Глава 4 «Война и мир»

Софья Андреевна и появившиеся вскоре дети — Сережа, Таня, Илья — вносили оживление в уединенную яснопо­лянскую жизнь. Лев Николаевич с увлечением занимался хозяйством, воспитанием детей, по вечерам — чтением, му­зыкой: играл на фортепьяно в четыре руки с Софьей Андреевной сонаты и симфонии Моцарта и Бетховена, пьесы Шопена. Толстой работал над новым романом. Семь лет упорного труда потребовало осуществление его замысла. Завершая работу, уже в окончательной редакции он озаглавил про­изведение «Война и мир». Он находился в расцвете своих творческих сил и осознавал это вполне, испытывал ощу­щение свободы от того, что в гармоническом соответствии раскрывались все стороны его громадного таланта: склон­ность к философским обобщениям, одержимость и дотош­ность историка, проницательность художника.

Обращение к исторической теме не было для Толстого случайно. С юности Толстой испытывал неутолимую потребность «знать ход истории», чтобы найти в жизни свою цель и свое место. О закономерностях исторического развития он горячо спорил с Герценом в Лондоне. Теперь, два года спустя, в тишине «комнаты под сво­дами» Толстой заново переживал вихрь не­давних впечатлений: Севастополь в огне, шум парижских улиц, накаленную атмосферу политических споров в доме Герцена. Еще громче и явственнее звучали в его сознании голоса, спорящие об исторических судьбах Европы и России.

Толстой снова обратился к замыслу описать историю жизни возвратившегося из Сибири декабриста. Его глазами Толстой хотел увидеть и с его позиции объяснить «свою Россию». В то же время художник стремился понять, как сложился особенный характер его героя, а для этого он должен был проследить «эпохи его развития».

Молодость героя «совпадала со славной для России эпохой 1812 года». Толстой погрузился в изучение мате­риалов эпохи. Он прочел исторические сочинения о войнах с Наполеоном русских и французских историков: А. И. Ми­хайловского- Данилевского, М. И. Богдановича, А. Тьера и других. Чтение глубоко разочаровало его: в сочинениях этих, где собрано множество фактов и подробностей, от сутствовал «тон правды», что, по мнению Толстого, было необходимым условием подлинно исторического сочинения. Он прочел также русские и французские романы об эпохе наполеоновских войн: сочинение Жермены де Сталь «Дель­11инна», роман М. Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году», Р. Зотова «Леонид, или Некоторые черты из жизни Наполеона» и роман Александра Дюма «Наполеон», вы­шедший в Париже в 1846 году. Но в этих романах Толстой остро ощущал условность литературного изображения жизни.

Значительно интереснее оказались для него воспоми­нания самих участников

сражений, людей той эпохи. В их рассказах он находил богатый материал для

творческой обработки.

Но, пожалуй, для писателя было еще важнее прикос­нуться к подлинным документам того времени, например прочитать письма, написанные в 1812 году: через знакомых Толстой получил пачки напи­санных по-французски писем. Их

11

писала московская ба­рышня Мария Аполлоновна Волкова своей подруге, Варваре Ивановне Ланской, в Петербург. Письма по­нравились Толстому, в них эпоха оживала в мельчайших подробностях, необходимых для романиста, и он взял оттуда некоторые черты действительной жизни и придал их своим героям, людям, «которых никогда не было».

Толстой предполагал озаглавить роман «Три поры». Об этом свидетельствует второй вариант начала, носящий подзаголовок «Часть 1-я 1812 год». Три поры — три важнейшие исторические эпохи жизни героя-декабриста: 1812 год — 1825 год — 1856 год. Но и этот вариант отброшен. Вот как сам Толстой объяснял причину изменения замысла: «Я другой раз бросил начатое и стал писать со времени 1812 года, которого еще запах и звук слышны и милы нам… Между теми полуисторическими, полуобщественными, по­лувымышленными великими характерными лицами великой эпохи, личность моего героя отступила на задний план, а на первый план стали, с равным интересом для меня, и молодые и старые люди, и мужчины и женщины того времени…»

Главные герои романа — Андрей, Пьер, Наташа, Николай и Петя Ростовы, Николенька Болконский соединены глубоким внутренним родством: в каждого из них художник вложил часть себя. Он насытил их внутреннюю жизнь своим богатым духовным опытом.

Писатель противопоставил в романе вечные, природные начала временному, суетному: царства рушатся — простые человеческие радости неизменны.

Подготовка к описанию Бородинского сражения потре­бовала от писателя особенно много сил. Толстой 25—27 сентября 1867 года совершил поездку на Бородин­ское поле, взяв с собой Степу Берса, младшего брата Софьи Андреевны. На местности он сделал необходимые записи. Впоследствии С. А. Берс вспоминал:

«Два дня Лев Ни­колаевич ходил и ездил по той местности… Он делал свои заметки

и рисовал план сражения…» Пристальное изучение народной жизни, опыт Севастополя, знание «своей Рос­сии» — все это помогло Толстому достичь подлинно реали­стического изображения народно-освободительной войны.

Среди первых читателей, высоко оценивших роман, были историк М. П. Погодин, писатели Н. С. Лесков, М. Е. Салтыков-Щедрин. И. С. Тургенев, назвавший «Войну и мир» «одной из замечательнейших книг нашего времени».

Вскоре появились переводы «Войны и мира» на иност­ранные языки, и Толстой был признан одним из великих писателей XIX столетия.

12