Жилые постройки

В соответствии со степенью изученности подавляющее большинство известных жилищ относится к раннему периоду славянского заселения Упы. Они были исследованы на поселениях Супруты, Торхово и Уткино. Несмотря на относительно небольшое их количество, можно говорить о значительном разнообразии конструкций жилых построек раннего периода. По характеру фиксируемых в раскопах нижних конструкций сооружений их следует разделить на три основные категории: постройки с углубленной жилой (отапливаемой) частью, с нежилым котлованом и без какого-либо углубления.

Жилища с отапливаемым котлованом, обычно квалифицируемые как «полуземлянки», известны на всех трех отмеченных выше поселениях. Указание С. А. Изюмовой на преимущественно наземный характер построек Супрутского поселения [Изюмова С. А., 1974. С. 53] не вполне соответствует действительности. Сведения о целом ряде углубленных жилищ содержатся в отчетах С. А. Изюмовой [Арх. ИА РАН. Р-1: №№ 1197, 3488, 4056 и т. д.], такие же сооружения были изучены на памятнике А. В. Шековым в 1995 г. [Шеков А. В., 1996. С. 201—203].

От построек этой категории, как правило, хорошо сохраняются углубленные в землю котлованы с остатками отопительных сооружений. Некоторую сложность для исследователя представляют лишь ситуации, при которых часть котлована вырыта не в материке,

[36]

а в более ранних слоях и заполнениях построек. Так, в ряде раскопов 50—60-х гг. на поселении у с. Супруты не были прослежены границы между очевидно разновременными жилищами. Например, в отчете по раскопу III 1955 г. указывается, что была исследована «часть столбового жилища, углубленного в материк на расстояние от 0,50 до 2,00 м, длиной 14 м по северной стенке» [Арх. ИА РАН. Р-1: № 1197. Л. 5]. Зафиксированные в заполнении этого «котлована» три развала каменных отопительных сооружений, залегавших на различной глубине, различия в глубинах самого котлована позволяют с уверенностью говорить о том, что в данном случае речь идет о трех или более разновременных жилищах, котлованы которых совпали лишь по одной (северо-восточной) стенке. Так же, вероятно, остатки нескольких жилищ были исследованы в 1954—1955 гг. в раскопе I и интерпретированы автором раскопок как «жертвенники» [Арх. ИА РАН. Р-1: № 1197. Л. 2—4]. Список подобных примеров можно продолжить. К сожалению, тексты отчетов и графический материал по большей части не дают возможности реконструировать основные параметры указанных построек. В то же время хорошо зафиксированные С. А. Изюмовой жилища раскопок и постройки, исследованные в 1995 г., позволяют говорить о «полуземлянках» как о весьма распространенной категории жилых сооружений на памятнике.

Котлованы полуземляночных построек имеют в плане прямоугольную, близкую к квадрату форму. Они весьма точно ориентированы по сторонам света углами или стенами. Размеры котлованов различны — от 3 х 3 м до почти 5 х 5 м. Определить соотношение количества котлованов различной площади по имеющемуся материалу сложно. Можно лишь отметить, что площадь котлованов двух жилищ этой категории поселения у д. Торхово составляла менее 8 кв. м, две такие постройки, исследованные на поселении у д. Уткино, имели котлованы площадью 11 и 11,5 кв. м. Площади котлованов построек Супрутского поселения колеблются от 12 до более чем 18,5 кв. м, однако, установить средний размер котлованов жилищ этого поселения не представляется возможным. В целом отмечается преобладание на памятниках раннего периода построек с котлованами малой площади (до 16 кв. м), что на сопредельной территории Северской земли является характерным для жилищ раннего этапа (2-й пол. VIII—IX вв.) [Григорьев А. В., 1990. С. 157, 159]. Глубины котлованов весьма стабильны, в пределах 0,5—0,9 м.

В углубленных жилищах применялись две схемы обшивки стен котлована. Это обшивка при помощи досок, заложенных между материковыми стенами и столбами, поставленными по углам и по центру стен котлована (Уткино, Супруты, 1995, постройка 1), и бесстолбовая конструкция. При последней в котлован либо опускался сруб (Супруты, 1995, постройка 3), либо сруб ставился за пределами котлована, стены которого оставались без обшивки (Торхово, постройка 1). Котлованы, имевшие только по два или четыре столба по центру противоположных стен, широко распространенные в VIII—IX вв. на Левобережье Днепра и отнесенные автором к типу II [Григорьев А. В., 1990. С. 154], в изучаемом регионе не зафиксированы.

Отопительные сооружения в постройках данной категории относятся к двум основным типам. Наиболее распространенными были печи-каменки, следы которых выявлены во всех углубленных

[37]

жилищах. Они располагались в одном из углов котлована, чаще всего в северной его половине. Поды печей — материковые, редко подмазанные глиной. Стенки сложены насухо из необработанных камней, как правило, крупных в основании и мелких у свода. Своды, вероятно, также складывались из камней. Лишь в одном случае в жилище 2 раскопа XIV (1971 г.) поселения у с. Супруты было зафиксировано применение глины при возведении свода печи [ИзюмоваС. А., 1972. С. 93; Арх. ИА РАН. Р-1: № 4593. Л. 9J. Не исключено, что глина применялась при сооружении сводов печей достаточно широко, однако в подавляющем большинстве случаев своды не сохранились.

Печи иного типа, вырезанные в виде подбоя в материковой стене котлована, известны лишь на одном памятнике — поселении уд. Уткино [Арх. ИАРАН. Р-1: № 13613. Л. 27, 28, 48]. В обеих полуземлянках (раскоп 1, яма 34 и раскоп 2, яма 8 — по отчету) эти печи не были единственным отопительным сооружением и соседствовали с обычными печами-каменками. Они представляли собой ниши размерами 0,80 х 0,90 и 0,80 х 1,00 м, вырезанные в одной из стен котлована. Дно и стенки этих ниш сильно обожжены. В постройке 1 (яма 34) под печи был выложен в один слой мелкими камнями, в постройке 2 (яма 8) обмазан глиной.

Углубленные жилища с печами-каменками широко распространены на славянских памятниках, начиная с VI в., однако на землях, лежащих к востоку от Днепра, аналогии им не столь многочисленны. В бассейне Верхней Оки постройки близкого времени изучены очень мало. Углубленные жилища на поселении Лебедка имели глинобитные печи [Никольская Т. Н., 1957. С. 177], тип печей на поселениях у д. Береговая и Жабыньского монастыря не определен [Городцов В. А., 1905. С. 521, 527]. Датировка перечисленных памятников также требует уточнения. Максимальное распространение печей, вырезанных в стене котлована, наблюдается в VIII—X вв. в нижнем течении р. Дунай. Это Джеджова Лозя [Въжарова Ж. Н., 1965. С. 113], Гарван [Въжарова Ж. Н., 1986. С. 23—25], Цар Асеново [Въжарова Ж. Н., 1965. С. 137, 138. Обр., 94 1, 2] и другие памятники Болгарии.

Наиболее полные аналогии жилищам Упы мы находим на памятниках боршевской группы на Дону [Москаленко А. Н., 1981. С. 79—92]. Здесь прослеживается практически полное сходство как по форме и размерам котлованов, так и по системе отопительных сооружений. Некоторое отличие донских жилищ выражается в большем удельном весе построек с полным набором столбовых ям, несколько большей средней площади котлованов, а также в отсутствии печей, вырезанных в виде подбоя. Отмечая несомненную типологическую близость углубленных жилищ памятников Упы и Дона, необходимо учитывать, что поселения боршевского типа существовали синхронно поселениям бассейна Упы и продолжали существовать позже. Поэтому говорить о преемственности этих двух групп памятников вряд ли допустимо. Можно лишь констатировать родственность традиций, имевших, вероятно, единое происхождение.

На памятниках роменской культуры Левобережья Днепра наиболее широко представлены печи, вырезанные в материковом останце. Печи-каменки здесь единичны и зафиксированы исключительно в ранних жилищах. В несколько большем количестве, но

[38]

также только на ранних памятниках (Волынцево, Битица, Опошня, Новотроицкое) известны печи в виде подбоя [Григорьев А. В., 1990. С. 153. Табл. I]. Отметим, что полуземляночные жилища Упы по ряду показателей (средние размеры, конструкции обшивки котлованов и печей) имеют аналогии в части наиболее ранних жилищ Северской земли, датирующихся 2-й пол. VIII — 1-й пол. IX вв. Общая близость углубленных жилищ рассматриваемого региона с постройками соседних славянских территорий Верхнего Дона и Северской земли позволяет реконструировать их аналогично (рис. 9, 10).

Жилое пространство построек второй категории находилось целиком выше уровня древней дневной поверхности. В связи с этим фиксация подобных жилищ затруднена. В большинстве случаев от них сохраняется нежилая углубленная часть со следами просевшего пола и печи в заполнении. Часто такие постройки интерпретируются авторами раскопок как хозяйственные ямы неизвестного назначения.

По форме углубленной части эти жилища можно разделить на два основных типа. К первому относятся постройки, котлован которых занимал почти всю площадь сооружения. От жилищ первой категории их отличает отсутствие печей в нижней части, как правило, меньшая глубина и не столь ровные и отвесные стенки котлована. На сегодняшний день постройки этого типа достоверно фиксируются только на Супрутском поселении. Судя по отчетам С. А. Изюмовой, подобные жилища были исследованы в раскопах II (постройка 1), VIII (постройка 5), XIV (постройка 1) и, возможно, еще в ряде случаев. Котлованы этих построек имели подквадратную в плане форму размерами ок. 4 х 4 м и были ориентированы углами по сторонам света. Они были заглублены на 0,5—0,9 м и имели пологие стенки. В верхней части заполнений прослеживались прослойки угля и материкового суглинка, понижающиеся от стен к центру котлована. На этих прослойках фиксировались каменные развалы отопительных сооружений, человеческие костяки, отмечалась концентрация находок.

Жилище указанного типа было исследовано в западной части городища в 1999 г. (рис. 11). Несмотря на то что слой на участке раскопа был полностью уничтожен при вскрыше карьера, основные параметры постройки фиксировались достаточно надежно. Углубленная часть имела подквадратную в плане форму размерами по верхней границе 3,60 х 3,60 м. Котлован был ориентирован углами по сторонам света, стенки его были очень пологими, глубина не превышала 0,35 м от сохранившегося уровня материка. Вдоль северо-западной стенки в полу котлована находились три хозяйственные ямы глубиной 0,20—0,30 м, диаметром 0,50—0,65 м. Вдоль других стен углубления располагались три погребения, совершенные по обряду ингумации в небольших вытянутых ямах. Костяки лежали на спине головой на юго-восток и северо-восток на глубине всего 0,20—0,45 м от уровня пола котлована.

В верхней части однородного гумусированного заполнения находилась прослойка переотложенного материкового суглинка с включениями угольков в нижней половине. Прослойка мощностью от 0,10 до 0,15 м начиналась от верхнего края котлована и сильно понижалась к его центру. На этой прослойке, в северном углу постройки, находилось скопление обожженных камней и керамики.

[39]

[40]

[41]

Кроме того, здесь были найдены остатки двух черепов и разрозненные человеческие кости, а также большинство вещевого материала. Вещи и кости были обожжены.

Несмотря на то что верх постройки сильно поврежден, можно попытаться реконструировать основные параметры сооружения. Единственной возможной конструкцией стен жилища мог быть сруб. Вероятно, нижний венец должен был несколько отступать от края котлована, дабы предотвратить оползание его краев. С той же целью стенки углубления были сделаны пологими. Пол постройки был деревянным, покрытым сверху слоем материкового суглинка. Подобный прием был широко распространен на памятниках ромен-ской культуры. Материковая подсыпка по деревянному «верхнему» полу известна на таких памятниках, как Горбово, Липино, Тазово [Григорьев А. В., 2000. С. 93, 94, 100]. Вопрос в том, на какой высоте от уровня древней дневной поверхности залегал этот пол. Предположить, что он находился непосредственно на земле, сложно. В таком случае большая часть неглубокого котлована была бы недоступна для хозяйственного использования. Наличие в подклете «временных» погребений подтверждает эту версию, так как произвести их вдоль стен при высоте нижней части менее 0,5 м физически почти невозможно. Маловероятен и чрезмерно высокий подклет — этому не соответствует характер достаточно плавного проседания пола (зона концентрации камней отопительного сооружения и керамики мало изменилась). Скорее всего, лаги пола были врублены так, что общая высота подклета, включая его углубленную часть, немногим превышала 1 м (рис. 11).

Остатки еще двух подобных построек были исследованы на городище в 2000 и 2001 гг. (раскоп XXIV, постройка 6 и раскоп XXV, постройка 1). От одной из них сохранилась лишь небольшая часть, по которой можно сказать, что длина южной стены котлована достигала 4,20 м, а глубина — 0,30 м. Вторая постройка фиксировалась в верхней части культурного слоя, непосредственно под пашней. От нее сохранился подпрямоугольный котлован размерами 4,0 х 4,0 м и глубиной до 0,30 м. Стенки котлована пологие. На тонкой прослойке углей и суглинка, залегавшей в верхней части заполнения, ближе к юго-восточному углу постройки находился развал отопительного сооружения. Здесь же концентрировались многочисленные фрагменты лепных сосудов роменского типа. Оба жилища носили следы пожара и так же, как постройка 1999 г., могут быть отнесены к последнему этапу жизни поселения.

Ко второму типу жилищ рассматриваемой категории отнесены сооружения с углубленной частью, занимавшей лишь половину (или менее) площади постройки. Фиксация таких жилищ представляет еще большую сложность для исследователя, чем поиск построек первого типа. Следы их основной наземной части сохраняются крайне редко. Лишь в постройке 3 поселения уд. Уткино (раскоп II, яма 3 — по отчету) и, возможно, в постройке 3 поселения у д. Торхово (раскоп VI, яма 63 — по отчету) сохранились следы материкового пола. Углубленные части таких жилищ по внешнему виду схожи с обычными ямами хозяйственного назначения и могут быть выделены из всей совокупности комплексов только по наличию следов просевшего пола и отопительных сооружений на нем.

Уровень полевой фиксации не всегда позволяет проследить эти важные дета-

[42]

[43]

ли. В частности, поэтому трудно определить, были ли подобные сооружения исследованы в ранних раскопах Супрутского городища. Жилища такого типа, не погибшие в результате пожара, а разобранные в ходе очередной перепланировки поселения, вовсе не могут быть определены достоверно. Фиксируемые в ходе раскопок котлованы могли принадлежать как к жилым, так и к хозяйственным сооружениям. Это относится к целому ряду котлованов, исследованных на Супрутском городище, в частности постройке 2 раскопа XXV и постройкам 1 и 2 раскопа XXVII. По своим параметрам они близки к котлованам построек указанного типа, но были заброшены до гибели поселения и, соответственно, имели заполнения, характерные для помоек.

Постройка 3 Уткинского поселения имела в плане подквадратную форму размерами 2,80 х 2,80 м и была ориентирована стенами по сторонам света. Она читалась по следам пола, представлявшего собой тонкую, до 0,15 м, прослойку переотложенного материкового суглинка (или тяжелой супеси), залегавшую под дерном на более раннем культурном слое. В северной половине постройки находился прямоугольный котлован. Слой пола над котлованом сильно просел. На нем находились развал камней, вероятно, от рухнувшей печи, и скопления керамики (рис. 12). Размер котлована по верхнему краю 2,40 х 1,40 м (по линиям запад-восток и север-юг соответственно). Вдоль западного края ямы проходила небольшая материковая ступенька глубиной и шириной ок. 0,20 м. Стенки котлована слегка пологие, дно ровное. Общая глубина не превышала 0,40 м.

В постройке 3 на поселении у д. Торхово материковая подсыпка пола сохранилась значительно хуже (рис. 13). Она четко прослеживалась лишь над заполнением котлована и в верхней части более ранних ям, перекрытых жилищем. Поэтому общие параметры постройки могут быть определены весьма приблизительно. Похоже, она имела подквадратную в плане форму размерами ок. 4 х 4 м и была ориентирована углами по сторонам света. Котлован занимал юго-восточную половину сооружения. Он был вытянут по линии юго-запад — северо-восток и имел размеры 3,80 х 1,70—1,90 м соответственно. Стенки котлована пологие, дно ровное, глубина до 0,50 м. Следы просевшего пола представляли собой прослойку плотного материкового суглинка мощностью до 0,15 м, начинавшуюся за пределами котлована и постепенно понижавшуюся к его середине. Под прослойкой суглинка находились прослойка угля толщиной 0,10 м, вероятно, остатки деревянного перекрытия. На слое пола фиксировался развал камней, многие из которых были сильно прокалены. Под отопительного сооружения находился над центральной частью котлована, ближе к южному углу постройки. Он представлял собой пятно сильно прокаленного суглинка размерами 0,50 х 0,50 м и был покрыт тонким слоем золы. Многочисленные фрагменты керамики концентрировались по двум уровням. Основная ее часть находилась непосредственно на слое пола, несколько меньшее количество (а также многочисленные кости животных) залегало по дну котлована.

Котлованы с идентичным (описанным выше) заполнением, т. е. со следами просевших полов и развалами отопительных сооружений над ними, были отмечены и в ряде других случаев. Это ямы 30 и 40 раскопа 1993 г. на поселении у д. Торхово, яма 33 того же

[44]

[45]

[46]

поселения раскопа 1997 г. и ямы 30, 33 поселения у д. Уткино. Исходя из того, что длина котлованов почти равна длине стен, можно говорить о приблизительных размерах наземных частей построек. Они колеблются в пределах от 3 х 3 м до 4 х 4 м, что близко к соответствующим показателям углубленных жилищ.

Сложность вычленения построек рассмотренного типа не по-| зволяет с уверенностью говорить об аналогиях им. Возможно, на ряде памятников подобные сооружения не были интерпретированы как жилые. Территориально ближайшая идентичная постройка хорошей сохранности была исследована на роменском поселении у д. Тазово на р. Тускарь (приток р. Сейм). Однако она датируется более поздним временем — концом X — 1-й пол. XI вв. [Григорьев А. В., 1990а].

Реконструировать жилища указанного типа можно исключительно как срубные наземные постройки. Их пол, в отличие от построек первого типа, очевидно, залегал на уровне древней дневной поверхности. Печь, во всех известных случаях сложенная из камней, стояла на перекрытии неглубокой подпечной ямы, занимавшей до половины площади жилища.

Реже других фиксируются постройки третьей категории, не имевшие углубленных в землю частей. Однако сам факт их широкого распространения в рассматриваемый период не вызывает сомнений. Об этом говорят многочисленные следы развалов отопительных сооружений с повышенной концентрацией находок около них, отмеченные на всех трех поселениях. Судя по кратким публикациям С. А. Изюмовой [1974. С. 53], полностью наземные постройки являлись основным типом жилых сооружений на Супрутском поселении. Но материалы отчетов этого автора показывают, что к категории наземных зачастую относились постройки, имевшие углубленную в культурный слой жилую или нежилую часть. Кроме того, параметры большинства действительно наземных построек определялись крайне субъективно, чаще всего путем произвольного соединения некоторых из многочисленных столбовых ям. Таким образом, материалы этого уникального памятника для характеристики наземных жилых построек оказываются малопригодными. Можно лишь отметить большое количество жилищ данной категории на памятнике.

Сохранность культурного слоя поселения у д. Уткино, практически полностью уничтоженного распашкой, не способствовала фиксации наземных сооружений. Лишь в одном случае, в раскопе 2, удалось проследить часть нижних венцов сруба. Следы горелых плах обозначали восточный угол какой-то постройки, ориентированной углами по сторонам света и, судя по длине наиболее сохранной северо-восточной стенки, имевшей размеры не менее 3,10 х 3,10 м. В углу сооружения находилось скопление лепной керамики. К сожалению, в связи с характером рельефа на этом участке раскопа вся юго-западная часть постройки была полностью уничтожена распашкой. Поэтому говорить о жилом или хозяйственном назначении постройки не представляется возможным.

Невыразительные следы наземных построек были зафиксированы еще на нескольких участках раскопов поселения. Так, над центральной и восточной частями заполнения полуземляночной постройки 1, непосредственно под пахотным слоем, находилась тон-

[47]

кая прослойка обожженной материковой супеси. Эта прослойка несколько выходила за пределы постройки 1. В восточной части на прослойке было отмечено пятно прокаленной глины неправильной формы размерами приблизительно 0,6 х 0,6 м, на нем были найдены отдельные камни и развалы нескольких лепных сосудов (Арх. ИА РАН. Р-1: № 13613. Л. 29). С остатками отопительных сооружений можно связать также некоторые развалы обожженных камней и пятен прокаленной глины. Однако нельзя исключать и того, что эти развалы относились к отдельно стоящим «летним» печам, достаточно распространенным на роменских памятниках.

На поселении у д. Торхово слой по большей части также был уничтожен распашкой, но ближе к склону площадки поселения он сохранился намного лучше. Поэтому здесь удалось проследить остатки как минимум трех наземных жилищ. Наиболее сохранным из них можно считать жилище, исследованное В. П. Гриценко в южной части раскопа 2 (1993 г.) и обозначенное в отчете как «печь 3». Постройка в южной своей половине была прорезана позднейшими, также славянскими сооружениями, с востока частично повреждена хозяйственной ямой 42 (рис. 14). Несмотря на утраты, параметры сооружения определяются достаточно надежно. Жилище имело прямоугольную в плане форму и было ориентировано стенами по сторонам света. Его размеры по линии запад—восток составляли 3,70—3,80 м, по линии север—юг превышали 3,10 м и, вероятно, также были около 4 м. Печь находилась в северо-восточном углу постройки. Общие размеры развала камней составляли 1,50 х 1,80 м. В нижней части развала залегали самые крупные камни (до 0,40 м в поперечнике). Устье печи шириной до 0,50 м выходило на юг. Под, представлявший собой пятно сильно прокаленного материкового суглинка, имел прямоугольную в плане форму размерами 0,75 х 0,50 м по линиям север—юг и запад—восток соответственно.

От стен постройки сохранились следы горелых бревен нижнего венца сруба вдоль северной и отчасти западной стен. Под северо-западным и юго-западным углами сруба прослеживались столбовые ямы. Возможно, они являлись следами «стульев», однако с уверенностью это утверждать нельзя, поскольку четкой стратиграфической связи ям с постройкой прослежено не было. Пол жилища фиксировался в виде тонкой, до 0,10 м, золисто-углистой прослойки.

Следы еще одной наземной постройки были зафиксированы в непосредственной близости от описанной выше к северу. Она залегала в верхней части культурного слоя над заполнением раннего полуземляночного жилища (ямой 35). Сохранность этого сооружения не позволяет с уверенностью относить его к категории полностью наземных, поскольку в северной его половине, под развалом печи, фиксировалось некое углубление, которое можно интерпретировать и как особенность древнего рельефа местности, и как искусственную подпечную яму.

В плане постройка фиксировалась по пятну углей, печины, переотложенного материкового суглинка и многочисленных обожженных камней. Пятно имело неправильную форму, и об ориентации постройки можно судить лишь по линзам угля, залегавшим по направлению северо-запад—юго-восток и, вероятно, соответствовавшим юго-западной стене сооружения. Общие размеры построй-

[48]

[49]

ки определяются также весьма приблизительно: длина ее стен была немногим менее 4 м. Остатки пода печи находились в северном углу жилища. Они представляли собой пятно прокаленного суглинка толщиной до 0,15 м и размерами 1,20 х 0,65 м, перекрытое прослойкой золы и камнями.

Постройка 2 (раскопы 1996, 1998 гг.) прослеживалась по пятну материковой подсыпки пола и углей. Поскольку остатки сооружения находились непосредственно под слоем пашни, его контуры не везде читались достаточно ясно. Местами следы жилища были уничтожены плугом (рис. 15).

В целом постройку можно охарактеризовать как прямоугольный сруб размерами 4,60 х более 4 м, ориентированный углами по сторонам света. Жилище было поставлено на древней поверхности и перекрывало более ранние культурные напластования. Пол подсыпан желтым материковым суглинком, местами сильно обожженным. В этой подсыпке читались следы трех столбов, никак не связанных с конструкцией стен. О том, что столбы синхронны сооружению, говорит особо сильная обожженность подсыпки вокруг столбовых ям. Мощность и плотность подсыпки в пределах постройки не одинаковы. В западной части она состояла из плотного, утрамбованного, практически стерильного суглинка. На остальном пространстве суглинок перемешан с темным гумусированым слоем и углями. Остатки сильно разрушенной печи находились в западном углу жилища. Здесь фиксировался развал плоских, крупных, до 0,40 м в диаметре, обожженных камней, занимавший пространство 1,50x2,00 м. К юго-востоку от развала печи пол был особенно сильно обожжен и покрыт слоем золы, что может косвенно указывать на направление устья. Рядом с развалом печи находилась основная зона концентрации керамики.

Возможно, с наземными постройками связаны и остатки четырех «отдельно стоящих» печей. Эти печи были исследованы в разные годы на участках, наиболее поврежденных распашкой. Две из них стояли непосредственно на уровне древней дневной поверхности, а две — над небольшими ямами.

Реконструировать полностью наземные жилища можно исключительно как срубные постройки. Наличие в ряде случаев отдельных столбов под углами, на что указывает С. А. Изюмова, говорит лишь об установке сруба на «стулья». Рассматривать подобные сооружения как столбовые постройки совершенно неправомерно. Во-первых, количества столбов (не более 4-х) явно недостаточно для плетневой или фахверковой конструкции. Во-вторых, мощная глиняная обмазка, неизбежная в таких случаях, ни разу не зафиксирована в конкретном материале.

Возможные различия в реконструируемых срубных жилищах касаются лишь расположения пола относительно дневной поверхности. В некоторых случаях, в частности в жилище раскопа 1993 г. на поселении у д. Торхово, печь и, вероятно, пол располагались непосредственно на уровне почвы. Для постройки 2 того же поселения можно предположить, что пол несколько возвышался над землей, о чем говорит незначительное смещение отопительного сооружения и небольшое понижение уровня пола в центре жилища.

Наземные срубные жилища не являются редкостью для славянских памятников Верхней Оки. Остатки такой постройки были

[50]

[51]

исследованы Т. Н. Никольской у д. Лебедка на р. Цон [Никольская Т. Н., 1957. С. 177,178. Рис. 2]. Жилище было перекрыто углубленной постройкой X в., а следовательно, близко по времени Торховскому. По предположению Т. Н. Никольской, к IX—X вв. относятся два срубных наземных жилища, исследованных Н. П. Милоновым в 1938 г. на поселении уд. Малое Селихово [Никольская Т. Н., 1957. С. 178, сн. 2]. О значительном распространении наземных жилых построек на памятниках бассейна Верхней Оки косвенно свидетельствуют находки на ряде памятников отдельных развалов печей и очагов. По имеющейся полевой документации, порой трудно установить, в каких случаях речь идет об отдельно стоящих летних печах, а в каких — об остатках разрушенных жилищ, но тот факт, что в рассматриваемом регионе такие развалы встречаются намного чаще, чем на синхронных памятниках Северской земли и Подонья, вряд ли случаен. Несомненно, наземные постройки наиболее характерны для северных лесных районов, но известны они и значительно южнее рассматриваемого региона. В частности, подобные конструкции имели некоторые из славянских жилищ Саркела [Раппопорт П. А., 1975. С. 43-45].

Присутствие на ранних памятниках бассейна Упы нескольких приемов домостроительства ставит вопрос о причинах такого разнообразия. Прежде всего постараемся определить относительное хронологическое соотношение построек разных категорий и типов. На поселении у д. Торхово, имеющем наиболее разработанную стратиграфическую шкалу, постройки с жилым котлованом относятся к наиболее раннему этапу заселения. Обе они были заброшены и забутованы еще в процессе функционирования славянского поселка. Полуземляночное жилище 1 раскопа 1 поселения у д. Уткино также было заброшено задолго до гибели поселка. Частично забутованное, оно какое-то время использовалось для нужд расположенного в непосредственной близости металлургического производства, а позже было перекрыто полом наземного сооружения. Второе углубленное жилище этого памятника тоже прекратило свое существование до гибели поселения и было забутовано. Наиболее достоверные полуземляночные постройки с. Супруты (раскоп 1995 г.) не дожили до последнего пожара. Погибшая в огне постройка 3 в значительной мере была перекрыта полуземляночным жилищем 1, заполнение которого носило характер единовременной забутовки. Очевидно, разрушение постройки 3 было связано с каким-то ранним по времени пожаром. Среди жилищ, исследованных С. А. Изюмовой, постройки, достоверно погибшие в результате военного разгрома, имели конструкции, отнесенные ко второй и третьей категориям.

Таким образом, можно констатировать, что жилища первой категории с углубленной жилой частью характерны для начального этапа раннего периода славянского заселения региона. К концу этого периода они полностью сменяются наземными постройками с углубленным подклетом или без такового. Судя по материалам Торховского поселения, наиболее поздними из наземных жилищ были постройки с подпечной ямой. Они появились позже полностью наземных сооружений и построек с углубленным подклетом и, вероятно, сосуществовали с ними на момент гибели поселений раннего периода.

[52]

Общая тенденция быстрого перехода от углубленных жилищ к наземным может объясняться прежде всего особенностями природных условий региона. Средние показатели температуры зимой в Тульской области на 2—3 градуса ниже, чем на ближайших славянских территориях Северской земли и Воронежского Подонья. С другой стороны, все памятники бассейна Упы расположены исключительно в лесной зоне, что позволяло в неограниченном количестве использовать древесину как для сооружения построек, так и для их обогрева.

Не исключено, что определенное влияние на смену типов жилищ оказали традиции местного неславянского населения. К сожалению, домостроительство предшествующей мощинской культуры изучено недостаточно. Высказываются предположения, что основным типом жилищ здесь были наземные столбовые постройки [Седов В. В., 1982. С. 41, 42]. Близкие по типу наземные срубные жилища известны на синхронных финно-угорских памятниках, но там они исследованы еще меньше, чем на Верхней Оке [Леонтьев А. Е., 1996. С. 64—66].

Допуская инородное влияние, все же следует предположить, что изменение типов жилых построек происходило в результате постепенного приспособления славянской традиции домостроительства к новым природным условиям. На это указывает, во-первых, стабильность основного строительного приема, коим являлся сруб. Все фиксируемые археологически изменения касаются исключительно использования различных углублений в грунт. Подобные перемены наблюдаются и на более южных памятниках Северской земли, но там по причине более мягкого климата они происходят медленнее [Григорьев А. В., 2000. С. 96—100. Рис. 36].

Во-вторых, на местное развитие традиции могут указывать постройки, совмещавшие в себе признаки различных типов. Так, жилище, исследованное в 1971 г. С. А. Изюмовой в юго-восточной части раскопа XIV Супрутского поселения, имело углубленную в землю на 0,5 м жилую часть, что позволяет отнести его к категории полуземлянок. В то же время перед печью и отчасти под печью имелась крупная, 2 х 2 м, подпечная яма, что сближает жилище с наземными постройками 2-го типа. Постройка 5 раскопа XXIV также сочетала в себе черты, присущие сооружениям различных категорий. Она представляла собой квадратный котлован, ориентированный стенами по сторонам света. Его размеры 4,20 х 4,20 м, глубина до 0,30 м. Вдоль стен сохранились следы заглубленных в пол нижних венцов сруба. Бревна нижнего венца имели диаметр до 0,20 м и были рублены в обло. Внутреннее пространство сооружения было разделено на две части канавкой от бревна, шедшей с севера на юг. Большую часть западной половины постройки занимал котлован подпрямоугольной формы размерами 2,10 х 0,90 м и глубиной до 0,40 м от уровня пола. Постройка была заброшена и забутована до гибели городища, и потому следов просевшего пола не сохранилось. Однако можно уверенно полагать, что жилое пространство находилось выше уровня дневной поверхности. Таким образом, в указанной постройке мы наблюдаем котлован с опущенным в него срубом, что характерно для категории полуземляночных жилищ, в то время как по сути она является жилищем с неотапливаемым под-клетом (рис. 16). Отдельно стоявшие печи поселений уд. Торхово и

[53]

[54]

Уткино, расположенные над небольшими по размерам печи ямами, могут относиться к промежуточным типам построек категорий 2 и 3. В целом различия между постройками всех трех выделенных выше категорий не столь принципиальны и вполне могут рассматриваться в рамках единой традиции.

В настоящее время нет никаких оснований считать какой-либо из рассмотренных типов жилищ заимствованием из иноэтнических традиций. Сосуществование срубных построек разных типов (наземных и углубленных) известно и на других славянских территориях, в частности в Киеве [Толочко П. П., 1981. С. 63—85].

Несомненное влияние совершенно иной культурной традиции наблюдается в конструкции постройки, исследованной М. Е. Смирновой на поселении уд. Уткино (раскоп 3, яма 16). От нее сохранился небольшой подквадратный в плане котлован, ориентированный углами по сторонам света с некоторым отклонением к западу (рис. 17). Общие размеры котлована 2,50 х 2,50 м. С северо-запада к нему примыкал небольшой выступ, вероятно, место входа. Общая глубина котлована от уровня материка ок. 1 м. Всю южную половину постройки занимало округлое в плане углубление диаметром 2,05 м и глубиной до 1,30 м. В центре этого углубления находилась яма от столба, по-видимому, служившего для поддержания кровли. О

Рис. 17. Поселение у д. Уткино (раскопки М.Е. смирновой). Раскоп III, яма 16 (постройка). План и разрез

[55]

жилом характере постройки говорит печь, вырезанная в виде подбоя в восточной части стены округлого участка котлована. Ниша печи имела овальную в плане форму и была вытянута по линии запад-восток. Ее размеры 1,27 х 1,33 м соответственно, высота топки до 0,60 м. Под печи покрыт слоем сильно обожженной глины (0,03 м), стенки и свод так же сильно обожжены.

Округлая форма большей части постройки указывает направление поиска аналогий в древностях салтовского типа. Однако юр-тообразные жилища ближайшего к Упе региона — Среднего и Нижнего Дона — отличаются от означенной постройки рядом принципиальных деталей. Они имеют большую площадь при значительно меньшей глубине, в них имеются лунки от жердей, расположенные по периметру, нет центрального столба, резко отличаются и отопительные сооружения [Флеров В. С, 1996]. Формально постройку с поселения уд. Уткино трудно отнести к юртам. Практически полные аналогии этому сооружению имеются в материалах болгарского поселения Гарван [Въжарова Ж. Н., 1986]. Среди исследованных здесь жилищ имеются округлые в плане постройки, отнесенные автором раскопок к IX—X вв. В том числе присутствуют сооружения небольшого диаметра, ок. 2 м, заглубленные в землю более чем на 1 м. В одном из жилищ (№ 57) по центру имелась ямка от опорного столба. Но самой важной особенностью этого памятника является широкое использование печей, вырезанных в виде подбоя [Въжаро-ваЖ. Н., 1986. С. 23—25]. По мнению В. С. Флерова, появление подобных жилищ объясняется «введением в юртообразные постройки элементов славянского домостроительства» [Флеров В. С, 1996. С. 59]. В описанном выше случае можно скорее говорить о внесении элементов юртообразных жилищ в славянские постройки.

Вероятно, с тем же влиянием связана конструкция постройки, исследованной на поселении у д. Торхово в 1999 г. (яма 81). В отличие от постройки поселения у д. Уткино, это жилище можно отнести к типу 2 категории 2, по предложенной ранее типологии (рис. 18). Оно представляло собой наземное сооружение, которое читалось по подквадратному в плане пятну темного, сильно гумуси-рованного суглинка с многочисленными включениями угля, золы и мелких камней. Судя по форме пятна, постройка была ориентирована углами по сторонам света и имела размеры, близкие к 4 х 4 м (3,90x4,10 м по линиям юго-запад—северо-восток и юго-восток— северо-запад соответственно). Северо-западную половину постройки занимал подпрямоугольный котлован, вытянутый по линии юго-запад—северо-восток. Его размеры 3,20 * 1,80 м, глубина от уровня пола жилища не превышала 0,50 м. Котлован был углублен исключительно в более ранние культурные напластования и слой погребенной почвы, в материке он не читался. Юго-восточную половину углубления занимал круглый в плане котлован диаметром ок. 1,80 м и глубиной 1,70 м от уровня пола наземной части постройки (1,20—1,30 м от дна углубления). Судя по тому, что именно над круглой частью постройки, на слое рухнувшего пола залегало максимальное количество керамики и крупных обожженных камней, здесь, в северном углу сооружения, находилась печь. Очевидно, что в отличие от уткинского жилища, в рассматриваемой постройке круглый котлован имел исключительно хозяйственное назначение.

[56]

В то же время его параметры столь близки, что позволяют предположить общее происхождение.

Таким образом, в жилищах поселений у д. Уткино и Торхово мы наблюдаем определенное влияние инородной домостроительной традиции. Влияние это не было велико и сводилось к использованию традиционного для степи круглого котлована при сооружении обычных по своей сути славянских построек. Использование означенного приема в сооружениях двух различных категорий может говорить о вторичности салтовского влияния. С другой стороны, строительные приемы в отличие от вещевого материала однозначно указывают на участие в жизни поселений носителей соответствующих традиций.

Если основные тенденции в развитии жилых построек на протяжении раннего периода существования славянских древностей бассейна Упы прослеживаются достаточно отчетливо, то для среднего и позднего периодов такой ясности нет. На поселениях второго периода масштабных исследований не проводилось. Единствен-

[57]

ным поселением позднего периода, подвергшимся значительным раскопкам, является городище у д. Тимофеевка. Здесь на площади ок.450 кв. м не было отмечено ни одной постройки, которую можно было бы с уверенностью отнести к жилым. Возможно, остатками жилой постройки являлась яма 33 (раскоп 1996 г.). По своим характеристикам она близка к наземным постройкам с подпечной ямой (тип 2, категория 2) раннего периода (рис. 19). Сохранившийся от нее котлован был вытянут вдоль оборонительной стены по линии юго-восток—северо-запад. Его размеры 4,80 х 1,20 м, глубина 0,40— 0,45 м. В верхней части заполнения фиксировалось скопление камней, видимо, от стоявшей здесь печи. К северо-востоку от котлована, параллельно ему, проходила линия из шести столбовых ям, расположенных на приблизительно равном друг от друга расстоянии.

[58]

Если предположить, что ямы относились к постройке и являются остатками от «стульев» под северо-восточную стену, общие параметры сооружения могут быть реконструированы как 4,80 х 3,50 м. Поскольку культурный слой в районе котлована полностью уничтожен распашкой, сказать что-либо более определенное о характере указанного сооружения не представляется возможным.

Отсутствие выразительных построек на городище Тимофеевка может объясняться, во-первых, тем, что основные раскопки производились на участке, непосредственно прилегавшем к месту возможного въезда в крепость, и вскрыли значительный участок дороги. Последнее подтверждается полным отсутствием каких-либо ям по полосе шириной ок. 6 м, идущей по направлению северо-запад-юго-восток (рис. 20). Во-вторых,— глубокой распашкой, не только уничтожившей культурный слой, но и частично повредившей поверхность материка. Наземные постройки при таких условиях сохраниться не могли.

[59]

Вполне вероятно, что именно наземные сооружения являлись основным типом жилищ на указанном памятнике. Для времени, соответствующего позднему периоду, наземные жилые постройки весьма характерны. Они известны на целом ряде славянских памятников прилегающих территорий. В частности, на поселении Тазово в Верхнем Посеймье [Григорьев А. В., 1990а], городище Бо-рилово на р. Нугрь в Верхнем Поочье [Никольская Т. Н., 1959. С. 131,132], на поселении Беници на р. Протва [Успенская А. В., 1964. С. 216—220]. Возможно, синхронными являются некоторые из построек, исследованных в Старой Рязани [Монгайт А. Л., 1955. С. 41—49]. Котлованы, близкие по типу тимофеевскому, зафиксированы на ряде поселений XI в. в Подмосковье. Это поселение V ус. Покров и поселение 1 у д. Жданово [Юшко А. А., 1998. С. 329. Рис. 6; Гоняный М. И., 1999. С. 133, 134. Рис. 2]. На большинстве перечисленных памятников наземные жилища были основным или единственным типом жилых сооружений. Предположение о преимущественно наземном характере жилищ позднего периода вполне согласуется с закономерностями, отмеченными в развитии ранних построек. Вероятно, основные типы жилищ, сложившиеся к концу раннего периода, продолжали существовать и впоследствии.

Подводя итоги рассмотрения жилых построек региона, отметим следующие основные тенденции в их развитии (рис. 21). Изначальным типом славянских жилищ на поселениях бассейна Упы являлись срубные постройки с углубленным жилым котлованом. Основным отопительным сооружением служила печь-каменка, расположенная в одном из углов. Кроме того, использовались печи в виде подбоя в стене котлована. Подобные жилые сооружения были обычны для славян прилегающих территорий, расположенных в междуречье Днепра и Дона. Уже на протяжении раннего периода происходит постепенный переход к наземным постройкам с углубленной хозяйственной частью или без нее. Многообразие конструктивных решений, наблюдаемое в постройках поздних этапов раннего периода, говорит о поисках оптимальной конструкции, соответствующей местным природно-климатическим условиям. Указанные изменения происходят в пределах региона значительно раньше, чем на сопредельных славянских территориях. Наземные жилища, и прежде всего постройки с подпечной ямой, остаются основным типом сооружений вплоть до конца изучаемого периода. На позднем этапе они широко распространяются в соседних славянских землях, лежащих как к югу, так и к северу от Упы.