5. Завершение реформы местного управления (сер 50-х годов).

Личные мотивы царя Ивана Грозног

• в 1554 году ему стало известно о боярских симпатиях к старицкому удельному князю Владимиру Андеевичу, проявившихся во время его тяжелой болезни в 1553 году. Именно тогда у него впервые зародилось недоверие к Адашеву и Сильвестору;

• в 1557 - 1558 гг. царь столкнулся боярской оппозицией курсу на развязывание Ливонской войны. Не нашел он поддержки в этом вопросе и у Избранной рады;

• в 1560 г. Иван IV остро переживал кончину любимой жены Анастасии Романовны. Тогда же произошел его окончательный разрыв с Сильвестром и Адашевым. Заподозренные в неверности, ближайшие советники царя были удалены от двора, затем напрвленны в ссылку. Вскоре начались преследования и казни бояр, заподозренных в измене (отъезды в Литву);

• настоящий шквал эмоций вызвал у царя побег воеводы князя Андрея Курского в Литву (в 1564г.). После этого гонения на бояр были ужесточены.

3 декабря 1564г. царь неожиданно для многих выехал из Москвы Александровскую слободу(там была летняя резеденция) вместе с семьей в сопровождении заранее подобранных бояр и дворян, взяв собой казну и святости. Оттуда царь в начале января 1565г. послал в Москву 2 грамоты, В первой – адресованной боярам, духовенству и служилым людям – он обвинял их же в изменах, а во второй – объявил московским посадским людям, что гнева на них нету. Москва с нетерпением ждала Царя. Наконец 2 февраля Иван Грозный торжественно въехал в столицу и на другой день созвал духовенство, бояр, знатнейших чиновников. Вид его изумил всех. На лице изображалась мрачная свирепость. Вновь перечислив вины бояр, Иван предложил устав Опричнины. Иван Грозный сказал, что для своей и государственной безопасности назначает особенных телохранителей. Такая мысль никого не удивила; все знали его недоверчивость, боязливость, свойственную нечистой совести; но следствия удивили, а обстоятельства привели в новый ужас Россию.

1) Царь ябъявил свой собственностью города: Можайск, Вязьму, Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин, Ярославец, Суходровью, Медынь, Суздаль, Шую, Галич, Юрьевец, Балахну, Вологду, Устюг, Старую Русу, Каргополь, Вагу, также Московские области и другие с их доходами;

2) Выбрал 1000 телохранителей из князей, дворян, боярских детей и дал им поместья в этих городах, а тамошних вотчинников и владельцев перевел в другие места;

3) В самой Москве взял себе несколько улиц, откуда выселил всех дворян и приказных людей, не входивших в царскую тысячу;

4) Назначил особенных чиновников для своих услуг: дворецкого, казначеев, ключников, даже поваров, хлебников, ремесленников;

5) Возненавидев славные Кремлевские воспоминания и священные гробы предков, не хотел больше жить в великолепном дворце Ивана III и приказал строить новый за Неглинной, между Арбатом и Некитской улицей, и подобно крепости оградить высокой стеной.

Указанная часть России и Москвы, тысячная дружина, новый двор, как отдельная собственность царя, находясь под его непосредственным ведомством, были названы опричниной; а все остальное - т.е. государство - земщиной, которую Иван поручал земским боярам, князьям Бельскому, Мстиславскому и другим, велев старым государственным чиновникам - конюшему, дворецкому, казначеям, дьякам - сидеть в их приказах, решать все гражданские дела, а важнейшие относить к боярам, которым дозволялось в черезвычайных ситуациях, особенно по ратным делам, ходить с докладом к государю. То есть Иван Грозный, по-видимому, желал как бы отдалиться от царства, стеснив себя в малом кругу частного владетеля, и в доказательство, что государство и государственное уже не одно в России, требовал себе из земской казны 100 000 рублей за издержки его путешествия от Москвы до Александровской Слободы! - Никто не противоречил; царская воля была законом.

4 феврвля Москва увидела исполнение условий, объявленных царем духовенству и боярам в Александровской Слободе. Начались казни мнимых изменников, которые будто бы вместе с Курбским покушались на жизнь Ивана Грозного, покойной царицы Анастасии и его детей. После казней Иван IV занялся образованием своей новой дружины. В совете с ним сидели Алексей Басманов, Малюта Скуратов, Князь Афанасий Вяземский и другие любимцы. К ним приводили молодых боярских детей, отличавшихся не достоинствами, но так называемым удальством, распутством, готовностью на все. Требовалось, чтобы они не имели никакой связи со знатными боярами, неизвестность, самая низость присхождения вменялась им в достоинство. Вместо тысячи царь избрал 6000 и взял с них присягу служить ему верой и правдой, доносить на изменников, не дружить с земскими, не знать ни отца не матери, а лишь одного государя. За это государь дал им не только земли, но и дома и всю движимую собственность старых владельцев (числом 12000), высланных за пределы опричнины. Эти земледельцы были жертвами несправедливого учреждения; новые дворяне, которые из нищих сделались большими господами, хотели пышностью закрасить свою подлость, нуждались в деньгах, обременяли крестьян тяжелой работой, большими налогами; деревни разорились. Но это зло было не столь большим по сравнению с другим. Иван IV предавал свою Россию в жертву своим опричным; они были всегда правы в судах, а на них не было ни суда ни управы. Опричник мог безопасно теснить, грабить соседа, а в случае жалобы брал с него пеню за бесчестье. Чем больше государство ненавидело опричных, тем больше последним доверял царь.

В 1572 г. опричнина была отменена: "государь опричнину оставил". Впрочем, некоторые исследователи полагают, что изменена была лишь вывеска, а опричнина под именем «го­сударева двора» продолжала существовать и далее. Другие историки считают, что Иван IV попытался вернуться к оп­ричным порядкам в 1575 г., когда вновь «получил» во владе­ние «удел», а остальной территорией поставил управлять кре­щеного татарского хана Симеона Бекбулатовича, который назывался «великим князем всея Руси», в отличие от просто «князя московского». Не пробыв и года на престоле, хан был сведен с великого княжения. Все вернулось на свои места,

Итоги:

В опреде­ленной мере она явилась продолжением преобразований, ' начатых при Иване III. Их суть заключалась в формирова­нии государственной системы, состоящей из самодержав­ной власти, опирающейся на земский строй. Вместе с тем опричнина стала и личной драмой царя Ивана, в условиях правления Избранной Рады в некоторой степени отодви­нутого от власти. Отсюда его борьба с аристократией (не только боярами, но и верхушкой дворян, церковью) и по­пытка опереться на земство (в т. ч. и на дворянство). В целом в таком противостоянии не было новизны, но оно отличалось остротой момента, что сказалось на судьбе исторического развития.