Мельников В.Ю. Проблемы применения.

Мельников В.Ю. Проблемы применения домашнего ареста как меры пресечения // Журнал российского права. 2007. №3.

Мельников Виктор Юрьевич - судья федерального суда, кандидат юридических наук (г. Ростов-на-Дону).

Применение меры пресечения в виде домашнего ареста является новеллой современного уголовно-процессуального законодательства РФ, которая должна дать дополнительные гарантии соблюдения прав и законных интересов граждан на стадии уголовного судопроизводства.

Степень наполнения следственных изоляторов в России очень высока. Известны случаи, когда ввиду нехватки спальных мест в изоляторах обвиняемые и подозреваемые вынуждены были спать по очереди <1>. В сложившейся ситуации напрашивается вывод о необходимости уменьшения числа заключений под стражу, в том числе путем применения иных мер пресечения, в частности, домашнего ареста.

--------------------------------

<1> См.: Михлин А. Пути нормализации ситуации в следственных изоляторах // Российская юстиция. 1997. N 1. С. 46.

Как мера пресечения домашний арест предусматривался еще со времен Устава уголовного судопроизводства 1864 г. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. также предусматривал эту меру пресечения. Сравнительно-исторические исследования позволяют говорить о незначительной практике ее применения в периоды с 1864 по 1903 гг. и с 1922 по 1926 гг. <2> УПК РСФСР 1960 г. вовсе исключил данную меру пресечения. Но УПК РФ 2001 г. вновь ввел домашний арест как меру пресечения.

--------------------------------

<2> См.: Гусельникова Е.В. Заключение под стражу в системе мер пресечения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2001. С. 8 - 10.

Итак, УПК РФ введен в действие <3>, домашний арест как мера пресечения существует с 1 июля 2002 г., однако практика его применения крайне незначительна, и это оправдано тем, что правоохранительная система не готова к применению домашнего ареста. Обобщение практики применения УПК РФ в 47 субъектах РФ за второе полугодие 2002 г. - первый квартал 2003 г. (по материалам Генеральной прокуратуры РФ) показывает, что за указанный период имеется только 11 случаев избрания этой меры пресечения.

--------------------------------

<3> См.: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 177-ФЗ "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Отдельным ведомствам, в частности МВД и Минюсту России, еще только предстоит разработать нормативную базу, в которой будет четко сформулировано, как должна исполняться мера пресечения в виде домашнего ареста и как исключить общение подозреваемого (обвиняемого) с определенным кругом лиц, получение и отправление арестованным корреспонденции, его переговоры с использованием любых средств связи. Поскольку эти серьезные вопросы пока не решены, применение домашнего ареста как меры пресечения на сегодняшний день затруднительно <4>.

--------------------------------

<4> Статья 181 Модельного УПК для государств - участников СНГ посвящена мере пресечения в виде передачи под надзор полиции. Согласно нормам указанного Кодекса, данная мера пресечения состоит в применении к подозреваемому или обвиняемому правоограничений, определенных уголовно-процессуальным законодательством.

К тому же реализация данной меры пресечения фактически временно приостановлена подзаконным, по сути, ведомственным актом. Так, в соответствии с Приказом Генерального прокурора РФ от 5 июля 2002 г. N 39 "Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства", применительно к порядку реализации данной меры пресечения предусмотрено правило о том, что прокуроры вправе давать согласие на применение к подозреваемому или обвиняемому в качестве меры пресечения домашнего ареста только при наличии условий для реального исполнения этой меры (п. 6.2). Приказ не поясняет, когда, кем и как будут созданы названные реальные меры <5>.

--------------------------------

<5> Практика реализации норм и институтов УПК РФ знает и иные примеры такого порядка, когда положения норм закона, по сути, корректируются ведомственными нормативными актами. См.: Уголовный процесс России: Учебник. М., 2003. С. 49 - 68.

Домашний арест является второй по строгости мерой пресечения после заключения под стражу. Не случайно законодатель засчитывает время домашнего ареста в срок содержания под стражей.

В.И. Сергеев отмечает, что: "Домашний арест заключается в установленном законом ограничении свободы передвижения подозреваемого (обвиняемого) в период его нахождения в индивидуальном жилом доме с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, т.е. в запрете ему покидать свое домовладение без разрешения лица, производящего расследование" <6>.

--------------------------------

<6> Сергеев В.И. Комментарий к формам документов Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2004. С. 224.

Домашний арест в качестве меры пресечения избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда при наличии оснований и в порядке, которые установлены ст. 108 УПК РФ, с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств. Суд, при рассмотрении ходатайства дознавателя, следователя, прокурора о необходимости избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, должен убедиться, что эта мера применяется в связи с невозможностью применения любой иной, более мягкой меры пресечения. Решение о применении меры пресечения в виде домашнего ареста принимается в судебном заседании с участием прокурора, следователя, подозреваемого или обвиняемого, его защитника и (или) законного представителя. Ходатайство о применении меры пресечения в виде домашнего ареста должно быть мотивированным и излагать обстоятельства, которые бы подтверждали невозможность избрания более мягкой меры пресечения. Суд на этих стадиях не может применить к подозреваемому или обвиняемому иных мер пресечения, кроме заключения под стражу и домашнего ареста, о чем свидетельствует специальная норма - ч. 7 ст. 108 УПК РФ.

Несколько вне внимания законодателя остались проблемы, связанные с процедурой судебной проверки законности и обоснованности применения домашнего ареста. Не решен также важный вопрос, гарантирующий соблюдение прав и законных интересов граждан, - обжалование применения меры пресечения в виде домашнего ареста.

Поскольку данный вопрос не урегулирован, это позволяет считать, что применение меры пресечения в виде домашнего ареста обжалуется в порядке гл. 16 УПК РФ, предусматривающей общий порядок обжалования действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. Думается, имеется основание непосредственно в ст. 107 УПК РФ изложить порядок обжалования постановления судьи (определения суда), соответствующий ст. 108 УПК РФ.

Постановление суда об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения при его обжаловании или опротестовании вступает в законную силу только после утверждения судом апелляционной инстанции. В отношении данной меры пресечения должен быть предусмотрен также специальный кассационный порядок обжалования, по аналогии с обжалованием применения меры пресечения в виде заключения под стражу, которую правомочен избрать исключительно суд.

Ю.И. Стецовский отмечает, что вряд ли следует считать правильным применение ареста лишь потому, что он почти полностью исключает побег обвиняемого, совершение им преступления и устраняет препятствия для установления истины. Требуется более широкое понятие оптимальности мер принуждения, которое включает не только достижение их целей, но и безусловную потребность в избрании именно ареста. По его мнению, опыт подтверждает весьма высокий потенциал мер пресечения, не связанных с лишением свободы. Как правило, они обеспечивают надлежащее поведение обвиняемого и в то же время гораздо меньше, чем арест, ограничивают право человека располагать собой и ущемляют его другие блага <7>.

--------------------------------

<7> См.: Стецовский Ю.И. Право на свободу и личную неприкосновенность: Нормы и действительность. М., 2000. С. 173.

Кстати, полагаем, что применение к несовершеннолетним меры пресечения в виде домашнего ареста должно стать правилом при наличии оснований и специальных условий, свидетельствующих о необходимости их строгой изоляции от общества.

Согласно ч. 1 ст. 107 УПК РФ, сущность домашнего ареста заключается в том, что по ходатайству следственных органов и (или) решению суда на обвиняемого (подозреваемого) могут быть наложены следующие меры правоограничительного характера: ограничение свободы передвижения; запрет общаться с определенными лицами; запрет получать и отправлять почтово-телеграфную корреспонденцию; запрет вести переговоры с определенными лицами с использованием любых средств связи.

Содержательный анализ названных правоограничений ставит ряд проблемных вопросов. Так, одним из основных ограничений, возлагаемых на обвиняемого, выступает ограничение свободы передвижения обвиняемого (подозреваемого), который не вправе (без специального разрешения управомоченных органов) покидать свое место постоянного или временного проживания (квартиру, дом и т.п.). Поскольку данные ограничения установлены судом, возникает вопрос: какой орган или должностное лицо, ведущие процесс, вправе отменить или изменить данное правоограничение при наличии к тому весомых и объективных причин (необходимость служебной командировки, тяжкая болезнь обвиняемого, смерть родственников и т.п.)? Следует ли в данном случае отменять все правоограничения, установленные судом, или этот вопрос может быть решен в рамках компетенции следователя (органа дознания, дознавателя, прокурора) и он может, по своему усмотрению (при наличии к тому достаточных оснований), отменить отдельные из правоограничений, оставив без изменения другие? Следует ли в данном случае выносить отдельное постановление и какова должна быть его форма?

Ограничения по запрету общаться с определенным кругом лиц, получать и отправлять корреспонденцию, вести переговоры с использованием любых средств связи являются сопутствующими. Они могут и не применяться в отношении лица, которому избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Избрание меры пресечения в виде домашнего ареста допустимо, когда полная изоляция лица не вызвана необходимостью, а также требуется учесть возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие заслуживающие внимание обстоятельства.

К слову, УПК Украины, Киргизской Республики и Республики Узбекистан вовсе не предусматривают меры пресечения в виде домашнего ареста.

Федеральные правила уголовного судопроизводства США также не предусматривают домашнего ареста как меры пресечения, хотя не исключается наличие такой меры пресечения в законодательстве отдельных штатов.

Согласно УПК Республики Азербайджан, следователь или прокурор, осуществляющие процессуальное руководство предварительным расследованием, могут отменить применение избранной судом меры пресечения в виде домашнего ареста в случаях невозможности содержания обвиняемого под домашним арестом в связи с тяжелой болезнью, при наличии медицинского заключения о необходимости госпитализации либо при переквалификации деяния, инкриминируемого обвиняемому, на другие, не представляющие большой общественной опасности <8>.

--------------------------------

<8> См.: Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики. Баку, 2001. С. 185 - 186.

Наделение следователя и прокурора такими полномочиями обоснованно, и этот опыт необходимо привнести в российское уголовно-процессуальное законодательство, в частности, в ст. 110 ("Отмена или изменение меры пресечения") УПК РФ. Например, если обвиняемый, находящийся под домашним арестом, заболел тяжелой болезнью, которая требует госпитализации и поэтому препятствует исполнению домашнего ареста и установленных в связи с ним ограничений, необходимость изменения меры пресечения совершенно очевидна и не требует специальной проверки судом, тем более что суд, решая вопрос о применении как домашнего ареста, так и заключения под стражу, должен в первую очередь заботиться о строгом соблюдении прав граждан. Право улучшить положение обвиняемого (подозреваемого) при наличии оснований для отмены меры пресечения целесообразней закрепить за лицом или органом, осуществляющим уголовное судопроизводство, в зависимости от того, на каком этапе находится уголовное дело.

Кто и каким образом должен осуществлять надзор за надлежащим выполнением подозреваемым (обвиняемым) меры пресечения в виде домашнего ареста? Закон не дает конкретного ответа на этот вопрос.

Существует мнение, что надзор за надлежащим исполнением домашнего ареста должны осуществлять сотрудники милиции, а именно участковые инспекторы органов МВД РФ. Не умаляя значения органов МВД РФ, мы полагаем, что такой подход не является верным. Домашний арест - это серьезный и ответственный участок работы правоохранительных органов, связанный с осуществлением функции исполнительной системы. Поэтому видится, что для применения и контроля за исполнением данной меры пресечения должны быть созданы специальные подразделения в системе судебных приставов, которые были бы наделены соответствующими надзорными и контрольными функциями и полномочиями, закрепленными в федеральном законодательстве.

Суд, прокурор, следователь не смогут самостоятельно заниматься подобной работой. В то же время необходимо отметить, что органы, в чьем производстве находится уголовное дело, не должны отстраняться от функции контроля за исполнением подозреваемым и обвиняемым домашнего ареста и обязаны разъяснять последствия нарушения этой меры пресечения, а также проводить профилактическую работу с арестованными лицами.

В настоящее время решается вопрос о применении в отношении лиц, которым избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, электронных средств слежения, которые достаточно давно и успешно применяются в зарубежных странах. Так, в Швеции осуществляется интенсивный надзор с применением электронного мониторинга, который заключается в том, что на лодыжке лица, за которым установлен надзор, закрепляется манжета со специальным передатчиком, направляющим радиосигналы на компьютер в офисе управления исполнения наказания. В компьютер заложен режим для каждого поднадзорного: учеба, работа, дом, маршруты передвижения и т.д. Если последний нарушает свое расписание, срабатывает сигнализация.

В Швейцарии домашний арест применятся в качестве меры наказания в отношении лиц, которые осуждены не более чем на три месяца лишения свободы. И здесь осуществляется электронное слежение за передвижениями осужденного.

Применение меры в виде домашнего ареста положительно сказалось на динамике преступности. Согласно шведской статистике, вновь совершают преступления после отбытия наказания в обычной тюрьме 24% осужденных, а после домашнего ареста - 13% <9>.

--------------------------------

<9> См.: На осужденных наденут электронные кандалы // Скрытая камера. 2002. N 1.

Электронные методы слежения возможно использовать и в российской правоприменительной практике, поскольку домашний арест как мера пресечения заключается в ограничениях, связанных со свободным передвижением обвиняемого (подозреваемого), что не исключает его передвижения вне места, к которому он прикреплен под домашний арест.

Не единственным, но одним из основных препятствий применения подобного рода слежения является высокая стоимость этой системы. Так, в Швейцарии внедрение системы наблюдения обошлось казне в 20 млн. долларов. Значительное количество средств потребуется также на дальнейшее обслуживание электронных "браслетов".

Очевидно, что работа электронных средств слежения должна обслуживаться непосредственно лицом, к которому она применена (самим осужденным?).

В порядке эксперимента на территории России целесообразно ввести электронную "браслетизацию" в отдельном регионе и только затем, на основе полученных данных, решить вопрос о повсеместном введении такого контроля в отношении лиц, к которым применен домашний арест.

В связи с этим ведомства, на которые законодателем будет возложена обязанность исполнения и контроля за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста, должны будут в короткие сроки разработать и утвердить инструкции о порядке исполнения данной меры пресечения.

Что касается порядка реализации тех или иных правоограничений, установленных в отношении обвиняемого, контроля за их соблюдением, конкретных прав и свобод обвиняемого (подозреваемого) в рамках их реализации и т.п., то весь комплекс этих вопросов объективно не может быть урегулирован посредством только лишь внесения соответствующих дополнений и изменений в УПК РФ.

Вопросы применения домашнего ареста необходимо решать на законодательном уровне и по аналогии с заключением под стражу, порядок которого определяется Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". Иными словами, требуется разработать и принять федеральный закон о домашнем аресте, устанавливающий правила и порядок исполнения данной меры пресечения.

Такой закон должен содержать четкие инструкции, когда, как, при каких обстоятельствах, на какой период времени подозреваемый, обвиняемый или подсудимый могут покидать место постоянного или временного жительства, по которому исполняется домашний арест, и могут ли делать это вообще; возможно ли посещение работы, больницы, поликлиники, детских воспитательных учреждений (если, например, человек один воспитывает нуждающегося в уходе ребенка или ухаживает за больным родственником); в какой период времени возможно покинуть квартиру, дом, дачу и т.п. и на какой срок (например, от одного до шести часов) и т.д. Критерии запретов не могут быть тождественны хотя бы только потому, что не могут быть одинаковыми характеристики личностей граждан, к которым применен домашний арест, обстоятельства, при которых совершено вменяемое преступление, отношение к совершенному преступлению, данные о семейном положении и др. Необходимо регламентировать порядок соблюдения всех запретов, изложенных в законе, и вопросы контроля за их соблюдением.

Судья, одновременно с применением домашнего ареста, должен решить вопрос о контроле получаемой корреспонденции и ведении переговоров с использованием средств связи, поскольку лишь в компетенцию суда входят вопросы перлюстрации почтовых отправлений и прослушивания переговоров.

Для достижения цели единообразия судебной практики применения в качестве меры пресечения домашнего ареста Верховному Суду РФ необходимо провести пленум, на котором следует принять постановление о применении судами РФ в качестве меры пресечения домашнего ареста.

Необходимо отметить, что в случае введения системы электронного наблюдения она могла бы быть использована и для контроля за иными категориями лиц - освобожденными условно-досрочно, осужденными условно, взятыми под административный надзор и т.п.

Когда у органа расследования возникает необходимость изменения обвинения одновременно с вынесением постановления о предъявлении обвинения в новой редакции, вопрос о применении меры пресечения должен быть пересмотрен. Она может быть отменена, изменена или оставлена прежней, с учетом фактических и процессуальных оснований, которыми располагает следствие на момент изменения обвинения. При изменении обвинения в сторону ужесточения, мера пресечения не должна быть изменена, если только подозреваемый или обвиняемый не совершили действий, связанных с уклонением от органов следствия и суда, не продолжили занятие преступной деятельностью, не угрожали свидетелям, потерпевшему, эксперту и другим участникам процесса, не уничтожали доказательства или не пытались воспрепятствовать исполнению приговора. Если же обвинение изменено в сторону смягчения, то дознаватель, следователь и прокурор могут рассмотреть вопрос о возможности обращения в суд с целью отмены меры пресечения в виде домашнего ареста и применения более мягкой меры процессуального принуждения.

УПК РФ не предусматривает порядок продления срока домашнего ареста, т.е. он, как и иные меры пресечения (за исключением заключения под стражу), является бессрочным. Поскольку домашний арест засчитывается в срок содержания под стражей, это свидетельствует о некоторой их сходности не только в реальном осуществлении, но и в порядке применения, изменения и отмены. По нашему мнению, сроки домашнего ареста, а также порядок их продления, изменения и отмены должны быть обязательно установлены.

Не урегулирован в УПК РФ (ст. 107) и вопрос о возможной ответственности обвиняемого (подозреваемого) за нарушение установленных судом ограничений. К примеру, обвиняемый совершил преступление, наказание за которое не предусматривает лишения свободы. Установленные в отношения него ограничения он нарушает: несмотря на запрет, отправляет корреспонденцию или ведет переговоры средствами мобильной связи. Основание для избрания в отношении него в качестве меры пресечения заключения под стражу отсутствует, как и ответственность за нарушение указанных правоограничений, что объективно снижает эффективность их реализации.

Нет необходимой ясности и в запрете отправлять почтово-телеграфную корреспонденцию. Формулируя данный запрет, законодатель, как представляется, не до конца учел ведомственные нормативные акты, регулирующие порядок оказания услуг в отделениях связи. Правила оказания услуг почтовой связи, действующие в РФ с 01.05.2005 <10>, понятие "письменная корреспонденция" не раскрывают. В то же время более общее понятие - "почтовые отправления" (п. 2) подразделяют на внутренние и международные (п. 11), а в зависимости от категории и способа обработки на простые и регистрируемые (п. 12). В данной связи именно это понятие более полно и точно отражало бы сущность запрета, возлагаемого на обвиняемого (подозреваемого) судом в рамках реализации положений ст. 107 УПК РФ. Необходимо указать на запрет получать и отправлять сообщения по электронным, мобильным каналам связи, предусмотреть для этого технические возможности, фиксирующие эти нарушения, и сделать изменения в соответствующие нормативные акты.

--------------------------------

<10> Постановление Правительства РФ "Об утверждение Правил оказания услуг почтовой связи".

Не до конца ясно и то, как, в каком процессуальном порядке и насколько вообще судья вправе, решая вопрос об установлении ограничений, связанных с избранием меры пресечения в виде домашнего ареста, одновременно решить вопрос: о наложении ареста на почтово-телеграфные отправления обвиняемого (подозреваемого) (ст. 185 УПК РФ); о контроле его телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ). Достаточно ли в этом случае постановления судьи о применении указанной меры, в котором одновременно решен вопрос и о каждом из ограничений, или же ограничение права на почтово-телеграфные отправления и контроль переговоров требуют дополнительных решений суда и, соответственно, дополнительных усилий и аргументов со стороны уголовного преследования?

Таким образом, как таковая мера пресечения в виде домашнего ареста уже существует и может применяться судами по ходатайству дознавателя, следователя, прокурора на досудебной стадии производства по уголовному делу и самостоятельно судом - на судебной стадии. Однако при отсутствии четкой регламентации ее применения, исполнения, контроля и иных положений, требующих дополнительной проработки, данная мера пресечения фактически не применяется. Полагаем, что временно, до разработки специального закона и определения органа, осуществляющего контроль за подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, к которому применен домашний арест, функции по его исполнению следует возложить на органы милиции (районные ОВД).

Сказанное позволяет определиться в исходных моментах по оптимизации процессуальной формы применения названной меры пресечения. Прежде всего следует внести ясность в п. 2 ч. 1 ст. 107 УПК РФ, заменив термин "корреспонденция" более обобщающим термином "почтовые отправления" и изложив его в следующей редакции:

"2) получать и отправлять почтовые отправления".

Часть 3 ст. 107 УПК РФ целесообразно дополнить следующими абзацами:

"Прокурор, а также следователь и дознаватель незамедлительно уведомляют подозреваемого или обвиняемого, а также орган или должностное лицо, на которое возлагается осуществление контроля за соблюдением установленных ограничений, о применении в отношении подозреваемого или обвиняемого домашнего ареста.

Постановление судьи об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения. Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе или представлению не позднее чем через 3 суток со дня их поступления".

В целях повышения эффективности применения названной меры пресечения следует также предусмотреть ответственность за ее нарушение, определить порядок отмены всех или отдельных назначенных судом ограничений, процессуальный порядок ограничения конституционного права обвиняемого на получение и отправление корреспонденции (ст. 185 УПК РФ) и тайну телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ). В данной связи есть основание дополнить ст. 107 УПК РФ частью четвертой в следующей редакции:

"4. При необходимости установления в отношении обвиняемого, подозреваемого ограничений, связанных с получением и отправлением почтово-телеграфных отправлений или с запретом вести переговоры с использованием любых средств связи, суд по ходатайству следственных органов или по собственной инициативе обязан проверить наличие законных и обоснованных оснований для этого, предусмотренных соответственно статьями 185 и 186 настоящего Кодекса, и лишь при их подтверждении ограничить обвиняемого, подозреваемого в названных мерах. Копия решения суда при этом направляется в соответствующие органы в порядке статьи 185 и (или) 186 настоящего Кодекса" <11>.

--------------------------------

<11> Названное решение суда априори должно быть законным, обоснованным и мотивированным, поскольку это общее (общеобязательное) свойство процессуальных решений (ч. 4 ст. 7 УПК РФ).

При отсутствии необходимости дальнейшего применения названных ограничений или объективной невозможности их выполнения обвиняемым, подозреваемым, суд, по соответствующему ходатайству прокурора, а также следователя и дознавателя, отменяет своим постановлением все или отдельные из названных мер с уведомлением об этом указанных участников уголовного судопроизводства <12>.