О понимании институтов в контексте российских реформ

Попова Е.Ю.

Кемеровский госудрственный университет, г.Кемерово

По общепринятому мнению институциональные реформы являются ядром преобразований в любом обществе. Однако, как экономисты-теоретики не приходят к единому пониманию категории «институт», так нет единого мнения и среди руководства нашей страны. Только если для представителей научного сообщества разногласия во взглядах являются отправной точкой для дальнейших дискуссий, то для власть держащих это означает невозможность формулировки четких, понятных различным слоям общественности ориентиров развития. По умолчанию предполагается, что наличие тех или иных институтов, зарекомендовавших себя в развитых странах, способно само по себе обеспечить выход России на рыночный путь развития. В чем же заслуга институтов? Помимо ставших притчей во языцех определения «правил игры», снижения уровня неопределенности в обществе, установления границ прав собственности и сферы ответственности отдельных индивидов, они устанавливают также пределы планирования социально-экономического развития системы. По степени непротиворечивости институциональной структуры общества можно судить и о долгосрочности такого планирования.

Т. Веблен, основоположник институционализма (в первую очередь традиционного институционализма), изначально не дает однозначного толкования институту. «Институты – это, по сути дела, распространенный образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций» [Веблен Т.,… с. 201-202]; «институты – это результат процессов, происходивших в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам прошлого и. следовательно, не находятся в полном согласии с требованиями настоящего времени» [Веблен Т.,… с. 202]. Таким образом, под развитием институтов Т. Веблен понимает развитие общества. Приспособление образа мышления людей есть развитие социальных институтов. Изменение институтов под влиянием внешних факторов означает вынужденное приспособление индивидов к таким изменениям.

Современные последователи институционализма, активно используя методы других наук (социологии, психологии, права, математического моделирования) также не дают однозначного определения категории «институт». Например, Дж. Ходжсон под институтами разновидность структур, принадлежащих социальному пространству или систем устоявшихся и общепринятых социальных правил, которые структурируют социальные взаимодействия [Ходжсон Дж.,… с. 28]. Дж. Серл, в силу расплывчатости данной категории, говорит не столько об институтах, сколько об институциональных фактах: такие факты предполагают наличие структур в виде конституированного правила: X считается Y в контексте C» и существует только в силу коллективного принятия этого факта [Серл Дж.,... с. 14].

Как писал Д. Норт, один из наиболее известных представителей неоинституционализма: «Институты создаются людьми. Люди развиваются и изменяют институты; поэтому наша теория должна начинаться с индивида. В то же время ограничения, накладываемые институтами на человеческий выбор, оказывают влияние на самого индивида» [Норт Д.,… с. 20]. Тем самым, несмотря на однозначное влияние институциональных рамок на поведение человека подчеркивается доминирующая позиция индивида в возможности их изменения. Сами институты, по Д. Норту, представляют собой набор формальных правил и неформальных ограничений, а также определенные типы принуждения к выполнению тех и других; понятия «институты» и «организации» четко разделяются.

Рассуждения современных российских исследователей во многом опираются на взгляды Д. Норта; одним из спорных моментов соотношение понятий «институт» и «норма». Институт понимается ими как «совокупность формальных, фиксируемых в праве, и неформальных, фиксируемых в обычном праве, рамок, структурирующих взаимодействия индивидов в экономической, политической и социальной сферах» [Олейник А.Н., …с. 188], «совокупность, состоящая из правила или нескольких правил и внешнего механизма принуждения индивидов к исполнению этого правила» [цит. по Пыжев И.С.,… с. 3], «не только норма или правило, но и механизм принуждения к исполнению» [Аузан А.]

На наш взгляд, существенным недостатком понимания институтов как совокупности норм и правил является умаление роли субъекта институциональных отношений. Хотя Д. Норт разделял институты и организации, подчеркивая при этом значимость индивидуальных ментальных установок (а российские экономисты спорят о соотношении категорий «норма» и «институт»), отвечая тем самым на вопрос, почему в рамках заданных институтов организации по-разному могут осуществлять свою деятельность, тем не менее, не вполне четко прописан двух- и более сторонний характер взаимодействия субъектов. Неоклассическая теория не включала институты в поле анализа, заменяя их на категорию «сигналы рынка», которые индивид должен был воспринимать мгновенно и в соответствии с которыми также мгновенно перестраивать траекторию своего поведения. Похожая ситуация возникает и при сугубо «нормативном» институциональном подходе. Во-первых, трудно представить, что в каждом конкретном случае субъект сможет с большой вероятностью рассчитать, какие именно нормы составляют институт (а также то, как при этом будет рассчитывать его контрагент). Во-вторых, определенные трудности возникают при оценке эффективности функционирования институтов. Если учесть, что институт – это сложная система, состоящая из различных норм, по умолчанию принимается, что эти нормы связаны логически между собой и не противоречат друг другу. В реальности это условие выполняется далеко не всегда; то, насколько отдельные нормы могут противоречить друг другу, определяются, прежде всего, степенью компетентности субъектов – от создания и внедрения норм до их практического применения. Если же отождествлять нормы и институты, указанные трудности все равно имеют место, поскольку институты не существуют изолированно друг от друга.

В наибольшей степени, на наш взгляд, указанным требованиям отвечает определение С.Г. Кирдиной. Институты понимаются ею как устойчивые, постоянно воспроизводящиеся социальные, правовые, экономические и другие отношения (выделено нами – прим.), которые структурируют общественную жизнь, обеспечивая взаимосвязь экономики, политики и идеологии [Кирдина С., …с. 89].

Можно сделать вывод, что понимание института как общественного отношения выражает динамику его сущности; нормативное закрепление описывает отдельные категории его статического состояния и является пассивным регулятором его функционирования; конкретная организация выражает субъективное понимание индивидами природы данного института. Например, институт образования существует ввиду имеющейся в обществе потребности по сохранению и передаче знаний с одной стороны, и по приобретению таковых, с другой; этот вид общественных отношений функционирует через учреждения различных уровней образовательной системы, а их деятельность регулируется соответствующими нормативными актами.

Институты не существуют изолированно друг от друга, и вместе образуют институциональную систему того или иного государства; по наличию или отсутствию противоречий как внутри отдельных институтов, так и между различными институтами, а также по адекватности субъектов, ответственных за их создание, внедрение и функционирование можно судить об устойчивости всей институциональной системы. Институты создаются людьми, и именно человеческий аспект преобладает во всех аспектах существования института.

Почему же революционные изменения в институтах способны приводить к неожиданным, зачастую негативным результатам? Ю.В. Овсиенко и В.П. Русаков вводят такое понятие, как «институты институтов» - или, проще, базовые институты (по аналогии с рассуждения С. Кирдиной), под которыми понимаются базовые ценности и нормы, существующие в обществе, своего рода идеологический и культурный фундамент, которому не должны противоречить вновь создаваемые институты [Овсиенко Ю.В., … с. 7]. Если характер базовых институтов ориентирован на равенство всех субъектов в защите и реализации своих прав, отсутствует разделение индивидов на «своих» и «чужих в зависимости от их близости к власти либо других признаков, то можно сделать вывод, что такие институциональные системы являются не только экономически эффективными, но и социально справедливыми. Существенным признаком таких систем является общий благоприятный уровень доверия к устоявшимся институтам, который препятствует возникновению необоснованных трансакционных издержек и коррупции.

Разделение контрагентов на «своих» и «чужих» (А.Н. Олейник обозначает это явление, как норму «ты – мне, я – тебе» [Олейник А.Н…, с. 98]) присутствует практически во всех сферах общественных отношений в России и означает предельно персонифицированное доверие индивидов друг к другу при общем недоверии к институтам власти и рынка. Отчетливо видно, что такому рзделению способствует преобладание в обществе неформальных норм, приоритет социальных связей над формальными институтами; примечательно, что Д. Норт разделял институты на формальных правил и неформальных ограничений (выделено нами), и различал их лишь по степени проявления, подчеркивая тем, что неформальные нормы могут носить куда более ограничительный характер по сравнению с формальными.

Так какой же должны быть институциональные реформы в России? До настоящего времени они сводились к внедрению новых либо к совершенствованию (проще говоря, отладке) уже существующих экноомических и административных институтов. Но поскольку рассматривались только дисфункции отдельных институтов, а не всей институциональной системы в совокупности, такие попытки реформирования приводили к результатам, весьма отличным от заявленных.

В первую очередь необходимо осознать, что упомянутое разделение на «чужих» и «своих» ведет помимо прочего, к восприятию государством своих граждан как ресурса (вместо равноправного субъекта отношений) и неоправданной обузы; для модернизации экономики (а также общественных отношений, политической системы и.т.д.) необходимо наличие ценностных ориентаций населения и руководства страны, соответствующий вектор внутренней и внешней политики. Кроме того, институциональные реформы должны быть непосредственно связаны с изменением структурной политики государства. Переход к новой модели общественного диалога должен сопровождаться и переходом к новой парадигме развития, заключающейся в отказе от исключительно сырьевого роста экономики, в ориентации на инновационный прорыв и технологическую модернизацию традиционных жизнеобеспечивающих и системообразующих отраслей, реформирование нематериальной сферы. Очевидно, что простое наращивание финансирования приведет лишь к нерациональному расходованию денежных средств, а сугубо дирижистские меры не будут эффективными без соответствующей институциональной базы. Для решения этих задач необходимо обеспечить диалог субъектов модернизационного процесса: государства как главного генератора финансовых ресурсов и регулятора «правил игры», группы создателей и разработчиков инновационных проектов, куда можно отнести представителей бизнеса, науки и.т.д., общество в его неразрывной связи с духовно-культурной и идеологической сферами. До тех пор, пока руководством страны институты не будут рассматриваться как общественные отношения, пока социально-экономическая система не будет ориентирована на равноправие всех индивидов и на создание условий для реализации экономического, инновационного и др. потенциала различных общественных групп, реформы не принесут ожидаемого результата.

Литература:

1. Аузан А. Институциональные преобразования ближайшего восьмилетия // Клуб 2050. – 2010. – 2 ноября [Электронный ресурс]. URL: http://club2050.ru/2010/11/auzan-institutes/ (дата обращения 10.07.2011.)

2. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: издательство «Прогресс», 1984. - 368 с.

3. Кирдина С. Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация // Вопросы экономики. – 2004. - № 10. – С. 89-98.

4. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. – М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. – 180 с. [Электронный ресурс]. Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. – URL: http://depositfiles.com/ru/files/kvspuvnb3 (дата обращения 10.04.2010).

5. Овсиенко Ю. В., Русаков В. П. Зависимость характера институциональных систем от механизма их формирования // Экономика и математические методы – 2008. - Т. 44. - № 4. – С. 3-17.

6. Олейник А. Н. Институциональная экономика: учеб пособие / А.Н. Олейник; авт. вст. статьи Р.М. Нуреев. – М.: ИНФРА-М, 2002. – 416 с.

7. Пыжев И.С. О понятии «институт» в экономической теории // Вестник Красноярского государственного университета. Гуманитарные науки. - 2005. - №6. [Электронный ресурс]. Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. – URL: http://library.krasu.ru/ft/ft/_articles/0089690.pdf (дата обращения 18.09.2010.)

8. Серл Дж. Что такое институт? // Вопросы экономики. – 2007. – № 8.– С. 5-27.

9. Ходжсон Дж. Что такое институты? // Вопросы экономики. – 2007. – № 8.– С. 28-48.

Аннотация: В статье рассмотрены сходства и различия подходов к определению институтов как общественных отношений, нормам поведения и организациям и необходимость выбора определенного подхода при проведении реформ.