- •Изл (рубеж XIX – XX вв.) Тема 1. Рубеж веков как историко-литературный и культурный феномен
- •Феномен «рубежа» в истории
- •Литература рубежа веков. Феномен декаданса
- •Фридрих Ницше как философ декаданса
- •Тема 2. Ненормативные литературные стили рубежа веков
- •Натурализм во французской литературе рубежа веков
- •Импрессионизм в живописи и литературе рубежа веков
- •Символизм как направление в литературе и искусстве рубежа веков
- •Литература западноевропейского неоромантизма
- •Тема 3 «Новая драма» в европейской литературе и театре
- •Феномен «новой драмы» и его генезис
- •Хенрик Ибсен – основоположник «новой драмы»
- •От натурализма к символизму: «новая драма Августа Стриндберга
- •«Новая драма» Бернарда Шоу
- •Символистский театр Мориса Метерлинка
- •Многогранность драматургии Герхарта Гауптмана
- •Тема 4. Эволюция жанра семейного романа на рубеже веков
- •«История гибели одного семейства» – “Будденброки” Томаса Манна
- •“Сага о Форсайтах” Джона Голсуорси
- •Тема 5. Эволюция зарубежной новеллы на рубеже веков
- •Трансформация жанра новеллы на рубеже веков
- •Новеллистика Ги де Мопассана
- •Новеллы об искусстве т. Манна
- •Марк Твен – новеллист
- •Новеллистика о. Генри
- •Тема 6. Американская литература на рубеже веков: парадоксы становления
- •Америка на рубеже XIX – XX веков и ее культура
- •Родоначальник американского реализма Марк Твен и его творчество
- •Генри Джеймс – между Европой и Америкой
- •Джек Лондон – между романтизмом и натурализмом
- •Теодор Драйзер и формирование «великого американского романа»
- •Тема 7. Политическая и социальная сатира в литературе рубежа XIX – XX веков
- •Сатирический роман г. Манна “Верноподданный”
- •Сатира в творчестве а. Франса. Роман «Остров пингвинов»
Сатира в творчестве а. Франса. Роман «Остров пингвинов»
Анатоль Франс (Anatole France — псевдоним Жака Анатоля Франсуа Тибо, Thibault, 1844—1924), лауреат Нобелевской премии по литературе относится к тем писателям конца века, которых эпоха ≪переоценки ценностей≫ интересовала интеллектуально, как ≪пир идей≫, дающий богатые символические возможности для пародии, столкновения противоположностей.
С одной стороны, он постоянно на литературной ≪передовой≫: с парнасцами грезит об ≪искусстве для искусства≫, с натуралистами увлекается Дарвином, вслед за символистами обращает внимание на Средневековье и Р.Вагнера, с позиций индивидуализма (подобно Ницше) не оставляет камня на камне от христианства, но параллельно (как и Э. Верхарн) отдает дань уважения социалистическим идеям.
С другой стороны, любая литературная и общественная сенсация в руках многостороннего в своих интересах Франса становится объектом несколько отстраненного наблюдения, иронической игры, филологической штудии.
Франс родился в Париже в семье книготорговца. Еще в детстве, вдохновленный как поручениями отца (составление каталогов), так и литературными диспутами, которые разворачивались в букинистической лавке Франсуа Ноэля Тибо на набережной Вольтера (где бывали Гонкуры, критики П.де Сен-Виктор, Ж.Жанен и др.), он в силу любви к книге и всему книжному решил стать литератором.
Большинство произведений Франса — исторические романы ими новеллы. Историчны они и тогда, когда посвящены и прошлому (первые века христианства, средневековые предания, революция 1789—1794 гг.) и современности, от которой автор намерен любой ценой дистанцироваться, чтобы даже такие приметы Новейшей истории, как казнокрадство при строительстве Панамского канала, дело Дрейфуса, социалистическая проповедь Ж.Жореса показать с определенной дистанции, так сказать, на грани реальности и гротеска (в романе ≪На белом камне≫ современность перенесена в будущее, в 2270 г.). Впрочем, сказать, что прошлое у Франса отделено от настоящего, нельзя. Франсовский исторический материал всегда модернизирован и стилизован. Подобная стилизация решает несколько задач.
Во-первых, Франс исходит из идеи повторяемости, круговорота истории и одновременно из неизменности человеческой природы, тех ≪рго et contra*, что составляют символическую основу сознания. Это позволяет писателю выстраивать парадоксальные аналогии (к примеру, между банальным буржуазным адюльтером и житием египетского пустынника) и создать галерею универсальных исторических типов, призванных в его произведениях менять исторические костюмы, но не структуру личности. Подобное взаимопроникновение времен подчеркивает притчеобразность франсовской прозы, по отношению к которой все, даже точные исторические детали второстепенны.
Франс при построении парадокса и парного принципа подачи персонажей (например, Таис — Пафнутий в романе ≪Таис≫) способен даже на корректировку фактов. Так, пустынник Пафнутий по воле автора гибнет, тогда как в действительности наряду с св. Таисией причислен к лику христианских святых.
Во-вторых, исторические котурны у Франса (его герои могут с них падать и разбиваться) явно намекают, что этот эрудированный и ироничный автор, испытывая неподдельное любопытство к исторической детали, решает художественно-философскую, а не историческую задачу. Он берется показать, насколько иллюзорна вера в историю, в историческую личность. Все наиболее известные произведения Франса — о гибельности историцизма, о тщете людей обособиться от природы (развивается по законам, не зависимым от человеческой воли) и сыграть в истории, нарушая законы естества, собственную роль.
Наиболее пессимистичное произведение Франса — фантастический роман ≪Остров пингвинов≫. Это одновременно и французская аналогия ≪Путешествия Гулливера≫, и философическая выжимка из ≪Современной истории≫. История Франции по воле Франса — и особенно история после 1789 г. — представлена как нонсенс. Карл Великий, Жанна д'Арк, Наполеон, даже Золя (на похоронах которого Франс произнес вдохновенную речь) в виде пингвина Коломбана, ≪автора шестидесяти томов пингвинской социологии≫, — все значимые для француза имена являются материалом для серии гротескных картинок из жизни Пингвиний, страны неуклюжих птиц, не умеющих летать, птиц, которых когда-то по ошибке окрестил подслеповатый святой. В результате они и не стали вполне людьми, и перестали принадлежать миру природы. История Пингвиний в описании Франса по-вольтеровски ≪простодушна≫ — ≪история бедствий, преступлений и безумств≫. В ней — ≪все к лучшему≫. В подобной ≪истории без конца≫ (подзаголовок финальной части романа ≪Будущее время≫) не будет никаких изменений. Ее не скорректирует ни флагман цивилизации ≪Новая Атлантида≫ (в ней угадываются США), ни Третья Зеландия, где новоатлантидцы для обеспечения рынка сбыта своего ширпотреба перебили две трети жителей. Развенчивая одних пингвинов за неискоренимое плебейство (Тринко-Наполеон), других — за лжесвятость Орбероза-Жанна д'Арк), третьих (олигархов Третьей республики) — за гнусные спекуляции и уродливую роскошь, Франс подводит Пингвинию к апокалипсису. Страна гибнет в результате взрывов, устроенных анархистами. Но, вернувшаяся на время к своему исходному состоянию, цивилизация пингвинов снова и снова в бессмысленном круговороте истории будет повторяться.