Вопрос № 11. Военная девиантология, ее место и роль в изучении правонарушающего поведения военнослужащих

К.В. Харабет, профессор кафедры уголовного права Военного университета, кандидат юридических наук, доцент

Эпидемия преступности, наблюдаемая на протяжении ХХ в. практических во всех экономически развитых странах мира, потребовала от науки разработки новых подходов к изучению этиологии правонару-шающего поведения в целях разработки адекватных средств его сдерживания и профилактики. Криминология, вышедшая в ХIХ в. из недр социологии и уголовного права, в значительной степени обогащает, «питает» практику борьбы с преступностью соответствующими научными рекомендациями. В то же время ее практических возможностей с учетом уже сложившегося предмета научных исследований и объективных реалий в настоящее время, по мнению автора, явно недостаточно для формирования широкой теоретической научной базы, позволяющей эффективно и монопольно обслуживать многоаспектную задачу противостояния и нейтрализации преступности. Эта наша позиция основывается на следующих аргументах.

Во-первых, задачи криминологии и предмет ее изучения в целом (с некоторыми оговорками) ограничиваются только преступным поведением, при этом вне полноценного изучения остаются иные асоциальные формы поведения индивидов. Такие формы отклоняющегося поведения, как наркотизм, пьянство, алкоголизм и т. д. рассматриваются постольку, поскольку это напрямую связано с преступным поведением.

Во-вторых, многочисленные отечественные и зарубежные исследования специалистов различных областей знания, бесспорно, указывают на наибольшую продуктивность междисциплинарного подхода в изучении преступности и иных смежных с ней социальных явлений, использования инструментария различных наук в исследовании криминологических явлений.

В-третьих, многие социологи, юристы, психологи, представители других отраслей знаний выделяют в качестве основной причины формирования различных социальных девиаций феномен отчуждения, который порождает отчужденную личность¹ .

В-четвертых, такие объективные факторы, как повсеместная эскалация насилия (включая самую тяжкую форму ее проявления — терроризм), расцвет профессиональной и организованной преступности, многочисленные проявления аддитивного поведения (потребление алкоголя и наркотиков) в современном мире, и прежде всего среди молодежи, выдвигают феномен девиантности в число острейших социальных проблем современности, носящих глобальный характер. Вне сомнения, количественные и качественные показатели негативных социальных девиаций являются «барометром» состояния «здоровья» общества. Авторы исследования «Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ—ХХ вв.)», отмечают, что «современная Россия являет собой идеальную совокупность всех девиантологических факторов (состояние аномии, резкая социальная дифференциация и поляризация, глубокий экономический кризис, социальная дезорганизация, «смена вех» в идеологии» и т.п.). В этих тяжелых для страны условиях исследование различных форм девиантности приобретает особенную теоретическую и прикладную значимость»².

Также требуют переосмысления оценки последствий эпидемии социальных девиаций с учетом процессов глобализации.

Всемерное научное изучение и учет деструктивных девиаций при разработке антикриминальных профилактических программ будет способст-вовать приближению к решению одной из важнейших витальных задач современного общества и государства — обеспечению безопасности человека³.

По глубокому убеждению автора, поиск компромисса в решении проблемы достижения взаимного понимания и терпимости, толерантности между различными группами населения, в том числе в планетарном масштабе, также должен протекать с учетом научного изучения перспектив (возможностей) сглаживания, гармонизации имеющихся между ними социальных противоречий.

Пытаясь разрешить объективно сложившиеся противоречия между потребностями практики социального контроля и возможностями изучения отклоняющегося поведения в рамках одной дисциплины, в 70-е гг. прошлого века ряд видных отечественных социологов и криминологов (В.С. Афанасьев, А.А. Габиани, Я.И. Гилинский, В.Н. Кудрявцев, Б.М. Левин, А.М. Яковлев и др.) исследовали социологию девиантности и девиантный контроль. Фундаментальное исследование «Социальные отклонения» (1984 и 1989 гг.), подготовленное коллективом авторов под руководством академика В.Н. Кудрявцева, фактически завершило становление новой междисциплинарной социологической научной теории, находящейся на «стыке» социологической, криминологической, психологической и других наук⁴ . Научные исследования проблем девиантологии в России осуществляются и координируются сектором социологии девиантности и социального контроля Социологического института РАН (г. Санкт-Петербург), руководитель сектора – доктор юридических наук, профессор Я.И. Гилинский.

Справедливости ради следует отметить, что изучение проблем отклоняющегося поведения осуществлялось в России начиная с середины ХIХ в., преимущественно в рамках уголовно-правового, социологического и психиатрического подходов в изучении преступности, проституции, пьянства и алкоголизма, бродяжничества и детской беспризорности (М.В. Духовский, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, П.А. Сорокин и др.). Значительное место в становлении девиантологических исследований занимает работа А.А. Герцензона «Преступность и алкоголизм в РСФСР (М., 1922), в дальнейшем — профессора Военно-юридической академии РККА.

Таким образом, девиантологию (от лат. deviato — отклонение) можно определить как специальную междисциплинарную социологическую теорию, изучающую с системных позиций различные формы деструктивного отклоняющегося поведения в целях определения и разработки способов и методов их минимизации и гармонизации в интересах обеспечения безопасности человека. Под девиантным (отклоняющимся) поведением понимается определенная группа поступков, противоречащая принятым в обществе правовым, моральным и социальным нормам. В литературе можно встретить и иные научные определения девиантологии. Так, в частности высказывается мнение о необходимости изучения в рамках девиантологии не только деструктивных форм девиаций (преступность, алкоголизм, проституция, наркотизм, конформистское поведение, бюрократизм, поведение «нарцисса», гомосексуализм), но и отклоняющегося поведения «со знаком плюс» (например, геройства). Представляется, что эти формы поведения индивидуумов, несомненно, подлежат научному осмыслению, однако применительно к решению основной задачи — обеспечению безопасности человека все-таки носят вторичный характер.

В настоящее время в науке не существует единых подходов к изучению и объяснению девиантного поведения, что обусловлено исключительным разнообразием его проявления. Как показывает опыт, рост экономического могущества государства, социальное благополучие общества, совершенствование социальной инфраструктуры общества обычно сопровождается снижением смертности, повышением качества жизни. Однако уровень деструктивных девиаций в данном обществе может оставаться весьма высоким. Экономическое благополучие само по себе «не снимает» автоматически все социальные проблемы и пороки общества. В развитых странах Запада за последние 100—150 лет продолжительность жизни увеличилась более чем вдвое. При этом уровень преступности, наркотизации за эти годы не только не снизился, а значительно вырос.

Не существовало какой-либо определенной закономерности между благополучием общества и уровнем основных форм деструктивного поведения в бывшем СССР. Как показывают исследования, в более благополучных республиках уровень самоубийств в конце 1980-х гг. возрос в 4 раза, а заболеваемость алкоголизмом и токсикоманией увеличилась соответственно в 5 и 3 раза⁵ .

Вместе с тем большинство исследователей сходится во мнении, что в условиях социальной нестабильности, когда социальный контроль и взаимосвязь в обществе ослабевают, вероятность появления и роста факторов девиантного поведения существенно возрастает. При этом лицами с отклоняющимся поведением, вступающими в противоречие с общественными нормами и правилами поведения, чаще всего становятся граждане, воспитание которых проходит в среде, где факторы, предрасполагающие к такому поведению, считаются нормальными или отношение к ним безразличное. Вместе с тем каждая из разновидностей (форм) девиантного поведения, в том числе аддитивное и суицидальное поведение, имеют свою специфическую природу и характерные черты распространения.

В последнее десятилетие в рамках девиантологии происходит активное формирование относительно самостоятельных научных направлений: социальный контроль и социальная работа, военная девиантология.

Военная девиантология как раздел девиантологической теории изучает различные формы деструктивного отклоняющегося поведения военнослужащих в целях определения и разработки способов и методов их оптимизации, минимизации и гармонизации в интересах обеспечения безопасности военной службы и самих военнослужащих.

Все вышесказанное в отношении значимости девиантологии и стоящих перед ней задач, в полной мере относится и к военно-девиантологической проблематике, естественно, с учетом ее специфики.

Задачами военной девиантологии, по нашему мнению, являются:

— анализ количественной и качественной характеристик основных девиантологических деструктивных форм поведения военнослужащих (преступность, наркотизм, суицидальное поведение, пьянство и алкоголизм, иное правонарушающее поведение, прежде всего дисциплинарные проступки, отчасти гомосексуализм);

— изучение особенностей причинного комплекса отклоняющегося поведения военнослужащих;

— установление взаимосвязи и взаимовлияния различных форм отклоняющегося поведения;

— научный прогноз развития девиантологических форм поведения военнослужащих на индивидуальном и массовом уровнях;

— разработка мер и рекомендаций по минимизации и гармонизации девиантологических проявлений в поведении военнослужащих.

Перечисленные задачи должны решаться с учетом контингентных особенностей личного состава Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации, а также специфики решаемых ими задач (например, при нахождении воинского контингента в зоне вооруженного конфликта).

На протяжении многих десятилетий изучение военно-девианто-логической проблематики в России носило узковедомственный и закрытый характер. Этапной в становлении военной девиантологии в качестве самостоятельного направления (раздела) междисциплинарной теории явилась совместная работа С.Г. Ворошилова и Я.И. Гилинского «Военная девиантология: материалы научного военно-социологического исследования проблем девиантного поведения военнослужащих» (Кишинев, 1994).

Среди форм отклоняющегося поведения военнослужащих наиболее исследованной является воинская преступность, которая изучалась прежде всего с криминологических позиций (В.П. Маслов, В.В. Лунеев, С.М. Иншаков, А.А. Толкаченко, И.М. Мацкевич, Ф.С. Бражник и др.).

На рубеже 80—90-х гг. появились первые научные публикации девиантологического характера по проблематике воинского наркотизма (негативного социально-правового явления, выражающегося в немеди-цинском потреблении военнослужащими психоактивных средств в целях «ухода» от окружающей действительности и по другим мотивам) (Б.Ф. Калачев, К.В. Харабет и др.). В последние годы по данной проблематике вышел ряд серьезных междисциплинарных исследований⁶ .

Большое внимание изучению феномена армейской девиации уделяется в работах военных психологов и социологов. В этой области значительные эмпирические исследования с 1992 г.а проводились в рамках Центра военно-социологических, психологических и правовых исследований Вооруженных Сил РФ (Л.В. Певень, С.В. Соловьев, В.А. Фролов и др.). Среди военно-девиантологических исследований последних лет целесообразно выделить работы А.В. Боенко, Е.П. Волкова, С.Г. Ворошилова, В.Н. Герасимова, А.Л. Забары, А.Е. Зюскевича, И.М. Отмахова, П.М. Повесмо и др.⁷  По военно-девиантологической проблематике в 90-е гг. защищен ряд кандидатских диссертаций (например: Волков Е.П. Уклонения от исполнения служебных обязанностей как форма девиантного поведения офицеров. — М., 1998). Значителен методологический вклад в становление военной девиантологии, сделанный видными военными социологами Ю.И. Дерюгиным и В.В. Серебрянниковым. Среди работ военных психологов по данной проблематике представляет интерес учебное пособие, подготовленное учеными из Военного университета (г. Москва) И.В. Сыромятниковым и В.Г. Чайка «Психология девиантного поведения военнослужащих и его профилактика (М., 2001). В то же время уместно заметить, что военная девиантология в настоящее время еще находится в стадии своего становления, институализации; сделаны лишь первые шаги в разработке ее методологических основ. Представляется, что на современном этапе актуальным является осмысление накопленного теоретического и эмпирического материала по отдельным направлениям изучения армейских девиаций и разработка на этой основе концептуальных положений военно-девиантологической науки, относящихся, в частности, к объекту и предмету исследования, научному инструментарию, позиционированию в системе военных наук и др. Не исследован исторический опыт профилактики девиаций в дореволюционной русской армии; положительный опыт профилактики отклоняющегося пове-дения военнослужащих зарубежных стран.

Военно-девиантологические исследования имеют ряд особенностей.

1. Значителен круг субъектов военно-девиантологических исследований: Главное управление воспитательной работы Министерства обороны Российской Федерации, Управление службы войск и безопасности военной службы Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, Главная военная прокуратура. В Военном университете Министерства обороны Россиийской Федерации в настоящее время осуществляется мониторинг социально-правовых явлений, относящихся к категории девиантологических (учет преступности, грубых нарушений воинской дисциплины, фактов немедицинского наркопотребления и алкоголизма, суицидов).

2. Проведению фундаментальных независимых исследований по военно-девиантологической проблематике мешает излишняя засекреченность негативных явлений армейской жизни. Так, к примеру, большой массив показателей наркомании и наркопреступности вопреки требованиям Закона Российской Федерации «О государственной тайне» 1993 г., продолжает оставаться закрытым или не подлежащим опубликованию в открытой печати. По устоявшейся традиции руководители военного ведомства, Главной военной прокуратуры при информировании общественности об основных показателях моральной статистики среди военнослужащих приводят в основном лишь относительные показатели. Или еще один характерный пример, сообщенный автору известным военным врачом-наркологом доктором медицинских наук Г.П. Колупаевым, которому довелось во второй половине 70-х гг. возглавлять комиссию специалистов ЦВМУ МО СССР по изучению проблемы распространения пьянства и алкоголизма среди офицерского состава Вооруженных Сил СССР. Результаты работы комиссии были обескураживающими: по отдельным округам удельный вес лиц офицерского состава, страдающих алкоголизмом в различной стадии, достигал 40% (!). Все материалы комиссии по указанию «сверху» были немедленно «засекречены», никаких практических выводов из сложившейся ситуации сделано не было. Военным криминологам хорошо известна цена такой политики: неуклонный рост преступности военнослужащих, учтенная часть которой практически удвоилась за 10 лет (1975—1985)⁸ .

3. Не все формы отклоняющегося деструктивного поведения примени-тельно к военнослужащим несут в себе одинаковую социальную и практическую «значимость», что обусловлено особенностями организации и уклада армейской жизни и быта. Например, такие явления, как бюрократизм и конформизм, относящиеся к формам отклоняющегося поведения, в армейской среде не выделяются и не рассматриваются. Вопросы гомосексуального поведения военнослужащих, особенно лиц, проходящих службу по призыву, прежде всего сопряженного с иными негативными явлениями («неуставные» отношения и т. п.), наоборот, требуют внимательного военно-девиантологического изучения, в то же время авторами уже упоминавшегося исследования «Девиантность и социальный контроль…» (с. 131) высказывается позиция, что на современном этапе развития общества в этой форме сексуального поведения не усматривается девиантности. Появляются «новые» девиации, ранее не характерные для среды военнослужащих. Так, только в 2002 г. в СМИ имели место публикации о распространенности среди военнослужащих, проходящих военную службу по призыву в Москве и Нижнем Новгороде, «мужской проституции», при этом в ряде случае в качестве сутенеров выступали их непосредственные начальники из числа офицеров.

В дальнейшем автор предполагает более подробно остановиться на характеристике основных форм отклоняющегося деструктивного поведения военнослужащих.

Вопрос № 14. Социометрическое исследование Поскольку в малой группе всякое поведение преломляется через межличностные отношения, обобщенным показателем служит ее структура и величина симпатий и антипатий ее членов друг к другу, измеряемая социометрическими методами. Существуют следующие требования к проведению социометрического опроса:  1. Социометрический опрос можно проводить в коллективах (малых группах), члены которых имеют опыт совместной работы не менее 6 месяцев. 2. Размер исследуемой группы не должен превышать .12-15 человек. 3. Выбранный критерий, по которому проводится опрос, должен быть однозначно понимаемым всеми членами группы. 4. Опрос должен проводиться посторонним лицом.  Процедура социометрического опроса состоит из следующих этапов: 1. Подготовительный, на котором определяется проблема, формулируются цели, задачи исследования, определяется объ¬ект, изучаются его социально-демографические характеристики. 2. Социометрическая разминка - установление прямого кон¬такта с членами группы, определение содержания социометрического критерия. 3. Опрос, включающий инструктаж респондентов, раздачу социометрических карточек, их заполнение, сбор. 4. Обработка и анализ полученной информации.  Социометрический тест является разновидностью опроса, в основе которого лежит социометрический критерий.  Взаимоотношения, между членами группы выясняются на основе следующих, процедур:  - выбор, - выраженное желание сотрудничать с другими (+); - отклонение - отрицательный выбор - выраженное нежелание индивида сотрудничать с другими (-);  - опускание - оставление одним индивидом другого без вни¬мания (*). Социометрический критерий - это вопрос, основным содержа¬нием которого является выражение отношения к члену группы в какой-либо из ситуации.  При проведении социометрических опросов применяются самые различные типы критериев.  Социометрическое исследование базируется на основе опроса (вопрос: «С кем бы из членов группы вы хотели бы проводить свободное время?»). Результаты опроса заносятся в социометрическую карточку, на основе которой строится социоматрица (рис.1.). 

Вопрос № 16. Основные методы воспитания военнослужащих

Методы воспитания представляют собой сложные действия, предполагающие применение системы педагогических мер. Методы воспитания – это, прежде всего, своеобразно организованная воспитательная деятельность.

Методы воспитания выполняют определённые функции, каждый из них включает в себя совокупность свойственных лишь ему средств и приёмов педагогического воздействия, с помощью которых решаются характерные для данного метода воспитательные задачи.

В соответствии с Концепцией воспитания военнослужащих, утвержденной приказом МО № 70 – 2004 г. в воспитании военнослужащих используются следующие основные группы методов:

Методы изучения объектов воспитания: целенаправленное наблюдение за объектом воспитания, изучение личности по документам, биографический метод, анализ практической деятельности военнослужащих, изучение и анализ независимых характеристик, тестирование, письменные и устные опросы, индивидуальные (групповые) беседы.

Методы воспитательных воздействий и взаимодействий: убеждение, пример, упражнение, включение военнослужащих в различные виды деятельности, поощрение, критика и самокритика, принуждение.

Методы профилактики и перевоспитания личного состава: переучивание, переубеждение, «реконструкция характера», «разрыв нежелательных контактов», критика и самокритика, самоисправление.

Методы воспитательных воздействий: убеждение;  упражнение; поощрение; пример; критика и самокритика; принуждение.

Метод убеждения:

Убедить военнослужащего – это значит сделать его личным достоянием приверженность идее, нравственным нормам, требованиям Военной присяги и уставов, превратив их в главные мотивы поведения, действий и поступков.

Два основных средства: убеждение словом и убеждение делом; Успех убеждения словом зависит от сочетания содержания, живости и образности языка, простоты, ясности, доступности речи командира (военного инженера);

Принципы убеждения словом: разъяснение, доказательство, опровержение, сравнение, сопоставление, аналогия, ссылка на авторитет и др.

Принципы убеждения делом: показ воину общественной ценности и значимости его действий и поступков; поручение практических заданий, способствующих преодолению сомнений и ложных взглядов (анализ жизненных явлений и фактов, опровергающих ошибочные воззрения); ссылки на опыт сослуживцев; личный пример офицера и др.

Условия действенности метода убеждения: убеждённость самого воспитателя, его принципиальность, исключающая разрыв между словом и делом; справедливость, честность и искренность офицера, его готовность ответить на острые и злободневные вопросы; умение командира (военного инженера) ясно, просто и доходчиво излагать свои мысли, эмоционально выражать их с помощью голоса, жеста; широкий общенаучный и военный кругозор, образованность и эрудиция, жизненный и служебный опыт; педагогический такт офицера, понимание им психологии подчинённого; дифференцированный подход к различным категориям военнослужащих; связь с жизнью, практикой воинской деятельности;

Метод принуждения: - система средств и приёмов воздействия на воинов, нарушающих законы, уставы, нормы морали с целью исправить их поведение и побудить добросовестновыполнять свой воинский долг.

Принудить человека – это значит заставить его выполнять волю командира (начальника), воинского коллектива в интересах решения задач, стоящих перед подразделением (частью) связи.

Этот метод применяется после того, как все другие не дали желаемых результатов.

Формы принуждения: категорическое требование, запрещение, предупреждение о возможном наказании, наложении дисциплинарного взыскания, отчуждение общественностью, привлечение к уголовной ответственности.

Педагогические требования при применении дисциплинарного взыскания:

глубоко разобраться в существе поступка, выяснив его мотивы, обстоятельства, прежнее поведение подчинённого, особенности его личности, время нахождения и степень знания порядка службы;

отношение провинившегося к совершённому поступку, его самооценка;

в личной беседе с воином установить причины проступка, степень осознания им своей вины и оценки поведения;

наказание окажет положительное воздействие только тогда, когда оно применено правильно, справедливо, с учётом характера проступка и его влияния на сослуживцев;

Порядок наложения взыскания и приведение его в исполнение:

взыскание объявляется лично или перед строем;

взыскание должно быть занесено в служебную карточку и приведено в исполнение;

недопустимо наложение взыскания на весь коллектив подразделения вместо наказания непосредственных виновников;