Хайдеггер.М.1997.Введение.в.метафизику

спасены «идею> и «высказывание», oucrLa и котпуор!«. После того как ни сущее, ни собирание больше не могли быть поняты И сохранены ис­

ходя из несокрытости, осталась всего одна возможность: то, что разва­

лилось и предъявило себя как наличное, можно было привести в такое

соотношение друг с другом, которое само имеет характер наличного.

Некий наличный логос должен уподобиться другому наличному - су­ щему как своему предмету - и сообразоваться с ним. Впрочем, еще со­ хранилась последняя видимость и отблеск (Schimmer) изначальнойсущ­ ности алrj8t:La. [Наличное с такой же необходимостью предвходит (kommt vor) в несокрытость,с какой пред-идет(vor-geht) в эту несокры­ тость пред-ставляюшее(vor-stellend) высказывание.] И все же оставшая­ ся видимость того, что называлось dлrj8па, не обладает больше той ве­ сомостью и напряженностью, чтобы быть определяющей основой для сущности истины. Эта видимость никогда больше оной и не стала. На­ против, с тех пор как идея и категория вступили в свое господство, фи­ лософия напрасно мучает себя, объясняя всеми возможными и невоз­ можными сведениями отношение высказывания (мышления) и бытия; напрасно потому, что вопрос о бытии так и не вернулся на свою НСТРО­ нутую основу И почву, чтобы начать развиваться оттуда.

Крах несокрытости, как мы кратко именуем то свершение, про­ исходит, безусловно, не из простой ущербности, неспособности нести далее то, что этой сущностью было дано историческомучеловеку на со­ хранение. Причина падения заключаетсяпрежде всего в величии начала и в сущности самого начала. [«Отпадение» И «падение» только для по­ верхностного представления имеют кажимость чего-то негативного.] Начало как начинающеедолжно некоторым образом оставлять самого себя позади самого себя. [Так, по необходимости, оно скрывает самого себя, но это самосокрытие не есть ничто.] Начало не может и никогда

не сможет сохранить это начинание таким же непосредственным, как в

самом начале, где оно только и может быть сохранено, и именно таким образом, чтобы в своей изначальности оно повторялось еще изначаль-

200ней. Поэтому только в мыслящем повторении и только соизмеряясь с ним можно судить о начале и падении истины. Необходимость бытия и

величие его начала не ест" предмет только исторического утверждения,

объяснения и оценки. Это не исключает, а скорее требует того, чтобы

данное свершение краха стало в своем историческом проистекании по возможности зримым. Здесь, по ходу этой лекции, достаточно одного

решающего указания.

§56. Указание на свершение краха несокрытости

вего историческом протекании: перестройка истины

в«правильность» с учетом обустройства истины, содержащейся в одаю

Из Гераклита и Парменида мы знаем, что несокрытость сущего не просто наличествует. Несокрытость становится действенной только

через творение: через творение слова как поэзии, творение камня в хра­ ме и скульптуре, творение слова как мышления, творение поли; как того средоточия истории, где все это зарождается и сохраняется. [с'Гворение»

в соответствии с ранее сказанным следует понимать в греческом смысле

как ЕРУОУ, как внесокрытость произ-веденное присутствующее (in die Unverborgenheit her-gestellte Anwesende).] Завоевание несокрытости су­

щего и вместе с ним самого бытия в творении, такое завоевание несо­ крытости сущего, которое уже в самом себе происходиткак постоянное противоборство, есть одновременно борьба против сокрытости, при­

кровенности, против кажимости.

Видимость, 80~a, не есть нечто сопутствующее бытию и несо­ 201 крытости ~ она им принадлежит. И все же 80~a сама по себе остается двусмысленной. Она подразумевает прежде всего облик, в котором не­

что являет себя, и одновременно взгляд, воззрение, которое имеют лю­ ди. Сиюбытность прочно укладывается в такие воззрения. Они выска­ зываются и распространяются. t-.o~a в этом случае есть разновидность логоса. Господствующие воззрения закрывают ныне открывающийся вид на сущее. У оного отбирается возможность, являясь из самого себя, повернуться навстречу разумению. Вид, который обычно поворачива­ ется к нам (zu-kehrende Aussicllt), оборачивается воззрением (Ansicht).

Господство воззрений, таким образом, переворачиваети извращает су­

щее (verkehrt und verdreht).

«Извращать вещь» греки называют \lн:ООЕа6ш. Борьба за несо. крытость сущего, за алтl8Е1а становится, таким образом, борьбой про­ тив \jJEu8o~, извращения и искажения. Но сущность борьбы заключает в себе то, что борющийся, победит ли он своего соперника или сдастся ему, попадает от своего соперника в зависимость. Так как БОРЬ,Ба про­ тив неистины есть борьба против \jJEu8o~, то борьба за истину стано­ вится, если исходить из побеждениого \jJEu8o~, наоборот, борьбой за а­ \jJшЫ~, неискаженное, неизвращениое (unverkehrt, unverdreht).

этим ставитсяпод угрозуизначальноепознаниеистиныкак не­ сокрытости. Ибо неискаженноедостигаетсялишь тем путем, что разру­ шение и постижение неизвращенио, напрямик обращается к сущему, а значит - сообразуется с ним. Путь к истине как правильности открыт.

Это свершаемое превращение несокрытости через искажение в

неискаженность и от нее в правильность должно рассматриваться вме­

сте с превращением фu<н~ в ibla; Л6уос:;как собирание- в Л6уос; как вы­ сказывание. На основе всего этого для самого бытия вырабатывается то окончательное толкование, которое закреплено в слове oUй(a. Оно подразумевает бытие в смысле постоянного присутствия, наличности. Собственио сущее есть вследствие этого всегда-сущее, аЕ! ау. Постоян­

но присутствующим является то, к чему мы с самого начала, при всяком

постижении и производстве чего бы то ни было, должны возвращаться,

-образец, ibla. Постоянноприсутствующимявляется то, к чему мы в

202 каждом л6уо~, высказывании, должны возвращаться как к тому, что всегда уже предлежит, что есть опокешеуо», subjectum. Всегда пред-ле­ жащее (vor-liegend) есть, если исходить из фu<н~, из восхождения, прстеоом, ранее бывшее, сущее а priori.

Это определение бытия сущего характеризует способ, каким су­ щее противостоит всякому постижению и высказыванию.ггпокетресос есть предтеча позднейшего толкования сущего как предмета. Разуме­ ние, voE1v, толкуют исходя из логоса в смысле высказывания. Так vo{lv

превращается в такое разумение, которое в определении чего-то как че­

го-то [иного] попадающее ему навстречу про-щупывает (durch-nimmt),

«разумеет насквозь» (durchvernimmt), 8юvоЕ1а6ш. Это высказывающее прощупывание, ы хvою,' есть сущностное определение рассудка в смыс-

ле представления, которое судит. Разумение становится рассудком, разу­

мение становитсяразумом.

Христианство переосмысляет бытие сущего как сотворенность (GeschafТensein). Мышление и знание полагаются отличными от веры (fides). Расцвет рационализма и иррационализма этим не останавлива­

ется, но лишь подготавливается и усиливается.

Поскольку сущее есть нечто сотворенное Богом, т.е, рациональ­ но задуманиое, бытие сущего, как только связь сотворенного с Творцом распадается и вступает в господство человеческий разум, претендуя да­ же на абсолютность, неизбежно начинает мыслиться в чистых катего­ риях математики. Так рассчитываемое и в расчет поставляемое бытие делает сущее подвластным современной математически отлаженной

технике, которая есть существенно нечто иное, чем всякое доселе извест­

ное пользование инструментами.

Сущее есть только то, что, будучи правильно помысленным, не

отступает перед правильным мышлением.

Главное наименование, т.е. определяющее толкование бытия су­ щего, есть oUata. Это слово как философское понятие значит: постоянное присутствие. Еще в то время, когда это слово стало господствую- 203 щим термином в философии, оно тем не менее сохраняло свое изначальное значение: ~ uпархоuаа ouata (Исократ) есть наличное состояние собственности. Но даже основное значение ouata и намеченный в нем путь истолкования бытия не смогли сохраниться. Тотчас же началось переосмыслениеouata в substal1tia. В этом значении она была в ходу в Средние века и в Новое время вплоть до сегодняшнего дня. Исходя из господствующего понятия субстанции, а понятие функции есть только

ее математизированная разновидность, и толкуют задним числом гре­

ческую философию, Т.е. фальсифицируют ее с самого основания. Нужно еще посмотреть, каким образом, отталкиваясь от ouata

как ныне определяющегонаименованиябытия, следуетпониматьразде­ ления бытие и становление, бытие и видимость, которые уже обсужда­ ЛИсь. Напомнимв связи с этим схему интересующихнас разделений:

мышление

То, что противостоит становлеюпо в качестве антитезы, есть постоянное пребывание. То, что противостоит видимости как простой кажимости, есть собственно узренное, {СЕа. Как ауты<; аУ она есть опять-таки пребывающее (das Вleibende) по отношению к изменчивой видимости. Но становлениеи видимостьопределяютсяне только на ос­ нове oua(a; ибо oua(a, со своей стороны, приобреларешающуюопреде­

ленность из соотнесенности с логосом, высказывающим суждением,

Оlауою. Сообразноэтому, становлениеи видимостьтакже определяют­

ся из перспективымышления.

С точки зрения оценивающегомышления,которое всегда исхо­ дит из пребывающего, становление окажется непребыванием (Nicht- Ыешеп), Непребывание показует себя прежде всего внутри наличного

204как непребываниев том же месте. Становление являет себя как переме­ на места, фора, перенос. Перемена места становится определяющим яв­ лением движения, в свете которого должно быть понято все становле­ ние. С расцветом господства мышления в смысле современного матема­ тического рационализма не признается никакая иная форма становле­

ния, кроме движения в смысле перемены места. Там, где обнаруживают­

ся другие динамичные явления, их пытаются понять, исходя из переме­

ны места. Самая перемена места, движение, постигается, со своей сторо­

ны, только из скорости:

s

С=

Подобно тому как становление определяется в соответствии с oua(a на основе мышления(расчета),так определяетсяи другая проти­ воположность бытия - видимость. Она есть неправильность. Основа видимости заключается в превратном мышлении, Видимость становит­ ся простой логической неправильностыо, ложностью. Исходя из этого мы можем полностью измерить, что значит противопоставление мыш­ ления бытию: мышление распространяет свое господство [относительно решающего определения сущности] на бытие и одновременно на то, что бытию противоположно. Это господство идет еще дальше. Ибо в тот

момент, когда логос в смысле высказывания принимает на себя господ­ ство над бытием, когда бытие познается и постигается как oua(o, наличность, тогда и подготавливается разделение бытия и должен­ ствования. Тогда схема ограничений бытия выглядит так:

долженствование

т

мышление

§ 57. Долженствование как противоположность бытию,

коль скоро бытие определяется как идея. Выстраивание (Ausgestaltung)

и завершение противоположности.

Философия ценностей

Будучи представлено в соответствии с нашей схемой, это разде­ ление вновь идет в другом направлении. Разделение бытие и мышление обозначено в направлении вниз. Это показывает, что мьппление стано­ вится несущей и определяющей основой бытия, Обозначение разделе­ ния бытия и долженствования, напротив, идет вверх. Этим намечено следующее: в то время как бытие ищет свою основу в мьпплении, дол­ женствование превышает его. Это значит: бытие больше не есть даю­ щее меру. Но оно же ведь идея, прообраз? Однако идеи из-за их прооб­ разовательного характера как раз и не являются больше дающими ме­ ру. Ибо в качестве того, что дает вид, и будучи сама благодаря этому в некотором роде сущим (ау), - идея как таковое сущее требует, со своей стороны, определения своего бытия, т.е. снова - некоторого вида. Идея идей, высшая идея есть, согласно Платону, iБЕа тoG ауаеoG, идея добра.

«Добро» подразумевает здесь не морально добропорядочное, а добродетельное, которое совершает и может совершить то, что должно. То ауаеоу есть определяющее как таковое, нечто, что прежде всего дает бытию возможность самобытования в качестве i8Ea, прообраза. То, что дает таковую возможность, есть первично могущее. Но поскольку идеи составляют бытие, oua(a, i8Ea тоб ауаеоа, высшая идея стоит [ПЕКElуа Tfi~ oua(a~, по ту сторону бытия. Так бытие, не вообще, а как идея, ото­ двигается в противостояние иному, на которое оно само, бытие, посто­ янно указывает. Высшая идея есть первообраз прообразов.

Теперь не нужны никакие пространные рассуждения, дабы еще раз специально пояснить, каким образом в этом разделении то, что вы­ делено по отношению к бытию, - долженствование - не невесть отку­

206да привносится в бытие. Самое бытие несет в себе, и как раз будучи оп­ ределенно истолковано как идея, отношение к про-образующему и

должному. В той мере, в какой бытие укрепляет себя относительно ха­ рактера своей идеи, в той же мере возникает необходимость восполнить свершающееся из-за этого снижение бытия. Но теперь это может удать­ ся только таким образом, что над бытием помещается нечто, чем бытие еще не является, но всякий раз должно быть.

Нам предстояло только высветить сущностный первоисток раз­ деления бытия и долженствования или, что в основе своей одно и то же, историческое начало этого разделения. Здесь не место прослеживать ис­ торию развития (Ausfaltung) и отклонений (Abwandlung) этого разделе­ ния. Но одно существенное обстоятельство назвать следует. При всех определениях бытия и упомянутых разделений мы должны иметь в ви­ ду: так как бытие в начале есть фuсн~, восходяще-раскрывающеевласт­ вование, то оно само себя нстолковываеткак E180~, или i8Ea. Это истол­ кование никогда не покоится исключительно и в первую очередь на фи­ лософской интерпретации.

Выясиилось следующее: долженствование выступает как проти­ воположность бытию, коль скоро бытие определяется как идея. Этим определением мьппление как высказывающий логос (8ЮЛЕУЕоеш) при­ обретает решающую роль. Коль скоро, далее, оное мышление как опи­ рающийся на самого себя разум приобретает в Новое время господство,

то тем самым подготавливается соответственное выстраивание стати (Ausgestaltung) разделения бытия и долженствования. Завершается этот процесс у Канта. Для Канта сущее есть природа, т.е, в физико-матема­

тических категориях определяемое и определенное. Природе противо­ стоит определяемый разумом и в качестве разума категорический импе­ ратив. Кант называет его много раз явно долженствованием, и именно

постольку, поскольку императив относится к простому сущему в смысле

побудительнойприроды. Фихте противоположность бытия и долженст- 207 вования подчеркнуто и нарочито сделал остовом своей системы. На протяженииXIX века сущее в понимании Канта, познаваемое для наук,

к каковым присоединяются науки исторические и экономические, при­

обретает решающее преимущество. Из-за преимущественного господства сущего определяющая роль долженствования ущемляется. Должен­ ствование должно самоутвердиться в своих притязаниях. Оно должно попытаться обосновать себя н самом себе. То, что в самом себе намере-

вается свидетельствовать о притязании на долженствование, должно иметь на это право, исходя из самого себя. Нечто, подобное долженст­ вованию, может излучаться только из того, что предъявляет таковое притязание из самого себя, что в самом себе содержит некую ценность, само является ценностью. Ценности в самих себе становятся основой долженствования. Но так как ценности противостоят бытию сущего, понятого в качестве факта, сами они, со своей стороны, быть не могут. В связи с этим говорят: они значимы (gelten). Ценности для всех облас­ тей сущего, т.е. наличного, суть определяющее. История есть не что

иное, как осуществление ценностей.

Платон осмыслил бытие как идею. Идея есть прообраз и, как таковой, дающая меру. Не соблазнительно ли понимать идеи Платона в смысле ценностей и объяснять бытие сущего, исходя из того, что зна­ чимо?

Ценности значимы (die Werte gelten). Но значимость слишком уж напоминает о значительности для некоего субъекта. Чтобы еще раз укрепить долженствование, поднявшееся до степени ценностей, самим ценностям приписывают бытие. Здесь бытие в основе своей значит не что иное, как присутствие наличного, которое, правда, наличествует не так грубо и осязаемо, как столы или стулья. Бытием ценностей достига­ ется высшая степень сумятицы (Verwirrung) и отторжения от корней. Так как выражение «ценность» стало затасканным, играя какую-то роль разве что в экономической науке, то ценности называются нынче «цельностями» (Оапзпепеп). Но с этим наименованием поменялись только буквы. Во всяком случае в цельностях гораздо зримее то, чем они являются в своей основе, а именно - половинчатостями. Но поло­ винчатости (Найэпепеп) в сфере существенного всегда страшнее, чем ни­

208что, которого так боятся. В начале 1928 года появилась первая часть полной библиографии понятия ценности. В ней указано 661 исследова­ ние о понятии ценности. Можно предположить, что с тех пор их число достигло тысячи. И все это называется философией. То, что сегодня по­ всюду и в полной мере предлагается как философия национал-социа­ лизма, но ничего общего не имеет с внутренней истиной и величием ')'1'01'0движения (а именно, с сопряжениемпланегарнопредназначенной

техники и человека Нового времени), - все это ловит рыбку в мутных водах «ценностей» И «цельностей»I 2 •

С какой настойчивостью мысль о ценностях внедрялась в созна­ ние XIX века, мы судим по тому, что сам Ницше, и именно он, мыслит сплошь и рядом в перспективе представления о ценностях. Подзаголо­ вок задуманного им главного произведения «Воля к власти» гласит: «Опыт переоценки всех ценностей». Третья книга называется «Опыт нового установления ценностей». Увязание в хаосе ценностных пред­ ставлений, непонимание сомнительного происхождения оного объясня­ ет, почему Ницше не достиг собственно сердцевины философии. Но да­ же если кто-нибудь в будущем ее достигнет - мы, нынешние, можем этому только способствовать, - то он не избежит увязания, хоть и ино­ го. Никто не перепрыгнет через собственную тень.

§ 58. Обобщение четырех различений ввиду семи предложенных основных положений

Мы спрашивали о четырех разделениях: «бытие и становление», «бытие и видимость», «бытие и мышление», «бытие и долженствование». Свое объяснение мы предварили семью основными положениями.

Вначале казалось, что речь идет только о мыслительных упраж­ нениях, о разпичении произвольно сопоставляемых терминов. Повто­ рим их в той же формулировке и проследим, насколько сказанное вы­

держало нужное направление и при этом выявило то, что надлежало 209

увидеть.

1. Бытие в приведенных разделениях отграничивается от иного

и имеет поэтому определенность в этом о-граничивающем поставлении

границ.

2. Отграничение происходит в четырех связанных межлу собой и ориентированных друг на друга аспектах. Определенность бытия

12 По ПОВОДУ этой печально знаменигой фразы см разъяснения самот о Хайдег­

гера. которое излагельнипа немецкого текста приводит в своем послесловии,

своей говорят одно: постоянное присутствие (standige Anwesenheit): ау как оёотс,

Эта определенность бытия не случайна. Она произрастает из определения, под знаком которого находится историческая сиюбыт­ ность благодаря своему великому началу у греков. Определенность бы­ тия не есть дело определения границ обычного словесного значения. Она есть та сила, которая еще сегодня держит на себе все наши связи с

сущим в целом, со становлением, видимостью, мышлением, господствуя

над ними.

б) Вопрос о бытии в противовес ничто как первый шаг к действенному преодолению нигилизма

Вопрос, как обстоит дело с бытием, совпадает с вопросом о том, как обстоит дело с нашей сиюбытностью в истории, стоим ли мы в ис­ тории или едва держимся. Если взглянугь метафизически - едва дер­ жимся. Куда бы мы ни пошли, мы всюду оказываемся внугри сущего и уже не знаем, как обстоит дело с бытием. Прежде всего, мы не очень-то и знаем, что мы этого не знаем. Мы едва держимся и тогда, когда вза­

имно уверяем друг друга, что это не так, и тогда, когда стараемся с не-

2.12 давних пор показать, что вопрошание о бытии вносит лишь смятение,

действует разрушительно, есть нигилизм. [Это вновь распространяю­ щееся с возникновением экзистенциализма лжетолкование вопроса о бы­ тии является новым только для наивных.]

Но где же действует собственно нигилизм? Там, где цепляются

за привычное сущее и полагают при этом, что вполне достаточно при­

нимать по-прежнему сущее как сущее, таковым, каково оно есть. Но во­ прос о бытии тем самым отклоняют, а бытие рассматривают как ничто (nihil), каково оно в известной мере и «есть», пока оно бытует, В забве­ нии бытия заниматься только сущим - нигилизм. Так понятый ниги­ лизм есть основа того нигилизма, о котором Ницше заявил в первой книге «Воли к власти».

Явно спрашивая о бытии, добраться до границы ничто и вклю­ чить его в вопрос о бытии есть, напротив того, первый и единственно плодотворныйшаг к действительномупреодолению нигилизма.

в) Необходимостьнового постижения бытия во всей широтеего возможнойсущности.

Превращениеокруженного четырьмяразделениями бытия в окружающий круг и основу всего сущего:

различение бытия и сущего какразделение абсолютно изначальное

То, что вопрос о бытии как наивопросительнейший заводит так

далеко, нам как раз и показало разъяснение четырех разделений. То, от чего отграничено бытие - становление, видимость, мышление, должен­ ствование, - не есть нечто только вымышленное, Здесь властвуют си­ лы, которые господствуют над сущим, над его раскрытием и построени­ ем его стати, закрытием (Verschlie6ung) и рас-строением (Verunstaltung) и завораживают его. Становление - есть ли оно ничто? Видимость _ есть ли она ничто? Мышление - есть ли оно ничто? Долженствование

-есть ли оно ничто? Ни в коем случае.

Если же все то, что в разделениях противопоставлено бытию, не 213

есть ничто, тогда оное само является сущим, в конце концов даже более сущим, чем то, что в соответствии с о-граниченным (be-schriinkten) оп­ ределением сущности бытия почитают сущим. Но тогда какой смысл бытия имеется в ВИДУ, если становящееся, видимое, мышление и должен­ ствование суть сущие? Ни в коем случае не тощ от которого они отме­ жевываются. Такой смысл бытия бытует испокон веку.

Итак, прежнее понятие бытия недостаточно, чтобы назвать все

то, что «есть».

Поэтому С самого основания и во всей широте его возможной сущности бытие надлежит познавать заново, если с нашей историче­ ской сиюбьпностью мы хотим обращаться как с исторической. Ибо те

силы, которые противостоят бытию, т.е. самые разделения, многооб­ разно сплетаясь, определяют нашу сиюбытность, господствуют над

Так, на основе изначального выспрашивания четырех разделений вы­

растает понимание: бытие, которое окружено ими, само должно пре­ вратиться в окружающий круг и основу всего сущего. Изначальное раз­ деление, глубину и изначальное расхождение которого несет на себе ис­ тория, есть различение бытия и сущего.

Но как оно происходит? Где философия может начать мыслить его? Мы должны здесь не говорить о начале, а свершить его вторично; ибо оно есть то, что свершилось из необходимости начала, под вла­ стью которого мы стоим. Не напрасно мы, пребывая внутри разъясне­ ния четырех разделений, непомерно долго задержались на разделении бытия и мышления. Оно и ньше еще несет на себе определение бытия. Мышление, проведенное через Л6уос; как высказывание, дает и сохраня­ ет перспективу, в которой высвечивается бытие,

Если в связи с этим само бытие будет открыто и обосновано в своем изначальном отличии от сущего, тогда необходимо открыть из­ начальную перспективу. Первоисток разделения бытия и мышления, расхождение разумения и бытия показывает нам, что речь идет не о чем ином, как об определении бытия человека, проистекающем из должной быть открытой сущности бытия (фUmс;.).

есть человек. Исходящее из этого требуемое (пбtig) определение сущно­ сти человека не есть дело произвольной антропологии, которая пред­ ставляет человека так же, как зоология представляет животных. Вопрос о человеческом бытии определяется теперь в его направлении и значи­ мости единственно вопросом о бытии. Сущность человека следует по­ стигать и обосновывать сообразно скрытому в начале указанию внутри вопроса о бытии как то место, в котором бытие нуждается для само­ раскрытия. Человек есть открытая в себе сиютность (Оа). Внутрь оной поставляет себя и начинает действовать сущее. В связи с этим мы гово­ рим: бытие человека, в строгом смысле слова, есть «сию-бытность» (Оа­ веш). В основе сущности сию-бытности как места раскрытия бытия должна быть изначалыю 'заложена перспектива раскрытия бытия.

Совокупная европейская концепция бытия, ее традиция и, со­ образно этому, еще и ныне господствующее отношение к бытию сосре­ доточены в наименовании бытие и мышление.

§ 59. Сущность человека (сию-бытность) как место бытия. «Бытие и время»: время как перспектива для истолкования бытия

Бытие и время, однако, есть наименование, которое ни в коей мере нельзя ставить в один ряд с описанными разделениями. Оно отсы­ лает к совершенно иной области вопрошания.

Здесь не просто «слово) время заменило «слово» мышление, но сущность времени с самой своей основы и единственно в области во­ проса о бытии определяется, исходя из иных точек зрения.

Почему же непременно время? Потому что с самого начала ев­ 215 ропейской философии ведущей нерспективой раскрытия бытия является

время, но при этом оная перспектива как таковая еще оставалась и

должна была оставаться сокрытой. ЕСШ1, в конце концов, основным по­ нятием бытия становится ооотс, а это значит постоянное присугствие, что же тогда еще лежит неразгаданным (unellthiillt) в основе сущности постоянства и сущности присутствия, как не время'? Но это «время» В сущности своей еще не развернуто и (на 'почве, в кругозоре «физики» не способно развернуться. Ибо как только в конце греческой философии у Аристотеля начинается осмысление сущности времени, само время должно было восприниматься как некое присутсгвущее, ouo(a т«; Это выражается в том, что время постигается из «теперь», всякий раз и единственно настоящего. Прошедшее есть «уже не-теперь», будущее «еще не-теперь». Бытие в смысле наличности(присугственности)стано­ вится перспективойдля определениявремени. Чем время не становится, так это специальнопроложеннойперспективойистолкованиябытия.

«Бытие и время» подразумеваетпри таком осмыслении не кни­ гу, а нечто заданное. Собственно заданное есть то, чего мы не знаем и

что мы Ш1ШЬ постольку знаем по-настоящему, а именно, как заданное,

посколькумы знаем, спрашивая.

Возможностьвопрошаниязначит: способностьждать, даже всю жизнь. Эпоха, ДНЯ которой действительнолишь то, что быстро идет и лает ухватить себя обеими руками, считает вопрошаниечем-то «не от мира сего», чем-то таким, чей счет не стоит оплачивать.Однако сущест-