Первый этап (1237—1238 гг.)

После страшного разгрома на реке Калке31 мая1223годамонголыисчезают из поля зрения русских князей, которые продолжают ослаблять друг друга в междоусобных войнах. Когда в конце1237года монголы обрушились наРусь, к нашествию никто не был готов. Вторжения не ждали; во всяком случае, не ждали зимой, так как зимой кочевники не нападали. Князья не оказали помощи один другому, в тайне рассчитывая, что беда, разорив соседа, обойдет его землю стороной; когдарязанскиекнязья, чья земля первой попала под удар, послали за помощью к великому князюЮриюВладимирскому, тот в помощи отказал, «желая особую брань сотворить», хотя именно Юрий в то время располагал самым большим на Русской земле военным потенциалом (это о его отце,Всеволоде Большое Гнездо, говорится в «Слове о полку Игореве»: «Ты ведь можешьВолгувёслами расплескать, аДоншлемами вычерпать»).

Почему русские князья не выступили против кочевников единым фронтом? Общеизвестно, что впервые русичи столкнулись с монголо-татарами в 1223 году, когда объединённое южнорусско-половецкое войско потерпело сокрушительное поражение. После битвы на КалкеЧингисханпередал в управление своему сынуДжучи«странукипчаков(половцев)» и поручил ему заботиться о расширении владений, в том числе за счёт русских земель.

В 1227годуДжучиумер, а вслед за ним — иЧингисхан. ЗемлиулусаДжучи переходят к его сыну — Бату (Батыйрусских летописей). Великимханомстал сын ЧингисханаУгэдэй, и на курилтаях1227и1229годов были выработаны планы дальнейших завоеваний. Арабский историкРашид ад-Динпишет, что Угэдэй «во исполнение указа, данного Чингисханом на имя Джучи, поручил завоевание Северных стран членам его дома». После завершения завоеванияЗакавказьямонголы приступили к наступлению на «Северные страны». В 1229 году 30-тысячное войско под началом Субэдэя вторглось вПрикаспийские степи.

На Руси, где внимательно следили за всеми изменениями в Диком Поле, привычно ожидая оттуда лишь новых и новых вторжений, это не прошло незамеченным. В связи с этими событиями в 1229 году имя татар вновь появляется в русских летописях: «сторожеве болгарьские прибегоша бьени от татар близ реки, еи же имяЯик». Таким образом, вторичное после Калки появление монголо-татар было зафиксировано еще за восемь лет до нашествия. Важности этого события, столь лаконично описанного в летописи, не могли не понимать на Руси: монгольское нашествие докатилось до пограничья ближайшего соседа —Волжской Булгарии, которая была последним барьером между Северо-Восточной Русью и татарами.

Владимирскийлетописец сообщает под1230годом: «Того же года Болгаре поклонишася великому князю Юрью, прося мира на шесть лет, и сътвори с ними мир». Инициатива заключения мирного договора исходила от Волжской Булгарии, и причина этого была очевидна — угроза монгольского нашествия.

Перед лицом общей опасности Русь и Булгария забыли о привычных распрях. Стремление к миру было подкреплено делом: после заключения мира на Руси вследствие двухлетнего неурожая разразился голод, и булгарыбезвозмездно привели в русские города суда с продовольствием. Уладив отношения друг с другом, и русские, и булгары забыли примириться с мордвой.

Великий князь Юрий II Всеволодовичпринял на своей земле булгарских беженцев и расселил их по русским городам, что уже само по себе было вызовом монголам, ибо, по их представлениям, укрывший врага сам становился врагом. Это обстоятельство, а также сам факт разгрома соседнего государства и наплыв беженцев, естественно, не способствовали сохранению на Руси самоуспокоенности насчет собственной участи.

Булгарские беженцы принесли с собой на Русь сведения о численности монголов, их подвижности, способах ведения войны. Несомненно, эта информация была принята к сведению.

С завоеванием монголо-татарами Волжской Булгарии мордовские племена вышли из-под русско-булгарского влияния. Часть из них укрылась до лучших времен в многочисленных непроходимых лесах, а часть перешла на сторону монголов. Сведения об этом можно найти в донесениях венгерского монаха Юлиана, который пишет о князе «мордуканов» (мордвы), который, «выступив в тот же день…, со всем своим народом и семьей… подчинился татарам».О движении монголов на Запад знали не только на Руси, но и во всей Европе, в том числе и в Венгрии. У венгров были особые основания для беспокойства — плодородные равниныПаннониииспокон веков были землей обетованной для кочевников, вторгавшихся в Европу. Способные прокормить многотысячную конницу, они служили отличным плацдармом для набегов на окружающие народы. Когда-то на них паразитировалАварский каганат; да и самивенгрыв свое время отвоевали Паннонию для себя, дав ей свое имя.

Узнав о приближении кочевого народа, опустошившего уже почти весь обитаемый мир к востоку от Волги, венгры понимали, что если татары пойдут дальше на Запад, то мимо Венгрии не пройдут. Поэтому не удивительно, что в тридцатых годах на восточных окраинах Руси появляются венгерские монахи-миссионеры. Нам известно о пяти из них. Наиболее известный — доминиканец Юлиан — оставил дошедшие до нас письма-донесения. Из этих донесений можно узнать, что, кроме самого Юлиана, были ещё как минимум четверо, которых князь Юрий изгнал из Суздальской земли за то, что они имели неосторожность проповедовать там язычникам. Можно предположить, что подобных разведчиков было значительно больше пяти человек. «… Проповедники и братья-минориты и прочие послы, которых отправил для разведывания король Венгрии», — упоминаются они в письме венгерского епископа парижскому.

Сохранившиеся донесения Юлиана очень важны для понимания дальнейших событий. Он добыл сведения, подтверждающие худшие опасения венгров: «Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христьян. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (хан) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю Суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными. Вышеуказанное письмо, данное мне князем суздальским, я привез королю венгерскому».

Из приведенного текста видно, что Юлиан был близок к князю Юрию, и то, что знал Юлиан, не мог не знать Юрий, так как именно у Юрия монах и получал информацию. Приняв это утверждение, посмотрим, что же еще пишет Юлиан: «Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж, также княжества русских. Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и болгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну Русских».

Выделим основное: Юлиан, а следовательно, и князь Юрий, знают о том, что монголы собираются напасть, как только станут реки, а также и то, что силы их разделены. Исходя из этого, мы получаем самый простой, логичный и, по-видимому, верный ответ на вопрос: почему же русские князья встретили врага столь разрозненно.

Казалось бы — за продвижением монголов к русским границам следят не первый год, намерения их сомнений не вызывают; время нападения на Русь уже стало известно — сразу же после ледостава. Понятно, что нужно собрать войска в кулак и встретить врага объединенными силами, тем более что Русь знала немало примеров объединения сил удельных княжеств против кочевников. Это ясно нам, ещё более ясно это было «с конца копья вскормленным» воинам-профессионалам феодальной эпохи.

Дело тут вовсе не в княжеских амбициях; причину можно найти в донесении Юлиана. Он пишет, что силы монголо-татар разделены; в то время как часть их уже вошла в пределы Рязанской земли, другая часть угрожает Владимиру, третья — стоит на Доне. Скорее всего, к моменту сражения с рязанцами силы монголов уже были собраны в кулак, однако перед вторжением Юрий и другие князья не могли не считаться с возможностью одновременных ударов с нескольких направлений. То, что такая опасность действительно существовала, подтверждается, кроме как письмом Юлиана, и тем, что против венгров, которые были более мобильным противником, нежели русские, монголы действовали тремя колоннами. То же было и в Булгарии, вспомним слова Джувейни: «В пределах Булгара царевичи соединились». При завоевании Средней Азии в 1219 году Чингисхан «часть войска во главе с сыновьями Чагатаем и Угэдэем выделил для осады Отрара, другой отряд во главе со старшим сыном Джучи он послал для завоевания городов по нижнему течению Сыр-Дарьи; третий отряд во главе с Алан-нойоном был назначен для покорения городов по верхнему течению Сыр-Дарьи»(Петрушевский И. П. Поход монгольских войск в Ср. Азию в 1219—1224 гг. и его последствия. Татаро-монголы в Азии и Европе, Наука, М., 1977 г., с. 123).

В своей книге «Западная Монголия и Урянхайский край» Г. Е. Грумм-Гржимайлотак описывает тактику монгольского наступления: «Наступление Чингисхан вел всегда широким фронтом, преследуя при этом три цели: облегчить продовольствие войск, уничтожить путем разорения страны материальные ресурсы противника и разъединить его силы, так как благодаря организации своей конницы, выступавшей обыкновенно в поход с заводными лошадьми, он имел большую возможность, чем неприятель, сосредоточить к полю сражения возможно большее количество войск и таким образом в нужном месте оказаться сильнее последнего». «А кони у них (монголов) чрезвычайно быстрые и могут трехдневный путь совершить за один день», — продолжает темуМатфей Парижский(«Великая Хроника»), но неспособные на продолжительные переходы.

Попробуем поставить себя на место владимирского князя. Попытка собрать силы всей Русской земли и разбить кочевников на границе или за пределами Руси обречена на провал: благодаря своей маневренности монголы смогут избежать невыгодного для них столкновения или даже напасть на оставшиеся беззащитными русские города. Оставалось только пассивно ждать нападения с тем, чтобы определить направление главного удара.

Когда началось вторжение в Рязанскую землю, князь Юрий помнил, что против его княжества, сердца Северо-Восточной Руси, стоит четверть монгольского войска, к которой присоединились и некоторые мордовские племена. Всех сил Владимиро-Суздальской Руси едва бы хватило и на эту четверть. Ясно, что при первом же известии о нападении на РязаньЮрий не бросил туда все силы, оголив свое княжество.

Позднее, поняв, что все силы монголов сосредоточены под Рязанью, он послал на помощь войска во главе со своим сыном и лучшим своим воеводой — Еремеем Глебовичем, но было уже поздно: Рязань пала после 6-дневной осады. Посланное войско успело соединиться с остатками рязанских полков и дать монголам жестокий бой под Коломной(на территории, кстати, Рязанской земли), но было разбито. После того, как под Рязанью и Коломной пали ее лучшие силы, участь Руси была решена.

Таким образом, война была выиграна монголами уже с самого начала: несмотря на то, что их намерения были ясны давно, а время нападения на Русь известно заблаговременно, монголы, рассредоточив свои силы, не дали объединиться русским. В то же время, обладая исключительной маневренностью, они в кратчайший срок собрали войска в кулак и нанесли им смертельный удар, разбив русских по частям, что было связано главным образом с раздробленностью Руси того времени.

В феврале1238года было разореноВладимиро-Суздальское княжество. СамВладимирбыл захвачен7 февраляпосле пяти дней осады. Были сожжены 14 городов Владимиро-Суздальской земли, включаяМоскву,Суздаль,Ростов,Дмитрови другие города. КнязьЮрий Всеволодовичотошел на север и стал собирать войско для решающей битвы с противником.1 марта1238года отряд тысячника Бурундая столкнулся с русским войском на рекеСити. Силы владимирского князя были разбиты наголову. Причиной этого, в основном, стала внезапность нападения монгольских воинов.

Весной 1238года монголы, не дойдя 100 верст доНовгорода, повернули назад в степи(предположительно, из-за весенней распутицы). На обратном пути упорное сопротивление оказал им городокКозельск. Около семи недель безуспешно пытались захватить город монголы. В мае1238года им наконец это удалось, понеся большие потери как в технике, так и в людских ресурсах. В1239году армия Батыя вернулась на Русь.

Второй этап (1239—1242

В половецких степях (лето 1238 — осень 1240) монгольское войско вело затяжную войну с половцами и аланами, совершило походы в Крым, в Мордовскую землю, где поднялось восстание против завоевателей, на Переяславль-ЮжныйиЧернигов(1239). Осенью 1240 начался поход на Южную Русь. В конце декабря после многодневного штурма был покоренКиев. Монгольские отряды взяли и разрушилиВладимир-Волынский,Галичи другие города. Весной 1241 монгольское войско, хотя и значительно ослабленное сопротивлением русского народа и других народов Восточной Европы, всё же прошло дальше на запад.

Там, такие авторы, как Л. Н. Гумилёв, А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский, высказывали свои концепции в истории между Русью и Ордой. Cлово “иго” по энциклопедии Кирилла и Мефодия означает порабощающую, угнетающую силу. Татаро-монгольским игом принято называть пе-риод времени, в течение которого Русь находилась под влиянием Золотой Орды. Татаро-монгольское иго держалось в России 240 лет – почти четверть тысячелетия. За это время произошло множество событий, повлиявших на Россию, поэтому значение этого времени невозможно переоценить. Несмотря на давность событий, нам очень многое известно о них. Для многих из нас, знакомых с курсом школьной истории, татаро-монгольское иго неразрывно связано с  нашествем кочевников, разрушением городов, многими тысячами погибших, непомерной данью, взымавшейся с народа.  До недавнего времени и я рассуждал примернр также. пока не услышал о необычной идее известного историка Льва  Николаевича Гумилёва, сильно отличающейся от официальной истории.  Особенностю концепции Льва Николаевича Гумилёва является утверждение, что Русь и Золотая Орда до XIII в. не только не были врагами, но и даже состояли в некоторых союзнических отношениях. По его мнению, предпосылками для такого союза стали чересчур активные экспансионистские действия Ливонского ордена в Прибалтике. Причём союз по большей части имел военный, нежели политический характер. Этот союз выражался в виде защиты монгольскими отрядами русских городов за некоторую плату: “…Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр Ярославович готов был платить, и платить дорого”. Так, по мнению Гумилёва, с помощью монголов такие города, как Новгород, Псков в 1268 году, а также Смоленск в 1274 году избежали захвата: ”Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников… Новгород и Псков уцелели”. Кроме того, русские князья сами помогали татарам: “Русские первые оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов”. Лев Николаевич видел в таком союзе только положительные стороны: “Таким образом за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай, Русь получила надёжную крепкую армию, которая отстояла  не только Новгород с Псковом… Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность… Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог налог на содержание войска, которое ей самой было нужно”. Он также считал, что этот союз повлёк за собой улучшение во внутреннем положении страны: “Союз с татарами оказался благом для Руси с точки зрения установления внутреннего порядка”.  И действительно, монголы научили русичей строить дороги по которым доставлялась почта, которой на Руси не было. А русская армия была экипирована в точном соответствии с армией монголов. Первый Московский Кремль был выстроен, как точная копия оборонительных сооружени в Столице Золотой Орды. 

Жертвоприноше́ние (ивр. קָרְבָּן‎, корбан, мн. число ивр. קָרְבָּנוֹת‎, корбанот — производное от корня ивр. קרב‎ — «приближать», «соединять») — форма религиозного культа, существовавшая во многих религиях древнего мира; преследует цель установления или укрепления связи личности или общины с Богом путем принесения ему в дар предметов, обладающих реальной или символической ценностью для жертвователя.

Вплоть до разрушения Второго Храма жертвоприношение являлось основной формой еврейского священнослужения.

Жертвоприношения в иудаизме

Обычай жертвоприношения восходит к глубокой древности. В политеистических религиях жертвоприношение часто сводилось к попыткам умилостивить богов с помощью подношения им даров и предложения им пищи, однако также они служили средством выражения благодарности, преданности богам или демонстрации собственной ничтожности. Широкое распространение жертвоприношения свидетельствует о том, что оно отвечало глубоким психологическим потребностям людей.

Формы жертвоприношения у древних израильтян были близки к формам ханаанского культа, однако Библия решительно отвергает и сурово порицает изуверские и оргиастические элементы этого культа, в первую очередь — человеческое жертвоприношение^[1]. В еврейской религии он становится выражением покорности и благодарности Богу, но главным образом — основным средством искупления грехов и очищения от скверны. Ритуальное заклание животного в качестве главной формы жертвоприношения следует, по-видимому, рассматривать как символическую замену жертвования собственной жизни. Возлагая руки на голову животного, жертвователь символически переносил на него свои грехи. Жертвоприношение служило ритуальным выражением представлений о неразрывной связи жизни и смерти.

Остатки антропоморфных представлений встречаются в Библии в виде таких выражений, как «благоухание, приятное Господу» (Лев. 1:17; 2:9 и др.), но жертвоприношение чужим богам и проникновение чужеродных языческих элементов в храмовый ритуал сурово осуждались пророками (Иер. 7:17–18; 8:6–17; Хош. 2:15; 4:11–13).

Жертвоприношения в еврейской истории Жертвоприношения в Библии

Жертвоприношения в Библии появляются уже в истории Каина и Авеля (Быт.4), которые принесли часть от плодов своего труда в жертву Богу — жертва Каина была от плодов земли, тогда как Авель принёс жертву из первенцев своего стада. Согласно талмудической традиции, уже Адам принёс первого сотворённого быка, в качестве благодарственной жертвы Богу, за сотворение себя и сотворение всего мира и всех созданий и в качестве искупления за свой грех^[2].

Жертвоприношение Ноя, которое он принёс после своего выхода из Ковчега (Быт.8:20), имеет ряд характерных черт: сооружение жертвенника, различие между животными, пригодными и непригодными для жертвы, а сама жертва впервые называется «благоухание (ивр. ריח ניחוח‎), приятное Господу»  (Быт.8:21) (выражение, которое в Библии затем часто повторяется, см. Лев.1:17; 2:9 и др.).

В истории патриархов многократно упоминается о сооружении ими жертвенников, посвящённых Имени Бога: Авраам (Быт.15:9), Исаак (Быт.26:25), Иаков (Быт.31:54) и, хотя прямо о жертвоприношении упоминается лишь один раз у Авраама, принёсшего в жертву Богу барана вместо сына, но вопрос Исаака «Где же агнец для всесожжения?» указывает на то, что жертвоприношение животных было в их среде обычным делом.

В истории Иакова (Быт.28:18; 35:14) рядом с жертвенником (мизбеах) впервые упоминается памятник (мацева), на котором он совершил возлияние елея (оливкового масла).

Библия предполагает также существование культа жертвоприношений и у языческих народов. Так, Моисей мотивирует свою просьбу к фараону отпустить евреев тем, что они должны принести жертвы Богу у горы Синай (Исх.5:1-3). Это также явствует из многочисленных предостережений в адрес еврейского народа от участия в языческих культах.