16. Появление у слов переносных значений. Метафора, метонимия, синекедоха как часный случай метонимии.

В большинстве случаев у одного слова сосуществует несколько устойчивых значений, образующих семантические варианты этого слова. А потенциально любое или почти любое слово способно получать новые значения, когда у пользующихся языком людей возникает потребность назвать с его помощью новое для них явление, еще не имеющее обозначения в соответствующем языке.

Связь между значениями многозначного слова предполагает сохранение в

переносном значении того или иного признака, объединяющего это значение с прямым

(или с другим переносным), но вовсе не предполагает тождества всей совокупности сем,

выделяемых в каждом из значений. Так, тетка в переносном значении уже вовсе не 'родственница', а просто 'не очень молодая женщина' (сохраняется лишь дифференциальный признак пола и. в существенно измененном виде, признак

принадлежности к 'поколению родителей'); зеленый в прямом смысле не имеет антонима, а в одном из переносных получает антоним спелый и т. д. Короче говоря, каждое значение

многозначного слова вступает в свои особые системные связи с другими элементами

лексики.

С метафорой (от др.-греч. metaphora 'перенос') мы имеем дело там, где перенос

названия с одного предмета на другой осуществляется на основе сходства тех или иных

признаков (в третьем значении слова зеленый ('неопытный, молодой') Сходство, лежащее в основе метафорического переноса, может быть «внутренним», т. е. сходством не внешних признаков, а ощущения, впечатления или

оценки

В основе метонимии (от др.-греч. metonymia 'переименование') лежат те или иные

реальные (а иногда воображаемые) связи между соответствующими предметами или

явлениями: смежность в пространстве или во времени, причинно-следственные связи и т.

д. Кроме примера зеленый в смысле 'недозрелый' ср. еще следующие: аудитория

'помещение для слушания лекций' и 'состав слушателей'; земля 'почва, суша, страна,

планета'; вечер в смысле 'собрание, концерт' и т. п.; различные случаи, когда название

сосуда используется как мера вещества (»съел целую тарелку», «выпил полстакана»).

Разновидностью метонимии является синекдоха (от др.-греч. Synekdoche

'соподразумевание, выражение намеком') — перенос названия с части на целое (по

латинской формуле pars pro toto 'часть вместо целого'), например с предмета одежды — на

человека (юн бегал за каждой юбкой»), либо с целого класса предметов или явлений на

один из подклассов (так называемое «(сужение значения»), например машина в значении

'автомобиль', запах в значении 'дурной запах' («мясо с запахом»).

17. Словоизменительная парадигма. Нулевые морфемы. Смена парадигм как словообразовательное средство (конверсия).

Набор формообразовательных формативов, с помощью которых образуются все

словоформы данного слова, называется формообразовательной (или словоизменительной)

парадигмой этого слова.

Нулевые морфемы — это морфемы с нулевым экспонентом, передающим то или иное грамматическое значение. Нулевой экспонент есть значащее отсутствие аффикса или служебного слова, регулярно противопоставляемое наличию аффикса или служебного слова в соотносительных случаях. Так, отсутствие окончания в форме бел рассматривается как нулевая морфема, поскольку эта форма противостоит форме белый и, с другой стороны, формам бела, бело, белы. Нулевая морфема включается в определенной точке речевой цепи в линейную последовательность сегментных морфем: бел|#. В зависимости от того, чему именно противопоставлен нулевой экспонент, различают несколько видов нулевых морфем. Самый известный из них — нулевое окончание, или нулевая флексия (ср. только что приведенный пример)

В качестве производящей основы может выступать не только основа производящего слова, но и отдельная словоформа: ср. ничего ничегошеньки, тытыкать.

Иногда словообразовательный форматив состоит только из набора формативов отдельных словоформ, так что производное слово внешне отличается от производящего лишь своей формообразовательной парадигмой. Это явление, впервые описанное советским языковедом А. И. Смирницким (1903—1954), называют морфологической конверсией. Суть конверсии в том,

что образование слова происходит без помощи специального словообразовательного

аффикса (либо симульфикса), одной только сменой парадигмы: ср. the master, a master,

master's, masters и, с другой стороны, to master, I master, he masters, I mastered, mastering. В русском языке морфологическая конверсия представлена в таких парах слов, как супруг — супруга, Александр — Александра, Евгений — Евгения, соль — солю, надою — надой, синий — синь, ученый, -ая, -ое —ученый (существительное).

Кроме морфологической выделяют еще синтаксическую конверсию, при которой

сигналом образования производного слова является только изменение синтаксической

сочетаемости. Ср. наречие позади, сочетающееся с глаголом (остался позади), и образо-ванный от него предлог позади, употребляемый с род. п. существительного (позади

дома).