Ольшанский Д_В_Основы политической психологии

ная деятельность членов общности («массы»), что традиционно принято считать обязательным для появления группового сознания.

Содержание массового сознания может быть определено практически как бесконечное, если попытаться предвосхитить все возможные варианты воз-

никновения тех или иных значительных масс людей в рамках как отдельного общества, так и человеческой истории в целом. Это едва ли продуктивная зада- ча. Однако именно по содержанию, в первую очередь выделяется массовое по- литическое сознание как особый вид массового сознания, превращающий массы в особый субъект политического действия.

МАССОВАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Массовая политическая психология, в общем виде, представляет собой единство массового политического сознания (включающего не только собствен- но «сознательные», но и бессознательные, иррациональные, эмоциональные компоненты) и массового политического поведения, детерминированного дан- ным массовым политическим сознанием.

Массовое политическое сознание — особая разновидность массового сознания, которая имеет в качестве своего основного содержания политические проблемы, на решение которых тем самым направляется политическое поведе- ние данной массы.

Массовое политическое сознание можно рассматривать как массовое соз- нание общества по отношению к вопросам, имеющим актуальное политическое содержание и чреватым определенными политическими последствиями. Это своего рода особое, обладающее специфическими (политическими) механизма- ми детерминации и, следовательно, определенной относительной автономно- стью слагаемое массового сознания. В этом смысле, массовое политическое соз- нание представляет собой особый, политизированный сегмент массового созна- ния.

По происхождению, массовое политическое сознание в общем повторяет путь массового сознания. Однако оно возникает и распространяется, лишь когда совершаются крупные, причем именно социально-политические по содержанию события, разрушающие привычную структуру общества и его групповую стра- тификацию. Понятно, что налет саранчи, пожирающей урожай и ставящий на грань голодной смерти целью государства, сформирует некое массовое созна- ние, однако оно вряд ли обретет политические формы.

По структуре, массовое политическое сознание включает основной (пер- вичный), эмоционально-действенный, и вторичный, рациональный уровни. В основе массового политического сознания лежит яркое эмоциональное пережи- вание некой социально-политической проблемы, вызывающей всеобщую озабо- ченность. Это может быть война с другим государством, гражданская война, масштабный экономический кризис и т. д. Крайняя степень переживания данной политической проблемы выступает как системообра-зующий фактор массового политического сознания. Такое переживание, проявляясь в сильных эмоциях или чувствах, заслоняет собой все другие, привычные правила жизни — группо- вые нормы, ценности и образцы поведения, Оно порождает потребность в не- медленных действиях — потому и определяется как эмоционально-чувственная основа (иногда — как «ядро») массового политического сознания. Когда объяв- ляется война, например, у части людей (как раз и формирующей данную массу) возникает состояние своеобразной аномии, разрушения в сознании привычных норм поведения. Новая ситуация освобождает, например, конторского клерка

призывного возраста от привычной необходимости идти на скучную работу — ему надо собирать котомку и идти к военкомату, ему немедленно надо кого-то «бить и спасать».

На основе «ядерного», базисного эмоционально-действенного уровня по- степенно образуется более рациональный уровень. Он включает различные ког- нитивные компоненты — прежде всего, общедоступные знания, массово обсуж- даемую и разделяемую информацию, касающуюся основной проблемы.

По своему психологическому составу, рациональный уровень массового политического сознания включает в себя более статичные (типа оценок и ожи- даний, Ценностей и «общих ориентации») и более динамичные (типа массовых мнений и настроений) компоненты.

Вконкретном выражении, внутри рационального уровня различаются три основных блока. Во-первых, это блок политических ожиданий людей и оценок

ими своих возможностей влиять на политическую систему в целях реализации имеющихся ожиданий. Во-вторых, различается блок быстро меняющихся мне- ний и, особенно, настроений людей — прежде всего, связанных с оценками ими текущего положения, правительства лидеров, конкретных политических акций и т. д. В-третьих, выделяется блок социально-политических ценностей, лежащих уже в основе достаточно осознанного политико-идеологического выбора (напри- мер, такие ценности как справедливость, демократия, равенство, стабильность, порядок и т. д., или противоположные им). Эти ценности определяют итоговое отношение массового политического сознания к происходящему.

Рациональный уровень массового политического сознания, как правило,

представляет собой отражение распространяемых через слухи или официальные средства массовой информации «массово необходимые» сведения. Это, напри- мер, информация о том, каковы маршруты эвакуации, места расположения при- зывных пунктов, наконец, просто сведения о возможных бомбежках, обстрелах

исредствах защиты. На высшем, рациональном уровне группируется собствен- но политическая общедоступная информация о причинах и последствиях того, что произошло.

Действенным проявлением массового политического сознания являет-

ся массовое политическое поведение, однако, не всякое, а исключительно сти- хийные его формы. В целом, политической поведение подразделяется на ста- бильное и стихийное. Стабильное достаточно массовое политическое поведение определяется различными формами групповой психологии и, в большей или меньшей степени, групповым сознанием. Его иногда тоже называют «массо- вым», однако, оценивая тем самым исключительно количественную сторону, масштабы определяющих его групп.

Всодержательном же, качественном смысле, действительно массовым яв- ляется именно стихийное массовое политическое поведение, связанное с вовле- чением человека в ту или иную массу. Как уже подчеркивалось выше, это неор- ганизованное, но одинаковое и относительно необычное внегрупповое поведе- ние больших масс людей, ситуативное и временное, связанное с особыми поли- тическими обстоятельствами. Примерами стихийного массового поведения яв- ляются, например, стихийная массовая агрессия в периоды войн и политических потрясений, или, напротив, стихийная массовая паника, связанная с поражения- ми в войнах и восстаниях.

Впервую очередь, массовое политическое поведение зависит от того, ка- кой из двух основных уровней (эмоционально-действенный или рациональный) возобладает в массовом политическом сознании. В зависимости от этого, оно будет более или менее стихийным и податливым управлению. Во вторую оче-

редь, оно зависит от эффективности (объема и качества) внешнего политико- идеологического воздействия, оказываемого на массовое политическое созна- ние. В принципе, до определенных моментов массовое политическое сознание (и, соответственно, поведение массы) обычно податливо внешнему политико- идеологическому воздействию,

Эффективность воздействия на массу основана на ряде уже понятных причин. Представляя собой, в целом, несистематизированное, неструктуриро- ванное, как бы мозаичное образование, она испытывает своеобразную потреб- ность в упорядочивании извне. Еще З. Фрейд считал: «Масса легковерна и чрез- вычайно легко поддается влиянию, она некритична, неправдоподобного для нее не существует. Она думает образами, порождающими друг друга ассоциативно,

— как это бывает у отдельного человека, когда он свободно фантазирует, — не выверяющимися разумом на соответствие с действительностью. Чувства массы всегда весьма просты и весьма гиперболичны... Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подозрение сразу же превращается у нее в непоколеби- мую уверенность. зерно апатии — в дикую ненависть»147. Данные механизмы массового сознания и политического поведения активно использовались в исто- рии — например, в геббельсовской пропаганде в Германии, что было исследо- вано в известной работе Т. Адорно148.

Соответственно указанным причинам, должны выстраиваться и механизмы воздействия на массу: «Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь чрезмерные раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайши- ми красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое. Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при этом сознает свою громадную силу, она столь же нетерпима, как и подвластна авторитету. Она уважает силу... От своего героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, что- бы ею владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Будучи в основе своей вполне консервативной, у нее глубокое отвращение ко всем излишествам и прогрессу и безграничное благоговение перед традицией»149.

Еще более жесткие требования по части воздействия на массу выдвигал Х. Ортега-и-Гассет: «Масса людей не имеет мнения. Народ никогда не имел ника- ких идей; он не обладает теоретическим пониманием бытия вещей. Неприспо- собленность к теоретическому мышлению мешает ему принимать разумные ре- шения и составлять правильные мнения. Поэтому мнения надо втискивать в лю- дей под давлением извне, как смазочное масло в машину»150.

В истории существует много примеров того, как именно растерянным мас- совым политическим сознанием овладевали «сильные личности», на «волне» такого сознания приходя к власти. Массовое политическое сознание подчас да- же готово ждать такого структурирующего воздействия извне, давая лидерам своего рода «фору» для осмысления события. После начала Великой отечест- венной войны и нападения Германии в 1941 г., население СССР почти две неде- ли ждало выступления И.В. Сталина. И это выступление позволило, как извест- но, рационализировать и структурировать поначалу де структурированное соз- нание. Еженедельные выступления Ф.Д. Рузвельта по радио позволили структу-

147Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я». // Фрейд 3. Избранное. — Т. 1. —

Лондон. 1959.—С. 86.

148См.: Adorno Т. et ail. Authoritarian Personality. — N. Y., 1946.

149Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я». — С. 87.

150Ortega у Gasset J. Der Aufstan der Massen. — Berlin, 1959. — S.140.

рировать массовое сознание Америки в период Великой депрессии, крупномас- штабного экономического кризиса.

Однако податливость таким воздействиям сохраняется сравнительно не- долгое время. Стоит его упустить, как массовое политическое сознание стано- вится неуправляемым. Тогда действие рационального уровня ослабевает, и по- литическое поведение начинает определяться целиком эмоционально- действенным уровнем. Тогда оно становится в полной мере стихийным и уже практически не управляемым. Разумеется, этому способствует и воздействия тех сил, которые заинтересованы в дальнейшем разложении массового политиче- ского сознания (например, внешних в случае войны или внутренних, в случае кризисов, политических противников режима).

В свое время, занимаясь проблемой реструктуризации массового поведе- ния из стихийного в более организованное, В. МакДугал151 считал необходимым для этого пять условий. Во-первых, необходима известная степень постоянства состава массы. Во-вторых, требуется, чтобы отдельные индивиды массы соста- вили себе определенное представление о природе, функциях достижениях и тре- бованиях этой массы. В-третьих чтобы масса вступила в конкурентные отноше- ния с другими сходными, но в чем-то и отличными от нее общностями. В- четвертых, желательно наличие в массе традиций, обычаев и норм взаимоотно- шений ее членов между собой. Наконец, в-пятых, наличие в массе подразделе- ний, то есть введение специализации и дифференциации деятельности входящих в нее индивидов. Понятно, что при наличии данных пяти условий, любая масса превратится в организованную социальную группу.

Однако это — теоретическая модель реструктуризации массы. На практи- ке, обычно все бывает значительно проще. В ходе Второй мировой войны, на- пример, для реструктуризации обращенных в паническое бегство масс военно- служащих Красной армии использовались так называемые «заградотряды». То, что только страх реально способен остановить такие массы, доказал еще Кай Юлий Цезарь. Как известно, он активно использовал на практике децимацию — казнь каждого десятого из обращенного в бегство легиона.

Основные характеристики (свойства) массового политического сознания являются родственными с характеристиками массового сознания как такового. Оно эмоционально, заразительно, мозаично, подвижно и изменчиво. Оно всегда конкретно. Как правило, оно неоднородно, аморфно, противоречиво, лабильно, и размыто. Когда единичный субъект, считал Х. Ортега-и-Гассет, становится частью массы, он неизменно подпадает под власть определенных, а именно ин- стинктивных, иррациональных страстей, темных импульсных реакций. Интел- лекту, разуму, логической аргументации вовсе нет места в массовой психоло- гии152. 3. Фрейд утверждал: «Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исключительно руководит бессознательное»153.

Эти свойства связаны со свойствами самого субъекта массового политиче- ского сознания. Реальная политико-психологическая диалектика взаимосвязи «массы» и ее сознания такова, что возникающие обычно основы массового по- литического сознания сами формируют свою массу, которая, в свою очередь, в дальнейшем формирует свое политическое сознание. Как верно писал Б.А. Гру- шин, «нет недостатка в эмпирических доказательствах того ежедневно и повсе- местно наблюдаемого факта, что массовое сознание обнаруживает безусловную

151McDougal W. The Group Mind.— Cambridge, 1920.— P. 48-53.

152Там же.

153Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я». — С. 85.

способность к «самопорождению», к спонтанному возникновению и изменению в процессе и результате непосредственно-практического освоения массами их «ближайшего» общественного бытия»154.

Так, американские исследователи убеждены: «вслед за изменениями объ-

ективных условий социальной жизни происходит смещение очагов наибольшего беспокойства в сознании людей, в общественной психологии»155. И, соответст- венно, наоборот: бытие определяет сознание, а сознание реконструирует бытие-

Проблема формирования и функционирования массового политическо-

го сознания до недавнего времени рассматривалась в рамках жесткой дихотомии «или-или». Массовое сознание либо трактовалось как подчиняющееся собствен- ным законам возникновения и развития, либо представлялось как управляемое извне, прежде всего политико-идеологическими средствами. Подобная абсолю- тизация была явно непродуктивной в отличие от более диалектического подхо- да. Последний предполагает, что массовое сознание возникает не просто в силу сходства условий, в которых живут и действуют многочисленные «массовые индивиды», не в силу одной лишь одинаковости их индивидуального опыта. Со- гласно этому подходу, оно возникает в силу того, что люди всегда, тем или иным образом, непосредственно или опосредованно, даже не вступая в совмест- ную деятельность, все же взаимодействуют друг с другом в пространстве и вре- мени. В ходе такого взаимодействия, они совместно вырабатывают общие пред- ставления, чувства, мнения, фантазии и т. д. — компоненты общего для них массового сознания. С этой точки зрения, процесс образования, возникновения массового сознания точнее всего передается терминами «порождение», «произ- водство», «продуцирование», схватывающими обе стороны взаимосвязи — и внешние условия, и закономерности саморазвития массового сознания. В дан- ной трактовке, массовое политическое сознание рассматривается как результат встречного движения масс, направленной на свойственное человеку осмысление реалий собственного жизни, и тех социально-политических условий, в которых эта жизнь протекает.

Субъект массового политического сознания («политическая масса»), как уже совершенно очевидно, никогда не представляет собой сколько-нибудь еди- ного и целостного образования. Его невозможно выразить количественно, «со- считать». В этом сходятся практически все исследователи данной проблематики, Тем более, его нельзя отождествлять непосредственно с субъектом политиче- ского действия. В принципе, никогда невозможно количественно измерить субъект массового политического действия, возникающий на базе того или ино- го политического сознания. По сути, «политическая масса» есть особая полити- ко-психологическая общность людей, отличающаяся наличием единообразных политико-психологических факторов, побуждающих к общим политическим действиям, к единообразному способу поведения. Но вот какое из этой массы количество людей будет принимать непосредственное участие в собственно по- литическом событии — всегда загадка. Сколько людей штурмовало Зимний дворец в 1917 г.? Историки КПСС в свое время не могли даже точно назвать число членов своей партии в Петрограде к моменту октябрьского восстания (у разных авторов, фигурировали от 18 до 24 тыс. человек). Специальные подсчеты показывают, что в таком историческом событии, например, как крестьянская война в Германии, принимало участие не более 5-6 % населения. Однако разру-

154Грушин Б.А. Указ. соч. — С.347.

155Американское общественное мнение и политика. — М., 1978.— С. 148—149.

шительные последствия их действий пришлось ликвидировать нескольким по- следующим поколениям.

Понятие «политической массы», как и массы вообще, крайне изменчиво, ситуативно и, в целом, неопределенно. Развитие массового политического соз- нания зависит от масштаба охвата людей общими психическими состояниями, определяемыми политическими причинами. Созревая первоначально в рамках традиционно выделяемых групп, отдельные компоненты массового политиче- ского сознания могут распространяться, захватывая представителей иных групп и слоев общества и увеличивая тем самым массу, а могут, напротив, и сокра- щаться, сужая размеры субъекта массового политического сознания и поведе- ния.

Такая размытость границ субъекта весьма осложняет типологизацию массового сознания. В качестве оснований для его дифференциации на какие-то

самостоятельно существующие типы в свое время предлагался целый ряд свойств.

Во-первых, «общий и актуальный мыслительный потенциал» массового сознания (объем всевозможных позитивных знаний, которыми в принципе рас-

полагают те или иные массы и которые они практически используют в своей жизнедеятельности). Во-вторых, «пространственная распространенность» мас- сового сознания (формат захватываемой им массы). В-третьих, его темпораль- ность (устойчивость или неустойчивость во времени). В-четвертых, степень связности (противоречивости или непротиворечивости). В-пятых, его управляе- мость («удельный вес» и пропорции, соотношение входящих в массовое созна- ние стихийных и институционализированных форм). В-шестых, уровень разви- тия массового сознания (высокий — низкий, развитое— неразвитое и т.д.). В- седьмых, характер его выраженности (сильный, средний, слабый). В-восьмых, особенности используемых языковых средств (более или менее экспрессивных, включающих сугубо литературные и, также, нелитературные компоненты), и т. д., и т. п.

В качестве возможных критериев для более практической типологизации массового сознания исследователями предлагались не только содержательно- аналитические, но и оценочно-политические критерии. Например, как уже отме- чалось, российскими политиками в начале XX века выделялись такие разновид- ности массового политического сознания, как сознание «просвещенное» и «тем- ное», «прогрессивное» и «реакционное», «удовлетворенное» и «неудовлетворен- ное». Позднее учеными и политиками подразделялись варианты, находящееся в различных отношениях к официальным позициям, структурам власти и симво- лам пропаганды (скажем, «критическое» или, напротив, «конформистское» мас- совое сознание), и т. д.

Однако все такие попытки типологизации затрагивали лишь частные ас- пекты тех или иных проявлений конкретных вариантов массового политическо- го сознания, тогда как в действительности оно представляет собой не плоскост- ное, а объемное, многомерное образование. В связи с этим, оно может быть опи- сано лишь в пространственной системе разных координат. Это значит, путем одновременного построения нескольких взаимодополняющих типологий и ис- пользования не одного, а нескольких коррелятивных параметров, позволяющих в совокупности высветить моделируемое массовое сознание под разными угла- ми и построить, за счет этого, его наиболее адекватную, в частности, сфе- рическую модель.

Примером создания такой типологии является опыт исследования массо- вого политического сознания США ?0-х гг. XX в., в котором было выделено 12

чувствами и переживаниями, начинает подражать тому, что делает масса. Изу- чая несколько иные феномены массовой психологии (например, моду — в том числе, и «политическую») Г. Тард говорил, фактически, об обратной стороне той же самой медали: о законах подражания, свойственных поведению человека в массе, Масса заражает индивида, а индивид, заражаясь, подражает массе.

В-третьих, важнейшей причиной, обуславливающей появление у объеди- ненных в массу индивидов особых общих качеств, противоположных качествам отдельного, «изолированного» индивида, является «внушаемость, причем упо- мянутая заражаемость является лишь ее последствием», — считал Г. Лебон159.

«Следовательно, главные отличительные признаки находящегося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной личности, преобладание бессозна- тельной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заражения, тенденция к безотлагательному осуществле- нию внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он стал без- вольным автоматом».

Одним лишь фактом своей принадлежности к массе человек «спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи единичным, он был, может быть, образованным индивидом, в массе он — варвар, то есть суще- ство, обусловленное первичными позывами. Он обладает спонтанностью, поры-

вистостью, дикостью, а также и энтузиазмом и героизмом примитивных су- ществ»160.

З. Фрейд писал: «Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смот- ря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трус- ливыми, но во всех случаях они столь повелительны, что не дают проявляться нс только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения. Ничто у нее не бывает преднамеренным. Если она и страстно желает чего-нибудь, то всегда не- надолго, она неспособна к постоянству воли. Она не выносит отсрочки между желанием и осуществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у ин- дивида в массе исчезает понятие невозможного»161.

Влияние массы на индивида протвиоречиво. В массе человек способен на все. Известно, что масса людей может совершить такие преступления, на кото- рое каждый из составляющих ее индивидов по отдельности никогда не спосо- бен. Масса способна на убийство, причем потом никакие расследования не мо- гут обнаружить того, кто конкретно бил, стрелял или орудовал, скажем, сaпepнoй лопаткой. Помимо уже названных изменений индивидуального созна- ния под влиянием массы, существует еще один феномен — так называемой рет- роградной амнезии, частичной потери памяти на прошедшие события. Обычно человек просто не может в деталях вспомнить, что он делал в той или иной мас- се. Он вполне искренне забывает детали произошедшего. Его воспоминания обычно носят отрывочный, фрагментарный характер. Амнезия сопровождается упадком сил после сильного эмоционального стресса, что соответствует состоя- нию «физиологического аффекта». Согласно уголовному кодексу ряда стран, такое состояние даже смягчает правовую ответственность за действия, «совер- шенные в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения».

Однако все обстоит далеко не только так ужасно. С одной стороны, разу- меется: «Для правильного суждения о нравственности масс следует принять во внимание, что при совместном пребывании индивидов массы у них отпадают

159Там же. — С. 28.

160Там же. — с. 30.

161Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» — С. 85—86.

все индивидуальные тормозящие моменты и просыпаются для свободного удов- летворения первичных позывов все жестокие, грубые, разрушительные ин- стинкты, дремлющие в отдельной особи...». Однако это только одна сторона ме- дали. С другой стороны, «массы способны и на большое самоотречение, беско- рыстие и преданность идеалу»162.

Как уже отмечалось, индивид обычно исходит из понимания личной поль- зы. В массе побуждение выгоды обычно отсутствует. З. Фрейд даже считал, что в отдельных случаях можно говорить о повышении нравственного уровня от- дельного человека под воздействием массы. Это зависит от того политико- психологического «стержня» (события, мнения, чувства), вокруг которого сло- жился тот или иной вариант массовой психологии и, соответственно, возникла некоторая масса людей. Понятно, что массы, совершавшие Великую француз- скую революцию, явно обладали несколько иной психологией, чем, скажем, массы турок, устроивших геноцид армянам в начале XX века. Хотя в обоих слу- чаях действовали во многом аналогичные механизмы массового поведения, оно было окрашено совершенно различными политико-идеологическими ценностя- ми и идеалами.

Особенности поведения массы зависят от индивидуальности лидеров, их типов и от их психологических качеств. Это, безусловно, люди особого склада. «Нет надобности, чтобы число этих апостолов было очень велико для выполне- ния их задачи. Надо вспомнить, какое небольшое число ревнителей было доста- точно для возбуждения столь крупного движения, как крестовые походы — со- бытие, быть может, более чудесное, чем насаждение какой-либо религии, так как миллионы людей были доведены до того, что бросили все, чтобы устремить- ся на Восток, и возобновляли не раз это движение, несмотря на самые крупные неудачи и жесточайшие лишения»163.

В отличие от Г. Тарда, считавшего, что масса сама находит себе лидеров, выталкивая их из себя, большее распространение получили взгляды Г. Лебона. Он описывает четыре основных типа таких «вожаков». Первый — убежденные проповедники, апостолы неких верований (независимо, религиозных, социаль- ных или сугубо политических). «Загипнотизированные поработившей их верою, они готовы на все жертвы для ее распространения и кончают даже тем, что ис- ключительно целью своей жизни ставят воцарение этой веры. Эти люди нахо- дятся как в полубреду, изучение их требует патологического исследования их умственного состояния, но, несмотря на это, они всегда играли в истории гро- мадную роль». Такой «апостол всегда представляет собой религиозно настроен- ный ум, одержимый желанием распространить свое верование; но вместе с тем и прежде всего это ум простой, совершенно не поддающийся влиянию доводов разума. Его логика — элементарна. Законы и всякие разъяснения совершенно недоступны его пониманию». Г. Лебон особо подчеркивал внешнюю «просто- душную наивность» этих людей. Ничто их не затрудняет. Для них ничего нет легче, чем перестроить общество. «Поддаваясь все более и более гипнозу двух или трех непрестанно повторяемых формул, проповедник-социалист чувствует жгучую потребность распространять свою веру...»164. В структуре поведения этого типа личности особенно выделяется жажда разрушения: «По-видимому, почти во все времена имел силу общий психологический закон, по которому

162Фрейд 3. Массовая психология... — С. 87.

163Лебон. Г. Психология социализма // Литературное обозрение. – 1991.— № 6.— С.80.

164Там же.