1. Права, обеспечивающие физическое и психическое благополучие (целостность) личности:

— право на жизнь;

— право на здоровье;

— право на физическую и психическую неприкосновен­ность;

— право на благоприятную окружающую среду.

2. Права, обеспечивающие индивидуализацию личности:

— право на имя;

— право на индивидуальный облик (вид) и голос;

— право на честь, достоинство, деловую репутацию.

3. Права, обеспечивающие автономию личности:

— право на тайну частной жизни;

— право на неприкосновенность частной жизни.

4. Неимущественные права авторов результатов ин­теллектуальной деятельности и исполнителей:

— право авторства;

— право на авторское имя и право исполнителя на имя;

— право на обнародование;

— право на неприкосновенность (сохранение целостнос­ти) произведения и исполнения⁵⁶³.

Достоинством этой классификации, на наш взгляд, яв­ляется то, что содержащиеся в ней субъективные права пря­мо привязаны к соответствующим правовым актам, т. е. эта классификация отражает реальные правоотношения. (В ра­боте исследуются как проблемы осуществления неимуще­ственных прав, так и средства их защиты.) Иными словами, каждому интересу человека указано и на правовое убежи­ще, и на способы согласования всех прав. Тем самым показа­ны пути достижения диалектического единства личной сво­боды и общественного правопорядка. Работы, подобные ра­боте М. Н. Малеиной, оказывают несомненное влияние на развитие антропологической^ ветви в правоведении, столь необходимой нашей юридической науке и практике.

И последнее соображение. Наша правовая наука, так же как и педагогика, созрела для более серьезной постановки проблемы человека не только как высшей социальной цен­ности, но и как ценности социально-правовой⁵⁶⁴. Это необхо­димо, например, чтобы реалистично посмотреть на аксиому о неотчуждаемости естественных прав: является ли, напри­мер, ограничение этих прав в конкретных правоотношениях (уточним: именно ограничение, допустимое в каждом демо­кратическом обществе, а не изъятие) покушением на эти пра­ва? Переведем вопрос в практическую плоскость: если госу­дарство не в состоянии обеспечить реальными гарантиями те или иные права, не честнее ли не сеять у граждан иллю­зии, а указать на пределы использования декларируемых прав и свобод, а заодно и на цену их обеспечения⁵⁶⁵? В конце концов, составители Международного пакта об экономических, соци­альных и культурных правах, участником которого является и Россия, исходили из правового реализма, записывая в ст. 2, что государства-участники обязуются принимать меры по обеспечению признаваемых в Пакте прав "в максимальных пределах имеющихся ресурсов". Представляется, что чест­ный диалог государства и гражданина посредством права по­зволит смягчить проблему их взаимного отчуждения.

Наш по необходимости краткий анализ современного состояния обеспечения прав человека в России хотелось бы завершить, воздав должное тем авторам, которые своими разработками приближают нас к пониманию специфики от­дельных прав и свобод⁵⁶⁶, механизмов их защиты⁵⁶⁷, дают воз­можность соотнести российские проблемы с международ­ным опытом их решения⁵⁶⁸.

* * *

Подводя краткий итог, констатируем: похоже, что "клас­совое право" удалось преодолеть за сравнительно короткий период, хотя иногда кажется, что страна чуть-чуть не "пре­одолела" право вообще и что за гранью этого "чуть-чуть" маячит мрачная перспектива (не)правового беспредела. Кто-то начинает взывать к возврату сильного государства, спо­собного защитить человека от надвигающегося беспредела. Кто-то даже тоскует по сильной руке. Спору нет, сильное государство — при условии, что это правовое государство — лучший гарант соблюдения прав человека. Но государство не может бесконечно долго возвышаться над обществом без риска превращения человека в средство очередного "проек­та", вчера коммунистического, сегодня рыночного. Это тупи­ковый путь.

Остается другой путь: личность, сильная сознанием сво­ей социально-правовой ценности и сильное государство, сильное от того, что его граждане благополучны, а их права и свободы защищены средствами права и авторитета государ­ства. Правда, дело за малым — за осознанием личностью своей ценности⁵⁶⁹.

Авторы уникального учебного пособия "Этика права", доценты Уральской государственной юридической академии В. И. Букреев и И. Н. Римская, исходя из оригинальной "субъектноцентристской концепции человека", поднимают вопрос, способный, возможно, разрешить вечный диссонанс российского социума — диссонанс между "духовностью" и "нормативностью", а именно вопрос о нормативной прояв­ленности духовности человека. Они пишут: "В истории рус­ского общества можно найти немало примеров гармонии Со­циума и Индивида, обретаемой на короткое время за счет запаса прочности высших форм человеческого духа"⁵⁷⁰.

Но надо торопиться: запас прочности человеческого духа в России еще не исчерпан, хотя и выбран основательно. На­правляя правовое развитие страны в русло нового гуманиз­ма, можно использовать этот последний шанс для того, что­бы право стало, наконец, служить человеку.