- •Глава 1 происхождение государства (См. Схему 1 на стр. 572)
- •Глава 2 функции государства
- •Глава 3 механизм государства
- •Глава 4
- •Глава 5 форма государства
- •Раздел второй правовое регулирование. Основные понятия
- •Глава 6
- •4. Источники права
- •Глава 7 норма права (См. Схему 6 на стр. 576)
- •1. Понятие нормы права
- •2. Структура нормы права
- •3. Норма права и нормативное предписание. Виды нормативных предписаний
- •1) Право залога возникает с момента заключения договора о залоге;
- •Глава 8
- •(См. Схему 7 на стр. 576)
- •1. Понятие и формы правового сознания
- •Глава 9 механизм правового регулирования
- •Глава 10 правотворчество
- •Глава 11
- •Глава 12 систематизация нормативных актов
- •Глава 23 политическая система российской федерации
- •Глава 24
- •Глава 25
- •Глава 26 теории права,
- •Глава 27 теории права,
- •Глава 28 правовые системы современности
Глава 27 теории права,
ОСНОВАННЫЕ НА ПРИМЕНЕНИИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МЕТОДА ПОЗНАНИЯ
/. Философия права Гегеля
Принципиально новый подход к пониманию права, позволивший существенно углубить и развить теорию права, был разработан немецким философом Гегелем. Наиболее полно его правовые воззрения были изложены в работе «Философия права»(1821 г.). Новизна состояла прежде всего в том, что Гегель отошел от традиционных попыток искать право в законе или естественных правах.
Сообразно своим философским воззрениям объективного идеалиста Гегель рассматривает всемирную историю как прогрессивное осознание человеком свободы, которая получает непосредственное выражение, объективируется в правовых и государственных формах наличного бытия (реальной жизни).
Идея права, полагал Гегель, есть свобода, а ее истинное понимание возможно лишь в процессе познания двух диалектически взаимосвязанных сторон идеи: понятия права и его наличного бытия, т.е. правовой действительности. Однако в качестве наличного бытия права может выступать не любая реально существующая система норм, действующих в том или ином обществе, а лишь правовая действительность, где обеспечивается реализация свободы и права.
Взаимодействие права и свободы может осуществляться только через свободную волю. Воля же представляет собой способ мышления, связанный с воплощением теоретических знаний человека в его практической деятельности, в наличном бытии. При этом воля и мышление невозможны друг без друга. Человек, не обладающий соответствующим интеллектом, не способен принимать осознанных, правильных решений, т.е. проявлять свою волю. И наоборот, направленность сознания на познание мира становится возможной благодаря воле, желанию человека приобрести необходимые для его деятельности знания.
Подлинно свободной и истинной воля становится тогда, когда она полностью освобождается от всякой случайности, субъективности и основывается на правильном понимании своего выбора, принятого решения. Именно с этого момента и берет свое начало право как наличное бытие свободной воли.
Понимая подобным образом право, Гегель полагает, что оно является результатом долгого социально-исторического развития человеческого общества. Человек не рождается свободным. Свою свободу он постигает постепенно по мере развития духа, сознания. В восточных государствах свободным бьи только один человек — деспот, правитель государства. В Древней Греции и Древнем Риме свободными были некоторые, поскольку существовали и несвободные рабы. Полностью реализуется идея свободы лишь в конституционно оформленных и развитых государствах, сложившихся к началу XIX в.
Развитие понятий свободы и права, их воплощение в наличной правовой действительности проходит три стадии: абстрактное право, мораль и нравственность.
Абстрактное право представляет собой волю свободной личности, отдельного человека. Несвободная личность (раб или крепостной крестьянин) не обладает свободной волей и соответственно не может выступать носителем абстрактного права. Такую форму ограничения свободы человека Гегель находил неправомерной и несправедливой.
Характерная особенность стадии абстрактного права состоит в том, что здесь закон не обнаруживает себя, не действует. Отдельная личность руководствуется основной заповедью права: будь личностью и уважай других в этом качестве. Первичной же формой наличного бытия свободы отдельной личности является право частной собственности, владение вещью. По Гегелю, все лица обладают равным правом на частную собственность, на владение самыми различными предметами природы и результатами труда. Равное право собственности, однако, не означает равенства в размерах частной собственности. Гегель критикует авторов, ратующих за фактическое равноправие людей, считает такие требования неразумными, пустой и поверхностной рассудочностью.
Владельцы частной собственности могут вступать между собой в различные отношения по поводу владения и распоряжения принадлежащим им имуществом. Правовой формой таких отношений выступает договор. Предметом договора может быть только вещь, а не личная свобода либо вопросы, связанные с деятельностью государства, его органов. Договор как проявление свободной воли владельцев частной собственности таит в себе и неправо, систему неправовых явлений: добросовестное заблуждение, обман, принуждение и преступление.
Преступление, полагал Гегель, представляет собой сознательное нарушение права другого лица, и наказание поэтому является не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, выраженного в его деянии — поступке свободной личности. Однако преступления, как и иные формы неправа, сами по себе ничтожны, не порождают права, а наоборот, действительное право уничтожает результаты его нарушения и «утверждает себя как необходимое опосредованное наличное бытие».
В абстрактном праве воля личности проявляется в ее внешнем поведении, конкретных действиях и поступках. Для него являются безразличными внутренние психологические переживания личности. Между тем они далеко не безразличны для наличного бытия права и поэтому составляют вторую стадию развития права и свободы — мораль.
Мораль понимается Гегелем в качестве стадии развития свободы в сфере внутренней, субъективной психической деятельности человека, как право субъективной воли. «Ценность человека определяется его внутренним поведением, и точка зрения морали есть, таким образом, для себя сущая свобода». Основными формами реализации свободы в сфере морали выступают умысел и вина, намерение и благо, добро и совесть.
Согласно Гегелю, право моральной воли содержит три стороны; 1) абстрактное или формальное право, понимаемое как право осознанно, со знанием дела реализовать в поступке свою волю; 2) особенное право, выражаемое в намерении, желании личности совершить конкретный поступок и получить, достичь определенного блага; 3) всеобщее право, представляющее собой намерение личности достичь блага не только для себя, но и для других, творить добро. Собственно в реализованной свободе добра достигается конечная цель мира. Понимание же добра достигается при помощи мышления, которое не всегда может быть истинным, а может оставаться просто мнением или даже заблуждением.
На стадии морали человек не проявляет себя во вне, в конкретных действиях и поступках. Мораль представляет лишь для себя существующую свободу, и никто не имеет права вторгаться во внутренний мир человека, принуждать его к определенному образу мышления.
Субъективная воля реализуется в поступке, который может затрагивать интересы других лиц и подпадает под действие закона. Поэтому наказанию подлежат не намерения лица, не его субъективная воля, а только конкретные, выраженные во вне действия, при условии, что они определены самим субъектом в форме умысла и намерения. Гегель считал невозможным применение наказания за случай, в котором отсутствует умысел субъекта, а также на основании объективного вменения, т.е. применения ответственности за вину других лиц,
Абстрактное право и мораль находятся в тесной взаимосвязи и реализуются, проявляют себя во внешнем мире, в сфере нравственности, формами которой выступают семья, гражданское общество и государство.
Объективным исходным пунктом возникновения семьи является свободное согласие лиц на то, чтобы создать единое образование. Каждый вступающий в брак должен отказаться от своей природной и единичной личности, самоограничить себя. Нравственная сторона брака состоит в осознании единства семьи, в любви, доверии и общности индивидуального существования. Во внешнем наличном бытии семья как самостоятельный субъект проявляет себя в собственности, имуществе, воспитании детей и расторжении брака.
Лица и семьи реализуют свои частные интересы в сфере гражданского общества, состоящего из трех сословий: 1) землевладельцев (дворян и крестьян); 2) фабрикантов, торговцев и ремесленников; 3) чиновников. Гражданское общество характеризуется антагонистическими интересами отдельных личностей и сословий, где ведется война всех против всех, и не способно обеспечить подлинной свободы отдельных личностей и семей. Даже в условиях чрезмерного богатства гражданское общество не может ликвидировать бедность у определенной части населения. Накопление богатства одной частью общества «ведет к разрозненности и ограниченности особенного труда и тем самым к зависимости и нужде связанного с этим трудом класса, а отсюда и к неспособности чувствовать и наслаждаться всей свободой, и особенно духовными преимуществами гражданского общества». (Гегель Г. Философия права. М., 1980. С.271.)
Свобода и порядок в гражданском обществе достигаются с помощью закона, правосудия и полиции. Хотя названные институты составляют часть государства, Гегель считает необходимым рассматривать их в системе гражданского общества, поскольку законы, суд и полиция решают задачи, возникающие в сфере гражданского общества, а не государства. С их помощью осуществляется защита собтвенности, внешний порядок, защита и безопасность масс от особенных целей и интересов отдельных лиц.
Государство представляет собой форму, в которой право предстает в своей завершающей и тотальной целостности. Гегель рассматривает гражданское общество и государство как соотношение рассудка и разума. Первое выступает моментом государства и «снимается»в нем. Гражданское общество признается Гегелем как «государство нужды и рассудка», тогда как подлинное государство приравнивается к шествию бога в мире, а основанием государства «служит власть разума, осуществляющего себя как волю».
Неотъемлемой частью государства выступает законодательная власть, призванная усовершенствовать действующие законы, придать праву всеобщий характер и сделать его знаемым. На этой стадии права отпадает все случайное — чувства, мнения, месть и сострадание, себялюбие. Право обретает свою истинную определенность, свою честь. Вместе с тем превращение права в закон не происходит само собой, автоматически. Не все, что приняло государство в качестве закона может быть признано правом. Случайность и своеволие и другие обстоятельства могут исказить в законе содержание права. Поэтому, полагал Гегель, то, что есть закон, может быть отличным от того, что есть «право в себе».
Для того, чтобы закон правильно отражал право, необходимо познание права, выявление всеобщего в конкретном. А эта задача становится под силу лишь обществу и государству, имеющим достаточно высокий культурный уровень. В частности, считал Гегель, варвары не знали законов. Ими управляли влечения, нравы, чувства. Однако Гегель в работе не рассматривает ситуации, когда закон не в полной мере соответствует праву, и каким образом можно отличить неправовой закон от подлинно правового.
Уход от этих вопросов частично объясняется стремлением Гегеля дать метод изучения права, нежели анализировать конкретные позитивные правовые системы. Кроме того, гегелевская философия права стремится снять принцип метафизического различения права и закона и доказать, что они являются лишь разными сторонами, разными определениями одного и того же понятия, раскрыть диалектическую связь между ними.
Теория права Гегеля дает начало новому и перспективному направлению научных исследований сущности и социальной природы права. Достаточно сказать, что с ее усвоением связывается начало творческого пути таких величайших мыслителей XIX в., как К. Маркс и
Ф. Энгельс, сумевших творчески усвоить позитивные положения Гегеля и на их основе создать новое материалистическое понимание истории общества вообще и права в частности.
Главная заслуга Гегеля состоит в том, что он показал бесперспективность поисков сущности права путем метафизического противопоставления права и закона или понимания права как регулятора общественных отношений. В «Философии права» аргументированно показывается, что основа права лежит за его пределами. Согласно Гегелю этим основанием служит свобода воли, а право предстает не чем иным как, мерой этой свободы. Именно потребность общества в определении меры свободы таким образом, чтобы обеспечить согласованность противоречивых интересов граждан и иных лиц, вызывает к жизни право.
Соотношение права и закона, как показывается в работе «Философия права», характеризует зрелую, развитую стадию реализации права. Поэтому авторы, начинающие теорию права с констатации этой связи, оставляют за пределами теоретического познания все сложные связи и опосредствования, которые детерминируют соотношение права и закона, определяют ее как устойчивую и необходимую. Тем самым теория, лишенная необходимых начальных знаний, не может выйти на конечные результаты, раскрыть действительную сущность права как регулятора общественных отношений.
Научное значение философии права Гегеля также состоит в том, что в ней впервые формулируются либо развиваются, получают дополнительную аргументацию демократические, прогрессивные положения, значительно контрастирующие с существующими в буржуазном обществе начала XIX в. порядками, но получившие признание в современном законодательстве развитых, демократических государств. Это, в частности, положения об установлении юридической ответственности только за виновное деяние, о любви как основе брака, о недопустимости какого-либо принуждения к вступлению в брак и праве супругов при известных обстоятельствах расторгать брак по суду или в церкви, о необходимости преобразований феодальных государств в буржуазные, неукоснительного соблюдения прав и свобод граждан, соблюдения свободы договоров.
Гегель вносит существенный вклад в разработку теории правового государства, принципа разделения властей, обоснования государства как целостного организма, призванного обеспечивать свободу граждан и иных лиц во всех сферах их жизни и деятельности.
Несмотря на значительные достижения в разработке теории права, Гегелю не удалось избежать и существенных недостатков.
В «Философии права»развитие духа представляется как процесс осуществления права в правовой действительности, суть которого сводится к движению права от простых форм к более сложным и раскрытию связей между этими формами. Таким образом, развитие права рассматривается как последовательное изучение структурных связей внутри единого целого — «разумного» буржуазного государства и права, сложившегося на момент исследования. Однако реальные процессы развития не ограничиваются этими связями.
Развитие общественных явлений, в том числе и права, характеризуется также генетическими связями между исторически изменчивыми компонентами, частями явлений в процессе их самодвижения, изменения во времени. Поэтому исследование сущности права должно быть основано на изучении как его структурных, так и генетических связей, выявлении источника и закономерностей развития. В работе Гегеля отсутствует изучение генетических связей права. Приводимые им примеры из истории права иллюстрируют теоретические выводы автора и никак не претендуют на системное освещение закономерностей исторического развития права.
Лишенная исторической канвы сущность права приобретает у Гегеля идеалистическую окраску и представляется как саморазвитие духа, сознания. Между тем в формировании права принимает участие не только дух, но и многие экономические, политические, национальные и другие социальные факторы, образующие конкретно-историческую среду, в которой действует реальное право и сообразно которой это право известным образом модифицируется. Да и сам дух оказывается производным от материальных условий жизни общества.
Антиисторизм гегелевской теории права вытекает из априорного метода рассмотрения и изложения исследуемых вопросов. Многоразличные связи и свойства государства и права не исследуются в их конкретно-историческом бытии, а подгоняются под разработанные Гегелем философские схемы.
Как справедливо отмечал К. Маркс, сущность определений государства, данных Гегелем, усматривается не в том, что они — определения государства, а в том, что они могут рассматриваться в их абстрактнейшей форме как логически-методологические определения. В центре интереса здесь стоит не философия права, а логика.
И соответственно, не логика служит обоснованию государства, а государство обоснованию логики. Сказанное в полной мере относится и к правовым определениям. Вся философия права, по образному выражению К. Маркса, представляет собой только дополнение, вставленное в логику.
Следовательно, для раскрытия сущности права нужно освободиться от антиисторизма Гегеля, его философско-абстрактного, идеалистического рассмотрения исследуемых вопросов, поставить изучение права на строго материалистическую основу. С подобных методологических позиций анализ права был дан в работах К. Маркса и Ф. Энгельса.
2. Марксизм о структуре классового общества
Марксистская теория права у российских правоведов ныне не в чести. Ее чаще предпочитают критиковать по частным и нередко надуманным вопросам, нежели системно и последовательно освещать. Между тем в истории политико-правовой мысли последние сто лет марксистская доктрина была бесспорным лидером. Не утратила она своего лидирующего положения и в настоящее время. Ибо не имеется другой теории, способной полно и последовательно отвечать на сложные вопросы правоведения, которые другие теории не могут раскрыть.
Преодолевая односторонность и антиисторизм предшествующих теорий права, К. Маркс и Ф. Энгельс исследовали право не само по себе, в отрыве от других социальных явлений, а как одну из необходимых частей общества, которая развивается по законам этого целого и одновременно имеет свои специфические закономерности. Поэтому, чтобы изложить понимание права в марксистской теории права, целесообразно раскрыть их трактовку структуры общества, его основных частей и источника развития.
По мнению К. Маркса и Ф. Энгельса, общество представляет собой не совокупность индивидов и их объединений, а общественные связи, в которые они вступают в процессе своей жизни и деятельности. Совокупность всех таких отношений охватывается понятием общественно-экономической формации.
Основу общественно-экономической формации составляет способ производства материальных благ, поскольку человек может существовать и жить не иначе, как постоянно удовлетворяя свои потребности в пище, одежде, жилище, иных материальных предметах. Способ производства состоит из двух взаимосвязанных частей: роизводительных сил и производственных отношений.
Производительные силы состоят из средств производства и людей, осуществляющих производственную деятельность.
Средства производства включают в себя предметы и средства труда. Предмет труда составляют продукты природы — руда, минералы, нефть, разнообразная растительность и ее плоды и др., а также сырье и полуфабрикаты. Средства труда — это орудия труда, а также производственные здания, сооружения, дороги, каналы, транспорт, словом, все те приспособления, которые человек использует в процессе создания материальных благ.
Все компоненты производительных сил взаимно связаны и зависят друг от друга. Орудия труда являются результатами прошлого, овеществленного труда, но сами по себе они не имеют большого значения. Только в руках человека или под его управлением орудия труда способны создавать необходимые человеку материальные блага. В свою очередь человек, лишенный орудий труда или предметов труда, утрачивает всякую способность к производительному труду, должен вернуться в свое первобытное состояние, когда основным способом производства было присвоение предметов природы.
Результаты труда выражаются в произведенных материальных благах: орудиях труда, сырье, зданиях, сооружениях, каналах, дорогах, сельскохозяйственных продуктах и тому подобных предметах, способных удовлетворять материальные потребности человека. Таким образом труд является производительным, обеспечивающим обмен веществ между человеком и природой и тем самым создающим необходимые условия для продолжения человеческой жизни.
Производство материальных благ всегда и при всех условиях является общественным. Активное взаимодействие людей с природой осуществляется не по одиночке, а определенным производственным коллективом, который в свою очередь так или иначе связан с другими производственными коллективами. Вследствие общественного разделения труда ни одно промышленное или иное предприятие не может обходиться без связи и кооперации с другими предприятиями. Например, производственное объединение от одних предприятий получает сырье, от других полуфабрикаты или готовые изделия, от третьих электроэнергию, четвертым само поставляет произведенную продукцию.
Связи и отношения, в которые вступают люди в процессе производства материальных благ, называются производственными отношениями.
В системе производственных отношений выделяют отношения собственности на средства производства, а также отношения, связанные с распределением, обменом и потреблением произведенных материальных благ.
Отношения собственности выражают способы соединения людей с предметом и орудиями труда и отвечают на вопрос, кому они принадлежат: частным лицам, их объединениям либо государству. Отношения собственности определяют и отношения распределения произведенных материальных благ между их производителями, а также остальными членами общества. Созданные материальные блага при социализме, характеризующемся общественной собственностью на средства производства, распределяются государством в интересах всего общества. В обществе, допускающем частную собственность на средства производства, значительная или большая часть произведенного продукта присваивается владельцами средств производства. В систему производственных отношений входят также отношения обмена и потребления.
Производительные силы и производственные отношения находятся в определенном соответствии друг с другом. При этом производительные силы находятся в постоянном изменении, развитии. Общество в погоне за максимально полным удовлетворением своих материальных потребностей постоянно совершенствует орудия труда, технологии производства, меняет способы организации трудовой деятельности человека.
На определенной ступени своего развития производительные силы приходят в противоречие с существующими производственными отношениями. Суть этого противоречия выражается в том, что производственные отношения, сложившиеся ранее, когда производительные силы не были столь развиты и мощны, становятся оковами для этих сил, сдерживают их дальнейшее интенсивное совершенствование. И такое несоответствие производственных отношений уровню развития производительных сил разрешается тем, что существующие производственные отношения заменяются новыми.
Истории человечества известны четыре такие смены: производственные отношения первобытнообщинного строя были заменены рабовладельческими, а они в свою очередь феодальными отношениями. В ходе буржуазных революций последние вынуждены были уступить место капиталистическим производственным отношениям. Их замена социалистическими, начавшаяся в XX в., скорее всего завершится в последующем веке.
Противоречия между производительными силами и производственными отношениями являются источником развития остальных компонентов общества и общества в целом. Дело в том, что производственные отношения составляют базис общества, который разделяет общество на классы и определяет развитие государства, права, политики, идеологии, науки, искусства, философии и религии, т.е. всех компонентов общества, отнесенных К. Марксом и Ф. Энгельсом к надстройке. Поэтому замена одного типа производственных отношений другим приводит к перевороту во всей надстройке.
Раскрывая и обосновывая роль производственных отношений в развитии общества и его отдельных компонентов, К. Маркс писал: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.
На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или, что является только юридическим выражением последних,— с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке.
При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что он сам о
себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснять из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями.
Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо или, по крайней мере, находятся в процессе становления.
В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества.» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7-8.)
Изложенные принципы материалистического понимания общества и закономерностей его развития К. Маркс и Ф. Энгельс последовательно и полно провели во всех своих работах. В процессе изучения проблемы происхождения государства нам удалось познакомиться с плодотворными результатами применения этих принципов в решении одной из фундаментальных проблем теории государства и права. Не менее плодотворно и убедительно основоположники марксизма провели материалистическое понимание истории общества при изучении экономических, политических, социологических и иных проблем обществознания. Не имея возможности подробно останавливаться на этих вопросах, как не входящих в настоящий учебный курс, рассмотрим предложенное ими понимание сущности и социальной природы права.
3. Марксистское понимание сущности и социальной природы права
В основе правопонимания К. Марксом и Ф. Энгельсом лежит бесспорно гегелевский подход к праву как мере свободы. В полном согласии с Гегелем понималась ими и мера свободы. Подлинно свободным, полагали основоположники марксизма, выступает человек не тогда, когда он действует по своему разумению, без какого-либо внешнего принуждения, а тогда, когда его свободная воля основывается на познанных закономерностях. Ибо свобода — это познанная необходимость, изученные человеком и используемые им в практической деятельности объективные законы природы или общества. Свобода в сфере производства, по мнению Маркса, сводится к тому, что производители рационально регулируют свой обмен веществ с природой, ставят его под свой контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила.
Изложенное понимание свободы в первую очередь относится к законодателю, который закрепляет меру свободы в качестве общеобязательной для всех членов общества. Законы государства являются всеобщим и подлинным выразителем правовой природы вещей. Правовая природа вещей не может поэтому приспособляться к зако-| ну — закон, напротив, должен приспособляться к ней. Поэтому «законодатель же должен смотреть на себя как на естествоиспытателя. Он не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние законы духовных отношений». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 162.)
Необходимым признаком права основоположники марксизма признавали и принцип равенства, который наиболее всего соответствует буржуазным экономическим отношениям, основанным на формальном равенстве их участников: буржуазии и рабочих.
Будучи солидарными с Гегелем в понимании основы права, К. Маркс и Ф. Энгельс коренным образом расходятся с ним в понимании сущности и природы права. Как последовательные материалисты они не ищут право в развитии духа и его последовательном воплощении в правовой действительности, а все проблемы теории права переносят на сугубо земную почву. Для них право, как и любые иные надстроечные явления, определяется материальными экономическими отношениями. Мера свободы членов классового общества не является действительно равной и всеобщей, а определяется их принадлежностью к определенному классу.
Класс представляет собой такую группу людей, которая характеризуется одинаковым отношением к средствам производства, формой их участия в общественном производстве и, соответственно, способами получения для собственного потребления доли произведенных материальных благ. Частная собственность на средства производства делит общество на два антагонистических класса: эксплуататоров — собственников средств производства и эксплуатируемых, лишенных средств производства. В различных общественно-экономических формациях эксплуататорами выступали классы рабовладельцев, феодалов и буржуазии, а эксплуатируемыми классами — соответственно рабы, крестьяне и рабочие.
Отношением классов к средствам производства определяется мера их свободы, их классовое право. Содержание этого права составляют притязания класса на определенную долю материальных и духовных благ, производимых обществом (1), на участие в политической жизни общества, в управлении делами государства (2) и на свободное выражение своего отношения к социальному строю, а также самовыражение в литературе и других сферах искусства (3). При этом следует различать объективную основу права отдельных классов и степень, уровень осознания ими этого права.
При рабовладельческом и феодальном строе мера свободы рабов и крестьян не могла не отличаться от меры свободы, которой обладали эксплуататоры, В условиях малопроизводительного труда, дававшего ничтожный избыток над необходимыми жизненными средствами, прогрессивное развитие общества могло осуществляться только «при помощи усиленного разделения труда, имевшего своей основой крупное разделение труда между массой, занятой простым физическим трудом, и немногими привилегированными, которые руководят работами, занимаются торговлей, государственными делами, а позднее также искусством и наукой». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 186.)
Следовательно, свобода эксплуатируемых в условиях рабовладельческого и феодального строя была ограниченной и сводилась преимущество к «праву»на тяжелый физический труд и получение минимальных материальных благ, необходимых для продолжения жизни. Для участия в делах государства, отправления правосудия, занятия искусством у рабов и крестьян, поглощенных тяжелым физическим трудом, не было ни времени, ни соответствующих знаний и навыков. Мера свободы эксплуататоров, наоборот, предполагала их освобождение от тяжелого физического труда и занятие только общественными делами — руководством работ, ведением государственных дел, отправлением пра-судия, занятием искусством, наукой. Конечно, этот класс «никогда | не упускал случая, чтобы во имя собственных выгод взваливать на тру-ищиеся массы все большее бремя труда».
Положение принципиально меняется в условиях буржуазного I общества, после того как «громадный рост производительных сил, достигнутый благодаря крупной промышленности, позволяет распределить труд между всеми без исключения членами общества и таким путем сократить рабочее время каждого так, чтобы у всех ос-;, тавалось достаточно свободного времени для участия в делах, каса-ощихся всего общества, как теоретических, так и практических». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 187). И все же мера свободы нетариата не совпадает с правом буржуазии. Формально провозг-ашенное равенство в их правах не соответствует действительному экономическому и политическому положению рабочего класса, ко-орый в силу существующих способов распределения вынужден от-ать значительную или большую часть произведенных им матери-ьных благ владельцам средств производства. Обусловленность права экономическими отношениями, таким 5разом, выражается в том, что формы и методы участия каждого пасса в общественном производстве материальных благ определя-не только его притязания на ту или иную долю произведенных атериальных благ, но и его свободу в политических и социальных ношениях, т.е. в сфере надстройки. Каждый класс становится сво-одным в этой сфере в той мере, в какой он освобождается от обя-анности создавать материальные блага, участвовать в создании ма-ериальных условий для продолжения человеческой жизни.
На начальных этапах истории классового общества политической и иной социальной свободой обладала лишь незначительная часть общества за счет внеэкономического насильственного принуждения большинства населения страны. Лишь в условиях капи-тистического общества, основанного на мощной индустрии, эксплуатируемый класс впервые получает политическую и иную со-|циальную свободу, становится субъектом отношений не только в ])ере экономики, но и надстройки. Политическая свобода как пра-i рабочего класса, объективно обусловленное его экономическим
положением, была признана и закреплена в законах буржуазного государства не сразу и отнюдь не добровольно, а лишь под давлением длительной и активной борьбы рабочего класса за свои политические и иные права.
Следовательно, в обществе, разделенном на классы с их противоречивыми интересами, не существует единой меры свободы, единого права. Каждый класс имеет собственное право, которое не только отличается от права других классов, но и находится с ним в антагонистических отношениях. В условиях плюрализма прав не представляется возможным осуществлять регулирование общественных отношений таким образом, чтобы в действующих общеобязательных нормах учитывались все противоречивые интересы и права классов соответствующего общества. Коллизия прав разрешается тем, что экономически господствующий класс — собственник средств производства — берет в свои руки государственную власть и проводит свое право в форме законов, придает ему всеобщий характер и требует обязательного исполнения установленных им законов от всех членов общества под страхом государственного принуждения.
«Государственная воля, — отмечал Ф. Энгельс, — определяется в общем и целом изменяющимися потребностями гражданского общества, господством того или иного класса, а в последнем счете — развитием производительных сил и отношений обмена.»(Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 310.) Именно выражение в законе воли одного класса не позволяет видеть в нем подлинно всеобщего права, которое бы в равной степени отражало и охраняло права всех членов общества. Этот недостаток в полной мере присущ и буржуазному праву, представляющему собой возведенную в закон волю буржуазии.
Многовековая история официального права, таким образом, представляет собой не что иное, как историю законов, принимаемых господствующими классами в интересах упрочения своего положения и отражающих по преимуществу их интересы. Право эксплуатируемых классов в этих законах в лучшем случае находит искаженное, неполное отражение либо вообще отсутствует. В наиболее грубой и неприкрытой форме это нашло отражение в законах рабовладельческого и феодального государства. Классовую окраску носило и буржуазное право в период жизни и творчества классиков марксизма, хотя буржуазное государство под влиянием борьбы пролетариата и принимало определенные попытки привести свое законодательство в соответствие с общим «понятием права», частично отразив в нем интересы трудящихся масс.
В то же время не все эксплуатируемые классы способны правильно осознать свое право, свою меру свободы и бороться за его воплощение в действующем законодательстве. Члены первобытно-общинного общества были полностью зависимы от природы и вообще не были свободны. Не поднимались до осознания своего права рабы и крестьяне. Их восстания сводились к требованиям либо личного освобождения, либо замены «плохой»власти «хорошей», тогда как «разумность» строя, закреплявшего и охранявшего эксплуатацию, не подвергалась сомнению и подлежала сохранению либо незначитель-t ным, чисто косметическим усовершенствованиям.
Не различают право и законы, выражающие право господствую-
• щего класса, юридические позитивисты и иные теоретики, сводя щие право к закону. По мнению Ф. Энгельса, иллюзия о существо вании права только в форме закона, независимого от экономичес-
кой и классовой основы права, происходит по двум причинам.
Во-первых, правовая наука как система определенных знаний о ' праве позволяет юристам предлагать новые теоретические и практи-| ческие решения на основе имеющихся знаний и по преимуществу абстрактно-логическим путем. Экономические отношения отражаются в правовой науке в виде юридических принципов. Процесс же такого отражения проходит мимо сознания юриста, который «вооб-
• ражает, что оперирует априорными положениями».
Во-вторых, для отражения существующих экономических отно-J шений в законе требуется придать им форму юридического мотива и :'• последовательно согласовать с системой действующего законодатель-I ства. «В современном государстве право должно не только соответ-i ствовать общему экономическому положению, не только быть его
выражением, но также быть внутренне согласованным выражением,
которое не опровергало бы себя в силу внутренних противоречий».
В результате действующие отрасли законодательства рассматривают-; ся как самостоятельные сферы, имеющие свое независимое истори-\ ческое развитие, сами по себе поддающиеся систематическому из-? ложению и требующие последовательного искоренения внутренних
противоречий.
Все такие «юридизированные»подходы классики марксизма подвергали критике, противопоставляя им и обосновывая взгляд, со-; гласно которому источники развития права кроются не в законах ' государства, а в экономических отношениях общества. Разработка \ материалистического подхода к пониманию права составляет суть !' и ядро марксистской теории права, хотя, как признавался Ф. Эн-[гельс, первостепенное внимание проблемам зависимости права и ; иных надстроечных явлений от базиса общества было обусловлено спецификой становления материалистического понимания общества и никак не умаляет значимости проблем обратного воздействия надстройки, в том числе и права, на экономическое развитие общества.
Детерминирующая роль экономических отношений в развитии права, его принципов, полагали основоположники марксизма, проявляется независимо от действующего законодательства, а то и вовсе вопреки ему. Обусловленность права базисом общества наиболее ярко и бесспорно выражается в следующем: 1) мера свободы, каждого класса, как уже говорилось ранее, определяется экономическими условиями его существования; 2) основополагающие правовые принципы представляют собой «тот же базис, но только в другой степени»; 3) экономические отношения пробивают себе дорогу вопреки законам государства, запрещающим, устраняющим или ограничивающим такие отношения.
По мнению основоположников марксизма, определяющая роль экономических отношений в развитии гражданского права достаточно понятна и сводится к тому, что «оно санкционирует существующие, при данных обстоятельствах нормальные, экономические отношения между отдельными лицами». Аналогичная связь между правом и экономикой наблюдается и в отраслях государственного, публичного права. Так, основополагающие принципы буржуазного права — свобода и равенство — вытекают не из идеи естественного права, а из буржуазных отношений обмена.
Необходимым условием обмена товарами выступает равенство участников данных отношений и свободное распоряжение принадлежащими им товарами. Независимость и равенство людей в экономической сфере были распространены и на сферу политических и иных надстроечных отношений и, в конечном итоге, превратились во всеобщий принцип буржуазного права. О невозможности отношений, основанных на принципах всеобщего равенства и всеобщей свободы, в условиях рабовладения и феодального строя убедительно свидетельствует вся многовековая история данных формаций.
Экономическими причинами объясняются и все остальные институты публичного права, поскольку всякая политическая борьба представляет собой борьбу классов, которая ведется в конечном счете из-за экономического освобождения. В этом направлении велась борьба между рабами и рабовладельцами, крестьянами и помещиками, феодалами и буржуазией, и ведется в настоящее время между буржуазией и рабочим классом. Поэтому государство, политический строй является подчиненным, а гражданское общество, царство экономических отношений,— решающим элементом.
Решающая роль экономических условий существования общества в развитии государства и права наглядно проявляется всякий раз, когда государство пытается в законах закрепить несоответствующие им правовые порядки. К. Маркс и Ф. Энгельс скептически относились ко всяким предложениям создания права, которое было бы выше, чем экономический и обусловленный им культурный уровень развития общества. Право не создает материальных благ, и с помощью закона нельзя распределять блага, не созданные обществом, существующие лишь в воображении законодателя. К примеру, буржуазные экономисты полагали, что изменение номинальной стоимости денег декретами государства является одним из действенных способов обогащения государства. Возражая подобным взглядам, К. Маркс справедливо отмечал, что можно только удивляться нашим правителям, которые не спешат удесятерить богатство общества таким простым путем. В действительности величина стоимости товара и их эквивалента — денег относится к сфере экономических реалий, не зависящих от воли и желаний законодателя.
Законы, принимаемые без учета существующих экономических отношений или вопреки им, неизбежно посрамляют себя. «Обратное действие государственной власти, — отмечал Ф. Энгельс, — на экономическое развитие может быть троякого рода. Она может дей-! ствовать в том же направлении — тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития — тогда в настоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через известный промежуток времени; или она может ставить экономическому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях. Этот случай сводится в конце концов к одному из предыдущих. Однако ясно, что во втором и третьем случаях политическая власть может причинить экономическому развитию величайший вред и может вызвать растрату сил и материала в массовом количестве». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 417.)
Обосновывая материалистическое понимание права, источников его развития, К. Маркс и Ф. Энгельс были далеки от мысли упрощать этот сложный и противоречивый процесс взаимодействия права, законодательства, экономики и представлять дело таким образом, что все процессы осуществляются само собой, автоматически без участия человека, его познавательных актов и его предметно-практической деятельности.
Определяя свою позицию по этому вопросу, Ф. Энгельс писал: «Экономическое положение — это базис, но на ход исторической борьбы
также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки: политические формы классовой борьбы и ее результаты — государственный строй, установленный победившим классом после выигранного сражения, и т.п. правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Существует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономическое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей (т.е. вещей и событий, внутренняя связь которых настолько отдалена или настолько трудно доказуема, что мы можем пренебречь ею, считать, что ее не существует). В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени.» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 394 — 395.)
Изложенным далеко не исчерпывается система оригинальных положений и выводов марксистской теории права, основанной на диалектико-материалистическом понимании общества и объективных закономерностях его развития. К сожалению, основоположники марксизма не систематизировали своих правовых взглядов в каком-либо специальном труде вроде «Философии права»Гегеля. Вследствие этого их отдельные принципиально важные положения и выводы, в том числе и вопросы влияния права и иных компонентов надстройки на экономический базис, не получили полного и всестороннего освещения. Отсутствует в их работах и развернутое определение права. Все это значительно осложняет процесс уяснения материалистической теории права по первоисточникам, учитывая что литературное наследие К. Маркса и Ф. Энгельса составляет более 50 увесистых томов, которые к тому же перекочевали из основных библиотечных фондов в запасные либо вовсе уничтожены.
С учетом положений о сущности и социальной природе права, высказанных основоположниками материалистической теории права, по нашему мнению, можно дать следующее определение права.
Право — это мера свободы класса и, соответственно, личности, обусловленная в конечном итоге материальными, экономическими отношениями общества и выражающаяся в форме правомочий либо правопри-тязаний на соответствующую долю материальных и духовных благ общества, а также в форме обязанности не посягать на права других лиц государства и общества в целом.