14

УМБЕРТО ЭКО.

ОТСУТВУЮЩАЯ СТРУКТУРА. ВВЕДЕНИЕ В СЕМИОЛОГИЮ. М.1998.

С. 56-67.

II. Коды и лексикоды*

II.1.

Так вот, всякий, кто пользуется языковым кодом того или иного языка, знает, что такое петух. Однако это не значит, что всем известно созначение "дать петуха = сфальшивить", опознаваемое часто только благодаря контексту. Легко предположить, что опреде­ленный круг читателей не уловит связи между пением петуха и неис­кренними речами, на которую намекает слово "подпевать", и не опоз­нает второй коннотации. Следовательно, скажем мы, в то время как исходные денотативные значения устанавливаются кодом, созначения зависят от вторичных кодов или лексикодов, присущих не всем, а только какой-то части носителей языка; и так вплоть до крайнего случая поэтической речи, когда мы впервые встречаемся с совершенно непривычной коннотацией, смелой метафорой, неожиданной метони­мией, и адресат должен сам справляться с контекстом, чтобы разо­браться со смыслом предложенного образа, что, впрочем, не мешает поэтической находке, если она удачна, постепенно войти в обиход, сделаться нормой, превратившись в лексикод для определенной груп­пы носителей языка.

Вернемся к нашему случаю с человеком, получившим сообщение ABC. Связь устанавливается между значением "нулевая отметка" и представлением об опасности так тесно, что перестает быть коннотативной связью, фактически отождествляясь с основным кодом Но получив исходное сообщение ABC, адресат может соотнести изна­чальное денотативное значение с другим побочными значениями, при этом ему может открыться то, что обычно называют "семантическим или ассоциативным полем", "спектром ассоциаций" и т. д ²⁸, все то, благодаря чему, когда я слышу "корова", мне приходят в голову образы выгона, молока, крестьянские заботы, деревенская тишина, мычание, (а индиец к тому же при этом вспомнит о ритуале, испытает чувство почтения и религиозного пиетета). Так вот, у нашего получателя сообщения ABC этот знак (означающее плюс означаемое) может связаться с идеями неминуемой гибели, разрушения расположенного в долине поселка, смытыми домами, тревогой, с мыслью о недоста­точности систем защиты и т. д., в зависимости от того, что ему под­сказывает предшествующий жизненный опыт. И в той мере, в которой опыт этого человека, трансформировавшийся в определенную систе­му ожиданий, разделяется также и другими людьми, можно говорить

²⁸ Таковы концепции Трира, Маторе, Шпербера и др , анализируемые Guiraud, La semantica cit

56

о наличии некоего лексикода, в рамках которого могут быть предска­заны соответствующие коннотации — тревога, наводнение ..

Таким образом, означающее все более и более предстает перед нами как смыслопорождающая форма, производитель смыслов, исполняю­щийся множеством значений и созначений, благодаря корреспондирую­щим между собой кодам и лексикодам.

II.2.

Пора сказать еще несколько слов о том, что такое код. В нашем примере он достаточно прост. Его основу составляют всего четыре символа. Очевидно, что один символ отличается от другого как своей противопоставленностью всем остальным символам, так и положением в их ряду, иными словами, своей оппозицией и позицией. Код представляет собой систему различений, в которой А определя­ется как то, что не есть В, С и D, и наоборот. Само по себе А ничего бы для нас не значило, если бы не соотносилось с другими символами, как присутствующими, так и отсутствующими. Но именно так обсто­ит дело и с более сложными кодами, такими как естественный язык. Предполагаемые структурной лингвистикой дефиниции языка соот­ветствуют такому понятию кода.

Если вспомнить известное соссюровское определение языка (langue) как совокупности правил, которыми руководствуется говоря­щий, и речи (parole) как индивидуального акта говорения, в котором эти правила им и применяются ради общения с себе подобными, так вот, если вспомнить это разграничение, то мы обнаружим знакомую нам пару код-сообщение, и обе эти пары, по сути дела, представляют собой оппозицию между теоретической системой (язык - физически не существует, это абстракция, лингвистическая модель) и конкрет­ным феноменом (мое нынешнее сообщение, ваш ответ и т. д.).

"Язык - это общественный продукт речевой способности и вместе с тем система необходимых конвенций, принятых в том или ином обществе и обеспечивающих реализацию этой способности говоря­щими. Язык - это система, стало быть, структура, описываемая отвлеченно и представляющая собой совокупность отношений. Идея языка как структуры посещала умы многих лингвистов прошлого. Уже Гумбольдт утверждал, что "мы не должны понимать язык как нечто, начинающееся с обозначения разных объектов с помощью слов и составленное из слов. На деле не речь состоит из предшествующих ей слов, но наоборот, слова берут свое начало в речи". Согласно Соссюру "язык - это система, все части которой можно и должно

29 Saussure F. Cours, cit., pag. 15.

30 Wilhclm von Humboldt, Gesammelte Wcrkt, VII, 1.

рассматривать в их синхронной взаимосвязи. Изменения, которые затрагивают всегда только тот или иной элемент системы, но не всю ее в целом, могут изучаться только вне целостной системы; действи­тельно, любое изменение отражается на всей системе, но изначально оно происходит в какой-то одной точке и никак не связано с совокуп­ностью вытекающих из него следствий, меняющих характер целого. Это сущностное различие между следованием и сосуществованием, между частными и системными характеристиками не позволяет рас­сматривать те и другие в рамках одной науки"³¹.

Типичный пример, приводимый Соссюром, игра в шахматы. Сис­тема взаимосвязей, устанавливающихся между фигурами, меняется с каждым ходом. Всякое вмешательство в систему меняет значение всех остальных фигур. Всякое диахроническое изменение устанавливает новое синхронное отношение между элементами³². Диахронические изменения системы-кода (как мы увидим ниже) случаются в актах речи и вызывают кризис языка (langue) - даже если, как полагает Соссюр, отдельный говорящий едва ли в состоянии расшатать систему. В ко­нечном счете система определяет речь, навязывая говорящему комби­наторные правила, которые он обязан соблюдать.

Код, когда мы имеем дело с языком, устанавливается и крепнет в процессе общения, являясь результатом общепринятых навыков го­ворения; и в тот миг, когда код устанавливается, каждый говорящий начинает неизбежно соотносить одни и те же значки с одними и теми же понятиями, комбинируя их по определенным правилам³³. Бывает, что код вводится, так сказать, сверху, каким-то авторитетным лицом, и становится обязательным для той или иной группы (азбука Морзе), и в этом случае код используется осознанно. В то время как другие коды, и среди них язык, будучи столь же обязательными, используют-

Соссюр Ф. Курс, с. 120.

Как разъяснял Соссюр в своем курсе (с. 114 ), синхронное изучение системы предполагает анализ сложившихся отношений в их статике, тогда как диахроническое исследование, напротив, занимается эволюцией системы. Естественно, что размежевание между диахронией и синхронией не должно перерастать в полный разрыв: один подход предполагает другой. Несомненно однако, что определяя структуру, код, мы неизбежно пресекаем живой процесс установления соответствий между означающими и означаемыми и правил их сочетания и рассматриваем устанавливающиеся отношения/о/* если бы они были неизменными. И только после того, как мы очертили систему в целом, можно говорить о ее возможных изменениях и пытаться выяснить их причины и следствия.

См Cours, pag. 29. О различении нормы, узуса и функции. См.: Luigi Rosicllo, Struttura, uso e funzioni della lingua, Bologna. В этой работе содержится анализ взглядов Ельмслева, Брёндаляи др.

ся говорящими неосознанно, последние подчиняются им безотчетно, не ощущая своей зависимости от навязанной им жесткой системы правил.

В последнее время лингвисты обсуждают вопрос о том, как следует понимать этот код, как закрытую или как открытую систему, т. е. речь идет о том, как люди говорят, то ли они повинуются какой-то незыблемой системе правил, установленной некогда раз и навсегда и применяемой ими неосознанно, или же они говорят благодаря врожденной способности к формированию лингвистических последовательностей, обязанных своим происхождением некоторым простей­шим комбинаторным принципам, предоставляющим возможность самых разнообразных сочетаний. В таком случае то, что принято называть системами и кодами, окажется не более чем поверхностной структурой, производной от какой-то глубинной структуры, системы правил, которая в отличие от других структур не может быть артику­лирована с помощью оппозиций. Хотя природа глубинных структур остается темой оживленных дискуссий, ничто не мешает нам рассматривать интересующие нас семиотические коды как поверхностные структуры, для них до поры до времени будут значимы те берущие начало в соссюровской лингвистике положения, которыми мы наме­рены руководствоваться.

II.3. К соссюровскому понятию структуры обращается Леви-Строс, когда, рассматривая социальные системы в качестве коммуни­кативных, пишет: "Структура это всего лишь упорядоченность, отве­чающая двум требованиям: это система, держащаяся внутренней свя­занностью, и эта связность, недоступная наблюдателю изолирован­ной системы, обнаруживается при изучении ее трансформаций, бла­годаря которым у различных на первый взгляд систем открываются сходные черты".

Нетрудно заметить, что это определение содержит два одинаково важных утверждения:

1) структура это система, держащаяся внутренней связанностью;

Уместным продолжением был бы разговор о генеративной грамматике Ноэма Хомского. См. по этому поводу Lepschy, op. cit.;Nicolas Ruwet, "Introduction " в La grammatre generative, in "Langage", декабрь 1966, весь номер посвящен Хомскому, содержит обширную библиографию, а также Noam Chomsky, De quelques constantes tie la thcorie lingutsnque. in Problinies du langage. Paris, 1966; Aspects of the Theory of Syntax, М.1.Т., 1965, Syntactic Structures, The Hague, 1957.

Мы вернемся к обсуждению этих проблем в разделах Д и Е.

Claude Levi-St; au s, Elogio dell'antropologui, \ 960, ныне в: Razza e storia, Torino, 1967.

2) структура обнаруживается только тогда, когда различные фе­номены сравниваются между собой и сводятся в единую систему.

Мы постараемся рассмотреть оба эти утверждения более основа­тельно, потому что они позволяют точнее определить, что такое структура, представление о которой, как мы увидим, совпадает с оп­ределением кода.

///. Структура как система, держащаяся внутренней связью

III. 1. Различные течения в современной лингвистике говорят о двойном членении в языке. В языке можно выделить единицы перво­го уровня членения, являющиеся носителями значения, причем евро­пейские лингвисты называют их "монемами", а американские "мор­фемами", их можно также, хотя и не всегда, приравнять к слову. К тому же они в различных сочетаниях образуют более крупные еди­ницы, называемые "синтагмами".

Но единицы первого членения, которых в языке, как показывают словари, может быть великое множество, составляются из комбина­ций единиц второго членения, фонем, обладающих только дифферен­циальным значением. Так что при помощи ограниченного числа фонем — в любом языке их не более нескольких десятков — можно образовать неограниченное количество "монем", и каких-нибудь че­тыре десятка фонем в совокупности составляют второй уровень чле­нения в любом известном языке³⁹.

Фонема — это минимальная единица, носительница определен­ных звуковых качеств, ее значимость предопределена позицией и каче­ственными звуковыми отличиями от других фонем. У фонологической оппозиции могут быть факультативные варианты, связанные с инди-

См. Martinet, op. cit

«Существуют монемы, которые совпадают с тем, что мы обычно называем "словом", например, плохо, скажи, голова. Из этого однако вовсе не следует, что монема — всего лишь ученый термин, заменяющий обычное "слово". Так, в слове scriviamo различаются две монемы: (skriv); обозначающая определенное действие, и (jamo) обозначающая говорящего и еще одно или несколько лиц Традиционно первую называют семантемой, а вторую - морфемой», но «лучше было бы назвать лексемами те монемы, которыми ведает лексика, а не грамматика, сохранив наименование морфема за теми монемами, которые, как jamo, изучаются грамматикой». ( Martinet, op. cit., pag 20.)

См. N. S.Trubeckoj, Principes de phono tog te, Paris, 1949; а также /Uircolo linguistico di Praga. le test del 29, Milano, 1966 (Введение Эмилио Гаррони). Трубецкой Н. С. Начала фонологии.

видуальными особенностями каждого говорящего, но не меняющие, однако, характера данной оппозиции.

Система фонем представляет собой систему различий, которая в разных языках может быть одной и той же, даже если фонетические свойства (физическое качество звуков) меняются. Так, в нашем при­мере код остается неизменным независимо от того, что собой пред­ставляют А, В, С, Д - лампочку, электрический импульс, отверстие в перфокарте и т. д. Однако те же самые критерии применимы и к единицам, носителям значения.

III.2. В самом деле, в пределах одного кода значение слова зависит от того, есть ли в языке другие слова со сходным или отличным значением. В итальянском языке слово "снег" нагружено разными значениями (белый снег, грязный снег, рыхлый снег, падающий, ук­рывающий землю, твердый, талый снег), между тем у некоторых групп эскимосов, судя по всему, разные значения слова "снег" закреплены за разными существительными. Итак, перед нами система отношений значений, в которой значение каждого слова устанавливается путем распределения смысловой нагрузки между всеми словами.

Так открывается возможность создания строго структурной се­мантики, которая, описывая значения, не принимала бы во внимание отношение означающее — означаемое.

Для Ельмслева структурный подход на уровне семантики предпо­лагает рассмотрение не означаемых, но позициональной значимости знака. Значение удостоверяется при помощи проверки на коммута­цию (изменение означающего влечет изменение означаемого) и на подстановку (изменение означающего не влечет изменения означае­мого); в первом случае проявляется инвариантное значение слова в системе языка, во втором, контекстуальный вариант значения.

На схеме (см. рис. на с. 37) можно видеть, что французское слово arbe охватывает тот же спектр значений, что и немецкое Baum, в то время как французское же слово bois соответствует итальянским legno и bosco одновременно, тогда как на долю foret приходится значение "более густого лесного массива". Напротив, немецкое слово Holz значит legno, но не bosco и подводит значения bosco \\foresta под общее наименование Wald. По иному распределяются значения соответству­ющих слов в датском языке, и не составит труда сравнить его с ситуа­цией в итальянском.

40 См Guiraud, cit., гл. V. О новейших вопросах структурной семантики см A. I. Grcimas, Semantique Structural, Paris 1966; Recherches semantiques, весь номер "Langage", март 1966; Logique et linguistique, весь номер "Langage", июнь 1966.

61

Французский Немецкий Датский Итальянский

arbre Baum trae albero

bois Holz legno

foret Wald skov bosco

foresta

В таких таблицах, как эта, мы имеем дело не "идеями", но со значениями, обусловленными собственно языком как системой. Значи­мости соответствуют предполагаемым понятиям, но обретают опре­деленные очертания и улавливаются как чистые различия; они опреде­ляются не содержательно, но в той мере, в которой они противостоят другим элементам системы.

Здесь также, как в случае с фонемами, перед нами ряд последова­тельных выборов, которые можно установить и описать при помощи метода бинарных оппозиций. И в этом смысле нет никакой нужды знать, что представляет собой означаемое (с онтологической или фи­зической точки зрения): достаточно сказать, сославшись на код, что таким-то означающим соответствуют такие-то означаемые. Нет ниче­го особенного в том, что впоследствии эти означаемые повсеместно воспринимаются как "понятия" или даже как «мысли», и то, что они могут быть объяснены правильным словоупотреблением, тоже впол­не законно. Но в тот миг, когда семиология устанавливает факт нали­чия кода, значение уже не есть психологическая, онтологическая или социологическая данность: это факт культуры, который описывает­ся с помощью системы отношений, устанавливаемой данным сообществом в данное время.