- •Глава 1
- •3 Там же. С. 78—79. Примеры из некапиталистических стран читатель может найти и в своем опыте.
- •2 В обшестве каждый акт обмена между людьми — одновременно обмен с природой, как и наоборот — каждый акт обмена с природой означает обмен с людьми.
- •Глава 2
- •Глава 3
- •Глава 4
- •2 Шершеневич г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 271.
- •Глава 5
- •' ДождевД.В. Основание защиты владения в римском праве. С. 93.
- •Глава 6
- •Глава 7
- •2 См.: Венедиктов а.В. Государственная социалистическая собственность;
- •Глава 8
- •1 Фвсмер м. Этимологический словарь русского языка. М.; Прогресс, 1986. Т. 1.С. 309-310.
- •4 Соловье» s. С. Указ. Соч. С- 430.
- •Глава 9
- •Глава 10
- •1 Здесь, конечно, не имеется в виду ситуация обшей собственности, когда применительно к обмену предполагается общее (солидарное) волеизъявление.
- •1 Шершеневич г.Ф. Учебник русского градкданского права. С. 318.
- •2 Венедиктов а.В. Государственная социалистическая собственность. С- 273
- •Глава 11
- •1 Владимирский-Буданов м.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/д, 1995. С. 552-553.
- •Глава 12
- •Глава 13
- •3 Бюллетень Верховного Суда рф. 1997. № 2. С. 6.
- •1 Шершеневич г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 271.
- •Глава 14
- •1 Diosdi g. Op.Cil. P. 73.
- •Глава 15
- •Глава 16
- •3 Мейер д.И. Русское гражданское право- ч. 2. С. 9-
- •2 ГенкынД.М. Право собственности в ссср. М., 1961. С. 197.
- •3 Сарбаш с.В. Некоторые аспекты применения права удержания // Вестник Высшего Арбитражного Суда рф. 1997. № II. С. 93, 98.
- •Глава 17
- •ДождевД.В. Основания зашиты владения в римском праве. С. 33.
- •3 Хвостов вм. Указ. Соч. С- 259-262; Дернбург г. Указ. Соч. С. 144-158.
- •Глава 18
- •2 Подробнее см. Гл. 5.
- •Глава 19
- •Глава 20
- •2 Сенчищев в. К вопросу о переводе долга арендодателя при продаже арендованною нсднижимого имущества // эж-Юрист. 1998. № 40. С. 2—3.
- •Глава 21
- •2 См.: Владимирский-Буданов м.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/д. 1995. С. 523-524.
- •1 Шершеневшч г.Ф. Учебник русского гражданского права. С- 97.
- •1 Савкин с.Ф. Споры, возникающие из правоотношений собственности и аренды (судебно-арбитражная практика) // Государство и право. 1997. № 2. С. 71.
- •2 Здесь, может быть, уместно напомнить, что римские юристы, характеризуя некоторые основания возникновения общей собственности, говорили о том, что в нес именно "впадают".
- •Глава 22
- •1 К. Сальковский, следуя классическому пониманию, определяет: вещь — это все, что находится в пространстве, не будучи личностью (Сояьковскый к. Указ- соч. С. 200).
- •2 Фуко м. Слова и всши. С. 196.
- •2 Капогросси Колоньезе л. Указ- соч. С. 87.
1 Савкин с.Ф. Споры, возникающие из правоотношений собственности и аренды (судебно-арбитражная практика) // Государство и право. 1997. № 2. С. 71.
2 Здесь, может быть, уместно напомнить, что римские юристы, характеризуя некоторые основания возникновения общей собственности, говорили о том, что в нес именно "впадают".
422
чика возникает выбор: с позиций Гражданского кодекса РФ он вправе заявить обязательственные требования к заказчику из договора подряда и обеспечить их удержанием объекта, а с позиций Закона об инвестиционной деятельности — закрепить за собой соответствующую часть объекта на праве общей собственности (правда, если это делается подрядчиком только в целях последующей продажи для возмещения своих потерь, то реальной разницы не видно, кроме того. что право удержания имеет все же более легальный и надежный вид). Такую радикальную конкуренцию исков, однако, вряд ли можно считать нормальной.
Другая трудность состоит в определении статуса дольщика. Если цель участия дольщика в застройке состоит в получении прибыли (п. 1 ст. 1 Закона об инвестиционной деятельности), то на него могут быть распространены нормы этого закона. Если же дольщик — физическое лицо, т.е. имеет только потребительские цели, его следует считать потребителем и соответственно применять законодательство о защите прав потребителей'.
В то же время едва ли можно согласиться с тем, что Закон о защите прав потребителей не охваты вает.отношения по долевому участию граждан в строительстве только потому, что эти договоры не могут быть бесспорно квалифицированы ни как купля-продажа, ни как подряд, хотя имеют общие черты и с тем и с другим2.
На самом деле защита потребителей, конечно, никак не может зависеть от точного совпадения договора, в котором участвует потребитель, с одним из указанных в Гражданском кодексе РФ. Достаточно лишь убедиться в том, что содержанием договора долевого участия предусматривается производство работ или оказание услуг, не говоря уже о продаже товара, чтобы
' См.: Долевое строительство жилья и права потребителей // Экономика и жизнь. 1996. № 17. С, 47; Свирин Ю. Инвестор или потребитель? // Рос. юстиция. 1997. № 3. С. 36-37.t
, Впрочем, отклоняясь от темы, нужно отметить, что зашита по закону о защите прав потребителей в сфере долевого участия в строительстве значительно ослаблена тем, что по общепринятой схеме договорных отношении "дольшики" имеют договоры не со строительной организацией, "выполняющей работы" (по терминологии законодательства о защите прав потребителей), а с различного типа финансовыми посредниками. Эти посредники, по определению того же закона, "оказывают услуги". Следовательно, дольщики лишены защиты по закону о защите прав потребителей в случае, например, просрочки строительства, если такая просрочка не вызвана нарушением договора лицом, "предоставляющим услуги" дольщикам (тогда остается лишь ответственность за недостатки строительства — как по правилам о зашите прав потребителей, так и по внедоговорной ответственности (ст. 1095—1096 ГК РФ).
'1 См.: Конова Е. Договор о долевом участии в строительстве: мнение специалиста // ЭЖ- Юрист. 1998. № 4. С. 9.
423
нашлись основания для применения норм о защите прав потребителя. Проблема, связанная с тем, что договор является одним из главных оснований ответственности по указанному закону, состоит в том, что действия, реально ущемляющие права дольщиков, но совершенные за пределами договора (третьими лицами), часто оказываются вне досягаемости этого закона.
Весьма серьезные проблемы возникают в результате столкновения Закона об инвестиционной деятельности с новейшим законодательством.
Прежде всего договор совместной деятельности, в который чаще всего облекаются отношения по инвестированию, подобно норме п. 3 ст. 7 Закона об инвестициях, приводя к образованию общей долевой собственности (ст. 1043 ГК РФ), в то же время никак не допускает последующего исчезновения возникшего права собственности из-за невыполнения договорных обязательств. Например, ТОО "Аматор", АО "Агро-Инстэк", ТОО "Сиана" заключили договор о совместном строительстве объекта — комплекса жилых и нежилых зданий в г. Ставрополе. При этом ТОО "Аматор" и ТОО "Сиана" обязывались финансировать подрядные работы и приобретение стройматериалов в равной мере, а АО "Агро-Инстэк" предоставляло под застройку принадлежащий ему земельный участок. Доли участников в выстроенном объекте считались равными и должны были быть определены по жребию. В процессе совместной деятельности был заключен договор подряда, начаты строительные работы. ТОО "Аматор" перечислил подрядчику 400 млн. руб., а ТОО "Сиана" лишь 50 млн. руб. и после этого прекратило финансирование. Тем самым, по мнению ТОО "Аматор", были нарушены условия о равном участии в расходах по строительству. Не добившись исполнения договора иными средствами, ТОО "Аматор" заявило иск о расторжении договора и разделе объекта застройки в соответствии с фактически вложенными средствами. К моменту рассмотрения судом дела подрядные работы были прекращены и подрядчик покинул объект. ^Орнований считать подрядчика, инвестором по обстоятельствам дела не имелось.
Нельзя не заметить, что решение спора будет различным в зависимости от того, будут ли применены нормы о совместной деятельности либо Закон об инвестиционной деятельности. В случае применения названных норм, если даже суд не найдет оснований для расторжения договора о совместной деятельности, он не может не признать возникновение общей собственности на объект незавершенного строительства. Спорными при этом останутся — применение установленного договором пра-
424
вила равных долей либо определение долей по фактически вложенным средствам. В пользу применения Закона об инвестиционной деятельности говорит не только то, что он находится в согласии с установившейся судебной практикой, но и то, что договор, по-видимому, нарушен. Вызывает споры вопрос, возможен ли раздел в натуре. Он решается по правилам об общей собственности в зависимости от того, возможно ли вести отдельное строительство соответствующей части объекта.
Именно эти подходы и обнаружились в деле. Если бы спор рассматривался по правилам ст. 7 Закона об инвестициях, то перед судом встали бы вопросы о необходимости выяснить, кто из инвесторов "отказался" от дальнейшего инвестирования и каким образом он должен компенсировать затраты другим участникам. Едва ли можно определенно ответить на эти вопросы, особенно на второй. Но еще сложнее двинуться дальше. Ведь если по правилам п. 3 ст. 7 Закона отказавшийся от инвестиций инвестор обязан компенсировать затраты другим участникам, то очевидно, что как раз исправный участник не рассматривается как сторона, производящая выплаты в порядке компенсации. Между тем именно тадаэй путь разрешения коллизий при выделе доли предусмотрен п. 4 ст. 252 ГК РФ. В данном случае, например, исправные участники — ТОО "Аматор" или АО "Агро-Инстэк" могли бы компенсировать неисправной стороне — ТОО "Сиана" ее вклад и оставить за собой объект. Можно, впрочем, расценивать обязанность компенсации, установленную п. 3 ст. 7 Закона об инвестиционной деятельности, как форму ответственности (возмещение убытков). Но во-первых, тогда эта норма является излишней, так как. она становится лишь неудачным изложением общих положений обязательственного права, действующих и без специальных оговорок, а во-вторых, остается неясной судьба возникшей ранее в силу того же п. 3 ст. 7 указанного Закона общей собственности. Приходится еще раз констатировать, что Закон об инвестиционной деятельности не согласуется с иными нормами гражданского права', прежде всего о собственности, хотя и прямо указывает на возникновение общей собственности.
В связи с этим следует, конечно, признать вполне оправданным начатый законодателем пересмотр Закона об инвестиционной деятельности. Однако даже при быстром продвиже-
См. об этом выступление Н.В. Дыбовской на конференции о защите прав предпринимателей арбитражными судами (Государство и право. 1997. № 2. С. 58-60).
425
нии нового закона в жизнь, учитывая длительность отношений по застройке и затяжной характер/юзиикагоедисс при этом споров, можно ожидать, что обозначенные здесь проблемы еще долго будут находиться в орбите судебных споров.
В заключение приведем дело, в котором в весьма сложной форме переплетены вещные и обязательственные права, обычные для совместного строительства. Уникальность делу придают не те достаточно типичные проблемы, которые вынуждены были решать стороны, а именно их в известной мере случайное сочетание. Стороны заключили договор, назвав его "о совместной деятельности", по условиям которого одна сторона (первый участник) строит магазин, а другая финансирует строительство с условием последующего возврата всей суммы, а если деньги не будут возвращены, приобретает право "пользования" частью площади магазина пропорционально невозвращснной сумме, но всего не более 70%. Деньги не были возвращены, магазин был выстроен, а потом сгорел и Отстроен первым участником снова, уже за свой счет, а затем им продан. Второй участник заявил в суде требования о предоставлении в пользование 70% площади магазина.
Решение зависит от того, как будет квалифицирован договор.
Сомнительно, что это на самом деле совместная деятельность, так как средства вторым участником не вложены, а предоставлены на условиях возврата, что не является вкладом и не предполагает общего риска1. Раз нет совместной деятельности, то нет и общей собственности (что косвенно подтверждается термином "пользование")2.
Следующий вопрос: является ли "пользование" правом? Вопрос кажется странным, но он более чем уместен.
Сохраненная и в новом Гражданском кодексе РФ традиция определения собственности через триаду правомочий может затруднить четкий ответ. Но очевидно, что, если бы "пользование", как, впрочем, и "владение" или "распоряжение", было правом, оно относилось бы к вещным правам.
' Наличие здесь альтернативного (ст. 320 ГК РФ), а скорее уже факультативного обязательства сомнительно; но в любом случае объект совместной деятельности не может, видимо, возникнуть из факультативного (альтернативного) обязательства, если основное обязательство — в данном случае, очевидно, заем — лишено признаков сотрудничества, взаимного согласования действий.
2 Если рассматривать предоставление средств как заем, а последний считать услугой (что само по себе небесспорно), то размером вклада мог бы считаться оговоренный сторонами предполагаемый процент по займу, но это применительно к совместной деятельности едва ли возможно. Однако из волн сторон, прямо закрепленной в договоре, следует, что права на объект увязываются не с предоставлением займа, а с его невозвратом.
426
А вещные права -могут возникнуть, как известно, исключительное силу прямого указания закона. Пользование в чистом виде мы нище в качестве вещного права не обнаружим. Следовательно, пользование может подлежать защите исключительно в составе конкретного субъективного права — вещного или обязательственного, но ни в коем случае не само по себе.
Дальнейшие рассуждения почти очевидны. Если пользования самого по себе быть не может, то следует считать, что у второго участника возникло из договора некое либо вещное', либо обязательственное право. Но коль скоро мы не можем признать здесь совместную деятельность, право носит обязательственный характер. А обязательственное право в отличие от вещного не имеет качества следования за вещью. Поэтому при продаже магазина первым участником третьему лицу право "поль-зования", что бы ни имелось в виду, не перешло вместе с вещью. А потому в иске следует отказать. Такое решение и было принято судом первой и поддержано судом второй инстанции.
' Притом что вешное право может быть лишь из числа указанных в законе. Кроме того, в данном случае если бы право было вещным (но каким? — если даже усматривается дух залога, то форма безнадежно порочна), то оно прекращается с гибелью вещи.