1.11 Белое движение и интервенты

Отношения между этими ведущими антибольшевистскими силами при внешнем благополучии развивались весьма драматически. И главная причина коренилась в различном видении ими будущего России. Правящие круги Антанты крайне неодобрительно относились к идее белых возродить государство в границах 1917 г. вместе с тем их ближайшая цель - свержение большевистской власти - совпадала. Лидеры Белого движения отчетливо понимали, что без поддержки союзников им в этом деле не обойтись. И потому, затаив глухое раздражение, они поступались - как им казалось, временно - стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры

В январе 1919 г. Верховный правитель России А. В. Колчак подписал соглашение, обязывавшее «высшее русское командование согласовывать ведение операций с общими директивами, сообщаемыми енералом М. Жаненом, представителем высшего международного командования». Под вынужденным покровительством А. И. Деникина на Украине без устали трудились торговые и экономические миссии западных стран.

Предприимчивые англичане успели скупить за бесценок ряд сахарных заводов, примеривались к заводам чугунолитейным и судостроительным.

Преемник А. И. Деникина генерал П. Н. Врангель в виде компенсации за помощь позволил интервентам экспортировать 3 млн. пудов хлеба, сотни тысяч пудов соли, рыбы, табака, шерсти. Суда с награбленным добром караванами шли от дальневосточных портов. США, к примеру даже учредили комиссию по эксплуатации богатств этого края России.

В итоге против Белого дела оборачивалось и то, что первоначально придавало ему главную силу, - блок зарубежных противников большевизма. В ходе Гражданской войны этот блок, основанный на началах подчинения и зависимости, все ощутимее подрывал позицию российской контрреволюции. Она поднималась на борьбу под лозунгом единства и свободы России, защит ее суверенитета, попираемого большевистской властью с ее бесславным Брестским миром. Но очевиднее намерение белых вождей сыграть на патриотизме русского народа оказалось обреченным на провал, ибо входило в противоречие с собственными делами.

2. Результаты

2.1 Почему победили красные

Внутренние факторы победы. Вопрос о причинах победы большевиков продолжает оставаться остродискуссионным.

Одни историки считают, что «удача большевиков была результатом не столько продуманной политики, сколько следствием непопулярности Белого движения, а также неорганизованности крестьянства, способного лишь на стихийные выступления. Еще одним фактором стал большевистский террор» другие расставляют акценты иначе. «Народ России, - утверждают они, - дошел до такого состояния, что перестал верить вообще, кому бы то ни было. Люди выжидали, чья возьмет. В этих условиях большевики тактически переиграли своих противников».

Что можно сказать о таких оценках? Безусловно, явно упрощенными выглядят рассуждения о простой «удаче», выпавшей на долю красных, или о том, что им удалось «тактически переиграть» белых при полной пассивности и безразличности народных масс. Также, думается, не следует абсолютизировать роль красного террора, всячески преуменьшая при этом масштабы террора белого: кровь невинных людей обильно лилась по обе стороны фронта. Ближе к истине историки там, где обращают внимание на гораздо меньшую по сравнению политикой большевиков популярность политики белых вождей.

Если взглянуть с этой точки зрения на драматические события, потрясающие Россию в 1918 - 1920 гг., вывод напрашивается сам собой: ключевой внутренней причиной победы большевиков стало то, что они, в конечном счете, получили поддержку преобладающей части населения России - мелкого и среднего крестьянства, а также трудящихся национальных окраин.

Последних привлекала национальная политика советской власти с ее официально провозглашенным принципом «самоопределения наций вплоть до отделения и образования вплоть до отделения и образования самостоятельных государств». На этом фоне белый лозунг «единой и неделимой России» воспринимался народами распавшейся Российской империи как сугубо великодержавный и вызывал их активный протест.

Что касается трудового крестьянства России, то оно, выступив против большевиков в конце весны и летом 1918 г., вскоре столкнулось с совершенно неприемлемой для себя политикой аграрных правительств: все они пытались, как справедливо заметил кадетский лидер и историк П. Н. Милюков, «перерешить земельный вопрос в интересах помещичьего класса».

Оказавшись на своеобразном историческом перепутье, крестьянские массы после колебаний предпочли из двух зол (продразверстки и запрещения свобода торговли - со стороны советской власти и фактической реставрации помещичьего землевладения - со стороны белых) выбрать меньшее.

К весне 1919 г., т. е. к моменту решающих событий на фронтах Гражданской войны, в деревне уже преобладали просоветские настроения, что, однако не исключало существования там и немалого числа противников советской власти - участников повстанческого, так называемого «зеленого» движения. Крупнейшим его проявлением было крестьянское движение на Украине под руководством Н. Махно.

Внешние факторы победы. Под влиянием идей и опыта российского Октября быстро нарастало революционное движение в капиталистических странах. Вслед за провозглашением в январе 1919 г. Бременской советской республики возникли Баварская, Венгерская и Словацкая советские республики. Весной 1919 г. премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж в секретном меморандуме с тревогой признавал: «Народные массы Европы, от края до края, подвергают сомнению весь существующий порядок, все нынешнее политическое, социальное и экономическое устройство».

В стремлении воспользоваться накаленной ситуацией в зарубежных странах и раздуть «мировой пожар» пролетарской революции большевики учреждают III (Коммунистический) Интернационал. Его I конгресс состоялся в Москве в марте 1919 г. и объединил более тридцати партий и групп коммунистического толка, возникших к тому времени в Европе, Азии и Америке.

Коминтерн дал две установки «мировому пролетариату»: стратегическую -«завоевание политической власти» в своих странах и ближайшую - оказание давления на буржуазные правительства, в том числе «революционными средствами», чтобы те прекратили интервенцию против Советской России.

Правящим кругам удалось подавить революционные очаги в Западной Европе и тем самым сорвать надежды Москвы на мировую революцию, на захват власти рабочими развитых стран. Но они были не в состоянии помешать косвенной поддержке большевизма.

Она выражалась в массовых выступлениях трудящихся против интервенции под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». Последняя тогда вполне искренне рассматривалась ими как «общая родина социализма», как страна, открывшая новую, более справедливую для простых людей эру мировой истории. Международная солидарность с русской революцией стала первым важным фактором, подорвавшим единство действий держав Антанты, ослабившим силу их военного натиска на большевизм.

Вторым фактором явились глубокие противоречия между самими правящими кругами иностранных государств по «русскому вопросу».

В Финляндии, Латвии, Литве, Эстонии, с большой настороженностью относились к основополагающему постулату Белого дела - лозунгу «единой и неделимой России». Правительства этих стран, опасаясь победы белогвардейцев и возрождения великодержавной царистской политики, не спешили оказывать им поддержку.

Державы Антанты долго и безуспешно пытались снять это противоречие между белым лагерем и буржуазией стран Балтии. Еще меньше они был способны ослабить острейшие разногласия в своих собственных радах, погасить междоусобицу, разгоравшуюся всякий раз, когда дело доходило до практических попыток установить контроль над рынком и природными богатствами России, определение перспектив ее дальнейшего существования.

Эти и немало других противоречий сталкивали интересы союзных держав, подрывали единство их действий против Советской России.

Надо отдать должное и советской дипломатии: она в свою очередь пыталась обратить эти противоречия в пользу Москвы, и умело разжигала их.

Большевистское правительство многократно предлагало державам Антанты урегулировать отношения на основе признания взаимного суверенитета и невмешательства. Не смущаясь холодным отказом, оно демонстративным энтузиазмом встречало любые, даже самые робкие и диктуемые очевидными тактическими соображениями инициативы западных столиц в этом направлении. В их числе: предложение США В. Вильсона всем правительствам России провести конференцию для достижения «какого-либо соглашения или перемирия» (январь 1919 г.); миссия представителя США и Великобритании У. Бурлита в Москву, в ходе которой удалось предварительно договориться о сохранении всех «фактически существующих на территории правительств» и выводе иностранных войск (февраль 1919 г.). Эти инициативы срывались одна за другой отнюдь не по вине Москвы, что справедливо создавало ей в международном общественном мнении миротворческий образ.

Наталкиваясь на глухую стену отчуждения и внешнеполитической изоляции, возведенную Антантой вокруг России, советская дипломатия быстро нащупала там уязвимое место - нейтральные страны Северной Европы. Уже в 1918 г. РСФСР заключила свыше 20 крупных сделок со Швецией, вела обширную торговлю с Данией. Взаимовыгодное сотрудничество с ними развивалось и в дальнейшем, привлекая завистливое внимание других европейских государств.

В центре дипломатических усилий Москвы неизменно находились молодые буржуазные республики Балтии. В конце концов их удалось вывести из под прямого влияния Антанты и тем самым прорвать кольцо внешнеполитической изоляции новой России. В августе - сентябре 1919 г. большевистское правительство изъявило готовность признать независимость этих государств, а вскоре подписало с ними мирные договоры: в феврале 1920 г. - с Эстонией, в июле 1920 г. - с Литвой, в августе 1920 г. с Латвией, в октябре 1920 г. - с Финляндией.

В силу отмеченных выше факторов могущественный антантовский блок так и не смог организовать общий поход всех активных антисоветских сил против России, и на каждом отдельном этапе выступала только их часть. Эти силы были достаточно весомы, чтобы создавать серьезные, подчас смертельно опасные угрозы для большевистской власти, но оказывались, слишком слабы, чтобы вести борьбу до победного конца.