Балашов, Л. Е. - Философия (М., 2009)

жание и смешивать их недопустимо. Как мы уже говорили, историческое развитие и совершенствование языка и мышления идет по линии все большей дифференциации и уточнения слов, терминов, понятий. Если раньше было допустимо отождествлять указанные понятия, то теперь такое отождествление мешает их осмыслению как особых категорий, относящихся к разным категориальным подсистемам.

Вообще неправомерно определять вещь как отдельную самостоятельную реальность, вне подсистемы «вещь- свойство-отношение». Здесь, правда, есть одна трудность, которая заставляет философов вновь и вновь искать определение вещи не в системе«вещь-свойство-отношение», а на стороне, в системе других категорий, понятий. Труд-

соотношения вещи и ее свойств дал Гегель. Он писал: «Не надо впрочем, смешивать свойства с качеством. Говорят, правда, также: нечто обладает качествами. Это выражение, однако, неуместно, поскольку слово «обладать» внушает мысль о самостоятельности, которая еще не присуща непосредственно тождественному со своим качеством нечто. Нечто есть то, что оно есть, только благодаря своему качеству, между тем, как, напротив, вещь, хотя она также существует лишь постольку, поскольку она обладает свойствами, все же не связана неразрывно с тем или другим определенным свойством и, следовательно, может также и потерять его, не переставая из-за этого быть тем, что она есть»2.

Как видим, Гегель проводил различие междунечто и вещью. Нечто у него определено качественно и количественно а вещь проявляет себя в свойствах. Именно этим вещь отличается от нечто. Под последним Гегель имел в

1См.: Уемов А.И. Вещи, свойства, отношения. М., 1963.

С. 8.

2Гегель. Энциклопедия филос. наук. Т. 1, М., 1974. С. 290 (§ 125).

276

виду то, что мы называем материальнымтелом (или группой тел). Действительно, о качественной определенности нельзя говорить, что тело ею обладает; она непосредственно слита с телом. А вот про вещь можно и нужно говорить, что она обладает свойствами. Вещь может не иметь того или иного свойства без того, чтобы она перестала быть той

же вещью (обратите внимание: вещь » тождеству!). В самом деле, если в различных отношениях вещь выступает всякими раз в новом обличье, в виде того или иного свойст-

ва, то сама по себе она есть общая или тождественная ос-

нова многих различных свойств. Авторы, характеризующие вещь как совокупность свойств, сводят ее по существу к отно-

шениям. А это значит, что уничтожается категориальная самость вещи. Определение ее в подсистеме«вещь- свойство-отношение» означает не только то, что она определяется через свойства и отношения, но и то, что фиксируется ее противоположность отношениям. Если отношений много, то вещь одна. Если отношения различны и могут быть даже противоположны, то вещь в этих отношениях одна и та же. Отношение «перекидывает мостик» от одной вещи к другой и, следовательно, делает их различными. Различие вещей «покоится» на различии их отношений.

Вещи вне отношений неразличимы, т. е. тождественны.

Из сказанного ясно, что следует понимать под вещью. Ее можно определить так: вещь — тело, всту-

пившее или находящееся в отношениях с другими телами и проявляющее в этих отношениях свойства. Как только тело вступает в отношения с другими телами, оно «становится» вещью, проявляющей свои свойства. Если тело не находится ни в каких реальных отношениях с другими телами, то оно не является и вещью. Поскольку такого не бывает, т. е. тело всегда находится в каких-то реальных отношениях с другими телами, постольку оно всегда выступает как вещь в этих отношениях. Тело вне отношений — это истинная «вещь в себе», т. е. абстракция, которой реально ничего не соответствует. Можно, конечно, природные тела, о которых люди пока ничего не знают, называть условно «вещами в себе», так как они не являются «вещами для нас». Однако в таком употреблении«вещь в себе» не есть истинная «вещь в себе», поскольку она противоположна не вообще «вещи для другого», а только «ве-

277

щи для нас». Всякая реальная вещь есть«вещь для другого», т. е. существует лишь как моментявления, отношения вещей через их свойства.

11.8. Сущность

Сущность — категория действительности, представляющая собой органическое единство, взаимоопосредствование закона и явления. Если закон определяет единообразие действительности, а явление ее многообразие, то сущность определяет единство действительности в ее многообразии или многообразие действительности в ее единстве. Единообразие и многообразие предстают в сущности как форма и содер-

жание.

Форма — единство многообразного; содержание

— многообразие единства или многообразие в единстве. Иными словами, форма и содержание — это закон и явление, взятые в аспекте сущности, существующие как моменты сущности.

Сущность — сложная органическая действительность, соединяющая ее внутреннюю и внешнюю стороны. В сфере возможности ей соответствуетсвобода. В сфере видов материи — организм и сообщество. В

сфере качества — индивидуальное и типическое. В

сфере меры — норма. В сфере видов движения — раз-

витие и поведение. В сфере противоречия — сложное противоречие, единство, гармония и борьба, антагонизм. В сфере становлениядеятельность, субъект, объект.

Категория сущности прошла длинный и трудный путь формирования, становления, развития. Это, пожалуй, одна из наиболее сложных и спорных категорий.

Так, философы эмпирического направления до сих пор не признают этой категории, считают ее принадлежащей исключительно к сфере сознания, но никак

278

не действительности. Более того, некоторые из них просто третируют .ееБ. Рассел писал, например: ««сущность» представляется мне бестолковым понятием, лишенным точности». Пафос Рассела понятен. Он был эмпирически ориентированным философом, причем с естественнонаучным небиологическим уклоном. Отсюда и его нелюбовь к понятиям-категориям, соответственным целому, вещи, тождеству, всеобщему, и его нелюбовь к сложным органическим поняти- ям-категориям, таким как сущность.

Нигилизм в отношениисущности так же губителен, как и нигилизм в отношении живого существа,

организма, его жизнедеятельности, развития. Спе-

цифика сущности — это специфика живого по сравнению с неживым, органического по сравнению с неорганическим, развивающегося по сравнению с простым изменением, нормы по сравнению с неорганической мерой, единства по сравнению с простой связью и т. д.

и т. п.

Итак, мы рассмотрели одну крайность в понимании сущности. Существует и другая крайность. Философы, исповедующие органицизм и идеализм, склонны абсолютизировать сущность и даже наделять ее самостоятельным существованием.

Абсолютизация сущности выражается, в частности, в том, что ее видят и там, где ее нет и быть не может. Например, в неорганическом мире, где никаких сущностей нет. (Смешно говорить о сущности грозы, камня, молекулы, планеты). Или в выдуманном, воображаемом мире одухотворенных, одушевленных сущностей, в религиозном представлении осверхъестественном личном существе как сущности вселенной.

Абсолютизировал сущность иГегель. Но он же первый дал ее категориально-логический портрет, первый попытался разумно (логически) оценить ее, очистить от религиозно-мистических и схоластических наслоений. Вообще учение Гегеля о сущности очень

279

сложно, неоднозначно, полно одновременно спекуляций и гениальных прозрений.

Сущность и явление. Это отношение часто рассматривают как отношение внутреннего и внешнего. Это несколько упрощенный взгляд. Говорят, например: явление дано непосредственно, в наших ощущениях, а сущность скрыта за явлениями, дана не непосредственно, а опосредованно, через них. Действительно, в познании человек может идти от непосредственно наблюдаемого явления(явлений) к обнаружению сущности. Последняя как познавательный феномен часто оказывается темвнутренним, которое пы-

таются постигнуть.

Однако, в познании мы можем двигаться и другими путями, в частности, от внутреннего к внешнему. Внешнее, явления могут быть скрыты от нас, непосредственно не наблюдаемы. Таковы многие физические явления (например, радиоактивность, радиоволны). Открывая, познавая их, мы ведем себя примерно так же, когда обнаруживаем сущность.

Вообще сущность как познавательный феномен не совсем то же, что сущность как категориальное определение действительности. Она может быть сутью ве-

щей, т. е. характеризовать неорганические или вооб-

ражаемые объекты. Она может быть явлением, если это явление скрыто, не обнаружено, не познано, т. е. опять же являетсяобъектом познания (особенно это касается явлений, которые носят весьма сложный, запутанный или масштабный характер, т. е. напоминают в какой-то мере явления живой природы). И т. д. и т. п. Сущность только как познавательный феномен воображаема, мнима, недействительна. Она существует, действует лишь в нашей познавательнойдеятельности, как характеристика одной из сторон деятельности, а именно объекта деятельности (вспомним, что

деятельность, объект — это всё категории, соответ-

ственные сущности). Она светит, так сказать, отра-

280

женным светом, получаемым от действительной сущности, каковой является деятельность человека.

Сущность как категориальное определение действительности внутрення и внешня, непосредственна и опосредована, короче говоря, сложна и органична. Это хорошо видно на примере нашей собственной, человеческой сущности.

Каждый из нас носит в себе сущность; она безусловно дана нам непосредственно, она здесь, тут — в силу нашего рождения, развития, нашей жизнедеятельности. Она внутрення, поскольку «сидит» внутри нас, не всегда проявляется, не всегда дает о себе знать

имы не в полной мере знаем ее. Она внешня, поскольку проявляется, выступает в нашем поведении, поступках, деятельности, в объективных результатах деятельности, поскольку мы ее знаем. Так, Бетховен умер давно, а его сущность художника-творца продолжает жить, «выступать» в его музыкальных произведениях (ясно ведь, что музыкальные произведения Бетховена внешни ему самому как объективированные результаты его творческой деятельности).

Говоря об отношении «сущность-явление», нельзя не упомянуть об отношении«закон-явление». Философы часто путают эти два отношения, благо есть одна, общая для них категория— явление. Когда отношения «сущность-явление» и «закон-явление» рассматривают изолированно друг от друга, как самостоятельные пары категорий, категориальных определений, то возникает представление опротивоположности сущности явлению по аналогии с противоположностью закона явлению. Отсюда нередкое уподобление и приравниваниесущности закону, когда сущность рассматривают как категорию, однопорядковую

исоответственную закону, следовательно, как внутреннее, всеобщее и т. д. и т. п. Никто не задавался вопросом: а почему, собственно говоря, существуют две разные пары категориальных определений, имеющие в

281

своем составе одну и ту же категорию (явление)? Отчего такая аномалия? Этой аномалии не было бы, если бы философы рассматривали указанные пары категорий не как самостоятельные, независимые друг от друга подсистемы категорий, а как «части» одной подсистемы: «закон-сущность-явление». Сущность в таком случае выглядит не как однопорядковая сзаконом категория, а как категория, объединяющая закон и явление, следовательно, имеющая черты того и другого. В самом деле, люди давно в практике словоупотребления различают закон и сущность. Если закон есть нечто всеобщее, общее в действительности, противостоящее специфическому и единичному (в нашем случае — явлению), то сущность, имея качество закона, т. е. обладая достоинством всеобщего, общего, в то же время имеет качество явления, а именно чего-то конкретного, единичного, специфического. Выше мы приводили пример с сущностью человека. Последняя и всеобща и специфична, и единственна и единична, и типична (типологична) и индивидуальна, и серийна и уникальна. (К. Маркс был не совсем точен, когда утверждал что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду», что «в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Справедливо критикуя Л. Фейербаха за то, по-

следний видел в человеке только природную - сущ ность, он, однако, как и Фейербах, игнорировал индивидуальную сторону человеческой сущности, пренебрежительно отзываясь обабстракте, присущем отдельному индивиду. Для Маркса и его последователей эта неточность дорого обошлась. Сводя сущность человека к социальной составляющей, марксисты сделали его (человека) объектом социального эксперимен-

тирования и манипулирования и на этом сильно обожглись. Человек по своей сущности и социальное существо, и природное. Как природное существо он — родовое существо и особь. Как социальное существо

282

он — член общества и индивидуум, личность. Игнорирование хотя бы одной из этих составляющих сущности человека ведет в конечном счете к тяжким последствиям, чреватым гибелью человечества.)

Всвязи с проблемой сущности как единства закона

иявления нельзя не упомянуть Аристотеля. Именно он

первый подробно рассмотрел ее категориальнологический статус и, в отличие от Платона, увидел в ней не только черты всеобщего, но и единичного, «вот этого», создав тем самым предпосылку для адекватного осмысления категории.

11.9. Форма и содержание

Форма и содержание характеризуют не само явление и не саму действительность, а сущность действительности.

Всознании людей эти категории еще недостаточно отдифференцированы от таких понятий, как целое, строение и части, структура и элементы, вид и род. Это и понятно. Исторически слово «форма» связывалось со словами«материя», «вещество». Часто под «формой» понимали и продолжают пониматьвнешнее очертание, наружный вид предмета, а под «содержа-

нием» — содержимое, то, что в буквальном смысле содержится в чем-то. С другой стороны, люди интуитивно понимают, что «форма и содержание» не то же самое, что «форма» в отдельности и«содержание» в отдельности. В искусстве, например, «форма и содержание» давно уже выступают единым категориальным блоком, как пара сложноорганических категорий, ха-

рактеризующих вместе художественнуюсущность произведения.

Впервую очередь следует сказать, что форма и содержание как моменты, стороны сущности взаимосвя-

заны. Форма содержательна, а содержание оформле-

но. Далее, форма — это законы, ставшие моментами

283

сущности, а содержание — это явления, ставшие моментами сущности. Форма — закон, опосредованный явлением. Содержание — явление, опосредованное законом.

Форма и содержание, как опосредующие друг друга закон и явление, внутренни и внешни. То, что имеют в виду под формой, на самом деле есть некоторое единство внутренней и внешней форм. Аналогично и содержание есть не просто содержание, а единство внутреннего и внешнего содержаний. Здесь опять же мы обращаемся к авторитету искусства. Деятели искусства и его ценители обычно хорошо улавливают разницу между внутренней и внешней формой, внутренним и внешним содержанием художественного произведения, образа. Теперь, если мы возьмем поведение человека, скажем его поступки, то увидим, насколько тонки и сложны сущностные характеристики человеческих поступков, насколько взаимосвязаны и дифференцированы их (внутренняя и внешняя) форма и (внутреннее и внешнее) содержание. Когда говорят, например, о внутренней и внешней культуре человека, то имеют в виду сложное гармоническое взаимодействие или, напротив, дисгармонию внутренней и внешней формы, внутреннего и внешнего содержания человека как субъекта культуры. Или, когда говорят о внутренней и внешней красоте человека, то имеют в виду опять же гармонию-дисгармонию внутренней и внешней формы человека. Причем совершенно явственно видно, что красота — это отнюдь не чистая форма; она тесно связана с содержанием, оплодотворяется им. Живая красота — это Форма Содержания.

11.10. Старое и новое

Старое и новое — виды действительности, взятые в аспекте становления. Различение старого и нового предполагает выход за пределы данной действитель-

284

ности, в реальность взаимоотношений действительности и возможности, а именно, в реальность становя-

щегося.

Взаимоотношения действительности и возможности таковы, что одна «часть» возможностей вызревает в недрах старой действительности, является как бы ее детищем, а другая «часть» возможностей «приходит» со стороны, является внешней для этой действительности. Действительность лишь отчасти можно уподобить пауку, который ткет паутину из самого себя. Не все возможности вытекают из старой действительности. В том-то и состоит принципиальное отличие возможности от действительности, что она создает условия для возникновения совершенно другой, новой, небывалой действительности. Благодаря возможности (прежде всего случайности и свободе) новая действительность содержит в себе такие моменты, которых не было в старой действительности. Хотелось бы особо отметить роль случайности в возникновении нового. Это, конечно, не значит, что другие моменты возможности, в том числе необходимость, играют меньшую роль. Возможность «ведет себя» по отношению к действительности как целокупность всех своих моментов. Поскольку старое и новое— старая и новая действительности, постольку они выступают как целокупности, обнимающие собой все моменты действительности: явление, статистическую закономерность, закон, сущность. Можно говорить в отдельности о старых и новых явлениях, старых и новых законах(статистических закономерностях), старой и новой сущности. Но это будет определенная условность. Старое и новое являются старым и новым именно как действительности, как целокупности указанных выше моментов. Это можно видеть из следующего. Мы говорим о старых и новых вещах, событиях делах, друзьях, привычках, обычаях, временах, идеях и т. д. и т. п. Все эти «предметы» имеют значение старых или новых не сами по

285