Глава 3 характеристика военно-стратегического и военно-технического сотрудничества рф и кнр в рамках шос

3.1. Характеристика сотрудничества рф и кнр в рамках шос

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) – постоянно действующая региональная международная организация, основанная в июне 2001 года лидерами Казахстана, Китая, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана. Задачи Шанхайской организации сотрудничества первоначально лежали в сфере взаимных внутрирегиональных действий по пресечению террористических актов, сепаратизма и экстремизма в Средней Азии. В июне 2002 года, на Санкт-Петербургском саммите глав государств ШОС, была подписана Хартия Шанхайской организации сотрудничества (вступила в силу 19 сентября 2003 г.). Это базовый уставный документ, фиксирующий цели и принципы Организации, ее структуру и основные направления деятельности. Кроме того, в 2006 году Организация анонсировала планы борьбы с международной наркомафией как финансовой опорой терроризма в мире. Параллельно деятельность ШОС получила и широкую экономическую направленность. В сентябре 2003 года главы правительств стран-членов ШОС подписали Программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества, рассчитанную на 20 лет. В качестве долгосрочной цели предусматривается создание зоны свободной торговли на пространстве ШОС, а в краткосрочной перспективе – активизировать процесс создания благоприятных условий в области торговли и инвестиции.¹⁹

Сегодня сотрудничество в рамках ШОС охватывает области энергетики, транспорта, сельского хозяйства, телекоммуникаций и многие другие отрасли экономики. Широко взаимодействуют входящие в нее страны и в научно-технической, культурной, образовательной, туристической, гуманитарной сферах.

В отношениях внутри Организации государства-члены ШОС исходят из идеи "шанхайского духа", придерживаются принципов консенсуса, взаимного доверия, взаимовыгоды, равенства, уважения к многообразию культур, стремления к совместному развитию. Во внешних сношениях ШОС исходит из принципов открытости, непринадлежности к блокам, ненаправленности против третьих стран.

Высшим органом для принятия решений в ШОС является Совет глав государств-членов, который собирается раз в год. Страны председательствуют в Организации поочередно, с годовой цикличностью, завершая срок полномочий саммитом.

ШОС имеет два постоянно действующих органа - Секретариат в Пекине и Исполнительный комитет Региональной антитеррористической структуры в Ташкенте. Важнейшие экономические инструменты - Деловой Совет и Межбанковское объединение ШОС.

Официальные рабочие языки - русский и китайский²⁰.

Преобразование «шанхайской пятерки» - участников переговоров по фиксации и демилитаризации бывшей советско-китайской границы - в Шанхайскую организацию сотрудничества было одной из важных внешнеполитических инициатив Китая. Интерес Пекина состоял главным образом в обеспечении для КНР надежного тыла - как на севере, со стороны России, так и на западе, со стороны государств Центральной Азии. В последнем случае китайцы стремились исключить использование уйгурскими сепаратистами и исламскими радикалами территории сопредельных стран для планирования и организации действий, подрывавших контроль Китая над Синьцзяном.

Миссия ШОС, конечно, не ограничивалась только этим. Формат организации, в рамках которой Москва и Пекин были неформальными лидерами, оказался удобным для постепенного, но неуклонного укрепления китайского присутствия и влияния на территории бывшего СССР. Оказывая Кремлю все необходимые почести, китайская дипломатия нейтрализовывала инстинктивное стремление российского руководства сохранить все постсоветское пространство в орбите Москвы. Нельзя сказать, что российская сторона не замечала этого. В Москве, по-видимому, решили, что лучше, чтобы распространение китайского влияния, шло под российским контролем (в смысле - мониторингом) и в рамках общего равноправного проекта (ШОС) ²¹.

Страны Центральной Азии также получили выгоду от участия в ШОС. За исключением Казахстана, одно время претендовавшего на место в президиуме, все они были готовы признать фактическое китайско-российское председательство. Оказавшись в одном клубе сразу с двумя соискателями региональной гегемонии, центральноазиаты получили возможность играть на их противоречиях и гибко продвигать свои интересы.

Центральная Азия особенно необходима Китаю для обеспечения его энергетической безопасности. Речь - как о привлечении ресурсов самих центральноазиатских стран, так и о строительстве трубопроводного энергомоста Иран - Центральная Азия - западный Китай. Уже введены в строй нефтепровод из Казахстана и газопровод из Туркмении. Кстати, именно Китай прервал монополию «Газпрома» на поставки газа из региона. Энергомост из Ирана, когда он будет построен, устранит риск прекращения поступления энергоресурсов в Китай в результате обострения отношений КНР с США или Индией²².

Активизация связей в военной области в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) - один из наиболее тонких аспектов деятельности организации. Не говоря уже о том, что именно она подвергается на Западе всяческой критике, поскольку, имеет «агрессивный характер». Вплоть до представления организации в роли так называемого азиатского НАТО, в рамках которого Россия и КНР стремятся «выдавить» США и их союзников по коалиции из Центральной Азии.

В последние годы в рамках ШОС прошло несколько учений. В октябре 2002 года - двусторонние антитеррористические учения Китая и Киргизии. В августе 2003 года - многостороннее «Взаимодействие» на территории Китая с участием пяти стран-участниц. В августе 2005-го - российско-китайские военные учения «Мирная миссия-2005». Затем были «Мирная миссия-2007», «Мирная миссия-2009». Стоит также отметить серию локальных КШУ, проведенных при содействии и координирующей роли Региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС²³.

Их отличительные черты - возрастающий с каждым годом масштаб, обязательное участие представителей власти и общественности, пристальное внимание СМИ всего мира. Вместе с тем, по мнению ряда западных экспертов, проведение учений ШОС демонстрирует в первую очередь растущие военные возможности Народно-освободительной армии Китая (НОАК), а результат их - фактическая отработка реального боевого взаимодействия между частями и подразделениями НОАК и другими участниками ШОС. Встречается и такое мнение, что ШОС, влиятельна ровно настолько, насколько крепки российско-китайские отношения, которые все равно имеют ограниченный потенциал и поддерживаются на высоком уровне лишь для противовеса американским интересам.

Надо отметить, что китайская позиция, выражаемая на проводимых учениях ШОС, порой действительно создает впечатление, что основной задачей китайских представителей может быть демонстрация возможностей своих вооруженных сил и средств. К примеру, основные организационные и финансовые расходы на учениях «Мирная миссия» 2003 и 2005 годов понесла китайская сторона. Учения «Мирная миссия-2007» также показали желание китайской стороны продемонстрировать руководителям государств ШОС самую современную боевую технику, которая стоит на вооружении. Но кроме совместной тренировки антитеррористических подразделений ШОС Китай решал и собственные задачи: отрабатывал переброску на большое расстояние частей быстрого реагирования, проверял боеготовность новых видов вооружения, изучал боевой опыт соседних государств.

Главная же задача военной составляющей ШОС для Китая - реализация концепции многополярного мироустройства, включающего на этом направлении в первую очередь стратегическое партнерство с Россией и партнерские отношения с центральноазиатскими республиками. В России, кроме того, Пекин видит не только свой геополитический тыл, но и «важный военно-технический ресурс». Ведь основой вооружения НОАК остается российская или скопированная с российских образцов вооружения техника. Не стоит забывать, что Китай по-прежнему крупнейший партнер России в военно-технической сфере, а совместные учения ШОС - источник новых контрактов на поставку ВВТ и заметно оживляют сотрудничество в этой сфере²⁴.

Одновременно китайские исследователи считают, что угроза международной безопасности определяется политическими отношениями между группами государств, а не различием мощи. Ответ на вопрос, может ли государство представлять угрозу, по их мнению, определяется тем, какую политику оно проводит, а не тем, насколько сильна его мощь. Таким образом, задача использования вооруженных сил для борьбы с терроризмом, хотя она также ставится перед руководством НОАК, думается, не в числе приоритетных. Наиболее важным аспектом военно-политических отношений в рамках ШОС китайские специалисты видят достижение стратегического взаимопонимания в политическом планировании и сотрудничестве.

Эффективность военного сотрудничества в рамках ШОС, таким образом, также должна быть обусловлена повышением оперативной совместимости стран-участниц через совместные учения, совершенствованием их сценариев и тематики учебных задач. Их реальность была подтверждена в конце апреля 2009 года на последнем совещании министров обороны стран ШОС в Москве, где, помимо прочего, обсуждались и планируемые на 2010 год учения вооруженных сил стран - участниц организации.

В указанном ключе стоит обратить отдельное внимание на контакты ШОС и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Основным аспектом взаимодействия двух организаций в перспективе является сотрудничество в области антитерроризма, которое в свою очередь, пожалуй, демонстрирует и явные слабости ШОС, например отсутствие прямых военных средств и объединенных сил быстрого реагирования. Вместе с тем, как показали события 11 сентября 2001 года, отсутствие материальных и особенно военных средств затрудняет реагирование на крупномасштабные террористические акты.

Несмотря на то, что создание таких сил в будущем обеспечило бы прямую ответственность стран-участниц за безопасность в Центральной Азии, реализация этого плана видится в перспективе достаточно сложной. Поскольку военных подразделений собственного подчинения ШОС не имеет, функция этой составляющей ШОС сегодня заключается в сборе и анализе информации, а не в прямой военной силе. Наиболее осуществимой представляется процедура создания механизма военного сотрудничества, в рамках которого разные страны обеспечивают определенный объем гарантий по безопасности и четко координируют свои силовые действия в случае полномасштабной террористической атаки²⁵.

В последнее время многие эксперты достаточно скептически отзываются о дальнейших перспективах Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Причины подобного скептицизма, в общем-то, понятны. Киргизские события прошлого года показали, что механизмы ШОС отлажены далеко не идеально, особенно с точки зрения принятия практических решений в кризисных ситуациях.

Вместе с тем прошедший 2010 год показал и другое – пространство ответственности ШОС (а это огромный геостратегический регион) не имеет других форматов поддержания равновесия и стабильности, кроме как уже сформировавшихся инструментов взаимодействия России, стран Центральной Азии и Китая в сфере экономики, безопасности и энергетики. А значит, такая структура, как ШОС, нужна. Другое дело, что организация должна быть способна эффективно реагировать на вызовы XXI века.

Если пять-шесть лет назад казалось, что сами по себе факт существования ШОС и стремление многих государств стать полноправными членами этой организации гарантируют авторитет и высокий статус интеграционного проекта, но теперь очевидно, что система нуждается в обновлении. В этом отношении достаточно интересны те предложения, которые недавно озвучил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Его подход подразумевает не только вполне логичное внутреннее реформирование ШОС, которая испытывает определенные проблемы с переводом успешных двусторонних контактов в формат многостороннего сотрудничества, но и вписывание ШОС во всеобъемлющую модель новой евро-азиатской архитектуры безопасности.

Концепция включения ШОС в пространство глобальной безопасности вместе с ОДКБ, ОБСЕ, другими евро-азиатскими организациями была изложена Назарбаевым на саммите ОБСЕ в Астане в декабре прошлого года. Стратегия объединения усилий получила поддержку ключевых мировых игроков, и теперь настал момент для того, чтобы перевести эти предложения в плоскость практических решений, определив в качестве своеобразного пилотного проекта одну из сфер деятельности ШОС, например, борьбу с наркотрафиком или программу антитеррора. Развитие подобных механизмов положительно скажется на внутреннем структурировании самой ШОС²⁶.

Очевидно, что юбилейный год – это хороший момент для позитивных перемен, особенно в той ситуации, когда новации, безусловно, назрели и все участники «шанхайского диалога» в той или иной мере осознают их необходимость. Нынешняя встреча глав МИДов стран – членов организации может дать толчок реформе организации, контуры которой определены в июне, на юбилейном саммите ШОС в Астане.

Последние заявления говорят о том, что Москва весьма заинтересована в укреплении позиций данной организации. С этой же целью Россией и Китаем проводятся анализ современной мировой ситуации для дальнейшего определения перспектив сотрудничества между двумя государствами.

Многие аналитики высказывают свое мнения о том, что ШОС станет альтернативой НАТО в регионе.

Но Китай и Россия смотрят на организацию в большей мере через экономическую призму. Так КНР планирует создать банк развития ШОС и даже инвестировать в него кругленькую сумму.

Доставка из Китая может стать ключевым рычагом увеличение товарооборота между двумя странами. Ведь за последние годы спрос на качественную китайскую продукцию среди граждан России значительно увеличился.

Премьер-министр Владимир Путин предложил разработать специальную «дорожную карту» действий двух государств, которая должна стимулировать торгово-экономическое сотрудничество между Китаем и Россией.

Таким образом, доставка грузов из Китая становится той перспективной отраслью, которая должна значительно увеличиться в объемах в ближайшее время. Возможное подключение к интегрированной транспортной сети тоже должно благоприятно отобразиться на доставке из Китая.

На сегодня цели участия в ШОС для России и Китая в значительной мере совпадают. Благодаря данной организации оба государства будут укреплять свои взаимоотношения не только в экономической отрасли, а и в политической и оборонной. То есть возможен тот факт, что российские поставки военной техники значительно возрастут как для членов ШОС, так и для Китая в частности. Такие тенденции позитивно отобразятся на общем «потеплении» отношений между государствами.