- •§ 3. Адаптация
- •§ 4. Эквиваленция
- •Глава 6
- •§ 1. Логические категории и семантические преобразования
- •§ 2. Отношение равнозначности объемов понятий
- •§ 3. Объем а содержание понятий
- •§ 4. Отношение подчинения объема понятий, род и видовое отличие. Переводческая парафраза
- •§ 5. Обобщение объема понятий. Трансформационная операция генерализации
- •§ 6. Ограничение объема понятий, трансформационная операция конкретизации
- •§ 7. Особые случаи гипо-гиперонимических преобразований. Понятия с переменным содержанием. Местоименные замены
- •§ 8. Отношение перекрещивания и трансформационные операции дифференциации. Метафорическая дифференциация
- •§ 9. Логическое отношение внеположенности. Слабая дифференциация. Метонимическая дифференциация
- •§ 10. Отношения контрарности и контрадикторности. Антонимические преобразования
- •Глава 7
- •§ 1. Фонетические модуляции в переводе антропонимов
- •§ 2. Дублетные обозначения. Короли и люд
держащуюся в имени, согласованном с глаголом, то совпадающих сем остается всего две. Русский глагол пополз содержит в себе семы и собственно движения, и стадии движения (начала), и способа движения, и скорости движения. Французский глагол s'approcher передает лишь значения движения и приближения. Кроме того, как можно заметить, во французском переводе использован при- ем модуляции: ситуация представлена как бы с противоположной стороны. В русской фразе пес начинает движение откуда-то, а во французской он приближается к кому-то.
Категория рода субъекта движения оказывается нейтрализованной (пес — le chien) в силу того, что половые различия животных не всегда актуализируются в речи. В данной ситуации категория рода и в русском, и во французском языке оказывается малозначимой. В тексте эта категория достаточно отчетливо выражается формой подлежащего, согласованного с глаголом. Поэтому ее дублирование формой глагола может рассматриваться как избыточное. Разумеется, и в русском, и во французском языке в некоторых случаях формы глаголов дублируют категорию рода, выраженную подлежащим или восстанавливаемую из контекста. В русском и французском языках такое дублирование отмечается, в частности, в формах единственного числа глаголов, согласованных с подлежащим. Формы французских глаголов не дублируют в формах спряжения категорию рода, эти значения передаются раздельными формами. Во французской высказывании значение движения и его стадии передается глаголом, а значение способа движения — причастной формой другого глагола rатреr, определяющей состояние субъекта, в которой также дублируется сема движения.
Проведенный эксперимент наглядно показывает, что для достижения эквивалентности переводного текста исходному оказывается достаточным передать лишь половину общего набора элементарных смыслов. Это доказывает относительность самой категории переводческой эквивалентности и определяет тот порог, за которым та или иная единица ориентирования как единица смысла исходного текста не может уже превратиться в единицу перевода, т.е. считаться эквивалентно переведенной. Кроме того, этот эксперимент, который может быть. продолжен на материале иных пар языков и разных по своей протяженности высказыва-ний, показывает, что в переводе происходит скорее увеличение набора элементарных смыслов, нежели их сокращение. В примере Кэтфорда русский перевод, потеря! из исходного набора один элемент (связь с настоящим), привнес три новых (женщина, пешком, завершенность). В нашем примере, где русское высказывание сравнивается с французским, в переводе оказались утра-
402
ченными такие элементы смысла, как прошедшее время (действие началось до момента речи), начало действия, образ действия (медленно).
В среднем в переводе достигается сохранение половины от общего семного состава системы смыслов, заключенной в той или иной единице смысла, но в некоторых случаях это число мо- жет быть значительно меньше. Это происходит прежде всего если переводчик применяет адаптацию — прием, изменяющий саму предметную ситуацию. Закономерно предположить, что если в переводе одна предметная ситуация заменяется другой, то и сем-ный состав единиц, описывающий эти предметные ситуации, будет совершенно иным.
§ 3. Адаптация
Термин «адаптация» используется в теории перевода для обозначения такого вида преобразования, в результате которого происходит не только изменение в описании той или иной предметной ситуации, но и заменяется сама предметная ситуация. Адаптация является последним шагом, пройдя который, переводчик покидает область перевода и оказывается в области иных, похожих на перевод, но менее строгих форм межъязыкового и межкультурного посредничества — рефератов, переделок, подражаний и т.п. В основе адаптации как способа достижения соответствующего коммуникативного эффекта, т.е. сохранения в тексте перевода прагматического значения, присущего тексту оригинала, лежит представление о том, что некоторые предметные ситуации, выведенные в оригинальном речевом произведении, могут быть превратно истолкованы получателем текста перевода. Соответственно текст не сможет вызвать нужного коммуникативного эффекта, насторожив получателя понятиями о непривычных, чуждых, а может быть, и враждебных его культуре предметах и явлениях. Поэтому адаптации широко применялись при переводе религиозных текстов на языки народов, чей общекультурный уровень резко отличался от среднеевропейского. Теоретические обоснования адаптация получила, как известно, в концепции динамической эквиваленции Ю. Найды. В его работе, упоминавшейся во второй части этой книги, можно найти немало примеров «переводческой аккультурации» оригиналов. Но сейчас в пе-реводе господствует противоположная тенденция: переводчики предпочитают не переодевать иностранцев в национальные одеж-ды народа переводящего языка, они не маскируют пионеров под бойскаутов, кус-кус под кашу и т.п.
403
К адаптации следует подходить с большой осторожностью. Положительное свойство этого приема — облегчить получателю переводного текста понимание смыслов оригинального произве- дения — обедняет межкультурную коммуникацию, нивелирует межкультурные различия, создает ложное представление о том, что «везде все так же».
Адаптация вызывается, таким образом, не столько межъязыковой асимметрией, сколько межкультурной. Поэтому она встречается иногда при переводе реалий, т.е. таких понятий, которые, существуя в культуре языка оригинала, отсутствуют в культуре переводящего языка. Эти понятия могут соотноситься с предметами и явлениями самой разной природы. Можно говорить о реалиях бытовых, социальных, политических и т.п. Достаточно подробную классификацию реалий можно найти в книге болгарских переводчиков С. Влахова и С. Флорина. Разумеется, адаптация — не единственный прием для передачи реалий в переводе. Более того, в современной переводческой практике для перевода реалий адаптация используется значительно реже, чем другие трансформирующие операции, в связи с тем, что она в значительной степени деформирует представления об иной культуре.
Тем не менее в некоторых случаях адаптация оказывается необходимой именно для того, чтобы сохранить целостную систему смыслов исходного речевого произведения, добиться аналогично-го коммуникативного эффекта. Применение адаптации в этих случаях продиктовано не тем, что получатели переводного текста не в состоянии понять какое-то явление чужой для них действительности, а асимметрией языковых картин мира, неоднозначностью ассоциативных связей, устанавливаемых между именами, понятиями и предметами реального мира.
Приведем ставший уже классическим пример перевода названия советского фильма 60-х гг. «Летят журавли» на французский язык — «Quand passent les cigognes». Во французском переводе один предмет (журавли) заменен другим (аисты). Французской культуре журавли так же хорошо известны, как и аисты. Соответственно во французском словаре есть лексическая единица, обозначающая этот вид птиц — la grue. Поэтому семантически эквивалентный перевод вполне возможен. Но во французском языке еще с XV в. за этим словом закрепилось и переносное значение —- проститутка. В другом контексте, где речь шла бы о журавлях, например журавлиный клин — les vols en V de la grue, никакой дву- смысленности не возникло бы. Однако название фильма — особый текст: он призван будить воображение и вызывать интерес к тому неизвестному, что будет в фильме, лишь намекая потенциальному зрителю на то, о чем там может идти речь. Появление в названии
404
двусмысленно го слова la grue в сочетании с глаголом passer, которое обозначает и движение людей, могло вызвать у потенциальных французских зрителей совсем не те ассоциации, на которые рассчитывали авторы романтического советского фильма. Иначе говоря, оказалось бы утраченным то прагматическое значение, ко-торое заложили авторы в название фильма на языке оригинала.
Таким образом, адаптация, предполагающая замену самой предметной ситуации, в переводе оказывается наиболее карди-нальным переводческим преобразованием. Если мы определили, что в большинстве случаев в результате семантических преобразований сохраняется около 50% сем той или иной единицы перевода, то при адаптации число совпадающих сем в единице текста оригинала и соответствующей ей единицы перевода значительно меньше. Это число несколько увеличивается при переходе к следующему типу трансформационных операций — эквиваленции.