующейся цивилизации, объединяющей все человечество.

В соответствии со своими методологическими установками П. Сорокин представлял исторический процесс как процесс развития культуры. По Сорокину, культура в самом широком смысле этого слова, есть совокупность всего сотворенного или признанного данным обществом на той или иной стадии его развития. В ходе этого развития общество создает различные культурные системы: познавательные, религиозные, этические, эстетические, правовые и т. д. Главным свойством всех этих культурных систем является тенденция их объединения в систему высших рангов. В результате развития этой тенденции образуются культурные сверхсистемы. Каждая из таких культурных сверхсистем, по словам Сорокина, «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и должного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением» (Sorokin P. A. Social and Cultural Dynamics. — N.Y. 1937-1941. Vol. 1. P. 67).

Эти культурные сверхсистемы представляют собой не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность. Именно ценность, по мнению П. А. Сорокина,служит основой и фундаментом всякой культуры.

В соответствии с характером доминирующей ценности П. А. Сорокин делит все культурные сверхсистемы на три типа: идеациональный, идеалистический и чувственный.

Идеациональная система культуры базируется на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. К этому типу культуры Сорокин относит прежде всего средневековую европейскую культуру. В этой культуре, по его словам, «господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления поддерживали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям» (Сорокин П. Социодинамика культуры // Человек.

Цивилизация. Общество. — М., 1902. С. 430). К этому же типу, на его взгляд, следует отнести культуру Брахманской Индии, Буддийскую и Лаоистскую культуры, греческую культуру с VIII по конец VI века до н. э.

Идеалистическую систему культуры П. Сорокин рассматривает как промежуточную между идеациональной и чувственной, так как доминирующие ценности этой культуры ориентируются как на Небо, так и на Землю. «Ее основной посылкой, — пишет Сорокин, — было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна, она охватывает сверхчувственный и сверхрациональные аспекты, плюс рациональный, и наконец, сенсорный аспект, образуя собой единство этого бесконечного многообразия» (Там же. С. 431). К данному типу культуры П. Сорокин относит западноевропейскую культуру XIII—XIV столетия, а также древнегреческую культуру V—IV вв. до н. э.

Современный тип культуры П. Сорокин называет чувственной культурой. Она основывается и объединяется вокруг доминирующего принципа: объективная действительность и смысл ее чувственны. «Только то, что мы видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств — реально и имеет смысл. Вне этой чувственной реальности или нет ничего, или есть что-либо такое, чего мы не можем прочувствовать, а это эквивалент нереального, несуществующего» (Там же. С. 430). Формирование чувственной культуры начинается в XVI веке и достигло своего апогея к середине XX века. Эта культура стремится освободиться от религии, морали и других ценностей идеациональной культуры. Ее ценности сконцентрированы вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Ее герои — фермеры, рабочие, домохозяйки и даже преступники и сумасшедшие. >

Нынешняя «чувственная» культура, считал Сорокин, обречена на закат, поскольку именно она повинна в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера. Но из признания неизбежности гибели данного типа культуры совсем не следует, что приходит конец всей человеческой культуре. Этот вывод основывается на том, что «ни одна из форм культуры не беспредельна в своих возможностях, они всегда ограничены. В противном случае было бы не несколько форм одной культуры, а единая, абсолютная, включающая в себя все формы. Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество или становятся мертвыми и несозидательными, или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности. Все великие культуры, сохранившие творческий потенциал, подверглись как раз таким изменениям. С другой стороны, культуры и общества, которые не изменяли форму и не смогли найти новые пути и средства передачи, стали инертными, мертвыми и непродуктивными»» (Там же. С. 433). П. Сорокин верил, что культура не погибнет, пока жив человек. Уже сейчас наметились очертания новой великой идеациональной культуры, базирующейся на ценностях альтруистической любви и этики солидарности.

ДИАЛОГ КУЛЬТУР

   ДИАЛОГ КУЛЬТУР — понятие, получившее широкое хождение в философской публицистике и эссеистике 20 в. Чаще всего оно понимается как взаимодействие, влияние, проникновение или отталкивание разных исторических или современных культур, как формы их конфессионального или политического сосуществования Диалог по М. Бахтину - это взаимопонимание, участвующих в этом процессе, и в то же время сохранение своего мнения, своей в другого (слияние с ним) и сохранение дистанции (своего места)”(7, c.430). Диалог - это всегда развитие, взаимодействие. Это всегда объединение, а не разложение. Диалог - это показатель общей культуры общества. “Диалог не средство, а самоцель. Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается, всё кончается. Поэтому, диалог, в сущности, не может и не должен кончаться.”(8, c.433). По М. Бахтину, каждая культура живёт только в вопршании другой культуры, что великие явления в культуре рождаются только в диалоге различных культур, только в точке их пересечения. Способность одной культуры осваивать достижения другой - один из источников её жизнедеятельности. “Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже....Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом..., между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур...При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, но они взаимно обогащаются” (7, с.354). Подражание чужой культуре или полное неприятие её должны уступить место диалогу. Для обоих сторон диалог двух культур может быть плодотворным. ”Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем у ней ответа, на эти наши вопросы; и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины” (7, c. 335).

Интерес - начало диалога. Диалог культур - это потребность во взаимодействии, взаимопомощи, взаимообогащении. Диалог культур выступает как объективная необходимость и условие развития культур. В диалоге культур предполагается взаимопонимание. А во взаимопонимании предполагается единство, сходство, тождество. То есть диалог культур возможен лишь на основе взаимопонимания, но вместе с тем - лишь на основе индивидуального в каждой культуре. А общим, объединяющим все человеческие культуры, является их социальность, т.е. человеческое и человечное. “Взаимопонимание столетий и тысячелетий, народов, наций и культур обеспечивает сложное единство всего человечества, всех человеческих культур (сложное единство человеческой культуры), сложное единство человеческой литературы”(там же...с.390). Нет единой мировой культуры, но есть единство всех человеческих культур, обеспечивающее “сложное единство всего человечества”- гуманистическое начало.

Влияние одной культуры на другую реализуется только в том случае, если существуют необходимые условия для такого влияния. Диалог двух культур возможен только при определенном сближении их культурных кодов, наличии или возникновении общей ментальности. Диалог культур - это проникновение в систему ценностей той или иной культуры, уважение к ним, преодоление стереотипов, синтез самобытного и инонационального, ведущий к взаимообогащению и вхождению в мировой культурный контекст. В диалоге культур важно увидеть общечеловеческие ценности взаимодействующих культур. Одним из главных объективных противоречий, свойственных культурам всех народов мира, является противоречие между развитием национальных культур и их сближением. Поэтому необходимость диалога культур является условием самосохранения человечества. А формирование духовного единства есть результат диалога современных культур.

Диалогичность предполагает сопоставление национальных ценностей и выработку понимания того, что собственное этнокультурное сосуществование невозможно без уважительного и бережного отношения к ценностям других народов. Взаимодействие культур приобретает свою специфику на основе пересечения уникальных культурных систем. “Культура вся расположена на границах, граница проходит повсюду, через каждый момент её...культурная жизнь отражается в каждой капле”(7, с. 25). В статье “К эстетике слова” М. Бахтин утверждает: ”Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает” (с.266). Следовательно, границы не только разъединяют, но и объединяют, обнаруживая смысловую целостность. И Пушкин и Достоевский формировались на границе российской и западной культур. Они считали, что Запад - это наша вторая родина, а камни Европы священны. Европейская культура диалогична: она основана на стремлении понять иное, на обмене с другими культурами, на дистанционированном отношении к самой себе. В развитии мирового социокультурного процесса важную роль играет диалог культур Запада и Востока, который приобрел в современных условиях всечеловеческую значимость. В этом диалоге Россия занимает особую роль, являясь своеобразным мостом, связывающим Европу и Азию. В российской культуре продолжается процесс синтезирования восточных и западных культурных традиций. Двуединая природа российской культуры позволяет ей быть посредником между Востоком и Западом. Диалог, по М. Бахтину, может иметь следующие последствия:1. Cинтез, слияние разных точек зрения или позиций в одну общую.2. “При диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются”(7, c.360).3.Диалог приводит к пониманию принципиальных различий между участниками этого процесса, когда “чем больше размежевания, тем лучше, но размежевания благожелательного. Без драк на меже”.

ЭТНИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ - Совокупность культурных традиций этноса,к-рые выделяются самим этносом в качестве наиболее специфичных, маркирующих его истор. и культурной своеобразие, черт. При этом реальное происхождение культурных форм, интерпретируемых как Э.ц., не имеет принцип. значения; оно может быть как автохтонным, так и иноэтничным, что не влияет на степень вероятности включения их в систему Э.ц. Основанием для формирования системы Э.ц. является истор. социальный опыт коллективной жизнедеятельности членов этноса (этнофоров). При этом наиболее функционально эффективные и социально-приемлемые формы и технологии удовлетворения интересов и потребностей людей, способствующие повышению уровня их социальной интегрированности, аккумулируются в системе ценностных ориентаций данного сооб-ва, входят в его культурную традицию и т.п. В конечном счете любые ценностные ориентации и традиции представляют собой исторически селектированные способы прямого или опосредствованного воздействия на уровень социальной интегрированности социума. В силу тех или иных обстоятельств истор. судьбы этноса нек-рые из этих ценностных ориентаций и традиций обретают особенную значимость в качестве субъективных (в глазах самих этнофоров или формирующих нац. идеологию элит) маркирующих черт национально-культурной самобытности и идентичности этноса или его Э.ц. К подобным Э.ц. чаще всего относят нек-рые черты нац. характера, традиц. формы жизнеобеспечения, бытовые обычаи и особенности нац. этикета, особенности религиозности, элементы обыденного мировоззрения, нац. мифологию, черты народной худож. культуры и т.п. Такого рода Э.ц. формируются, как правило, еще на доклассовой стадии этнич. истории. На раннеклассовом этапе развития этноса корпус его Э.ц. пополняется гл. обр. культурными формами, сложившимися в сфере специализир. сегментов культуры: полит., экон., правовой, военной, религ., худож. и пр. Это - традиции и символика нац. государственности, системы власти и социального уклада, конфессиональные, художественно-стилистич. и др. этноидентифицирующие маркеры. Уже на этой стадии истории этноса многие его Э.ц., особенно относящиеся к сфере специализир. форм культуры, утрачивают (или не приобретают) сколько -нибудь выраженную формальную специфичность. Это тем более относится к Э.ц., формирующимся на индустриальном или постиндустриальном этапах развития этноса и воспринимаемым самими этнографами преимущественно в качестве цивилизационных, нежели собственно Э.ц. В целом же Э.ц. являются гл. обр. мемориальными символич. маркерами нац. культурной самобытности народа, скорее мифологемами, эксплуатируемыми нац. идеологией, худож. лит-рой и околонаучной публицистикой, нежели реальными и актуальными характеристиками нац. культуры, эмпирически выявляемыми в полевых этногр. и социально-статистич. Исследованиях

Этнос по Л.Н.Гумилеву – устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющих себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом времени.

В истории этносов (народов), как и в истории видов, мы сталкиваемся с тем, что время от времени на определенных участках Земли идет абсолютная ломка, когда старые этносы исчезают и появляются новые. Древности принадлежат филистимляне и халдеи, македоняне и этруски. Их сейчас нет, но когда-то не было англичан и французов, шведов и испанцев. Итак, этническая история состоит из «начал» и «концов».

Принцип этнологии прост. Каждый этнос – или скопление этносов, суперэтнос, - возникает вследствие микромутации, изменяющей бытующий стереотип поведения, то есть мотивацию поступков, на новую, непривычную, но жизнеспособную. Новый этнос часто «забывает» сменить название, но стереотип его поведения и внутренняя структура отличаются от прежних. Во вновь возникающий этнос включаются члены других этносов, поэтому у каждого этноса несколько «родителей».

Возникающий этнос проходит фазы подъема активности, перегрева и медленного спада за 1200-1500 лет. В истории одной страны порой наблюдается несколько таких толчков этногенеза.

Этногенез – явление биосферное, и «толчком» в нем выступает мутация – появление наследственного признака пассионарности. Пассионарность человека – это его органическая способность к сверхнапряжению, к жертвенной деятельности ради высокой цели… Деяния, продиктованные пассионарностью, легко отличимы от обыденных поступков, совершаемых вследствие наличия общечеловеческого инстинкта самосохранения, личного и видового.

Для пассионарных личностей характерны посвящение себя той или иной цели, преследуемой иной раз на протяжении всей жизни и повышенная тяга к действию. Пассионарии стремятся изменить окружающее и способны на это. Это они организуют далекие походы, из которых возвращаются немногие. Это они борются за покорение народов, окружающих их собственный этнос, или, наоборот, сражаются против захватчиков. Возможно и создание новой религиозной системы или научной теории, и строительство пирамиды или Эйфелевой башни и т.д. При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы.

Пассионарность отдельного человека сопрягается с любыми способностями – высокими, малыми, средними; она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой конституции человека; она не имеет отношения к этическим нормам, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло, исключая только равнодушие; и она не делает человека «героем», ведущим «толпу», ибо большинство пассионариев находятся именно в составе «толпы», определяя ее потентность и степень активности на тот или иной момент.

Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, пассионарии, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории.

  Для такой деятельности требуется повышенная способность к напряжениям, а любые усилия живого организма связаны с затратами некоего вида энергии. Такой вид энергии был открыт и описан нашим великим соотечественником, академиком В.И.Вернадским, и назван им биохимической энергией живого вещества биосферы.

Как ни велика роль пассионариев в этногенезе, число их в составе этноса всегда ничтожно. Ведь пассионариями в полном смысле слова мы называем людей, у которых этот импульс сильнее, чем инстинкт самосохранения как индивидуального, так и видового. У подавляющего большинства нормальных особей оба эти импульса уравновешиваются, что создает гармоническую личность, интеллектуально полноценную, работоспособную, уживчивую, но не сверхактивную. Более того, безудержное сгорание другого человека, немыслимое без пассионарного принесения себя в жертву, таким людям чуждо и антипатично.

Наконец, в составе этносов почти всегда присутствует категория людей с «отрицательной» пассионарностью. Их поступками управляют импульсы, вектор которых противоположен пассионарному напряжению. Этот характерологический тип правильно назвать «субпассионариями». В силу своей подвижности субпассионарии часто играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе с пассионариями завоевания и перевороты. Но если пассионарии могут проявить себя без субпассионариев, то те без пассионариев - ничто. Они способны на нищенство или на разбой, жертвой которого становятся гармоничные люди, т.е. основная масса населения. [6,7]

«Дегуманизация искусства» Ортеги-и-Гассета.

Хосе Ортега-и-Гассет ощупывает искусство с социологической стороны, задаваясь вопросом: «Отчего новое в искусстве сопровождается таким оглушительным неуспехом?» Он ищет и находит причины столь очевидной непопулярности нового искусства в массах. Что же в новом искусстве такого, отчего общество искренне не понимает его и отшатывается? Оказывается, что неуспех молодого искусства - это не случайность, а закономерность. Дело в том, что большинство несведущих в искусстве обывателей (если называть обидно, а если ласково, то простых смертных) больше всего ценит в искусстве его близость к жизни. Чем более искусство походит на жизнь, тем полнее счастье среднестатистического человека, вдруг почувствовашего себя в понятном и родном, и потому чрезвычайно милом его сердцу художественном окружении. Ведь, чтобы там не говорили критики, народ, погуляв в смущении по пустынным залам ЦДХ, все равно, придет за картинкой на ближайший рынок на набережной, где висят разлюбезные его сердцу белые березки, и где травка обязательно зеленая и пушистая, а небо стопроцентно голубое. А новое искусство по-прежнему все также далеко от народа. Что же его ждет? Как чертик из коробочки, выскакивает ответ Ортеги-и-Гассета: «Новый стиль должен пройти инкубационный период». Где же оно скрывается? Может быть, в подвале мастера, где незаметно для всех творит новую историю?

Всякий ли новый стиль сопровождается неуспехом? Нет, Ортега-и-Гассет поясняет, что это не грозит искусству, которое избегает уходить в сторону от реальности, например, романтизм пришелся по душе массам, поскольку он был народным стилем.

Ортега-и-Гассет писал в то время, когда он мог наблюдать модернизм в искусстве, тогда время постмодернизма еще не пришло и оттого, возможно, он столь категоричен, говоря о смысле нового искусства. Он тоталитарен в искусстве: «…в основе современной действительности лежит глубокая несправедливость – ошибочно постулируемое равенство людей», он предпочитает видеть отдельно искусство для масс и отдельно для «привилегированных». «Большинству не нравится новое искусство, а меньшинству нравится». Низведение масс по признаку их антихудожественности, невосприимчивости к новому искусству: «Новое искусство характеризуется тем, что делит людей на тех, кто его понимает, и тех, кто не понимает». Поскольку работа писалась в 1927 г, то можно предположить, что идеи господства над миром витали в воздухе, и проникали повсюду – в политику и общественную жизнь: «Это искусство не для человека вообще, а для особой породы людей, которые отчетливо отличаются от прочих».

В чем же сущность нового искусства? Раз оно не понятно всем, значит оно не стоит на основе человеческого, его фундамент другой. Люди и страсти, говорит Ортега-и-Гассет, это предметы, которыми занимается искусство. Пока искусство играет в них, люди его понимают, но, стоит ему подняться над реальностью, как понимание истончается и рвется как натянутая нить, за которую привязан шаловливый воздушный шар. Ортега-и-Гассет приводит метафору: что воспринимающий произведение искусства как будто смотрит сквозь оконное  стекло в сад, т.е. на «люди и страсти», и не замечает стекла, т.е. самого художественного приспособления, сквозь которое он их видит. Конечно, ведь изощренные художественные формы для неискушенного то же, что замутненное стекло, сквозь которое он силится разглядеть что-либо ему интересное. Если ему это удается, он ощущает свою избранность, если нет, - то мы его теряем. Ортега-и-Гассет ничуть не жалеет о такой потере, он радуется, что искусство возвращается на круги своя, становится уделом избранных, узкого «круга ограниченных людей».

«Это будет искусство для художников, а не для масс людей. Искусство касты, а не демократическое искусство». Новое искусство надменно отворачивается от зрителя, его не интересует успех среди многих, ему важнее прослыть законодателем художественной моды. Оно не боится преобладания эстетики над человеческими образами, оно не боится быть непонятым, ведь это только подтвердит его новизну и отличие от традиций.

Ортега-и-Гассет считает, что искусству невозможно быть направленным одновременно и на красоту художественных форм и на «человечность» восприятия, такое искусство стало бы «косоглазым». Реализм и истинная художественность, по его мнению две вещи несовместные. Нельзя соединить стекло и сад, не повредив в какой-то степени тому или другому.

История современного искусства подтверждает выводы Ортеги-и-Гассета: если модернизм еще был понятен многим, а теперь и освоен во многом, то постмодернизм укусил себя за хвост и закрутился волчком, обратившись в «бесконечный тупик», предоставив большинству абсолютную свободу для непонимания. Реальность напоминает гнездо птицы, например, малиновки, в котором из года в год воспроизводились более или менее похожие на родителей реалистические птенцы, и вдруг в нем неожиданно появился кукушенок модернизма, явно отличающийся от остальных, однако, когда он вырос и улетел, то гнездо опустело, и наступил век постмодернизма – все знают, что в гнезде реальности теперь может поселиться кто угодно и кроме того, что его может не быть вообще.

В чем же сущность нового искусства? Ортега-и-Гассет возвещает, что оно возвращается к стилю. Ключевым становится слово «стилизация». Вот это стильно, говорим мы, а вот это не стильно. Стилизация - это деформация реального, его дереализация. «Стилизация включает в себя дегуманизацию. Нет другого пути дегуманизации».

Ортега-и-Гассет точно уловил поступь приближающегося постмодернизма, ведь когда он говорит об отрыве от реальности, нет более страшного примера, чем пример с умирающим и наблюдателями (его женой, доктором, газетным репортером и художником, случайно оказавшимся рядом). Самым далеким от умирающего, от «живой реальности» оказался художник. «Все эти реальности эквивалентны» - уточняет Ортега-и-Гассет. Вот реальность разбивается на множество шариков, каждый из которых не больше и не меньше другого, постмодернисты высыпают их на пол, они прыгают, сталкиваясь в воздухе и окончательно запутывая читателя и зрителя.

Исторически первой формой духовной культуры является мифология. Ранее мифология была общей почвой, на которой произрастали и религия, и философия, и искусство, которые первоначально еще не разграничивались в качестве особых, отдельных областей культуры. Миф- наиболее ранний феномен духовной культуры. Мифология выступает как форма общественного сознания , в которой люди воспринимают и осознают окружающий мир, запечатлевают накопленный ими жизненный опыт, сохраняют и передают его из поколения в поколение. Мифы являются составной частью  религии . Мифы существовали у всех народов мира. В духовной жизни первобытного общества мифология доминировала, выступала как универсальная форма общественного сознания. Миф- это особый вид мироощущения, специфическое, образное представление о явлениях природы и общественной жизни. Слово «миф» означает повествование, предание. Сначала мифы- это короткие рассказы о деяниях предков и происхождении вещей. Отдельные рассказы складываются в систему жизненных представлений народа, то есть мифологию. Многие мифы разных народов заключают в себе попытки ответа на вопрос о начале, происхождении, устройстве мира, о возникновении и «функционировании» наиболее важных явлений природы, о мировой гармонии. Наряду с интересом к происхождению мира, много внимания в мифологии уделялось и происхождению людей, рождению, стадии жизни, смерти человека, различным испытаниям, которые стоят на его пути. Особое место занимают мифы о культурных достижениях людей- добывании огня, изобретении ремесла, земледелии, обычаях, обрядах. Воплощенные в мифах представления переплетались с обрядами, служили предметом веры, обеспечивали сохранение традиций. Мифология оказала огромное влияние на все стороны духовной и материальной жизни людей. Ученые-мифологоведы  разделили мифы на космогонические(о происхождении космоса из хаоса), антропогонические (о сотворении человека), эсхатологические( о конце света), этиологические( о происхождении разных вещей и явлений).  Основные мифологические сюжеты в том или ином виде встречаются у большинства народов. Антропологи отмечают, что имеет место и заимствование, и независимое творение близких сюжетов (сотворение мира, Всемирный потоп и т.п.)

Отличительной чертой религии по отношению к мистике и мифологии является элемент универсальности в социальном смысле, который общий у нее с философией и наукой, но от философии и науки ее отличает присущая последним рациональность. Между философией и религией то общее, что философские истины столь же интуитивны, как догмат веры, но первые рационально обоснованы, вторые- нет. Что касается  соотношения науки и религии, то это связано с соотношением разума и веры. В науке преобладает рациональность, но и в ней имеет место вера, без которой познание невозможно,- вера в чувственную реальность, которая дается человеку в ощущениях, вера в познавательные возможности разума и в способность научного знания отражать действительность.  Наука не исключительно рациональна, в ней есть место и интуиции, особенно на стадии формулирования гипотез. С другой стороны, и разум, особенно в теологических исследованиях, привлекался для обоснования веры.

Религия является одной из основных форм духовной культуры человечества. Она тесно связана с другими ее основными формами- такими как мифология, философия, искусство. Исторически первой формой духовной культуры была мифология.

Культура первобытной эпохи

Большая часть истории человечества приходится на период первобытности. Он длился много сотен тысяч лет.

Самые древние орудия человека датируются около 2,5 млн. лет назад. По материалам, из которых люди изготавливали орудия, археологи делят историю первобытного мира на три века: каменный, бронзовый и железный. В свою очередь каменный век делится на несколько эпох: древнекаменный век, или палеолит, (примерно от 2,6 млн. до 12 тыс. лет до н.э.), среднекаменный, или мезолит (примерно от 12 до 7 тыс. до н.э.), новокаменный, или неолит (примерно от 7 до 4 тыс. до н.э.), меднокаменный, или энеолит (примерно 3 - начало 2 тыс. до н.э.). Бронзовый век - примерно 2 начало 1 тыс. до н.э., железный век - примерно с середины 1 тыс. до н.э.

В свою очередь, палеолит подразделяется на три периода: нижний, средний и верхний (или поздний).

Характерной особенностью первобытного искусства на самом раннем этапе был синкретизм (соединение) - сочетание разнородных воззрений. Деятельность человека, связанная с художественным освоением мира, способствовала одновременно и формированию самого гомо сапиенса (человека разумного). На этой стадии возможности всех психических процессов и переживаний первобытного человека находились в зародыше, в коллективном бессознательном состоянии, в так называемом архетипе - прообразе, первичной форме. Осознание мира происходило стихийно, за каждым понятием скрывался образ, живое действие.

Первые дошедшие до нас произведения первобытного изобразительного искусства относятся к зрелой стадии ориньякской эпохи (приблизительно 33 - 18-е тыс. до н.э.). Это женские статуэтки из камня и кости с гипертрофированными формами тела, схематизированными головами - так называемые «Венеры», по-видимому, связанные с культом матери-прародительницы. Подобные «Венеры» найдены в Италии, Австрии, Чехии, России и во многих других странах.

В это же время появляются обобщенно выразительные изображения животных, воссоздающих характерные черты мамонта, слона, лошади, оленя.

Первоначально первобытное искусство, необособленное в специальный вид деятельности и связанное с охотой и трудовым процессом, отражало постепенное познание человеком действительности, его первые представления об окружающем мире.

Выделяют три этапа изобразительной деятельности в эпоху палеолита:

• натуральное творчество - композиция из туш, костей, натуральный макет;

• искусственная изобразительная форма - крупная глиняная скульптура, барельеф, профильный контур;

• верхнепалеотическое изобразительное творчество - роспись пещер, гравировка на кости.

Аналогичные этапы можно проследить и при изучении музыкального пласта первобытного искусства.

Музыкальное начало не было отделено от движения, жестов, возгласов, мимики.

В новом каменном веке появился первый искусственный материал, изобретенный человеком, - огнеупорная глина. Прежде люди использовали для своих нужд то, что давала природа, - камень, дерево, кость.

В первобытную эпоху зародились все виды изобразительного искусства: графика (рисунки и силуэты), живопись (изображения в цвете, выполненные минеральными красками), скульптура (фигуры, высеченные из камня или вылепленные из глины). Появилось декоративное искусство - резьба по камню и кости, рельефы.

Более поздние этапы развития первобытной культуры относятся к мезолиту, неолиту и ко времени распространения первых металлических орудий. От присвоения готовых продуктов природы первобытный человек постепенно переходит к более сложным формам труда, наряду с охотой и рыболовством начинает заниматься земледелием и скотоводством.

В эпоху неолита и бронзового века появились изображения, передающие более сложные и отвлеченные понятия. Сформировались многие виды декоративно-прикладного искусства - керамика, обработка металла. Появились луки, стрелы, глиняная посуда.

В поздний период первобытного общества развивались художественные ремесла: изготавливались изделия из бронзы, золота, серебра.

К концу первобытной эпохи появился новый вид архитектурных сооружений - крепости. Чаще всего это сооружения из огромных грубо отесанных камней, которые сохранились во многих местах Западной Европы и Кавказа. А в средней, лесной полосе, Европы со второй половины первого тысячелетия до н.э. распространились поселения и погребения.

Поселения делят на неукрепленные (стоянки, селища) и укрепленные (городища). Селищами и городищами обычно называют памятники эпохи бронзы и железа. Под стоянками подразумеваются поселения каменного и бронзового веков. Термин «стоянка» очень условен. Сейчас он вытесняется понятием «поселение».

Стоянки охотников каменного века, и Помпеи, и Геркуланум, и Троя, и другие города - все это поселения.

Особым видом поселения являются римские террамары - укрепленные поселения на сваях. Строительный материал этих поселений - мергель, вид ракушечника. В отличие от свайных поселений каменного века римляне строили террамары не на болоте или озере, а на сухом месте. А потом все пространство вокруг строений заполняли водой для защиты от врагов.

Погребения делятся на два основных вида: погребения с надмогильными сооружениями (курганы, мегалиты, гробницы) и погребения грунтовые, т.е. без каких-либо надмогильных сооружений.

Верования в древнем человеческом обществе являли собой реакцию совокупной личности на ее восприятие совокупной Вселенной. Тесно связанные с первобытными мифическими воззрениями, они основывались на анимизме (от латинского anima - душа, дух) - наделении природных явлений человеческими качествами.

Наиболее древней формой религии является магия (от греческого mageia - волшебство), представляющая собой ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами.

Разновидностью магии является фетишизм (франц. fetiche - идол, талисман) - вера в сверхъестественные свойства материальных вещей, как природных, так и сделанных человеком.

В истории религии многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным: деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим «братом» и воздерживался от его умерщвления, такое животное называлось тотемным (от северо-индейского «о тотеман» - его род) - вера в кровнородственные связи между родом и определенным растением или животным.

Остатки этих форм сохранились фактически во всех регионах, а также в традициях и быту народов мира.

Искусство первобытной эпохи послужило основой для дальнейшего развития мирового искусства. Культура Древнего Египта, Шумера, Ирана, Индии, Китая возникла на основе всего, что было создано первобытными предшественниками.