Глава 1: Радушный прием

Деревянный столб с покосившейся табличкой, с написанным кривым почерком единственным словом «Pueblo»¹, был вбит в сырую землю прямо между Леоном и испанской деревней с негостеприимными жителями, будто предостерегая его. Кеннеди внимательно выслушал все мысленные доводы за, ни одного довода против и, также мысленно пожав плечами, двинулся в сторону деревушки. Продолжая свой путь по пыльной дорожке, агент старался не терять бдительность и часто поглядывал в чащу первобытного леса, окружавшего его с обеих сторон. Не прошел Леон и десяти метров, как до его слуха донеслось чье-то жалобное поскуливание. Агент ускорил шаг, переходя на бег, и вскоре поравнялся с убогой лачугой, назначение которой определить ему не удалось. Тусклая белая краска, местами полностью и бесследно пропавшая со стен, которыми служили полусгнившие деревянные доски, и крохотный размер постройки заставили Кеннеди предположить, что это здание никогда не являлось жилым. Пробегая мимо своего рода сарая, он лишь краем глаза окинул пустующую оконную раму. Убедившись, что внутри абсолютно пусто, он миновал строение, уверенный, что ничего полезного для себя там не найдет.

– Да где же ты? – прошептал Леон, когда скул впереди стих.

Собака обнаружилась лишь в двадцати метрах впереди – это была дворняга, некогда шелковистая шерсть которой слиплась от грязи и напоминала ваксу. Она жалобно и одновременно с этим испуганно смотрела на приближающегося человека и скулила. Леон быстро обнаружил причину страданий бедного животного: одна из задних лап попала в медвежий капкан, который, по всей видимости, установил здесь один из крестьян. «Интересно для кого он предназначался…» – мелькнула мысль в голове у Леона. И тут же понял, что не горит желанием отвечать на этот вопрос, столь простым и логичным показался ему ответ. Агент склонился над животным, которое в страхе сжалось в комок, и заметил, что из места, где на лапе сомкнулись стальные зубья, обильно сочилась кровь. Походило на то, что собака попалась в ловушку совсем недавно.

«Бедная псина».

Ведомый жалостью, агент ухватился за капкан и напрягся изо всех сил, чтобы разжать стальные челюсти. Пальцы упрямо соскальзывали с острых зубьев, и ему стоило огромных усилий держать их раскрытыми хоть мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы дворняжка успела вытащить лапу. Леон отпустил капкан, и его зубья тотчас же сомкнулись, чуть не оттяпав агенту пальцы. Он начал старательно растирать их, возобновляя кровообращение, и посмотрел на освобожденного пленника. Собака радостно взвизгнула, с благодарностью глядя на своего спасителя и, развернувшись, помчалась в сторону, противоположную деревне. При виде этого зрелища Леон не смог сдержать улыбки.

«А вот и первое доброе дело на сегодня…»

Он не без чувства грусти посмотрел вслед прощально мелькнувшему в тени деревьев хвосту и продолжил путь к деревне. Единственным живым существом, которое проявило дружелюбие в этом таком безнадежно далеком от дома месте, стала жалкая дворняга. Стараясь не сходить с протоптанной тропинки, Леон спустя полминуты миновал указатель, а затем еще один, сделанный из небольших сломанных ветхих досок. Метров через шестьдесят на расстоянии он заметил очередной невысокий столб, единственным отличием которого от предыдущих был, как показалось Леону, красный указатель. Подойдя поближе и рассмотрев странный предмет, он поморщился и почувствовал очередной приступ тошноты. Перед ним стоял еще один указатель, небрежно сколоченный из двух досок в виде креста, а с обеих его сторон свисали свежие человеческие черепа. На месте глазниц пятнами застыла кровь, местами обрывками висела почерневшая плоть.

«М-да... видимо, эти люди, в самом деле, ОЧЕНЬ не любят чужаков. Надо бы оставаться начеку».

Прямо по курсу, недалеко от него, над речкой висел хлипкий мост, который живо напомнил агенту пункт переправы на подходе к «Pueblo». Внезапно, на полпути к мосту, агент учуял в воздухе противный запах гнили.

«Черт, какой жуткий смрад! Где-то неподалеку, наверное, лежит дохлое животное. А может быть, вовсе и не животное…»

Чем ближе он подходил к мосту, тем зловоннее и сильнее становился смрад. Когда Леон приблизился к мосту почти вплотную, а из леса выступил небольшой сарайчик, вонь стала вовсе невыносимой. Вначале агент решил просто пройти мимо, но любопытство взяло верх, и он решился осмотреть помещение изнутри. Подойдя к сараю, Леон аккуратно заглянул за угол. Там висел прибитый к стене труп женщины. Она висела на такой высоте, что ноги не касались пола. Судя по тряпью, что сохранилось от одежды, она была одной из местных. Из раскроенного черепа несчастной торчал топор. Его рукоятка, одежды женщины и все вокруг было залито кровью. Вокруг в воздухе вились крупные жирные мухи. Глаза Леона широко раскрылись от удивления. Эти отморозки не жалеют даже своих!

«ТВОЮ МАТЬ!!! Это отвратительно! Если местные жители, в самом деле, такие изверги, то Эшли находится в еще большей опасности, чем я думал. Надо пробраться в деревню и ПОСКОРЕЕ!»

От долгого созерцания столь жуткой картины Леон почувствовал острый приступ тошноты и поспешил выйти на свежий воздух, пока его желудок окончательно не взбунтовался. Слегка покачиваясь, жадно глотая свежий воздух, Леон прошел по мосту. Его настолько подавила недавно увиденная картина, что он перестал обращать внимание на происходящее.

Рассерженный мужской голос на местном диалекте вывел Леона из глубокого ступора. Повернув голову в сторону, откуда исходил звук, он увидел троих мужчин на холмике над дорогой. Один из них указывал на Леона и быстро бормотал что-то на своем родном испанском. Леон только поднял руку, чтобы вытащить из подмышечной кобуры USP, как эти трое, словно испуганные олени, скрылись в бесплодной чаще, оставив американца наедине с лесной тишиной.

За мостом дорожка свернула влево, открыв обзору Леона каменные ворота, находящиеся в полусотне метрах от него. Леон вытащил из кобуры пистолет USP Tactical, заточенный под патрон девятого калибра. Хромированная ствольная коробка отливала металлическим блеском. В патроннике сидел готовый к стрельбе экспансивный патрон. Леон зазубренным до автоматизма движением вытащил из оружия магазин и сосчитал количество оставшихся патронов. Шесть в самом магазине плюс еще один в патроннике. Итого семь из двенадцати, да еще пара обойм пылилась в подсумке. После увиденной им несколько минут назад отвратительной сцены он заранее приготовился к новой стычке с местными жителями, если они не будут отличаться от тех, с которыми он столкнулся в начале своего пути. Хотя на брифинге его и предупреждали, что нужно ожидать чего-то подобного, он все еще оставался в недоумении относительно того, почему же местные жители так враждебно относились к чужакам? Убивали ли они из прихоти или просто желали оставаться в одиночестве и не хотели, чтобы в их дела вторгались чужеземцы? Этот вопрос Леон за неимением точных фактов временно оставил открытым.

Оказавшись возле ворот, Кеннеди медленно приоткрыл их, но за ними оказалась все та же дорога, которая, никуда не сворачивая, устремлялась вглубь расположившегося чуть выше по дороге села. Правда, теперь впередилежащий путь просматривался куда лучше. Передвигаясь быстрыми шагами, Кеннеди прильнул к стволу дерева. Кругом стояла гробовая тишина, и если бы кто-то и проходил рядом с Леоном, то он сразу бы это услышал. Тропинка змейкой извивалась прямо по направлению к селу.

Село впереди теперь было как на ладони. Несколько серых жилых домишек, сараи и стойла располагались полукругом вогнутой частью к агенту. Достав из внутреннего кармана куртки черный компактный бинокль, Леон поднес его к глазам и отрегулировал резкость. Первое, что бросилось в глаза – это большое кострище в середине деревенской площади и объятый оранжевыми языками пламенем со всех сторон высокий кол в его центре.

«Проклятье...»

К столбу над огнем было подвешено тело одного из офицеров-напарников Леона. Вся его одежда была обильно пропитана пятнами крови. Кожа бедняги уже потемнела от высочайшей температуры и огня и то, что осталось от его штанов, почти полностью поглотил огонь. Агент нервно передернул плечами: лицо покойника исказила гримаса агонии. Это красноречиво говорило о том, что он умер, страдая от невыносимой боли. А у костра по площади, как ни в чем ни бывало, прохаживались занятые своими делами местные жители. Женщина в старомодной сельской одежде – в длинной юбке, переднике и старинном чепце, несла в каждой руке по ведру. Наверное, она направлялась доить корову, так как Леон слышал со стороны села мычанье животного. Мужчина, который ближе всех находился к американцу, вилами переносил сено из хранилища силоса. Человек справа катил тачку, кажется, с каким-то удобрением. Если не принимать во внимание этот ужасный костер, деревня выглядела совершенно обычной. Ничем особым не выделяющееся село, которое сохранило традиции стародавних времен. Большинство построек были деревянными и носили на себе отпечаток времени. Дряхлые, покосившиеся здания уже давно нуждались в ремонте, что явно нисколько не волновало ни одного из крестьян, которые, по-видимому, давно забыли о самом значении слов «комфорт» и «уют». Слева находилось хранилище силоса, а также двухэтажный дом и высоченная башня на значительном отдалении. Прямо впереди на вершине далекого холма возвышалось каменное здание, однако, крыши не позволяли рассмотреть его в полный размер. По всей вероятности, эта постройка представляла собой церковь. На ее вершине можно было разглядеть небольшой колокол. Чуть ближе располагалась постройка, которая выглядела как сельская ратуша или что-то в этом роде. Крупных габаритов дверь здания была украшена странным символом. Снова переместив бинокль чуть правее, Леон увидел еще одну жилую постройку и стойла для домашнего скота.

Леон спрятал бинокль назад в карман куртки, как только заметил, что дорожка, уходящая влево, ведет, если и не в обход всего села, то, по крайней мере, вокруг ближайших зданий слева от него. Может, лучше будет прокрасться вокруг, передвигаясь настолько тихо и осторожно, насколько это будет возможно. Сначала Леон решил обследовать церковь, сомневаясь, что Эшли могут прятать в двух небольших местных хижинах.

Подняв пистолет, агент на цыпочках пошел по левой дорожке. Проходя мимо хранилища с силосом, агент услышал разговор крестьян на испанском языке. Познаний Леона в этом языке было недостаточно, чтобы хоть что-то разобрать в беседе местных, а доставать разговорник из заднего кармана было как-то не к месту. Между зданиями оказалось достаточно места, через которое Кеннеди, вытянувшись в тонкую струнку, смог протиснуться без особых усилий. И тут он краем глаза заметил человека, который направлялся в его сторону. Леон поспешно юркнул за силос, спрятавшись в тени и задержав дыхание. Женщина-испанка, которая сжимала в руке серп со следами ржавчины на лезвии, неспешно прошла в метре от пережидавшего в укрытии агента. Ветер подул в его направлении и Кеннеди почуял нездоровый смрад, исходивший от крестьянки. Поборов желание зажать пальцами нос, он лишь поморщился. Тут испанка что-то почувствовала и остановилась прямо перед американцем.

«Твою мать!»

Агент попробовал уйти назад, но только напоролся на стену. Испанка остановилась и, прислушиваясь, начала обеспокоенно озираться по сторонам. Леон нервно водил пальцем по курку, выжидая удобного момента для нападения.

«Еще рано…»

Женщина подняла серп и начала вглядываться в проем между домами.

«Сейчас!!!»

Леон выпрыгнул из тени и резким движением навел пистолет на… пустое место. Кеннеди недоуменно посмотрел перед собой, ничего не увидел и начал оглядываться кругом. А испанка в это время, преспокойно удалялась по направлению к сельской площади. Леон, обрадованный тому, что конфликта на этот раз ему удалось избежать, поспешил назад к главной дороге, как внезапно услышал дикий пронзительный крик, донесшийся со стороны силоса:

– Un forastero!²

Обернувшись, Леон увидел тех самых троих испанцев, которые заметили его еще на подступах к деревушке. Вопль предупредил остальных местных жителей, и вскоре все присутствовавшие вокруг с удивлением рассматривали непрошеного гостя. В голове у Леона промелькнуло нецензурная мысль, а потом ноги сами понесли его прочь. Он слышал за собой сердитые крики со стороны села и топот множества ног. Обернувшись, агент увидел, как к нему бежит женщина, чуть не обнаружившая его парой секунд ранее. Как оказалось, ее рубашка спереди была забрызгана кровью, а выражение лица носило отпечаток невменяемости, сумасшедшего безумства. Дико вытаращив глаза, испанка неслась на Кеннеди, подняв руку, в которой она продолжала держать поржавевший серп. Леон быстро пару раз нажал на спусковой крючок. Раздалось два хлопка и пули угодили ей в туловище, кровь струей брызнула из ран, окропляя бурую землю. Женщина закричала от боли и, не сохранив равновесия, распласталась на земле. Пользуясь моментом, Леон поспешил проскочить мимо нее. Но когда он почти пробежал мимо, та пронзительно воскликнула и резко взмахнула изогнутым лезвием, пытаясь задеть агента за ногу. Благодаря своей реакции, Леон в прыжке преодолел возникший было барьер и развернулся по направлению к крестьянке, которая предприняла попытку встать. Приставив дуло пистолета к ее затылку, агент спустил курок. Выстрел, вспышка, белый головной убор местной обагрила темная алая кровь.

Леон поднял голову и опытным взглядом окинул периметр. От его внимания не ускользнули еще двое местных, вооруженных топорами и вилами, вылетевших из закоулка между хранилищем силоса и двухэтажным домом. Слева со стороны церкви, выкрикивая ругательства, к Леону быстро приближались еще три безумных крестьянина. Они тоже были не с пустыми руками, и все без исключения стремились окружить агента.

– Aquí está!³ – во все горло орал мужчина в синих, замызганных штанах и дырявой летней майке.

«Кто же, черт возьми, эти люди?!»

Леон оглянулся, убедился, что окружен, и осознал, что вынужден идти на прорыв. Он подбежал к ближайшему противнику на расстояние, удобное для произведения выстрела, и прицелился ему в голову, понимая, что это лучший способ остановить врага. Точка лазерного прицела оказалась у испанца чуть повыше глаз, но тот сделал шаг в сторону ровно в тот момент, когда агент спустил курок. Ствол дернуло от мощного выстрела, однако пуля пролетела мимо, совершенно никого не задев.

«А они умнее, чем я думал…» – Кеннеди изумился реакции селянина и вновь навел прицел ему в голову, но испанец, прощупав слабое место американца, вихлял из стороны в сторону. Его издевательские телодвижения, наконец, вывели Леона из себя и он, нарушив правила игры, почти не целясь, выстрелил противнику в ногу. Дикий крик перекрыл собой утихающее эхо от выстрела. Мужчина тут же выронил топор и, присев на одну ногу, схватился за кровоточащее колено. Леон, который только этого и ждал, разбежавшись, коленом нанес мощный удар по челюсти, наверняка сломав ее. Раздался влажный хруст и испанец, что-то нечленораздельно промямлив сквозь выбитые зубы, рухнул на спину. Агент же, слегка прихрамывая, пробежал дальше. За спиной шумела толпа жаждущих крови местных жителей. Кеннеди, стараясь не сбить дыхание, выбежал на центральную площадь, чтобы продумать план дальнейших действий и с усталым удивлением заметил, что и там его уже поджидает кровожадная толпа. Леон обернулся, в поисках пути к отступлению, но толпа уже плотно окружила его, не оставив ни единого шанса выбраться из оцепления.

– Черт! – процедил он сквозь зубы, рассуждая о следующем шаге.

Агент поднял пистолет и крутился вокруг своей оси, целясь то в одного, то в другого противника, заставляя их ненадолго остановиться, и тем самым выигрывал для себя время. Не без некоторого удивления он заметил, что местные стали побаиваться оружия, видимо, после того, как он расправился на их глазах с парой крестьян. Но даже это не могло заставить их сдаться или хотя бы вынудить разбежаться. Леон отчаянно оглядывался, прикидывая, как же быть дальше.

– Vos voy a romper a pedazos!⁴ – воскликнул один из крестьян крупного телосложения с большим ножом для разделки мяса в руке. На его лице блестели крупные капли пота вперемешку с кровью. Вероятно, появление американца отвлекло этого мясника от повседневной работы.

Прямо за спиной Леона возвышался небольшой двухэтажный домик, огороженный низким заборчиком, и он, решив, что лучшего места для обороны не представится, принял решение. Кеннеди сорвался с места и стрелой помчался к двери дома. Один из особо быстрых испанцев встал у него на пути и поднял вилы, но агент, застыв буквально на секунду, выпустил в него все три оставшихся в пистолете патрона. Изрешеченное тело еще не успело упасть, а Леон уже перемахнул через забор и влетел в дом.

«Мне нужно что-нибудь, чтобы забаррикадировать дверь!»

Вдоль стены стоял довольно тяжелый с виду книжный шкаф. Леон уперся в него плечом и, напрягшись до предела, сдвинул его к двери. Грубое дерево жалобно скрипело и оставляло глубокие борозды на некогда лакированном полу. Наконец шкаф закрыл собой дверной проем и в этот же момент с другой стороны забаррикадированной двери послышались настойчивые удары. Шкаф угрожающе зашатался, но оставлял проход закрытым.

– ВОТ ЧЕРТ!!! – громко выругался Леон, осознавая, насколько местные превосходят его в численности. Все жители этой деревни были одержимы идеей расправиться с ним самым зверским образом.

– No dejes que se escape!⁵ – расслышал агент мужской голос, доносившийся из-за двери и в который раз пожалел о незнании испанского. Если бы он понимал, о чем переговариваются его враги, то, не исключено, что смог бы узнать, что они замышляют…

«Если они хоть что-то соображают…»

– Кто же эти люди? – теперь уже вслух произнес Леон, глядя на толпу через окно у двери, наполовину забитое гнилыми досками. Крестьяне со злобными воплями окружали все здание.

«Что они задумали? Разве может быть еще хуже?!»

На фоне криков что-то противно зажужжало и с каждой секундой мерзкое жужжание становилось все ближе и ближе. Секундой позже Леон увидел человека, неспешно выходившего со стороны большого стойла. Крупного, толстого, громоздкого мужчину, на голове которого был одет мешок из-под картошки с двумя прорезями для глаз, что делало мужчину похожим на палача. В его руках надсадно жужжал источник противного шума – старая, изношенная бензопила.

– Великолепно, бензопила! – повысив тон голоса, обратился Леон к самому себе, сохраняя при этом саркастически спокойный тон голоса. Как будто он ожидал чего-то столь абсурдного и странного. После Раккун Сити Леона уже ничто не могло устрашить. Шесть лет назад в том кошмаре, он израсходовал большую часть своего страха.

Звон разбитого стекла на втором этаже вырвал его из потока нахлынувших воспоминаний. Леон буквально взлетел вверх по ступенькам и повернул за угол как раз в тот момент, когда одна из этих сумасшедших – женщина с ножом, неуклюже пыталась слезть с лестницы через окно спальни на втором этаже. Не мешкая ни секунды, Леон поднял пистолет и выстрелил. Крестьянка с пронзительным визгом сорвалась с лестницы и с глухим стуком рухнула на землю. Подбежав к разбитому окну, агент бросил взгляд вниз и увидел, что еще несколько алчущих крови человек карабкаются по лестнице. Злорадно усмехнувшись, Леон легонько толкнул лестницу. Деревянная конструкция плавно начала отклоняться в сторону, противоположную от окна. Испанцы отчаянно вжались в шаткие ступеньки, стараясь сохранить равновесие. Леон увлеченно следил за их тщетными попытками устоять, как до его слуха донесся треск вгрызающейся в деревянную дверь и пропиливающей шкаф бензопилы. Понимая, что до вторжения безумца с бензопилой остались считанные секунды, Леон начал спешно перезаряжать пистолет, как за окном послышался хруст упавшей лестницы и крики придавленных ее людей.

«Опасность, исходившая со стороны окна, временно миновала…» – ухмыльнулся Кеннеди и вытащил пустой и горячий магазин из рукоятки. Выхватив из подплечного подсумка предпоследнюю обойму, он вставил ее в пистолет и снял оружие с предохранителя. Ствольная коробка, до этого зафиксированная в отъехавшем положении, со щелчком встала на свое место. Прежде чем агент успел сделать что-либо еще, в комнате внизу раздался приглушенный торжествующий вопль, а следом уши резанул треск лопнувшего на дверцах шкафа стекла. Секундное затишье, и бензопила взревела снова. Но на этот раз внутри дома.

«Вот черт!»

Леон выбежал на лестницу и едва не столкнулся нос к носу с мрачным бензопильщиком. В прорезях мешка ликующе зажглись глаза-огоньки и он, что-то восторженно пробубнив, ускорил шаг по лестнице прямо к Леону. Кеннеди поднял пистолет и, прицелившись прямо ему в голову, спустил курок. Между глаз крестьянина возникло отверстие, однако он сделал еще один шаг и, оступившись, кубарем скатился вниз по лестнице.

«Наверняка переломает себе все кости…»

Леон глядел вниз вслед скатывающемуся по лестнице грузному телу. Из дверного проема, который освободил от шкафа грузный бензопильщик, хлынул настоящий поток крестьян. Агент было прицелился вниз в надежде сбить пару местных с ног, чтобы они образовали пробку. Каково же было его удивление, когда мужчина с мешком на голове, секунды назад казалось бы бездыханным возлегавший у ступенек лестницы, медленно приподнялся, опершись на одну руку, и теперь снова крепко стоял на своих двоих. Грубо отпихнув локтем одного из крестьян, он поднял надрывающуюся бензопилу с пола и теперь смотрел на американца, который от удивления был не в состоянии сдвинуться с места.

«Как же так? Я ему пулю в башку...Мозги всмятку...»

Крестьяне не предпринимали никаких действий и словно ожидали боя между агентом и психом с бензопилой. Бензопильщик с безумным воплем возобновил подъем на второй этаж, расстояние между ним и Леоном опасно сократилось. Кеннеди сделал шаг назад от лестницы и выстрелил врагу по туловищу, по рукам, по ногам. Выстрелы раздавались один за другим. Из-за постоянных вспышек он почти не видел, куда целился, и даже не считал выстрелы. Разрывные пули входили в плоть, выбивая оттуда куски мяса и фонтаны крови. По всем законам анатомии они должны были разорвать мускулы противника, превратить жизненно важные органы в жидкую кашицу, пробить позвоночник и, в конечном счете, убить его, но он продолжал бежать к Леону. Когда агент уже собирался отступить, испанец сделал неожиданно сильный рывок вперед и одним прыжком сократил расстояние между собой и американцем. Надсадно заревела пила, и Кеннеди едва успел отпрыгнуть назад, как ржавые зубцы прошлись по тому месту, где он стоял мгновение назад. Бензопильщик что-то с досадой промычал и замахнулся снова. Леон опять отошел назад, но на этот раз уперся спиной в стену. В этот же момент испанец сделал очередной выпад. Агент в последний момент пригнул голову, пила лишь прожужжала над ним. Промедли он всего мгновение и лишился бы головы.

Пила вгрызлась в стену за его спиной и застряла, обдав агента градом опилок. Кеннеди сгруппировался и прыгнул плечом вперед в сторону гигантского испанца, но ударился об него как об стенку. Пистолет улетел в противоположный угол комнаты, а самого агента отбило обратно к стене. Леон со всего размаху влетел в нее затылком. Перед глазами заплясали белые круги, на мгновение ему показалось, что из него едва не выбили душу. Испанец был слишком занят попыткой вырвать бензопилу из стены и не обращал на все происходящее вокруг ровным счетом никакого внимания. Ликующие крики с нижнего этажа сменили гневные возгласы.

На стене над ним что-то скрипнуло. Дезориентированный американец поднял голову, как ему между глаз, выбив искры и слезы, упало что-то большое и громоздкое. Кеннеди закричал и схватился за ушибленный нос, а потом, протянув руку за пистолетом, не ничего не нащупал. Пронзительный визг пилы становился всё ближе и ближе, а Леон ничего не видел из-за ярких кругов перед глазами. Наконец, он наткнулся на что-то, отдалённо похожее на оружие. Агент моментально сориентировался и, подняв его и направив ствол в сторону противника, зажал курок.

Раздался оглушительный выстрел, отдача была настолько сильной, что Леону показалось, будто его руку чуть не оторвало. Шум бензопилы сменился с кровожадного рычания обратно до противного жужжания. Агент открыл глаза и удивленного посмотрел сначала на дымящийся в руках дробовик, потом на распростертого на полу невдалеке испанца-бензопильщика. Кеннеди удивленно переводил взгляд с поверженного бензопильщика на лежащий в руках Ремингтон М870, а потом посмотрел на пустующую оружейную полку сверху, потрогал отпечаток на болевшем носу и глянул на рифленый приклад, а затем, улыбнувшись, хлопнул себя по лбу.

И тут он заметил рукоять своего пистолета, которая выступала из-под полога кровати. Леон передернул помпу дробовика и перекинул его ремень за плечо, а затем поднял USP и положил его обратно в кобуру. Со стороны лестницы послышался топот множества ног.

Выглянув во второе окно, агент заметил, что металлическая кровля хранилища примыкает как раз к боку дома. Возможно, она специально делалась с расчетом на то, чтобы можно было ходить по крыше. Не теряя больше времени, Леон ногой выбил стекло и, локтем расчистив путь от осколков, выбрался через окно на металлический настил. Другого пути, кроме крыши, для отступления у него не было. Соскочив на кровлю и завернув за угол здания, Леон увидел, что в конце перехода пути дальше нет, и придется спрыгивать вниз. Уже приземлившись на землю, агент услышал, что мужчина с бензопилой оклемался и продолжил преследование.

– Te voy a matar!⁶ – грозный голос заглушил вопли местных, количество которых теперь утроилось.

«Дерьмо...»

Леон опять оказался на открытом пространстве, где был наиболее уязвим для противника. Пятеро мужчин, вооруженных кто на что горазд, с яростными криками приближались к правительственному агенту. Один из них размахнулся и метнул свой топор в Леона. Кеннеди мгновенно пригнулся, и импровизированный томагавк, просвистев в паре сантиметрах над его головой, улетел в кусты. Леон опять схватил дробовик, навел оружие на толпу и нажал на спусковой крючок.

«Лишь бы там оставались еще патроны».

Раздался оглушительный грохот, и заряд дроби, разорвав пластиковую гильзу, вылетел из ствола. Отдача сильно ударила Леону по плечу. Он передернул помпу, искореженная гильза вылетела и погрузилась в грязь. Заряд дроби поразил сразу нескольких противников, стоявшему ближе всех мужчине разорвало бок, и он сразу же упал на землю замертво. Остальные скорчились от боли и выпустили свое оружие из рук.

– Mierda!⁷ - издал истошный крик последний из пятерых, его лицо было перекошено от гнева и сплошь залито кровью после выстрела.

Когда утихло эхо ружейного выстрела, позади, со стороны дорожки, ведущей к церкви, раздался пронзительный и яростный женский вопль. Мигом развернувшись, Леон заметил, что крестьянка, издававшая крик, возглавила еще одну небольшую толпу безумных и разъяренных местных жителей, однако на этот раз женщин. У каждой из них в руке находилось по ржавому серпу.

«Мать вашу! Да откуда же вы все беретесь?!»

Звук заведенной бензопилы с новой силой разрезал воздух, а затем дверь дома разлетелась на мелкие щепки, и в образовавшемся проеме появился уже знакомый Леону псих, который, бешено размахивая бензопилой, помчался прямиком к американцу. Он добрался до агента на пару мгновений ранее остальных местных, пытавшихся захлопнуть смертельную ловушку. Кеннеди, обернувшись, краем глаза увидел сверкающее лезвие и отпрыгнул в сторону. Раздался хруст костей, звук рвущейся плоти и предсмертный вопль одного из селян, которому бензопила исполосовала горло. Обезглавленный бедолага, издав последний булькающий звук, рухнул оземь. Его голова отделилась от тела и остановилась у ног Кеннеди. Леон мгновенно вскочил на ноги и, прижав приклад дробовика к плечу, спустил курок. Снова грянул выстрел и безумца, стоявшего перед ним, отбросило назад. Леон передернул помпу и, развернувшись, с размаху ударил прикладом одного из близко подошедших противников по виску. Что-то просвистело над ухом и Кеннеди, отклонив голову к плечу, краем глаза заметил пролетевший серп. Агент развернулся, но не успел что-либо сделать, как кто-то крепко схватил его за шею, едва не сломав шейный хрящ. Кеннеди хрипнул и, положив ствол дробовика себе на плечо, нажал на курок. Леона лишь оглушило, его же обидчику повезло намного меньше – ему снесло голову. В ушах противно зазвенело, как будто рой из тысячи мошек завис у него над головой. Агент повернул голову и увидел сжатый кулак, летящий в его сторону, а следом ощутил сильный удар. Секундой позже он обнаружил себя лежащим в грязи. Ликующие жители деревни взяли-таки его в плотное кольцо, а прямо над ним возвышался испанец-бензопильщик с израненной выстрелами грудной клеткой и дымящейся бензопилой. Люди кричали, оружие лязгало, пила трещала, раненые стонали, а Леон лежал и ничего не слышал, не в силах больше сопротивляться. Он понимал, что больше не в силах противостоять в одиночку объединенным силам деревни, жители которой, ко всему прочему, обладали исключительными способностями к выживанию и регенерации. Испанец с мешком на голове поднял заведенную пилу, готовясь расчленить незадачливого американца…

Вдруг один из деревенских что-то промямлил и, выпустив оружие из рук, поплелся прочь. Следом за ним пошел еще один, потом еще и еще. Бензопильщик медленно опустил пилу и, развернувшись, затопал вслед за остальными. Крестьяне, все до единого, выпустили из рук оружие и поплелись прочь.

«Что за черт?»

Леон присел сначала на одно колено, схватился за буквально разрывающуюся изнутри голову, а потом встал. Мимо него проходили селяне, не обращая на незнакомца ровным счетом никакого внимания, будто бы позабыв про его существование.

Слух начал понемногу возвращаться, и Леон сквозь бессвязное бормотание местных услышал звон церковного колокола. Он продолжал трезвонить, не умолкая ни на секунду, а сельские жители направились к зданию со странным символом на двери, издавая стоны и невнятно что-то повторяя на испанском языке.

– Лорд... Саддлер... – монотонно бубнил мужчина, проходящий рядом с агентом.

Всего за пару минут все местные собрались в церкви, словно колокол послужил для них своего рода сигналом. Возможно, таким образом, их призывали к молитвам или церковной службе, но ведь несколько минут назад эти люди пытались убить его!

Когда последний человек закрыл за собой массивную металлическую дверь, вокруг стало совсем тихо. Как будто только что здесь совсем ничего не происходило. Село, жители которого недавно занимались жестокой травлей чужака, сейчас полностью опустело, даже трупы таинственным образом куда-то исчезли. Видимо, их убрали с дороги, когда Леон находился в осажденном здании. Никаких признаков жизни. Тишина. До слуха доносилось лишь мычание коровы да кудахтанье курицы.

Обессиленный агент смог выдавить из себя лишь слабую улыбку.

– Ну, и куда же они, спрашивается, ушли? Играть в бинго?