Урок 41-42 Социальная установка личности.
Социальная установка - одна из основных категорий социальной психологии личности. Для того чтобы понять, что предшествует деятельности человека, необходимо прежде всего проанализировать потребности и мотивы, побуждающие личность к деятельности. Почему люди в определенных ситуациях поступают так или иначе? Чем они руководствуются, когда выбирают именно данный мотив? Понятие, которое в определенной степени объясняет выбор мотива и есть понятие социальной установки. Оно широко используется не только в науке, но и в житейской практике при составлении прогнозов поведения личности: «Этот человек, скорее всего, не пойдет на концерт данного певца, поскольку у него предубеждение против всей эстрадной музыки»; «А вот этот человек вряд ли мне понравится, потому что я не люблю людей, которые так одеваются» и т.д.
На этом житейском уровне понятие социальной установки употребляется в значении, близком к понятию «отношение». Однако в общественных науках термин «социальная установка» имеет свое собственное значение, свою собственную традицию исследования.
Главная цель, которую стремились достичь обществоведы при введении категории социальной установки, заключалась в попытке объяснить мотивацию социального поведения личности.
Выяснилось, что в результате неоднократного столкновения определенной потребности и ситуации ее удовлетворения у личности формируется и закрепляется состояние готовности к определенным формам поведения и в последующих ситуациях, т.е. формируется определенный социальный опыт. Т.о. можно дать следующее определение социальной установки,- это состояние психологической готовности личности вести себя определенным образом в отношении объекта своей деятельности, подкрепленное ее предыдущим социальным опытом. В английском языке понятию «социальная установка» соответствует понятие «аттитюд».
В 1942 г. американским психологом М. Смитом была определена трехкомпонентная структура социальной установки, в которой выделяются: а) когнитивный компонент (включающий знания и представления об объекте); б) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выявление чувства симпатии или антипатии к нему); в) поведенческий (когнитивный) компонент (отражающий готовность индивида реализовать определенное поведение по отношению к объекту).
Социальная установка формируется как на основе собственного жизненного опыта индивида, так и на основе опыта, получаемого им от других людей. Главным путем передачи установок от индивида к индивиду является словесная (вербальная) форма. Когда индивид имеет дело с отдельным объектом, такие установки называются частными (парциальными). Установки на совокупность однородных объектов называются обобщенными.
По модальности социальные установки делятся на положительные («за» объект), отрицательные («против» объекта) и нейтральные.
Одной из самых серъезных трудностей при изучении феномена социальных установок является их противоречивость. Это связано с тем, что сама социальная действительность, в которой мы живем, очень изменчива и противоречива. Часто существует расхождение между социальной установкой, выражаемой вербально и реальным поведением человека. В психологии этот случай известен как «парадокс Лапьера».
В 1934 г. американский психолог Р. Лапьер провел эксперимент. Эксперимент состоял в следующем. Лапьер с двумя студентами-китайцами путешествовал по США. Они посетили 252 отеля и почти во всех случаях (за исключением одного) встретили в них нормальный прием, соответствующий стандартам сервиса. Никакого различия в обслуживании самого Лапьера и его студентов-китайцев обнаружено не было. После завершения путешествия (спустя два года) Лапьер обратился в 251 отель с письмами, в которых содержалась просьба ответить, может ли он надеяться вновь на гостеприимство, если посетит отель в сопровождении тех же двух китайцев, теперь уже его сотрудников. Ответ пришел из 128 отелей, причем только в одном содержалось согласие, в 52% был отказ, в остальных уклончивые формулировки. Лапьер интерпретировал эти данные так, что между социальной установкой (отношение к лицам китайской национальности) и реальным поведением хозяев отелей существует расхождение. Из ответов на письма можно было заключить о наличии негативной установки, в то время как в реальном поведении она не была проявлена, напротив, поведение было организовано так, как если бы совершалось на основании позитивного отношения. Итак, реальное поведение субъекта не строилось в соответствии социальной установкой. Результаты этого эксперимента даже серъезно снизили интерес к изучению проблемы социальной установки личности.
В дальнейшие годы предпринимались попытки объяснить противоречивость результата опыта Лапьера. Например, М. Рокич высказал идею, что у человека существуют одновременно две установки: на объект и на ситуацию. «Включаться» может то одна, то другая. В эксперименте Лапьера установка на объект был негативной (отношение к китайцам), но возобладала установка на ситуацию – хозяин отеля в конкретной ситуации действовал согласно принятым нормам сервиса.
Попытка решения данной проблемы также содержится в создании концепции иерархической структуры социальных установок, которая принадлежит отечественному ученому В.А. Ядову.
Данная концепция чем-то напоминает уже давно известную нам пирамиду потребностей А. Маслоу. Как и Маслоу, Ядов полагал, что социальные установки, регулирующие поведение и деятельность человека, организованы иерархически, т.е. можно обозначить более низкие и более высокие их уровни.
К первому уровню он отнес элементарные фиксированные установки, регулирующие поведение человека на простом бытовом уровне. Им соответствуют поведенческие акты; они формируются на основе витальных (жизненных) потребностей и в простейших ситуациях, например, в условиях семейного окружения.
Ко второму уровню относятся социальные установки, которые вступают в действие в рамках малых групп. Это более сложные установки, которые по сравнению с элементарной фиксированной установкой имеют сложную трехкомпонентную структуру (когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты). Им соответствуют поступки личности, осуществляемые в привычных ситуациях.
Третий уровень включает серию поступков, отражающих отношение индивида к его основным сферам жизнедеятельности (профессия, общественная деятельность, увлечения и т.п.).
На четвертном, высшем уровне располагается система ценностных ориентаций личности. В них выражается отношение личности к целям своей деятельности, к средствам удовлетворения этих целей, т.е. к обстоятельствам жизни личности, определенными общими социальными условиями, типом общества, системой его экономических, политических, идеологических принципов.
С позиции предложенной концепции появляется возможность по-новому объяснить эксперимент Лапьера. Расхождение между вербально заявленной установкой и реальным поведением объясняется не только тем, что в регуляцию поведения включены «установка на объект» и «установка на ситуацию», но и более глубокими соображениями. В каждой конкретной ситуации поведения «работают» разные уровни социальных установок. В описанной Лапьером ситуации ценностные ориентации хозяев отелей могли сформироваться под воздействием таких норм культуры, которые содержат негативное отношение к лицам неамериканского происхождения. Этот уровень и «срабатывал» в ситуации письменного ответа на вопрос, будет ли оказано гостеприимство лицам китайской национальности. Вместе с тем, в ситуации конкретного решения вопроса об их вселении в отель «срабатывал» тот уровень установок, который регулирует достаточно привычный и элементарный поступок. Поэтому между такой установкой и реальным поведением никакого противоречия не было.
Важную роль в поведении субъекта играют такие виды социальных установок как стереотипы и предрассудки. Они формируются, например, у членов одной семьи, трудового коллектива, одной социальной или этнической группы. Субъект начинает думать и действовать в соответствии с групповыми нормами и ценностями.
Причинами возникновения стереотипов и предрассудков обычно бывает недостаток знаний, строгое воспитание, неразвитость личности. Формируются они обычно в детстве, когда у ребенка еще нет достаточных знаний для самостоятельной оценки явлений, но под воздействием ближайшего социального окружения уже складывается определенное эмоционально-оценочное отношение к ним.
Стереотипы и предрассудки полезны и необходимы как форма экономии мышления и действий в отношении достаточно простых и стабильных объектов и ситуаций, взаимодействие с которыми возможно на основе привычных и подтверждаемых опытом представлений. Там же, где объект требует творческого осмысления или он меняется, а представления о нем остаются прежними, стереотипы и предубеждения становятся тормозом во взаимодействии личности с действительностью.
Наиболее характерной особенностью восприятия на основе стереотипов и предрассудков становится деление людей на «своих» и «чужих». Часто ведущими признаками отличия первых от вторых оказываются внешний вид, пол, профессия, национальная принадлежность, а другие признаки игнорируются, причем «своим» приписываются отличия по положительным качествам (автостереотип), а «чужие» наделяются негативными оценками (гетеростереотип).
Стереотипы по признаку пола часто называют гендерными стереотипами. Стереотипы в отношении пола встречают ребенка уже при рождении. Форма и даже цвет одежды, игрушки и игры, которые мы предлагаем детям, различаются в зависимости от пола и формируют разные черты характера девочек и мальчиков. Так, пышные платья (сопровождаемые мамиными переживаниями «не бегай, а то порвешь и испачкаешь!») и куклы воспитывают в девочках усидчивость, брюки и автоматы - активность и агрессивность у мальчиков. Все это сопровождается педагогическими комментариями: «не плачь, ты же мальчик!» табуирует проявления эмоциональности у мужчин, «будь послушной и тихой - ты же девочка!» - формирует подчиненность у женщин.
Известно много исследований, показывающих воздействие гендерных стереотипов на оценки людей. Так, например, в одном из них женщинам и мужчинам давали запеленатых грудных детей в возрасте одной недели и просили описать их. Одной группе дали мальчиков, но сказали, что это девочки. Другой группе, соответственно, наоборот - дали девочек, но сказали, что это мальчики. В контрольной группе не скрывали пола ребенка. Во всех трех группах недельных грудничков, которых считали мальчиками, описывали как сильных, активных, крепких; тех, кого считали девочками - как нежных, красивых, послушных.
Приведем еще один пример, иллюстрирующий предрассудок в гендерной сфере. Девушек-студенток просили познакомиться с научными статьями и оценить их с точки зрения профессионализма, компетентности, стиля и т. п. Некоторые студентки получили статьи, подписанные авторами-женщинами, другие - те же статьи, но подписанные авторами-мужчинами. Оказалось, что студентки значительно выше оценивают статьи, подписанные мужчинами, чем женщинами. Т. е. предрассудки в отношении представителей собственной гендерной группы привели к низкой интеллектуальной оценке труда других женщин.
Жесткие ограничения, накладываемые на мужчин и женщин стереотипами, часто приводят к стрессам и неудачам. Так, например, в исследовании Марты Горнер найдено объяснение того, почему девочки практически во всех странах лидирующие по школьным отметкам и тестам (установленным фактом является то, что девочки физически и психически развиваются и взрослеют быстрее, чем мальчики) в старших классах школы начинают хуже учиться. Последствия гендерных стереотипов, внушаемых им в семье, школе, СМИ, - приводят к формированию у 15-летних девочек своеобразного комплекса, который Марта Горнер назвала «боязнь успеха». Поскольку успехи женщин в образовании и интеллектуальной сфере часто определялись, как свидетельство отсутствия женственности, девочки подсознательно опасаются добиться успеха и утратить таким образом «женственность».
Однако не следует думать, что от гендерных стереотипов страдают только женщины. Табу на эмоциональность, стереотип всегда преуспевающего победителя, сексуального гиганта и так далее вызывают у многих мужчин, не желающих или не умеющих следовать этим стереотипам, стрессы, чувство неудачника, болезни.
Существуют такого рода стереотипы и в национальной психологии (этнические стереотипы). Каждая этническая группа (племя, народность, нация, любая группа людей, связанная общностью происхождения и отличающаяся определенными чертами от других человеческих групп) обладает своим групповым самосознанием, которое фиксирует ее - действительные и воображаемые - специфические черты. Любая нация интуитивно ассоциируется с чем-то тем или иным образом. Часто говорят: «Японцам свойственны такие-то и такие-то черты» - и оценивают одни из них положительно, другие отрицательно.
Студенты Принстонского колледжа дважды (в 1933 и 1951 годах) должны были охарактеризовать несколько разных этнических групп при помощи восьмидесяти четырех слов-характеристик («умный», «смелый», «хитрый» и тому подобных) и затем выбрать из этих характеристик пять черт, которые кажутся им наиболее типичными для данной группы. Получилась следующая картина: американцы - предприимчивы, способны, материалистичны, честолюбивы, прогрессивны; англичане - спортивны, способны, соблюдают условности, любят традиции, консервативны; евреи - умны, корыстолюбивы, предприимчивы, скупы, способны; итальянцы - артистичны, импульсивны, страстны, вспыльчивы, музыкальны; ирландцы - драчливы, вспыльчивы, остроумны, честны, очень религиозны и так далее. Уже в этом простом перечне приписываемых той или иной, группе черт явственно сквозит определенный эмоциональный тон, проступает отношение к данной национальности.
Еще один вид стереотипов носит название эйджизм. В самом общем виде его можно определить, как дискиминирующее поведение по отношению к определенной группе людей или конкретному человеку на основании его принадлежности той или иной возрастной группе. Чаще всего эйджизм проявляется в отношении людей пожилого возраста.
Во многом негативное отношение к людям пожилого возраста проистекает из убеждения или, что практически то же самое, из убеждения, что пожилые люди – бесполезный балласт общества. По крайней мере, если говорить, о развитых странах Европы, тамошнее дискриминирующее поведение по отношению к лицам пожилого возраста во многом вызвано именно этой идеей, убеждением, предрассудком о том, что пожилые люди, которые живут на социальные пособия, по сути дела являются лишними членами общества, иначе говоря, бесполезными, что с пожилыми людьми сложнее общаться, чем с людьми молодыми по ряду физиологически обусловленных причин: пожилые люди медленнее молодых воспринимают информацию, они медленнее двигаются, часто они уже имеют определенные проблемы с памятью и им тяжело учиться. Все это и еще множество похожих на вышеперечисленные причин, создают в конечном итоге благодатную почву для убеждения в том, что «старики ни на что не годятся», и «пожилой человек – обуза для семьи» и, в конечном итоге, для общества в целом..
Последствием эйджизма можно считать тот факт, что на многие должности берут претендентов не старше определенного возраста. Если кандидат старше, то, даже несмотря на его опыт и прочие несомненные достоинства, он может быть дискриминируем исключительно по возрастному признаку – то есть, просто-напросто, не быть принятым на ту должность, которой он вполне заслуживал. Также пожилые люди могут быть дискриминируемы в своей семье – скажем, более молодые родственники могут не прислушиваться к их мнению, игнорировать.
И, наконец, еще одно проявление стереотипов и предрассудков – лукизм (lookism). Так называют вид дискриминации по внешним признакам. Предметом споров часто становятся вопросы нанесения макияжа, применения пирсинга, к примеру: должна ли женщина, подающая коктейли, быть худой, должен ли мужчина подавлять в себе желание приходить на работу с накрашенными ногтями и имеют ли они оба право прокалывать различные части своего тела и демонстрировать вставленные в эти проколы украшения своим клиентам?
На протяжении многих лет дресс-код (dress code) был нормой для многих компаний. Работодатели считали, что клиентам не все равно, есть ли у кассира серьга в носу или нет. Но сегодня продавцы и официанты наносят ответный удар, отстаивая в суде право женщины быть толстой и не накрашенной и в то же время делать успешную карьеру.
При этом большинство из нас полагает, что приятная внешность не связана напрямую с уровнем дохода. Однако это не так. Согласно данным исследований, проведенных экономистами Дэниелом Хамермешем и Джефом Бидлем, красивые люди зарабатывают больше денег. Оказывается, существует своеобразный «штраф за непривлекательную внешность» – люди, попавшие в такую категорию, зарабатывают в среднем на 9% меньше своих коллег, выполняющих ту же работу. Наряду с этим есть и «премия за миловидность» – особо симпатичным людям удается зарабатывать на 5% больше.
Дом. задание: п.30, с.317-320 (уч. под ред. Боголюбова).
------------------------------------------------------------------------------------------------