Тайна частной жизни в свете тайны на коммуникацию:

В этой связи мы ставили вопрос о том, что такое право на тайну коммуникацию и существует ли тайна коммуникации вообще. Если да, то когда возникает? Здесь интересен пример УК Швейцарии – записывать нельзя, а свидетельствовать о содержании разговора можно?

Должны ли мы вывести из тайны коммуникации доверительный характер, а, следовательно, если мы рассказали кому-то, то ждем, что это останется в тайне, что не последует вообще никакое разглашение? Есть разница случайно услышал или подслушал? А если выбросил письмо, а его кто-то нашел, нарушена тайна на коммуникацию? А если рассказали на условиях тайны, а лицо, которому рассказали, рассказывает кому-то другому или рассказывает в суде, доказательство получено с нарушением закона или нет?

А если ребенок живет с одним из родителей и ребенок жалуется, следовательно, родитель заказывает жучки, на которых записывается безобразие, подается иск о лишении родительских прав. Это допустимое доказательство или нет? Общественное мнение, дети, какие церемонии с получением доказательств, речь идет об интересах ребенка.

Определение от 14.10.2011 года Московского городского суда №33-33028:

Расторжение договора к-п квартиры, деньги не переданы. Ответчик говорит, что деньги переданы, но расписка сгорела.

Суд не установил обращалась ли ответчица в компетентные органы об утрате каких-либо документов, обращалась ли в пожарную. Не установлено, что в квартире ответчика был пожар. При отсутствии доказательств пожара, свидетельские показания того, что расписка сгорела признаются недопустимыми доказательствами. Получается, что если нет доказательств пожара, то не допускаются свидетельские показания, а если есть доказательства пожара, то тогда что, свидетельские показания признаются допустимыми доказательствами? А там половина свидетелей, которым рассказано на доверительной основе.

Что такое неприкосновенность частной жизни, в частности тайна коммуникации?

Дело Наоми Кэмбел:

Она пропагандировала здоровый образ жизни, а сама посещала общество анонимных алкоголиков. Потом была статья в журнале, что она не икона стиля, а вообще непонятно кто, посещает общество анонимных алкоголиков.

Она обратилась в суд и говорит, что это нарушение тайны частной жизни. Но суд постановил, что так как она пропагандировала здоровый образ жизни, то существовал общественный интерес, чтобы вывести ее на чистую воду. То есть вторжение в личную жизнь суд признал обоснованным.

Она говорила, что она не посещала. Как доказывать? Можно ли вызвать лиц, которые посещали это общество и лечились вместе с ней? Но характер коммуникации такой, что свидетельствовать нельзя, поскольку тут тайна. Но что, они должны вступит и подписать обязательство о том, что не будут ни про кого рассказывать? Ну ладно, это если подписали, а если нет? Можно ли говорить, что характер коммуникации выводится из обстановки (вступив в это общество ты принял на себя обязательство не разглашать)? Скорей всего да, свидетельские показания следует признать доказательствами, полученными с нарушением закона. Тоже самое, наверное, стоит говорить о том, что и другие доказательства, например, письменные, не допустимы (например, квитанция об оплате)?

А если там совершено преступление, то что, тоже нельзя их допросить? Наверное, се же стоит исходить из интересов.

В Америке существует доктрина ожидания конфиденциальности. Идея этой доктрины в том, чтопризнание за лицом права на предположение о том, что та или иная информация, которой манипулирует это лицо, при определенных условиях попадает под режим тайны и эта тайна гарантируется государством.

Выделят два вида ожидания конфиденциальности:

1. Субъективное– это суждение лица о том, что определенное расположение дел или ситуация относится к сфере частной жизни и не может свободно распространена или использована. Конечно, внутреннее осознание отельных лиц может быть различно. И понимание распространения тайны может быть различно.

2. Объективное– это такая ситуация/обстановка, при которой за тем или иным лицом, действующим при данных обстоятельствах самим обществом и государством признается право на тайну и такой субъект вправе соблюдать режима тайны от третьих лиц.

Придадим ли мы юридическое значение обещанию никому не рассказать в ситуации, когда дочь под большим секретом рассказывает маме, что ее оскорбил учитель? Субъективно дочка исходит из того, что тайна будет соблюдена. Но субъективное восприятие у каждого разное.

А для того, чтобы говорить о дисквалификации доказательств нам необходимо объективное ожидание конфиденциальности, когда гарантируется государством и обществом сохранение тайны.

Мы возвращаемся к тезису о том, что такое доказательство, полученное с нарушение прав человека один из самых сложных и запутанных вопросов.

У них (в Америке) разработан тест, тест Харлана(тест на основе, которого они решают, есть тайна ли нет тайны). Он состоит из двух вопросов:

1. Должно быть установлено фактическое субъективное ожидание конфиденциальности.Это означает, что лицо в действительности намеревалось скрыть от публичности рассматриваемые сведения, оно предпринимало усилия, должно субъективно осознавать необходимость сокрытия этих сведений от третьих лиц и предпринимать усилия.

А выкинуть письмо в мусорный ящик?

2. Должно быть обоснованное ожидание этой тайны. Что такое обоснованное? Это такое положение дел, когда общество в целом воспринимает сложившуюся ситуацию так, что его усилия должны привести к возникновению этой тайны, конфиденциальности.

Также возникает вопрос о значимых интересах? О системе ценностей? Чьи интересы защищаем?

Решение ЕСПЧ от 22.02.1994 года по делу Бурхрац против Швейцарии – речь идет о дифференциации коммуникации. ЕСПЧ обратило внимание, что частная жизнь распространяется на отношения с другими лицами в профессиональной области и в сфере бизнеса. Иными словами, дифференциация коммуникации по содержанию (одно дело говорить о личных делах, другое о бизнесе). Так вот в этом отношении ЕСПЧ сказал, что это тайна распространяется и на профессиональную область и в сферу бизнеса.

Что касается выброшенных писем, то есть решение ВС США дело Калифорния против Гринвулд. Гринвулд подозревался в торговле наркотиками. Правоохранительные органы без разрешения на обыск обследовало пакеты с мусором, в которых были найдены следы наркотиков. Это легло в основу обвинения. Гринвулд считал, что доказательства не являются допустимыми, и что они собраны с нарушением 4 поправки к конституции (неприкосновенность личной жизни). ВС сказал, что для обследования мусора не требуется ордера, поскольку он не принял мер по обеспечению конфиденциальности. Лицо, таким образом, сознательно открывает информацию для общественности.

85