Какие общие принципы в развитии географии проявились в первой половине XIX в. ?

Назовите основные исследования, проведенные в отдельных регионах России и в зарубежных стра­ нах в этот период.

Какими крупными произведениями обогатилась географическая наука в первую половину XIX в. ?

Какие взгляды доминировали в работах естественно-географического цикла ?

В чем состояла особенность развития социально-экономической географии? Каким был вклад в географию К.И. Арсенъева?

Назовите положительные стороны и недостатки географического образования в России в первой половине XIXв. Какие мысли по этому поводу высказывал И.В. Гоголь? /

Напомните, при каких обстоятельствах и как было создано Русское географическое общество?

Глава 4. Русское географическое общество

А его деятельность во второй половине

XIX— начале XX в.

ff^k еятельность ИРГО в этот период являет собой яркий образец умелой организации разнообразной щ I по характеру экспедиционной, издательской, просветительской и иной работы большого кол-^Mfflff лектива увлеченных географией, этнографией, статистикой, культурой в широком понима­нии этого слова людей, для которых наука неразрывно была соединена с благосостоянием отечества. Успех деятельности ИРГО во многом был связан с ее руководителями, выдающимися людьми, оста­вившими глубокую память у потомков.

1. Председатель общества

Решением Николая I первым председателем ИРГО был назначен великий князь Константин Никола­евич. И в последующем номинальными руководителями общества были представители царской фами­лии, а монархи объявляли себя его покровителями. Соединение этого покровительства, регулярное выделение казенных средств на деятельность общества и талант его руководителей принесли заслуженную славу ИРГО в раскрытии тайн устройства поверхности планеты, в сохранении мощных пластов народной культуры, в накоплении географической информации, в распространении географических знаний.

Первый председатель ИРГО Константин Николаевич (1827—1892) получил разностороннее до­машнее образование, его воспитателем был прославленный мореплаватель адмирал Ф.П. Литке. С восьми лет Константин Николаевич привлекался к участию в морских плаваниях и с 1855 г. в течение 28 лет управлял Морским министерством. С 1860 г. он возглавлял Главную комиссию по крестьян­ской реформе. С 1865 по 1881 г. — председательствовал в Государственном совете.

В 1846 г. были учреждены высшие награды общества: Большая золотая медаль и премия, получив­шие название Константиновских, для вручения «путешественнику, отличившемуся важностью своих открытий или изысканий, или же автору лучших сочинений преимущественно по части географии, этнографии или статистики Россини, а также по географии общей» (Сухова, 1997). Для премиального фонда Константин из личных средств внес сумму 5 тыс. рублей, равную половине годового правитель­ственного взноса на содержание общества. В 1875 г. Константин Николаевич принимал участие в Парижской международной выставке и в Географическом конгрессе. По инициативе великого князя и под его руководством был учрежден Русский комитет содействия Международной африканской ассо­циации для исследований этого континента. Константин Николаевич не навязывал своей воли в дея­тельности общества, но благодаря его содействию были реализованы многие программы как в органи­зации, так и в финансовом обеспечении. Реальное руководство многосторонней деятельностью Гео­графического общества осуществляли вице-председатели и руководители отделений общества.

2. Вице-председатели Географического общества и их деятельность

Деятельность ф.П. Литке

Подлинным первым руководителем ИРГО был Федор Петрович Литке (1797—1882), избиравший­ся на роль вице-председателя и находившийся на его посту в 1845—1849 и в 1857—1872 гг. Литке был

незаурядным человеком. Он самостоятельно подготовился за курс Морского корпуса, сдал экзамены и в 16 лет получил звание мичма­на. В 1817—1818 гг. с Ф.П. Врангелем и Ф.Ф. Матюшкиным уча­ствовал в кругосветном плавании шлюпа «Камчатка» под командова­нием В.М. Головнина. В 1821—1824 гг. Литке совершил четыре эк­спедиции на Новую Землю. В 1826—1829 гг. он сам руководил плаванием шлюпа «Сенявин» вокруг света, во время которого были выполнены съемки Камчатки, Чукотки и многих островов. Проведе­ны регулярные метео- и маятниковые наблюдения, в западной части Тихого океана обнаружено экваториальное противотечение, собраны богатые этнографические коллекции, составлен атлас из 51 карты. В 1834 г. издан трехтомный отчет об этом плавании, удостоенный Де­мидовской премии Академии наук. Сам автор был избран ее членом-корреспондентом. В 1832 г. Литке был приглашен воспитателем ве­ ликого князя Константина. В 1855 г. Литке был назначен членом

Государственного совета, избран почетным членом академии и в 1864— Рис. 31. Федор Петрович Литке 1881 гг. был ее президентом. В период правления Литке академией (1797—1882)

были организованы регулярные метеонаблюдения на 30 станциях, была

организована служба погоды, Главная физическая обсерватория была передана в распоряжение ака­демии из Министерства финансов, при ГФО было создано отделение морской метеорологии.

В 1850—1857 гг. вице-председателем ИРГО был граф М.Н. Муравьев. Назначенный морским министром Муравьев отказался от должности вице-председателя общества и на эту роль был вновь избран Литке. В 1873 г. Литке ушел с поста вице-председателя ИРГО. В ознаменование его заслуг общество учредило Золотую медаль им. Литке для награждения за «всякого рода самостоятельные исследования, в коих физическая география играет видную роль».

Литке был человеком не только обширной учености, но и высокой нравственности и человеко­любия. Его возмущали «пагубные действия, зверства и корыстолюбие» испанцев в Перу. Он был на стороне камчадалов, народа, на его взгляд, безмерных нравственных качеств, который «обманывали (русские промышленники) самым бессовестным образом* в один день выменивая у них всех собо­лей, кои они трудами целой зимы промышляли» (Комиссаров, 1964. С. 417). Литке был патриотом России. «О, дражайшее мое отечество ! — писал молодой моряк. — Народы тебе удивляются, зави­дуют славе твоей, но слава сия стоит тебе весьма дорого! О! Когда придет время, что внутреннее твое благосостояние будет равняться внешнему твоему величию!» (Там же. С. 418). Видно, время для этого еще не пришло и сегодня...

Деятельность п.П. Семенова

Петр Петрович Семенов (1827—1914) — уникальный организатор интеллектуальной деятельности, оказался самым крупным руководителем Географического общества за всю историю его существова­ния. Все, чем он занимался, Петр Петрович делал основательно, с наилучшим знанием предмета занятий и с большой симпатией к людям, с которыми сводила его судьба или интересы дела.

Семенов, пожалуй, с детства понимал свое призвание и целенаправленно готовился ко взрослой жизни. К 13-летнему возрасту он свободно читал на немецком, французском и английском языках. И конечно, блистательно знал основные произведения русской литературы, был тонким ценителем живописи и в целом культуры. В школе гвардейских подпрапорщиков Семенов научился строгому режиму использования времени и самодисциплине. Упорство в достижении цели позволило ему закончить образование в университете в три года и сдать кандидатские экзамены. Будучи студентами

Петр Петрович и его друг Н.Я. Данилевский совершили пеший пере­ход из Петербурга в Москву для закрепления полученных в универси­тете знаний в реальной природной обстановке и сбора сведений, ко­торые позволили бы расширить представления молодых натуралистов.

В 1849 г. Семенов и Данилевский по приглашению Вольного эко­номического общества отправились в трехлетнюю экспедицию по изу­чению степей Европейской России. За участие в кружке петрашевцев Данилевский прямо в поле был арестован, были изъяты материалы экспедиции, включая почти готовый отчет. Петр Петрович самостоя­тельно завершил полевые работы, проложив маршрут до Манычей. Собранные сведения были положены в основу магистерской диссерта­ции «Придонская флора и ее отношение к растительности Европейс­кой России», опубликованной в 1851 и 1852 гг. В то же время Петр Петрович на основе анализа литературных источников опубликовал стра­новедческие очерки о штатах Калифорния, Нью-Мехико и Орегон.

В 1849 г. Семенов был принят в действительные члены ИРГО, общественной организации, ставшей делом всей его последующей жизни. Вначале ему было поручено привести в порядок библиотеку

общества, и эта работа была выполнена достойно. В 1850 г. Петр Рис. 32. Петр Петрович Семенов-Петрович был избран секретарем отделения физической географии. Тян-Шанский (1827—1914) В том же году совет общества принял решение о переводе томов «Зем­леведения Азии» К. Риттера, относящихся к территории России и сопредельным территориям, на русский язык. Семенов с увлечением взялся за эту работу, существенно дополняя труд немецкого ученого новыми сведениями.

Конец 1852 г. был омрачен тяжелой болезнью жены и ее кончиной в начале 1853 г. Сильно пошатнулось и здоровье самого Петра Петровича. По настоятельной рекомендации врачей Семенов выехал в Германию. За рубежом он провел два года, слушал лекции Риттера в Берлинском универ­ситете, подружился с Ф. Рихтгофеном, близко сошелся с братьями Шлагинтвейтами, встречался с А. Гумбольдтом. Тогда же окончательно созрел план исследований в Центральной Азии и в первую очередь в Тянь-Шане, представлявшем по существу неведомую страну. Гумбольдт и другие европей­ские ученые были уверены в вулканической природе Тянь-Шаня. Великий ученый просил привезти ему образцы вулканических пород, которые 6bi подтвердили его гипотезу. С целью подготовки к путешествию на Тянь-Шань Петр Петрович совершил экскурсию через Альпы, 17 раз поднимался на Везувий и в 1855 г. возвратился в Петербург.

В 1856 г. Семенов был избран помощником председателя отделения физической географии, вышел первый том перевода «Землеведения Азии», половину которого составили дополнения Петра Петровича. В русскую литературу Семенов ввел новые понятия: нагорье, горная или альпийская страна, плоскогорье, котловина, предгорья, горные цепи, продольные долины, водоемы и другие. В то же самое время шла быстрая подготовка к путешествию. О путешествии Семенова на Тянь-Шань и его результатах расскажем далее. Здесь отметим только, что широким планам Семенова продолжить самому исследования Центральноазиатского региона не суждено было сбыться, Петр Петрович дал согласие на участие в работе комиссии по подготовке крестьянской реформы 1861 г. Эта проблема ему была близка не только знанием реального бедственного положения сельского насе­ления России, Семенов имел возможность изучить опыт решения ее в странах Западной Европы с ясно выраженными результатами.

В 1860 г. Петр Петрович был избран председателем отделения физической географии, и с этого времени до конца дней вся жизнь Семенова была подчинена организационной и научной деятельно­сти в Географическом и иных обществах и организациях. В 1873 г., когда Литке сложил полномочия

вице-председателя ИРГО, на эту должность был избран П.П. Семенов и оставался в ней до кончи­ны, последовавшей в 1914 г. Деятельность общества за период руководства им Семеновым отмечена многочисленными экспедициями и научными исследованиями. Программное и методическое обес­печение, редактирование отчетов и многое другое в организации и осуществлении полевых и каби­нетных исследований обеспечивалось под руководством П.П. Семенова. Он был душой большинства выполненных предприятий. С учетом этого в 1906 г. в связи с 50-летием начала Тян-Шанской экспе­диции к фамилии Семенова было присоединено почетное добавление Тян-Шанский. Полную фами­лию Семеновых-Тян-Шанских с честью носили дети и другие потомки Петра Петровича.

С 1860 г. Семенов много внимания уделял совершенствованию статистической службы в России. Он, собственно говоря, создал русскую государственную административную статистику и был дол­голетним директором Центрального статистического комитета. Петр Петрович понимал значимость объективных статистических данных для развития экономики страны, пропагандировал материалы статистических исследований, сам создавал труды с результатами статистического анализа, контро­лировал деятельность отделения статистики ИРГО. В 1863 г. Семенов возглавлял русскую делега­цию на Международном статистическом конгрессе в Берлине. Под председательством Семенова в 1872 г. в Петербурге состоялась очередная сессия Международного статистического конгресса. По предложению Семенова на этой сессии была образована Международная статистическая комиссия, и Петр Петрович единогласно был избран ее председателем. Это — признание опыта и достижений отечественной статистики, выполнявшей и функции экономической географии.

Семеновым были разработаны методики сбора статистических материалов, подготовлено прове­дение переписи населения сначала в столичных городах Петербурге и Москве, а в 1897 г. — в Россий­ской империи в целом. Осуществленные мероприятия не требуют доказательства их государственной важности. В 1876—1878 гг. была проведена перепись поземельной собственности в Европейской России. Ее результаты изданы в 10 выпусках под заглавием «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России». Были получены сведения не только о количестве земель по категориям собственности и собственников, но и о распределении собственности по угодьям, а пахотных земель — по посевам (Чернявский, 1955).

Семенов был знатоком насекомых, приобщил к своему увлечению сына Андрея, и вместе они собрали внушительную энтомологическую коллекцию. С 4889 г. в течение 24 лет Семенов был пре­зидентом Русского энтомологического общества.

Семенов был тонким ценителем живописи. Им была собрана коллекция картин мастеров голланд­ской и фламандской школ XVII в. В 1910 г. эта коллекция была передана в Эрмитаж, а Петр Петрович издал «Этюды по истории нидерландской живописи».

П.П. Семенов, один из мудрейших людей своего времени, был членом Государственного сове­та. Не случайно его колоритная фигура на соответствующей картине И.Е. Репина, находящейся в Русском музее в Петербурге, расположена на переднем плане.

Деятельность ю.М. Шокальского

После кончины П.П. Семенова-Тян-Шанского его преемником на посту вице-председателя Рус­ского географического общества стал Юлий Михайлович Шокальский (1856—1940), личность также не ординарная. Его бабушкой была Анна Керн, к будущей матери сватался М.И. Глинка. И хотя свадьба не состоялась, под действием нахлынувших чувств возникла чарующая мелодия романса на стихи А.С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье», посвященные А. Керн. В детстве и юности Шокальский часто гостил в имении родственников в Тригорском, подолгу общался с сыном Пушки­на Григорием Александровичем в Михайловском. Вспоминая о том времени, Шокальский писал: «Многим, очень многим я ему обязан в своем воспитании, в утверждении правил чести и духа

нравственности. Он меня и физически укрепил на охоте, верховой езде, пешей ходьбе и сельской работе» (Трешников, 1996. С. 292). С детства Шокальский в совершенстве знал французский язык, неплохо — немецкий и английский, в гимназии выучил латынь, увлекался географией, был лучшим чертежником в классе.

В 1877 г. Юлий Михайлович окончил Морское училище, в 1880 г. — гидрографическое отделение Морской академии. Находясь на воинской службе, Шокальский два года проработал под руковод­ством Г.И. Вильда в Главной физической обсерватории на должности заведующего отделом морской метеорологии и 26 лет — в Морском училище, преподавал математику, морскую опись, географию, навигацию и метеорологию. Одновременно заведовал Главной морской библиотекой Адмиралтейства, занятия в которой ему как ученому принесли большую пользу. Стараниями Шокальского для библио­теки были приобретены в полном объеме «Британская энциклопедия» и 50 томов трудов знаменитой экспедиции на «Челенджере».

В 1907 г. Шокальский был назначен заведующим метеорологической частью Главного метеоро­логического управления Военно-морского флота, составил «Руководство для ведения гидрологичес­ких и метеорологических наблюдений на береговых станциях и плавучих маяках морского ведомства» (1913). По его инициативе начал издаваться «Ежегодник приливов у берегов России». С 1910 г. был профессором Морской академии, читал курсы физической географии, метеорологии и океаногра­фии, создал кабинет по этим дисциплинам. В 1917 г. опубликовал получивший мировое признание труд «Океанография», удостоенный премий Российской и Парижской академий. В академии слу­жил до 1930 г. Читал лекции также в ряде других учебных заведений, в том числе Ленинградском университете вплоть до кончины.

Действительным членом Географического общества Шокальский был избран в 1882 г. В течение 16 лет был секретарем отделения физической географии, с 1902 г. исполнял обязанности заместите­ля председателя этого отделения, с 1906 г. — председателя. В 1914 г. был избран вице-председате­лем общества. С 1917 г. в течение 14 лет был его президентом, и до кончины с 1931 г. — почетным президентом. В течение 37 лет Шокальский руководил картографической комиссией общества.

Ю.М. Шокальский достойно представлял отечественную географию за рубежом. Он участвовал в работе многих Международных географических конгрессов, конференций, выставок. Он был избран членом-корреспондентом Парижской и Вашингтонской академий, 19 географических обществ. По его приглашениям в ИРГО выступали с докладами Ф. Нансен, Р. Амундсен, Ж. Шарко, Э. Шекл-тон, Г. Мерцбахер.

Шокальский был страстным пропагандистом географии. Недаром лекторий центральной органи­зации общества носит его имя. В одном из выступлений Шокальский говорил: «Русские люди дол­жны знать и помнить, что сделано славного предшествующими поколениями, гордиться этим и, в свою очередь, дать возможность и право потомкам так же относиться к ним самим».

* * *

Под стать основным руководителям Географического общества были и другие его деятели. Много полезного для организационной работы общества, подготовки материалов к печати, ведения коррес­пондентской связи с отделами и иногородними членами общества делали помощники председателя, секретари общества Александр Васильевич Головнин, Егор Петрович Ковалевский, Владимир Из­маилович Срезневский, Александр Васильевич Григорьев, Александр Александрович Достоевский, Владимир Леонтьевич Комаров.

Крупными учеными были руководители отделений. Оделение физической географии возглавляли гео­логи Г.П. Гельмерсен, А.Д. Озерский, И.В. Мушкетов, Ф.Н. Чернышов, К.И. Богданович, физики Э.Х. Ленц, Р.Э. Ленц, С.С. Рехневский. Отделение математической географии — астроном В.Я. Стру­ве, топографы А.А. Тилло, Э.И. Форш. Отделение статистики — П.И. Кеппен, АЛ. Заблоцкий-Деся-

товский, В.К. Веселовский, Е.И. Ламанский, И.П. Вильсон, В.П. Семенов-Тян-Шанский. Отделение этнографии — К.М. Бэр, Н.И. Надеждин, В.И. Ламанский, Л.Н. Майков, Д.П. Семенов-Тян-Шанс­кий. Активными членами общества были сотни ученых разных специальностей, военных, в основном прикладных географических специальностей, путешественников.

3. Организация первых экспедиций

Первая экспедиция Географического общества была направлена на север Урала под руководством участника первой русской кругосветной экспедиции Э.К. Гофмана. Гофман не был новичком на Урале. В 1828—1829 гг. он и Г.П. Гельмерсен провели подробное обследование Южного Урала, поднимались на г. Иремель, видели высшую точку Южного Урала г. Ямантау (1640 м). В 1830—1834 гг. Гофман вместе с горным инженером Н.И. Стражевским нанесли на карту верховья рек Лозьвы, Северной Сосьвы, Вольи и их притоков.

Большая экспедиция Русского географического общества 1846—1850 гг. выполняла исследования на Северном Урале. В составе экспедиции, помимо Гофмана, были Стражевский, астроном М.И. Ко­вальский и два топографа. Схематическую карту Урала Гофману передал венгерский ученый-лингвист Антал Регули, совершивший в 1843—1845 гг. маршрут по наиболее высокой части Северного и Полярно­го Урала, неоднократно пересекавший его и существенно уточнивший гидрографические особенности. Регули вдоль восточного склона Урала и Пай-Хоя проследил характер местности до Ледовитого океана. Обратный маршрут им был проложен вдоль западных склонов Урала.

В 1847 г. Гофман с топографом В.Г. Брагиным нанесли на карту истоки Печоры с рядом прито­ков, открыли ряд возвышенных гряд, в том числе Высокую Парму, Ыджидпарму. Стражевский с другим топографом выполняли съемку осевой части хребта. В 1848 г. съмочные работы доведены до самой северной вершины Уральского хребта, названной Константиновским камнем, от которой от­крывалась непрерывная равнина. Были выделены две части Северного Урала: южная с мягкими очертаниями рельефа и северная — с крутыми кряжами и острыми вершинами, поражавшими дикой природой. «Каждый кряж почти отвесно выходит из тундры». Гофман на оленях проехал вдоль возвышенности, называемой местными жителями Пай-ХЪй, до пролива Югорский шар. В 1850 г. Гофман обнаружил горную цепь, названную Полюдовым кряжем, дошел до г. Сабля, поднимался на Денежкин камень, нанес на карту ряд других мелких кряжей.

За три года полевых исследований был установлен общий орографический облик Северного Ура­ла, представленного двумя или тремя параллельными хребтами, выявлена часть Урала с альпийски­ми формами рельефа, теперь называемая Полярным Уралом, впервые описан в деталях Пай-Хой — самостоятельное орогенное образование. Составлена карта Северного Урала, основанная на 16 аст­рономических пунктах.

В 1853—1855 гг. была проведена Вилюйская экспедиция Р.К. Маака. Его маршрут охватил весь бассейн от устья к истоку. Велись регулярные метеонаблюдения, составлялась глазомерная съемка, отбирались образцы пород, собирался гербарий. Были обнаружены залежи угля, каменной соли. Итогом экспедиции стала книга «Вилюйский округ Якутской области» в трех томах (1883—1887), единственное описание Вилюйского края вплоть до середины XX в., в котором нашел отражение комплексный взгляд на природу и народонаселение исследованной территории.

В 1855 г. Маак совершил на лодках сплав по р. Амур, описанный в книге «Путешеествие по ' Амуру». В 1859 г. Маак исследовал бассейн р. Уссури и озера Ханка.

В 1856 и 1857 гг. Состоялись знаменитые посещения внутренних областей Тянь-Шаня, совер­шенные П.П. Семеновым. По пути следования Семенов делал остановки в Омске, Семипалатинске, поднимался на склоны Алтая, пересек восточную часть Казахстана и через Алакольскую впадину вышел к подножию величественного северного хребта Тянь-Шаня Заилийского Алатау. В 1856 г. из

укрепления Верный, ставшего впоследствии г. Алма-Ата, Семенов с небольшой группой сопровожде­ния совершил экскурсию к восточному берегу озера Иссык-Куль и через две недели — через Боомское ущелье — к западному. «Первая цель моя, — записал Семенов, — была достигнута: я увидел Тянь-Шань во всем блеске его наружного вида, почти на всем 200-верстном протяжении, вдоль всего бассей­на Иссык-Куля» (Семенов, 1946. С. 120). Во времена Семенова под Тянь-Шанем понимали систему самых высоких хребтов к югу и востоку от Иссык-Куля. Если учесть, что Заилийский Алатау является частью Тянь-Шаня, то протяженность осмотренных горных хребтов окажется более значительной.

Надо отметить, что при всей таинственности для ученого мира гор Тянь-Шаня, в районе Иссык-Куля русские люди были и до Семенова. Первым русским путешественником, посетившим горную Киргизию в 1723 г., был капитан И. Унковский, изобразивший очертания озера. Через 100 лет, в 1825 г., на Иссык-Куле побывал отряд хорунжего Нюхалова. В мае — октябре 1856 г. в Прииссык-кулье работала первая русская экспедиция полковника М.М. Хоментовского, в составе которой сре­ди офицеров был Ч.Ч. Валиханов. По материалам экспедиции в 1857 г. в Омске на основе топосъем-ки была составлена карта озера с окрестными хребтами Кунгей- и Терскей-Алатау.

Несмотря на эти успехи, связанные с первыми посещениями Тянь-Шаня, его природа остава­лась еще полной тайн, а само путешествие было рискованным. На сыртах Тянь-Шаня племена кир­гизов враждовали друг с другом, и находиться иноверцу в этих условиях между ними было небезопас­но. Проникший в то же время в г. Кашгар берлинский знакомый Семенова Адольф Шлагинтвейт был без всяких на то оснований обезглавлен.

Семенов стремился проникнуть к самой высокой части Тянь-Шаня. «Вопрос о том, нет ли в Тянь-Шане вулканических горных пород, стоял для меня на первом плане» (Там же. С. 167). Но ни непосредственно на горных хребтах, ни среди валунов, вынесенных водными потоками, вулкани­ческих пород Семенов не обнаружил. Гипотеза Гумбольдта о вулканической природе Тянь-Шаня не подтвердилась. Но Семенов увидел буйство растительных форм на северном склоне Заилийского Алатау, обширные высокогорные плато, занятые степными травами. Он поднимался к краю языка крупного ледника, названного позднее его именем. В 1857 г. состоялась большая рекогносцировка Семеновым озера Иссык-Куль, перевала через Терскей-Алатау, долин рек Нарын и Сарыджаз, пред­местий высочайшего массива Хантенгри. Было обследовано 23 горных перевала, собрано 300 образ­цов горных пород, более 1000 видов растений, определено около 50 высотных отметок, собраны коллекции насекомых и моллюсков. Были получены важные результаты: о том, что река Чу не свя­зана с озером, что на Тянь-Шане нет современных вулканов, что имеется обширная площадь оледе­нения, что значительные площади высокогорного плато заняты горными степями, что на наветрен­ных склонах Заилийского Алатау существует четкая высотная смена природных поясов, значитель­ную долю среди которых занимает лесной пояс.

В книге Семенова «Путешествие в Тянь-Шань» занимательно описаны обстоятельства путеше­ствия и его научные результаты, охоты на двух тигров в долине реки Иссык, о том, как Семенов гонялся за медведем в долине реки Чилик и о других не менее интересных событиях.

На обратном пути Семенов осмотрел озеро Алакуль, хребет Тарбагатай, встретился с Г.Н. Потани­ным, товарищем по петрашевскому кружку Ф.М. Достоевским, отбывавшим наказание, султаном Чингисом Валиханом, сыну которого было суждено стать последователем путешествий П.П. Семенова.

По возвращении в Петербург Семенов представил проект новой экспедиции на Тянь-Шань, но она не была организована из-за отсутствия средств.

Значительный вклад в разведывание путей проникновения в Центральную Азию внес мужествен­ный человек, казах по национальности, русский офицер по социальному положению Чокан Валиха­нов. Смешавшись с людьми торгового каравана в 1856 г. он побывал в Западном Китае, в Джунга­рии и подготовил интересные очерки о посещенных территориях. Еще более сложное и опасное путешествие он совершил в 1859—1860 гг., растянувшееся почти на целый год. С кокандским кара­ваном он проник в Кашгар. Вот некоторые заметки из его очерков.

«Несмотря на большую опасность, я вел во время пути и в самом Кашгаре постоянный дневник. Дружеские связи с туземцами, учеными и чиновниками, свободные разъезды по окрестностям дали мне возможность обозреть вполне эту замечательную страну» (Валиханов, 1861. С. 197). Чокан соста­вил словарь разговорного уйгурского языка, записал много народных песен, приобрел ряд книг с историческими сведениями, открыл миру великий народный эпос киргизов «Манас», собрал коллек­цию монет, горных пород, привез куски нефрита, яшмы, хрусталь, золотой песок, образцы местных товаров. Он рассказал об обстоятельствах гибели Шлагинтвейта. В 1857 г. происходили междоусоб­ные стычки между Кокандом, Яркендом и Кашгаром. Одновременно разгоралось восстание против китайцев. Склонный к разбою ходжа Валихан-Тюря, не имевший никакого отношения к казахскому султану Валихану, бежал из Коканда. В районе горы Ош его спутники поймали нескольких кашгарс-ких беков, посланных китайцами. Валихан собственноручно отрубил им головы, не вступая в разгово­ры. Ночью бандиты достигли первого китайского пикета и изрубили всех китайцев в их казармах. Наутро жители Кашгара покончили ^остальными китайцами.

Вскоре в Кашгар из Яркенда прибыл А. Шлагинтвейт. Его привели к Валихану. Тот потребовал документы. Адольф сказал, что документы адресованы на имя кокандского хана, ему он их и предъявит. Тут же последовал приказ отрубить ему голову. Что и было исполнено. Это случилось в августе 1857 г.

Валихан был зверь. Чокан поведал, что один кашгарский мастер сделал несколько сабель и в сопровождении сына принес клинки Валихану. Тот, взяв одну из сабель, спросил, остра ли? Мастер ответил утвердительно. Попробуем, вскричал ходжа, и одним взмахом отрубил голову сына несчаст­ного мастера. Да, прибавил он, сабля отличная и приказал наградить мастера почетным халатом...

Ко времени посещения Чоканом Кашгара Валихан бежал в Коканд. Вернувшиеся китайцы устро­или кровавую баню, не менее жестокую, чем Валихан. Вот в какой котел кровавых противостояний должен окунуться путешественник, вознамерившийся проникнуть в непознанную Центральную Азию.

Путешествия и открытия в Центральной Азии, в других странах зарубежья и, конечно, в пределах Российского государства составили одну из славных страниц деятельности Русского географического общества. О некоторых из них и о путешественниках будет рассказано подробно ниже.

4. Обзор основных отечественных путешествий, совершенных на территории России и зарубежных стран, и их результатов

В организации исследований российской территории, сопредельных и дальних стран в рассмат­риваемый период принимали участие не только Географическое общество, но и другие организации и ведомства: военное и морское, академия и министерство земледелия и государственных имуществ, Вольное экономическое общество и Московское общество любителей естествознания... Но Геогра­фическое общество выступало в качестве главного методического органа, в котором составлялись, рассматривались и рецензировались программы экспедиций, обсуждались итоги работ и намечались перспективы дальнейших исследований. Так было принято. Поэтому ИРГО являлось по существу главным организующим центром географических исследований в России пореформенного и дорево­люционного периодов.

Характер географических исследований на отдельных территориях России, порубежья и зарубежья существенно отличался. В европейской части России исследования носили чаще всего углубленный, в значительной степени прикладной характер, связанный с решением проблем более целесообразного использования имеющегося потенциала для производственных целей, совершенствования территори­ального природопользования. Отдаленные районы страны и вновь присоединенные территории нужда­лись в документировании географических объектов, составлении общих карт. Исследования чаще все­го преследовали учет наличных природных условий, ресурсов, изучение культурных особенностей ко-

ренного населения, их быта и трудовых навыков. Зарубежные экспедиции, особенно в малоизученные и тем более в неисследованные районы были скорее всего рекогносцировочными.

Исследования в европейской части России

Значительной по результативности стала Волго- Каспийская экспедиция для изучения рыбных богатств и промыслов, проведенная в 1853—1857 гг. под руковод­ством академика Карла Максимовича Бэра (1792—1876). О нем мы уже упоминали в связи с исследованиями на Новой Земле, в Лаплан­дии, как одного из основоположников учения о вечной мерзлоте. И в этой экспедиции Бэр показал себя как натуралист широкого геогра­фического круга мышления, внес существенный вклад в понимание происходящих природных процессов. Рыбохозяйственные проблемы не были новой целью исследований для Бэра. Аналогичные задачи он решал в 1851—1852 гг. на примере Чудского озера и Балтийского моря.

Для исследований в Волго-Каспийском бассейне Бэр привлек опального, но талантливого молодого человека, друга П.П. Семено­ ва Николая Яковлевича Данилевского, за участие в работе петрашевс- кого кружка поселенного в Вологде. Там Данилевский не скучал, наряду с чиновничьими обязанностями занимался наукой. В «Воло­ годских губернских ведомостях» печатались его статьи с описаниями губернии, ее климата, гидрографии, растительности. В частности, он обратил внимание на особенность берегов местных рек: «При здеш­ них реках не замечается, чтобы один берег был постоянно выше дру­ гого, как это существует для рек, текущих в Черное и Каспийское моря, где правая сторона почти всегда нагорная, а левая плоская и Р^ис- 33. Карл Максимович Бэр . низинная» (Силин, 2000. С. 81). В 1851 г. за два исследования «О (1792—1876)

движении народонаселения в России» и «Климат Вологодской губер­нии» Данилевский был награжден медалями Географического общества. В 1852 г. он был переведен в Самару. В 1853 г. включен по ходатайству Бэра в его экспедицию, что для Данилевского было равносильно спасению; в Самаре от холеры скончалась его жена.

В Каспийской экспедиции, помимо рыбохозяйственных вопросов, Бэр и Данилевский много внимания уделяли исследованию природных явлений. Давно было подмечено различие в крутизне правых и левых берегов равнинных рек. Но Бэр одним из первых приблизился к объяснению этого факта природной асимметрии. В отчете экспедиции в 1856 г. он писал: «Причину этого напора воды по направлению к западу ищу я в каком-нибудь общем физическом законе. Так как не может быть случайностью, что все реки России имеют высокий правый и низменный левый берег, то и объясне­ние этого должно искать в какой-нибудь обще действующей причине» (Берг, 1918. С. 157). В «Ас­траханских ведомостях» в том же году Бэр размышлял: «...стремление рек более к правой стороне поразительно только при реках или протоках, имеющих течение или на север, или на юг; но ни при реках, имеющих прямое направление с востока к западу, или наоборот, с запада к востоку...» И далее объяснил: «В нашей северной гемисфере у рек, текущих по направлению к полюсу, восточный берег, а у текущих к экватору, западный берег, составляет правый, следовательно вода во всех реках, не остающихся в параллельном круговращении, должна стремиться к правому берегу» (Там же. С. 158). Свои соображения Бэр изложил в статье «Почему у наших рек, текущих на север или на юг, правый берег высок, а левый низмен», помещенной в «Морском сборнике» за 1857 г. А годом позже было опубликовано дополнение к статье с формулированием «закона Бэра»: «Каждое движущееся

тело, движимое по направлению меридиана, принимает скорость, соответствующую вращательной ско­рости той точки, из которой оно исходит... из этого следует, что каждое тело, которое движется по направлению меридиана к югу, при стремлении своем несколько уклоняется к западу от меридиана... если тело движется по направлению от экватора к полюсу, то оно уклоняется к востоку... Эти соображе­ния применяются и к текущей воде... Если это объяснение справедливо, то для всех по меридиану текущих рек, в северном полушарии, должно вывести закон, что правый берег более подмываем, неже­ли левый, и вследствие этого делается более крутым и высоким» (Берг, 1918. С. 159—160). Л.С. Берг, приводя приведенные рассуждения Бэра, поведал, что еще за 30 лет до него русский историк и натура­лист Петр Андреевич Словцов (1767—1843) указывал на вращение Земли как на причину, вызывающую различие в крутизне склонов западного и восточного берега сибирских рек. Бэр со статьей Словцова, опубликованной в 1827 г. в «Московском телеграфе», очевидно, не был знаком. Не ведал, вероятно, Бэр и о книге Словцова «Историческое обозрение Сибири», опубликованной в 1844 г., во втором томе которой он написал буквально следующее: у Енисея «правый берег всегда возвышен, как и у всех сибир­ских рек, текущих по направлению меридианов; и это условие давно разумели мы как последствие суточного круговращения земного шара» (Там же. С. 162).

Любопытны выводы К. Бэра о динамике уровня Каспийского моря. Прикаспийская низменность, по мнению Бэра, вышла из-под уровня моря совсем недавно, и процесс снижения идет быстро. «При устьях Волги, — писал Бэр, — земля так быстро прирастает на счет моря, что тех из окрестных жителей, которые не в состоянии правильно обсудить этих обстоятельств, невозможно разуверить в том, что море беспрерывно понижается и что, наконец, все рыбы останутся на суше» (Бэр, 1856. С. 186—187). В середине и второй половине XIX в. Бэр был не одинок в убеждении о прогрессирующей аридизации Центральной Азии и Каспийского бассейна. Из сборов раковин кардиума, дрейсены Бэр сделал вывод о том, что вода в древнем Каспии была полуморская, полупресная и что «убыль моря проис­ходила не постепенно, как например от испарения, а быстро, вследствие чего некоторое количество землистых частиц было приведено в движение сбывающей водою на всем пространстве волжской долины» (Там же. С. 191). «...убыль Каспийского моря, — писал далее Бэр, — ...была внезапна и насильственна. Я едва понимаю, как могло случиться, что... все писавшие о Каспийском море... или вовсе не обращали никакого внимания на эти памятники прошедшего или, по крайней мере, не придавали им такого значения, которое только одно делает их для меня понятными. Я говорю здесь об удлиненных, почти параллельных холмах, составленных из плотного степного грунта... они до­казывают быстрый и насильственный сток Каспийского моря, который, конечно, мог продолжаться недели и даже месяцы, и что он произошел притом через Кумо-Манычскую низменность... Они по­добны волнам, искусственно сделанным из землистых веществ по образу морских... Все селения, все почтовые станции... построены на буграх... бугры именно и придают всей этой стране ее особенность и составляют в ней характеристическую черту» (Там же. С. 193, 194, 195, 196, 197). Ряды холмов, описанные между устьями Волги и Урала Н.Я. Данилевским, а между Волгой и Кумой — К. Бэром, получили наименование в литературе «бэровских бугров». Гипотеза Бэра об их происхождении за счет катастрофического понижения уровня Каспия не находит подтверждения, но и другой достоверно приемлемой причины образования бугров пока нет. Дискуссия продолжается (Руденко, 1973).

Бэр и Данилевский осмотрели Кумо-Манычскую впадину, на дне которой располагался ряд круп­ных, как Гудило, соленых озер и не было постоянного речного стока, за исключением половодного. На вопрос о возможности прокладки судоходного канала, соединившего бы Азово-Черноморский бассейн с Каспийским, ученые ответили отрицательно, но не по техническим соображениям, а по экономическим. Вся Манычская ложбина была малозаселенной.

В середине XIX в. распространилось мнение о прогрессирующем обмелении Азовского моря. По поручению председателя этот вопрос рассматривался на совете общества. П.П. Семенов сделал док­лад с выводом о том, что «обмеление и уменьшение всего бассейна Азовского моря есть факт, кото­рый подтверждается геологическими и историческими свидетельствами» (Семенов, 1860. С. 50). В

записке по докладу были сформулированы задачи предполагаемой экспедиции. Предлагалось выяс­нить: