3. Проблема психологического контакта и правомерности психического воздействия в уголовном судопроизводстве

Общение следователя с обвиняемым (подозреваемым), потерпашим и свидетелями в значительной мере формализовано, обуслсмлено процессуальными требованиями. Как у следователя, так и каждого из этих лиц четко определено их правовое положение.

Межличностное общение в предварительном следствии — обычный двусторонний процесс. Это общение односторонне направляется властной инициативой следователя в рамках уголоно-процессуальных норм. Присущая данному виду общения фомализованность в значительной мере затрудняет, сковывает пст хическую активность проходящих по делу лиц и требует с следователя коммуникативной гибкости, применения специалных средств активизации общения.

Любое формально-ролевое общение имеет индивидуальны стиль, обеспечивающий его успех или неуспех. Психологическ особенно значимы вступление следователя в общение, установлю первичных коммуникативных контактов, определяющих штельной мере их дальнейшее развитие, гановление коммуникативного контакта обусловлено психическим состоянием контактирующих лиц, их психической взаиатацией. Основа установления коммуникативного контакта - актуализация эмоционально значимого предмета общения, вызывающего психическую активность общающихся лиц. гановление коммуникативного контакта — непростая психологическая задача, которая осложняется в предварительном след- отрицательной установкой отдельных лиц в отношении представителей правосудия — озлобленностью, агрессивностью, ностью, подозрительностью.

В позиции отдельных следователей также могут преобладать отдельные установки — крайне негативное отношение к антисоциальной личности обвиняемого или подозреваемого и связанные с этим высокомерие, надменность, чувство превосходства и т. профессиональным качеством следователя является его способность нейтрализовать, затормозить эмоционально-негативное отношение к обвиняемому (подозреваемому), и вступлении в общение следователь должен адекватно отразить психическое состояние допрашиваемого, используя зондирующие коммуникативные действия нейтрального содержания. При этом могут быть обнаружены два крайних вида психического состояния допрашиваемого — резко возбужденное эмоционально-отрицательное (гнев, возмущение и т. п.), депрессивно-подавленное (печаль, тоска, уныние и т. п.).

Дальнейшее поведение следователя должно строиться с учетах состояний, чтобы не усугубить отрицательное психическое состояние этих лиц. Здесь могут повредить невнимательность, небрежность, суетливость, нервозность, подчеркнутая подозрительность, наигранная веселость и т. п.

Установлению коммуникативного контакта содействует все, поовышает уровень психической активности. В большинстве случаев коммуникативный контакт в предварительном .следствии создается на основе информации, способной вызвать повышенную ориентировочную реакцию. Следует учитывать актуализированные потребности партнера по общению, его текущие доминанты, которые определяются не столько устойчивыми личностными или профессиональными интересами проходящего по делу лица, сколько проблемами, связанными с расследуемым событием.

У каждого обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего и свидете­ля имеются свои животрепещущие проблемы, жгучие вопросы, кон­центрирующиеся вокруг расследуемого дела. Свои контакты со сле­дователем они строят в плане отношений к событию преступления.

Здесь неприемлемы расхожие рекомендации по части установления «психологических контактов», которые предлагаются некоторыми юристами, занимающимися судебной психологией, когда с любителями шахмат предлагается устанавливать «психологиче­ский контакт» разговором о тонкостях ферзевого гамбита, а с ры­боловом — об особенностях клева в осенне-зимний период.

Установление коммуникативного контакта — прежде всего избежание всего того, что может его нарушить. Следователю противопоказаны примитивность, вульгарность, малокультурность, пр­фессиональная некомпетентность и тем более грубость и психи­ческое насилие в разнообразных формах проявления (угроза, шантаж, манипулирование ложной информацией, ущемление на­циональных и религиозных чувств и т. п.).

Наиболее значимый момент для установления контакта — доступное и убедительное разъяснение юридических прав и обязанно­стей данного участника уголовного дела. Подследственные лица часто чувствуют себя беззащитными перед нависшей опасностью. И следователь с самого начала должен выступать как защитник закона, прав обвиняемого, подозреваемого и других участвующих в деле лиц. Особенно значимо для подследственного лица разъ­яснение следователем отдельных положений закона, раскрытие тех возможностей, которыми обвиняемый (подозреваемый) может воспользоваться в своем положении.

У следователя не должно быть негативной установки в отношении подследственных лиц, конфликтного взаимодействия с ними. Не существует общей, глобальной конфликтности между слё- дователем и подследственными лицами. Задача следователя — преодолеть даже временно возникшие конфликтные ситуации и в любом случае достигнуть цели расследования — установить истину по расследуемому событию.

Преодоление противодействия подследственного лица правомерными психологизированными приемами

К приемам психического насилия относятся подсказывающие и наводящие вопросы, угрозы, необоснованные обещания, манипуляция ложной информацией, использование низменных побуж­дений и т. п. Уголовно наказуемо физическое насилие над личностью.

Категорически недопустимы следственные действия в «тактических целях» (например, проведение очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий).

Преодолевая противодействие, следователь не ставит задачу сломить противодействующую личность, принизить ее, победить в борьбе с ней.

От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с получением угодных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического принуждения.

Эффективное применение средств и приемов психического принуждения — основа тактического мастерства следователя. Все уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом принудительных воздействиях по отношению к участникам уголовного дела.

Прием психического принуждения — воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию. Например, тактически целенаправленная система вопросов может выявить помимо желания допрашиваемого лица факты и детали, которые могут быть известны только лицу, причастному к совершению преступления.

Средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, остается свободным в выборе линии своего поведения. Таков критерий правомерности психического воздействия.

Встречая упорное запирательство допрашиваемого, следователь использует «жесткие» приемы психического воздействия, но они не должны быть связаны с предвзятой позицией следователя. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого (путем разъяснения юридического значения имеющихся улик, особой системой их предъявления и т. п.).

Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки подследственным лицом имеющейся в деле информации.

Допустимы все приемы психического воздействия, основанные на эффекте «блокировки» возможных уклонений допрашиваемого лица от правдивых показаний, когда следователь, предвидя возможные уклонения, заранее «блокирует» их, демонстрирует их бесперспективность и тем самым побуждает к правдивым показаниям.

Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою «сверхзадачу», которая решается подследственным лицом на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно «подать» в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации — происходит ее эмоциональная генерализация.

Психическим воздействием обладает последовательность вопросов следователя. В тех случаях, когда они ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя об этих событиях. Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть все­сторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Различные редакции одного и того же по существу вопроса могут попасть на различную мотивационную почву подследственного лица.

Все тактические приемы имеют психическое воздействие, но они не должны быть приемами насилия. Цель психического воздействия — преодоление установок на противодействие.

Следователю необходимо знать четкую грань между правомерными и неправомерными приемами расследования: психическое воздействие правомерно, если оно не ограничивает свободу волеизъявления проходящего по делу лица, не направлено на вымогательство угодных следователю показаний.

Все то, что ограничивает свободу волеизъявления обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего и свидетеля, наносит ущерб раскрытию истины и противозаконно.

Тактический прием психического воздействия на участвующее в уголовном деле лицо не должен:

• основываться на неосведомленности обвиняемого (подозреваемого) или иных лиц в правовых вопросах;

• унижать достоинство личности и ограничивать свободу ее волеизъявления;

• насильственно побуждать виновного обвиняемого к признанию несуществующей вины, к оговору невиновных, к даче ложных показаний.

Гарантия прав личности в судопроизводстве — одновременно и гарантия достижения истины.

Судебная психология рекомендует ряд приемов правомерного психического воздействия в ситуациях противодействия:

• ознакомление противодействующего лица с системой имеющихся доказательств, раскрытие их юридического значения, убеждение в бесполезности противодействия следователю; разъяс­нение преимуществ чистосердечного раскаяния;

• создание у подследственного лица субъективных представлений об объеме доказательств, оставление его в неведении отно­сительно фактически имеющихся доказательств;

• исправление ошибочных представлений о неосведомленности следователя;

• создание условий для действий подследственного лица, ведущих к его разоблачению; временное попустительство уловкам, совокупность которых может иметь разоблачающее значение;

• система предъявления улик по возрастающей их значимо­сти, внезапное предъявление наиболее значимых, изобличающих доказательств;

• совершение следователем действий, допускающих их мно­гозначное толкование подследственным лицом;

• использование внезапности, дефицита времени и информа­ции для продуманных контрдействий противодействующего лица;

• демонстрация возможностей объективного установления скрываемых обстоятельств независимо от его показаний;

• раскрытие разоблачающего значения предъявляемых вещественных доказательств возможностей судебной экспертизы;

• использование эмоциональных реакций обвиняемого на те вещественные доказательства, которые значимы лишь для него и нейтральны сами по себе. Так, предъявление обуви и одежды убитого эмоционально значимо для виновного и нейтрально для невиновного;

• постановка перед подследственным лицом мыслительных задач, связанных с логикой расследуемого события.

Следователь должен рефлексировать реакции подследственно­го лица в отношении своих действий и предъявляемых доказательств и в наиболее благоприятных ситуациях усиливать свое правомерное воздействие, категорически избегая принуждения к даче угодных ему показаний.

4. Судебно –психологическая экспертиза в уголовном судопроизводстве

Судебно-психологическая экспертиза (СПЭ) — один из видов судебных экспертиз и, следовательно, одно из средств установле­ния истины в судопроизводстве, источник доказательств.

Предметом СПЭ являются существенные для уголовного де­ла особенности психической деятельности участников уголовного процесса, для установления которых необходимы специальные научные познания. В отличие от судебно-психиатрической экспер­тизы СПЭ исследует психические проявления, не выходящие за пределы нормы, т. е. не являющиеся патологическими.

Пределы возможностей СПЭ определяются принципом науч­ной объективности; СПЭ может разрешать только те вопросы, которые связаны с психическими явлениями, подлежащими объ­ективному анализу.

Не все психические явления охватываются конкретными диаг­ностическими методиками. Некоторые психические явления мо­гут быть изучены только в лонгитюдном исследовании (в тече­ние длительного времени) или в условиях естественного экспери­мента.

СПЭ некомпетентна решать вопросы юридического содержа­ния: определять достоверность показаний, мотивы и цели пре­ступного деяния, устанавливать форму вины и т. п.

СПЭ должна осуществляться современными научно-психоло­гическими методами. Результаты экспертного исследования долж­ны быть достоверны, верифицируемы, доступны для оценки сле­дователем и судом.

Эксперт-психолог не дает юридической оценки исследуемых обстоятельств.

Невозможность получения необходимой информации или точ­ного ответа должна быть обоснована. Если однозначный ответ невозможен, то он может быть и вероятностным.

Эксперт может быть допрошен следователем* или судом. За­ключение экспертизы подлежит их оценке. Следователь, суд, дру­гой полномочный орган или должностное лицо определяют обос­нованность заключения и его значение в системе доказательств. Необоснованное заключение может быть отвергнуто. При этом назначается дополнительная экспертиза.

Заключение СПЭ может оцениваться и другими участниками уголовного процесса, которые могут ходатайствовать о проведе­нии повторной экспертизы.

Экспертом-психологом может быть назначен только специа­лист, имеющий высшее психологическое, педагогическое или ме­дицинское образование. Отказ от проведения экспертизы должен быть принят, если поставленные перед СПЭ вопросы не соответ­ствуют профессиональной специализации данного лица.

Поводы обязательного назначения СПЭ и постановка вопросов перед СПЭ

Перед назначением СПЭ следует четко установить повод для ее назначения, т. е. выявить факты, свидетельствующие о необхо­димости проведения этой экспертизы. Рассмотрим вначале пово­ды для обязательного назначения СПЭ.

• СПЭ по поводу умственной отсталости несовершеннолет­него обвиняемого. Может быть назначена только после проведе­ния судебно-психиатрической экспертизы и при наличии в пове­дении лица отдельных психических проявлений, свидетельствую­щих о возможности его отставания в психическом развитии. При этом ни педагогическая запущенность, ни низкая успеваемость не являются показателями отставания в психическом развитии несо­вершеннолетнего.

• При постановке перед СПЭ вопросов, связанных с выявле­нием способности лица правильно воспринимать важные для дела обстоятельства и давать о них правильные показания, следова­тель (судья) должен знать возможности СПЭ в этой области.

СПЭ может установить индивидуальные особенности психики, Уровень абсолютной и разностной чувствительности, особенности Цветоощущений, объем восприятия, особенности восприятия вре­мени, движения и пространственных качеств предметов и явле­ний (пропорции частей предметов, их пространственную ориента­цию, размеры, форму, удаленность, особенности рельефа и т. п.), °^собенности звуковысотного различия и т. п.

Способность давать правильные показания связана не только ^ индивидуальными особенностями ощущений и восприятия. Широкий диапазон индивидуальных различий имеют и память, и мышление, и воображение человека, такие особенности лично­сти, как внушаемость, склонность к фантазированию.

Резко индивидуализирован и процесс узнавания. Люди с по­вышенной внушаемостью склонны к ложному узнаванию, к раз­личным внушаемым дополнениям к своим представлениям.

В компетенцию СПЭ не входит установление влияния кон­кретных условий на возможности восприятия.

Перед СПЭ должны быть поставлены вопросы, связанные с выявлением у лиц конкретных психических аномалий, сущест­венных для уголовного дела. Такими вопросами могут быть, на­пример: имеются ли у данного лица резко выраженные отклоне­ния в восприятии и понимании определенных явлений, обладает ли лицо повышенной внушаемостью, может ли слабое умствен­ное развитие данного лица быть причиной искажения передавае­мой им информации и т. п.

Перед СПЭ нельзя ставить вопросы, связанные с диагности­кой ложности показаний (например, опознал человек в действи­тельности предъявляемый объект или не опознал; соответствуют ли его показания действительным событиям). СПЭ не является экспертизой достоверности показаний. Установление истинности или ложности показаний — профессиональная задача следователя, но при этом он, конечно, должен обладать соответствующими психологическими знаниями.

3. При расследовании половых преступлений эксперту-психо­логу могут быть поставлены вопросы, связанные с установлением или отрицанием беспомощного состояния потерпевшей (это явля­ется квалифицирующим признаком данного состава преступле­ния). Состояние беспомощности имеет разные проявления и мо­жет быть вызвано разными причинами: общей физической слабо­стью, болезнью, алкогольным опьянением, отсутствием возможности свободного волеизъявления, малолетним возрастом, неспособностью правильно оценивать ситуацию и др.

Перед судебно-психологической экспертизой в таких случаях могут быть поставлены два вопроса:

• находилась ли потерпевшая в соответствующей ситуации в состоянии беспомощности;

• могла ли потерпевшая, находясь в таком состоянии, созна­вать характер и значение совершаемых с нею действий.

Не следует ставить вопрос: «Могла ли потерпевшая оказать сопротивление виновному?» Несопротивляемость обстоятельст­вам не означает согласия с этими обстоятельствами, их приня­тия. .

Беспомощность — это и есть состояние, исключающее возмоЖ' ность сопротивления.

Непонимание' характера совершаемых действий — одно из про­явлений беспомощности. Оно может быть обусловлено рядом об­стоятельств:

• хроническим психическим заболеванием;

• временным аномальным состоянием психики в момент со­вершения с потерпевшей полового акта (в связи с соматическим заболеванием, состоянием фрустрации, аффекта, стресса);

• отставанием психического развития;

• возрастными и личностными особенностями потерпевшей.

Обстоятельства первого вида устанавливаются судебно-психи­атрической и судебно-психологической экспертизами. Обстоя­тельства второго вида — комплексной судебно-психиатрической и судебно-психологической или судебно-медицинской эксперти­зами. Обстоятельства третьего и четвертого видов — судебно-пси- хологической экспертизой.

Половая зрелость потерпевшей должна устанавливаться ком­плексной медико-психологической экспертизой.

СПЭ может быть ограничена в отношении личностных необ- ходимостей обвиняемого. В этих случаях ставятся вопросы о на­личии задержки в психическом развитии обвиняемого, о возмож­ных акцентуациях его характера.

4. Поводом для назначения СПЭ является наличие признаков крайне повышенного и внезапно возникшего эмоционального перевозбуждения, проявившихся в преступном действии непосредст­венно за противоправными действиями потерпевшего.

Взрывная импульсивность, конфликтность, неподчиненность действий сознательному контролю — основные критерии аффекта.

Для определения состояния аффекта перед СПЭ ставится один вопрос: находилось ли лицо в момент совершения определенных действий (описание этих действий) в состоянии физиологического аффекта.

Поскольку физиологический аффект (как, впрочем, и другие психические состояния) нельзя воспроизвести повторно, его экспертное исследование осуществляется ретроспективным анализом и анализом остаточных, следовых явлений.

Представляемые эксперту-психологу материалы уголовного дела должны быть достаточными:

• для анализа личностных особенностей обвиняемого;

• для определения причин возникновения аффекта;

• для определения начального момента возникновения данного эмоционального состояния в ситуации взаимодействия обвиняемого с потерпевшим;

• для реконструкции динамики развития и угасания данного состояния.

Судебно-психологическая экспертиза (СПЭ) — один из видов судебных экспертиз и, следовательно, одно из средств установле­ния истины в судопроизводстве, источник доказательств.

Предметом СПЭ являются существенные для уголовного де­ла особенности психической деятельности участников уголовного процесса, для установления которых необходимы специальные научные познания. В отличие от судебно-психиатрической экспер­тизы СПЭ исследует психические проявления, не выходящие за пределы нормы, т. е. не являющиеся патологическими.

Пределы возможностей СПЭ определяются принципом науч­ной объективности; СПЭ может разрешать только те вопросы, которые связаны с психическими явлениями, подлежащими объ­ективному анализу.

Не все психические явления охватываются конкретными диаг­ностическими методиками. Некоторые психические явления мо­гут быть изучены только в лонгитюдном исследовании (в тече­ние длительного времени) или в условиях естественного экспери­мента.

Многие на первый взгляд психологические понятия по суще­ству не являются понятиями научной психологии (озорство, мальчишество, хулиганство и т. п.). Некоторые психологические явления настолько широки и всеобъемлющи, что не могут быть охвачены экспертным исследованием.

СПЭ некомпетентна решать вопросы юридического содержа­ния: определять достоверность показаний, мотивы и цели пре­ступного деяния, устанавливать форму вины и т. п.

СПЭ должна осуществляться современными научно-психоло­гическими методами. Результаты экспертного исследования долж­ны быть достоверны, верифицируемы, доступны для оценки сле­дователем и судом.

Эксперт-психолог не дает юридической оценки исследуемых обстоятельств.

Невозможность получения необходимой информации или точ­ного ответа должна быть обоснована. Если однозначный ответ невозможен, то он может быть и вероятностным.

Эксперт может быть допрошен следователем* или судом. За­ключение экспертизы подлежит их оценке. Следователь, суд, дру­гой полномочный орган или должностное лицо определяют обос­нованность заключения и его значение в системе доказательств. Необоснованное заключение может быть отвергнуто. При этом назначается дополнительная экспертиза.

Заключение СПЭ может оцениваться и другими участниками уголовного процесса, которые могут ходатайствовать о проведе­нии повторной экспертизы.

Экспертом-психологом может быть назначен только специа­лист, имеющий высшее психологическое, педагогическое или ме­дицинское образование. Отказ от проведения экспертизы должен быть принят, если поставленные перед СПЭ вопросы не соответ­ствуют профессиональной специализации данного лица.

Поводы факультативного (необязательного) назначения СПЭ

Наряду с рассмотренными четырьмя группами поводов обязательного назначения СПЭ выделяются три группы факультативных (необязательных) поводов назначения СПЭ.

I. Назначение СПЭ для установления авторства письменного документа по психологическим особенностям (психолого-лингвистическая экспертиза).

Письменные документы являются одним из объектов исследования в судопроизводстве.

При этом может быть назначена не только почерковедческая, но и психолого-лингвистическая экспертиза.

Письменный документ может быть составлен лицом не по своей воле, а по принуждению — под диктовку другого лица. При этом документ несет в себе "следы психики" этого лица, признаки его личностных речевых особенностей¹.

Экспертиза этих признаков осуществляется экспертами психолингвистами (или совместно психологами и филологами).

При этом выявляются позиции, ориентации, доминирующая направленность автора письменного текста, его эмоционально-выразительные и семантико-стилистические особенности (характер содержания текста, его лексические и стилистико-конструктивные особенности, социальные, возрастные, национальные, региональные признаки).

В речи проявляется уникальный, индивидуальный своеобразный комплекс психических особенностей индивида — вербальный стереотип.

Перед психолингвистической экспертизой могут быть поставлены вопросы об авторстве не только письменного документа, но и об авторстве речи, записанной на магнитную пленку.

II. Назначение СПЭ для установления непатологического психического состояния лица, предрасполагающего к самоубийству.

В соответствии с уголовным законом покушение человека на лишение жизни самого себя не влечет уголовной ответственности. Но лица, виновные в доведении человека до самоубийства, несут строгую уголовную ответственность (ст. 107 УК РФ).

Основные признаки состава этого преступления: зависимость потерпевшего от обвиняемого (подозреваемого), жестокое обращение с ним, систематическое унижение его человеческого достоинства, а также систематическая травля, клевета.

Самоубийство (суицид) — чрезвычайный, трагический акт в жизнедеятельности человека, при котором травмирующие психику обстоятельства по своей силе превосходят даже самый сильный человеческий инстинкт — инстинкт самосохранения.

Самоубийства совершаются на фоне двух разновидностей остроконфликтных психических состояний: на фоне глубокой депрессии, обусловленной крушением основных личностных ценностей, утратой смысла жизни субъективно трактуемой безвыходностью положения или в результате внезапно возникшего аффекта, фрустрации, связанных с личностно-аварийной ситуацией.

Суицид может быть вызван и длительным накоплением отрицательных эмоций в крайне неблагоприятных условиях жизни, в результате психопатизации личности (в этих случаях назначается комплексная психолого-психиатрическая экспертиза).

Изучение психического состояния личности в случаях завершенного самоубийства крайне затруднено. Оно оценивается в комплексе имеющихся по делу обстоятельств.

III. Судебно-психологическая экспертиза при расследовании происшествий связанных с использованием техники.

При расследовании происшествий, связанных с использованием техники (автотранспортных, авиационных, железнодорожных, воднотранспортных происшествий, аварий на производстве) в ряде случаев назначается инженерно-психологическая (технико-психологическая) экспертиза.

Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза

Задачей комплексной судебно-психиатрической экспертизы (КСППЭ) является определение психических аномалий (не исключающих вменяемость), существенно влияющих на познавательно-ориентационную деятельность обследуемого лица и которые могут быть выявлены только на базе интеграции психологических и психиатрических знаний. КСППЭ проводится одновременно и совместно экспертом-психологом и экспертом-психиатром.

Объектом комплексной судебно-психолого-психиатрической экспертизы являются проходящие по делу лица, проявляющие признаки пограничных состояний: легкие степени олигофрении, различные психопатические состояния, психопатии, акцентуации характера.

Комплексная судебная медико-психологическая экспертиза

Существенное влияние на психическую деятельность индивида могут оказать эндокринное к другие заболевания, соматическая ослабленность, возникшая в результате перенесенных заболеваний¹.

Для экспертного исследования этих лиц необходимо назначение комплексной судебно-медико-психологической экспертизы (КСМПЭ).

Перед КСМПЭ могут быть поставлены вопросы:

1. какие особенности психики могут быть обусловлены данным видом соматического заболевания;

2. могло ли данное лицо правильно воспринимать события и правильно их воспроизводить;

3. имеется ли у обследуемого лица сенсорная недостаточность;

4. могло ли подэкспертное лицо в результате соответствующей болезни сознавать значение своих действий и руководить ими.

3. Психология судебного разбирательства

1. Психологическая характеристика участников судебного процесса

СМ. пп. 1 п. II

2. Психология судебного следствия и судебных прений

Судебное следствие - часть судебного разбирательства, в которой суд с участием подсудимого, защитника, потерпевшего и обвинителя непосредственно исследует доказательства, собранные на стадии предварительного следствия и предъявленные суду участниками судебного разбирательства или сообщенные самим судом.

Для формирования внутреннего убеждения судей судебное следствие имеет решающее значение (участники прений в дальнейшем могут ссылаться только на материалы судебного следствия). Суд основывает приговор только на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном следствии.

Каждая заинтересованная сторона стремится выделить те стороны обстоятельств, которые соответствуют ее интересам. Противоречивые интересы сторон могут порождать напряженные ситуации и конфликтное противоборство. Задача судьи — придать взаимодействию сторон конструктивно-познавательный характер, предоставлять им процессуально гарантированные права и возможности, обеспечивать состязательный характер судопроизводства.

Следует пресекать все проявления грубости и нетактичности в межличностных отношениях, охранять процесс от ненужных эмо­циональных всплесков и вводить его в рациональное русло. Следует избегать нравоучительных замечаний, нотаций и поучений.

Когнитивная (познавательная) деятельность судьи в ходе судебного следствия отличается многоплановостью, перегруженно­стью оперативной памяти, предвосхищением различных вариантов возможного развития судебного следствия, оперативным анализом поступающей информации и ее правовой концептуализацией.

Сложные, запутанные ситуации подвергаются схематизации (иногда — графическому отображению). Обращается внимание на стратегию и тактику поведения сторон, их установочные позиции, добросовестность в освещении фактов. Тенденциозные, заранее подготовленные тактические приемы сторон могут быть нейтрализованы судебными следственными действиями.

Судебное заседание на стадии судебного следствия должно соответствовать процессуальным и судебно-ритуальным требованиям. Однако следует помнить, что чрезмерно строгая обстановка суда может вызвать излишнюю психическую напряженность отдельных его участников, заторможенность их психической деятельности, снизить их интеллектуальные и мнемические возможности.

Первоначальное обращение судьи к аудитории должно отличаться некоторым релаксационным (успокоительным) эффектом: предупредительностью, уважительностью и, во всяком случае, подчеркнутой нейтральностью. Необходимо всемерно снимать так называемую социальную ингибицию, т. е. угнетающее, подавляющее воздействие социальной общности на поведение отдельного индивида.

Искусство судопроизводства — прежде всего искусство допроса. Показания подсудимого и потерпевшего в известной мере ограничены совокупностью имеющихся доказательств. Показания же свидетелей более «свободны». Однако и свидетели, часто впервые присутствующие на суде, плохо осведомлены о своих правах и часто проявляют конформность и робость в условиях перекрестного допроса.

В целях ситуативной адаптации лиц, дающих показания, пер­воначальные вопросы должны быть максимально простыми, до­ходчивыми, но не Допускающими односложных ответов (да — нет). Эти вопросы должны активизировать речевую дея­тельность проходящих по делу лиц.

Недопустимы невнимательность, длительные переговоры меж­ду судьями, неуважительные реплики, проявление нетерпеливо­сти. Вопросы судьи не должны нести в себе иронии, насмешли­вости. Вызвав легкомысленную реакцию присутствующих, они могут сбить с толку лицо, дающее показание, снизить общий де­ловой настрой судебного заседания. Следует иметь в виду, что любая массовая реакция может иметь внушающее воздействие.

Все вопросы к допрашиваемым лицам должны строго контро­лироваться судом. Отклоняются не только наводящие, но и про­воцирующие, запутывающие, демагогические вопросы.

Система задаваемых на суде вопросов должна разрешать опре­деленную судебно-поисковую и судебно-удостоверительную задачу. Формулировки вопросов должны давать возможность для кон­кретных ответов. На вопрос: это та самая шапка? — может после­довать ответ: не знаю. А на вопрос, похожа ли эта шапка на ото­бранную у подсудимого, более вероятен утвердительный ответ.

Особого мастерства и психологической интуиции требуют во­просы, направленные на диагностику и преодоление ложных пока­заний. Лжесвидетельство на суде — нередкое явление. Еще чаше встречается подозрение в даче ложных показаний, если человек, дающий показания, замешкался, краснеет и бледнеет, говорит заикаясь и неуверенно. Стоит свидетелю дополнительно вспом­нить о чем-нибудь, как сразу возникает вопрос: что же вы рань­ше этом умолчали?

Трудности воспроизведения, его проблематичность, неуверенность следует отчленять от лжесвидетельства. Любая напорИстость, наступление на допрашиваемое лицо граничат с неправо­мерным психическим воздействием, могут вызвать внушение _й самовнушение.

Допрашиваемый говорит правду, если содержание показаний невозможно выдумать, если он знает тончайшие подробности воспринимавшегося им события, если не затрудняется описать его в разной последовательности. В правдивых показаниях встре­чается множество подсознательных проявлений — эмоциональных реакций, мимических нюансов, непроизвольных переживаний.

Ложь же безэмоциональна, однообразно тупа и нейтральна по отношению к личности лгущего: как бы отчуждена от нее. В ложной легенде все продуманно, в ее воспроизведении все гладко, нет ничего случайного. В правдивом изложении множест­во случайных оговорок; сомнений, размышлений. Опросите не­скольких лиц, показав им одно и то же событие. Вы получите Различные описания. Попросите их договориться о ложном сооб­щении, и вы получите бледную однообразную схему вымышлен­ного события. Чем больше четких, хорошо продуманных утвер­ждений, тем больше вероятность их вымышленности.

Ложность показаний диагностируется по ряду признаков:

- бедности эмоционального фона показаний, схематичности, заученности их вербальной структуры;

• лексическим особенностям показаний, не соответствующим личностным особенностям допрашиваемого лица;

• «проговоркам» в высказываниях, указывающим на осведом­ленность лица относительно скрываемых им обстоятельств;

• стереотипному совпадению показаний нескольких лиц;

• неспособности детализировать описание события;

• повышенной самореабилитации, уклончивости ответов на прямые вопросы, незнанию обстоятельств, которые должны были войти в поле непроизвольного восприятия и запоминания.

Разоблачению лжесвидетельств содействуют получение инфор­мации из различных источников, повторные допросы с примене­нием уточняющих, детализирующих и контрольных вопросов.

Ко лжи чаще всего прибегают отдельные обвиняемые и свидетели. Потерпевшие же в массе своей склонны к преувеличенному искажению событий. Обвиняемый и потерпевший в судебном процессе образуют единую систему. Без выявления характероло­гических особенностей потерпевшего невозможно раскрыть суще­ство дела. Поведение потерпевшего может быть неосмотритель­ным, рискованным, легкомысленным, провокационным. Провоци­рующие особенности потерпевшего существенны для выяснения степени ответственности обвиняемого. Суд выявляет юридически значимые особенности потерпевшего, характеризующие личность потерпевшего; тяжесть телесных повреждений; беспомощное, опасное для жизни и болезненное состояние; социальные призна­ки личности (материальное положение, социальный статус и др.); правомерность-неправомерность поведения; взаимоотношения с обвиняемым (отношения родства, опеки, служебная, материаль­ная и иная зависимость).

Поведение потерпевшего влияет, как известно, на квалифика­цию преступления. Так, квалификация убийства из хулиганских побуждений будет отвергнута, если убийство совершено на почве личных неприязненных отношений.

Провоцирующее поведение потерпевших суды должны при­знавать основанием для смягчения наказания.

Судебное следствие допускает использование средств приемов правомерного воздействия на лиц, умышленно противодействую­щих достижению истины.

Всем допрашиваемым может быть оказана мнемическая по­мощь: напоминание об отправных событиях, их последовательно_сти, опора на эмоционально окрашенные обстоятельства, привязка к жизненно важным для- данного индивида событиям, побуждение к установлению ассоциативных связей.

Суд вправе проводить все следственные действия, предусмотренные законом. Протоколы следственных действий, проведенных в предварительном следствии, подлежат критической оценке. Тщательно исследуются материалы судебных экспертиз, а эксперты могут быть допрошены.

Судебные деятели должны обладать определенной профессио­нальной компетентностью при оценке качества судебных экспертиз.