3.3Профессиональные характеристики стратега и стратегической деятельности
Исходя из понятия «стратегическое управление», а также – «стратегия» можно выявить ряд важнейших требований к профессиональной деятельности, способностям стратега, стратегического управленца, требований к стратегическому мышлению. Мы пользуемся материалом того, что уже было обсуждено выше, и вносим ряд дополнительных характеристик.
1. Стратег не идет в практику стратегической деятельности сразу, а сначала знакомится с содержанием функции стратегического мышления и управления, оценивает себя на наличие соответствующих функции способностей и лишь затем «входит» в позицию стратега, если есть в этом необходимость.
2. Стратег анализирует наличные ресурсы и их организованность с точки зрения реализации функции стратегической деятельности и реализации требований более конкретных норм (проектов, программ и др.), выработанных и ставших актуальными для стратегической деятельности.
3. Стратег разрабатывает или фиксирует критерии эффективного управления стратегической деятельности до начала стратегических действий.
4. Он разрабатывает требования к деятельности «помощников» и тех типовых сервисных структур, которым делегирует часть своих функциональных или более конкретных нормативных содержаний, доопределяя оставшиеся содержания функций и норм для себя и способы согласования действий в единой стратегической структуре управления по критерию «иерархической ответственности».
5. При обнаружении несоответствий реальных мыслительных и иных действий, как своих, так и остальных участников стратегического управления – фиксированным нормативным требованиям, он осуществляет построение способов оперативного или более долговременного «оспособления». При необходимости он делегирует эту подфункцию дополнительному сервису в своей стратегической структуре управления. При появлении необходимости он создает дополнительный сервис кадрового обеспечения и роста качества профессиональных способностей сотрудников стратегической структуры управления.
6. Стратег следит за согласованностью действий всех участников стратегического управления и получением единого результата – получением стратегий и их своевременной коррекции.
7. Он следит за появлением дополнительных и используемых средствами стратегической деятельности во всех звеньях структуры стратегического управления, особенно – мыслительными, языковыми и соответствующими способами делегирования в решении любых задач и проблем стратегического мышления и управления. При появлении «более мощных» средств, он контролирует наличие или формирование дополнительных способностей к использованию средств по критериям адекватности. При необходимости он создает для этой подфункции специальный сервис.
8. Стратег должен иметь соответствующую функции к более конкретным нормативным требованиям самостоятельности, сведения к «конечной» точке ответственности, рассматривая ответственность остальных участников стратегического управления как факультативную.
9. В своей рефлексивной самоорганизации, он должен быть осторожным в выводах, не спешащим к ним, реализующим ценность продуманности не только содержаний, но и форм, процессов, механизмов своей деятельности и деятельности иных участников стратегической деятельности.
10. Наряду с тщательностью реконструкции своих и «чужих» действий, он должен, по возможности, более полно использовать возможности прогноза процессов и действий и применение вариантов прогноза для подбора тех, которые удовлетворяют содержанию «самозаказа» или фиксированным целевым представлениям.
11. При реконструкции, прогнозировании, поиске причин затруднений, проектировании будущих процессов и действий, стратег должен использовать критерии типов: «процессуальной непрерывности», «причинно-следственных последовательностей», «факторных условий смещений в траектории процессов», «объектной каузальности», «системно-объектного анализа».
12. Для обеспечения большей уверенности и надежности в анализе причин затруднений, прогнозировании и проектировании процессов и действий, он должен пользоваться ранее зафиксированными прототипами и историческими примерами.
13. При критическом анализе стратег должен организовать процесс по форме сопоставления логических «субъектов» и «предикатов» с типовыми вариантами преимущества либо «субъекта», либо «предиката» (проблематизация субъекта или подведение под предикат).
14. Соотнесение субъекта и предиката во всех процессах критики и контроля процессов и действий должно удовлетворять критерию «параллелизма» прохождения мыслью по содержанию субъекта и предиката в рамках объектной (десубъективизированной) логики.
15. Стратег должен осознавать принципиально «судьбоносный» характер стратегических действий и «судьбоносность» стратегий для соответствующей целостности (страна, регион, отрасль и др.) и контролировать сохранение этого признака в любых формах стратегического проектирования, реализации стратегии и коррекции их содержаний.
16. Для организации процесса выявления и введения судьбоносности стратегий, он должен следовать критериям объектно-системного анализа, используя фокусировки ведущих типов («функционально-структурной», морфологической, организованностной, «отождествления», «разотождествления», бытия «в-себе», бытия «для-иного», бытия «для-себя», бытия «для-в-себе»), а также типологии реагирований «нечто» на внешние воздействия и условия, включая «не реагирование», «внутреннее реагирование», «внешне выраженное следствие внутреннего реагирования», самоактивацию без внешнего проявления», «самоактивацию с внешним проявлением», «реагирование на угрозы».
17. При вовлечении в стратегическое действие имеющихся ресурсов, стратег следует принципу «адекватности фиксированным стратегическим нормативным содержаниям» и «достаточности».
18. Вовлекая имеющиеся ресурсы, он подчиняется принципу максимального обеспечения и их сохранности в ходе самой стратегической деятельности («забота о ресурсах», особенно о людях, их совместности, сплоченности и т.п.).
19. При планировании стратегических действий, стратег руководствуется принципом «включенности» любых новых организованностей в охватывающей целостности, «приемлемости» этих включений со стороны охватывающих целостностей, вплоть до универсумальной приемлемости.
20. При включении необходимых человеческих ресурсов в реализацию стратегии, он заботится о достаточной самоопределенности участников, о достижении ими уровня «адекватности» в самоопределении относительно стратегии.
21. При вовлечении человеческих ресурсов в реализацию стратегии, он заботится о максимальной или хотя бы «достаточной» субъективной индивидуальной и совместной мобилизованности участников стратегического процесса на основе волевой и сознательной самоорганизации.
22. При вовлечении человеческих ресурсов в реализацию стратегий, он заботится о достижении соответствующего стратегии кадрового потенциала и росте этого потенциала в ходе реализации стратегии на основе систематического рефлексивного сопровождения в индивидуализированных и совместных формах.
23. При реализации стратегии и отсутствии надежных обоснований обесценивания стратегии, стратег должен проявлять волю в следовании стратегии во всех случаях внешне прослеживаемых затруднений при достижении запланированных целей.
24. При получении надежных, обоснованных свидетельств обесценивания требований стратегии, он должен проявлять стратегическую гибкость и осуществлять, в соответствующих объемах, коррекции стратегических содержаний, используя свой и «иной» потенциал критики, прогнозирования и проектирования.
25. При подборе стратега или человека, желающего осуществлять стратегическую деятельность, следует выявить те качества, которые наиболее специфичны для деятельности стратега и определять, прогностически, путь к приведению их, как предпосылок, к адекватности типовым профессиональным требованиям к стратегу. Предпочтение отдается тем, у кого прогностическая траектория наиболее «прямая», содержит меньше промежуточных звеньев и локальных отклонений от «прямой» и краткой линии к соответствию. Максимально краткие и прямые пути соответствуют стратегическим талантам.
26. Стратег опирается на неслучайное мировоззрение и мироотношение во всех ответственных проектировочных процедурах в качестве предельных ориентиров и критериев (онтологемы и ценности, а также идеалы), а также постоянно заботиться о максимальной их неслучайности, входя в возможную критику его опор, совершенствуя их, учитывая исторические прототипы.
27. Он, в качестве предельного критерия организации своих процессов и используемых материалов кладет «неслучайность» и открыт к аргументированным коррекциям всех процессов и содержаний по этому критерию.
28. Он готов использовать любые эффективные мыслительные и иные средства для достижения эффекта неслучайности в организации всех процессов и содержаний.
29. Для стратега – ситуационная целесообразность подчинена ценности неслучайности, но занимает согласованное с неслучайностью и критериальной обоснованностью место.
30. Для него заботой, постоянной значимостью выступает согласованность действий и оснований действий всех участников стратегического процесса и рост сплоченности.
31. Во взаимодействиях с участниками стратегического процесса стратег сочетает и гармонизирует выявление лидеров, предоставление им достаточной для самоорганизованного процесса свободы инициативы и нахождение формы максимального самовыражения ведомых в рамках сплоченной «команды».
32. При выявлении внутренних оппонентов он дает им возможность изложить и доказать справедливость своей версии, ее большую перспективность, и при доказательстве этого, с применением формы арбитражного и критериально насыщенного сопровождения полемики, рассматривает ннтеграцию точки зрения в целое стратегических соображений, находя способ сохранения «рабочих» отношений с оппонентом. При этом стратег не допускает «борьбы за власть» в коллективе.
33. При выявлении внешнего оппонента, он тщательно анализирует каждую из версий, выявляя в ней возможный положительный потенциал для коррекции сложившегося содержания стратегии. Способ отношений с оппонентом зависит от типа взаимоотношений («сосуществование», «кооперативное существование», «противосуществование», «псевдосуществование», «псевдокооперативное существование» и др.).
34. При вхождении в противодействие с оппонентом (мыслительное и др.), он, прежде всего, заботится о коррекции намерений, а затем содержания мысли, замыслов и поведения, предлагается в качестве основы универсумальные (научно-культурно-духовные) критерии коррекции. В предельном случае (агрессивности) создается нейтрализующий тип поведения.
35. Предполагая вовлечение в реализацию стратегии человеческого ресурса, стратег предполагает приоритетную подготовку людей в самоопределенческом (самоотношенческом), а затем мыслительно-деловом и практико-деловом планах, способствуя усилиям в повышении духовного, нравственного, интеллектуального и делового потенциала с максимальным внесением культурных составляющих в целостности самоорганизации и совместной соорганизации людей.
36. При анализе действий конкурирующей стороны или активно создающей препятствия и иные, чем стратегически оправданные – пути действий, стратег заботится, прежде всего, о выявлении интеллектуального, нравственного и духовного, а также делового потенциала лидеров иной стороны, их актива для прогнозирования возможных противодействий или изменения ориентаций в положительную – для реализуемой стратегии – сторону. В зависимости от результатов он планирует возможность переориентаций и привлечения противостоящих лидеров на «свою» сторону на основе максимально аргументированных оснований.
37. При планировании реализации стратегии стратег выявляет наиболее трудоемкие составляющие траектории движения целостности, их обеспечивающие факторы и соотносит распределение сил по критериям максимального сосредоточения ресурсов в наиболее легких для достижения принципиального результата «местах» и распределения остального ресурса по критериям либо «остаточности», либо «минимальной достаточности» – для нейтрализации отрицательных следствий «стратегических» действий.
38. Стратег простраивает процессуально-каузальные «цепочки» и объектно-каузальные переходы во всей временной и пространственной полноте, заботится о «предвидении» затруднений и неудач, не создает внутренних и внешних условий достижения эффекта иллюзорного видения, следует ценности «реализма» и «объективности».
39. В проектировании стратегии стратег максимально полно создает гипотезы возможного реагирования на неблагоприятный ход событий. В том или ином этапе стратегии – исходит из критериев «нейтрализации» неблагоприятных условий и проявлений участников реализации стратегии и «преобразования» отрицательных факторов в положительные.
40. Для стратега ценности последовательности, устойчивости, «инерциальности» действий реализаторов стратегии или управленческого сопровождения реализации стратегии менее значимы, чем критерии «адекватности», «реализма», «объективности», «надсубъективности», «надиндивидуальности» и т.п.
41. При возникновении многих альтернатив и изменчивости условий поведения, реагирования, аналитики и т.п., для стратега обязательным является выявление общих оснований множественности вариантов и вариативности. Исходя из выявленных оснований, он находит наиболее эффективные пути достижения намеченной цели и возможных изменений содержания целей.
42. Стратег рассматривает как принципиально необходимый и «начальный» уровень принятия решений, в котором в качестве основных условий неслучайности выступает привлечение онтологических схем, соотнесение с ними всех вариантов и гипотез, касающихся версий реконструктивного, прогностического, проектного, проблемного и т.п. характера. Применение понятийных, категориальных, арбитражно-коммуникативных средств и языковых парадигм рассматривается как сервисное и подчиненное ходу проектировочной (или плановой, проблематизирующей, прогнозирующей, концептуальной, критериальной и т.п.) мысли.
43. При наличии соответствующих внутренних и внешних условий для стратега предпочтительнее иметь онтологии, выделенные по критериям псевдогенеза, логики «систематического уточнения». В случае принципиального характера критики какой-либо своей или иной версии, необходимо применять процедуры псевдогенетического типа.
44. Сообразуясь с мировоззренческими и мироотношенческими основами, стратег выявляет наиболее значимые, «азбучные», системно-парадигматические принципы стратегического управления, пребывания в позиции стратега и пользуется ими всегда – как условиями профессионального успеха, стремясь увлечь ими всех участников стратегического процесса.
45. Стратег является примером профессионального долга, чести, совести, гуманности в отношениях со всеми участниками стратегического процесса в силу сознательного использования принципа адекватной вписанности во все типы бытия и в различного объема ценностей, включая универсум, в силу сознательного следования принципу предельной ответственности за большие системы и неслучайности всех стратегических мыслительных и иных действий. Это требует высших форм рефлексивной самоорганизации, силы духа, с радостью встречающего любые затруднения и успехи на своем пути.
46. Руководствуясь принципом максимальной организованности стратегического действия, стратег придает управлению большой системы форму управления микросистемой.
47. Используя логическую технику по критериям логики систематического уточнения, стратег приводит в соответствии массив конкретных мыслительных процессов в управленческой структуре на различных уровнях иерархии содержания – «объектно-абстрактному» движению мысли на верхнем уровне, а движение мысли на верхнем уровне приводит в соответствие с теми фрагментами и под массивами движения мысли на более низком «уровне» иерархии, если они имеют значимость для коррекции фиксированного стратегического содержания.
48. Все типы конфликтов, возникающих во взаимодействии участвующих в управленческой иерархии стратегического характера, стратег нейтрализует, подчиняясь возможностям арбитражного сопровождения, придания течению конфликтов надличностного характера и подчиняя их осознание и самоопределение участников функциональным требованиям, исходящих из стратегической управленческой иерархии, а также спецификой стратегической ответственности перед макросистемой.
49. Стратег предпринимает осознанные усилия по выявлению и обеспечению профессионального соответствия возникновению желания к этому достижению у потенциального преемника, достижения им положения «соратника» и «продолжателя» всех лучших принципов, методов, моделей и технологий стратегической деятельности своего «учителя».
50. Деятельность стратега носит вневременной характер, а разработка, реализация и коррекция стратегий вписывается в контекст макродинамики, в том числе, универсумального типа. Поэтому стратегическое сообщество может иметь потенциал взаимопонимания наряду с преследованием целей своей макросистемы.
51. Стратег оперирует абстрактными единицами – реализацией тактических замыслов, выстраиваемых в параллельные, иерархические и последовательные системы, позволяющими проследить по принципу «каузальной непрерывности» проходимость пути от начала до конечной цели. Поэтому он реконструирует, прогнозирует, проблематизирует, проектирует сочетание единиц абстрактного уровня, опираясь на более конкретные требования, описания, проблематизации, прогнозирования и т.п., вплоть до соответствующего реальным действиям уровня.
52. Стратег выстраивает последовательности и иерархии единиц сначала в «функциональном» выражении, с использованием средств соответствующего (ЯТД и др.) языка, а затем в «морфологизированном» выражении с ресурсной конкретизацией, но сохраняя представления о ресурсах на стратегическом (не тактическом) уровне.
53. При выстраивании последовательностей и единиц и их иерархий, стратег реализует принцип максимальной «надежности» в достижении цели при удержании принципа «реализма» в качестве предпосылочных принципов.
54. При оперировании последовательностями и иерархиями единиц, стратег сохраняет структурно-целостное их видение наряду с параллельным процессуально-объектным слежением за ходом возможного, должного и реального движения событий в зависимости от решаемой задачи или проблемы.
55. При возникновении ситуации реального замедления или остановки реализации стратегии или определенного видения возможного замедления из-за выявленных факторов, стратег может «опуститься» на тактический или ниже уровень управления и придать управлению в наиболее значимом по ситуации, – внестратегический характер, стимулируя совмещение тактиком функций тактического и стратегического управления в зоне «прорыва».
56. Временная стратегическая приоритетность тактических единиц может быть предметом специального управленческого сопровождения в реализации стратегии в форме выделяемого стратегом сервиса.
57. В распределении внимания и ресурсного обеспечения стратег выделяет тот тип функции и сервиса, который обеспечивает нейтрализацию основных угроз выполнению стратегического плана, проекта и превращают его в «стратегический резерв» под его личным контролем.
58. Стратег должен различать функции информирования и анализа информации, прилагая усилия для максимального возможного привлечения в аналитику всех современных мыслительных «технологий», методов и средств логико-семиотического, методологического и иного характера. Во главе аналитического сервиса должен стоять наиболее подготовленный, из имеющегося состава, аналитик, обладающий современной методологической культурой.
59. Стратег привлекает в различных функциях представителей предметно-научной, философской, логической, культурологической, языковедческой, методологической мысли, конфигурируя их усилия для наилучшего критериального и концептуального-технологического обеспечения аналитической работы
60. При осуществлении каузального и факторного типов критериев в аналитике, стратег реализует принцип дохождения до первопричин, значимых для влияния на поведение целостности, особенно в ситуациях кризисного характера и угроз целостности.
61. При использовании критериев концептуального, понятийно-категориального и методо-технологического типов, стратег не допускает формализма и следит за возможностью их внесения в основные формы организации мысли – «задачной», и «проблемной», а также промежуточные формы, например, прогностической.
62. Стратег придерживается принципа «неуклонения» от возможных неожиданных неопределенностей и обеспечивает прохождение всего пути возврата к определенности анализируемых явлений в управлении на основе использования наиболее надежных критериев рефлексивно-мыслительных средств и языковых парадигм.
63. Используя в своем мышлении принцип «реализма» и ценности «объектной логики», стратег рассматривает функциональную установку на «истинность» в реконструкции хода событий и своих действий, действий всей управленческой иерархии – как предельную значимость, ценность в интеллектуальной работе.
64. Используя «вероятностную логику», стратег должен находить возможность преодоления остающейся неопределенности за счет применения логических и онтологических техник в оформлении материала представлений, доводя ответ на поставленный вопрос до однозначности.
65. Привлечение немногих и всеобщих принципов стратегического мышления, проистекающих из иерархической позиции стратега в управленческой структуре и особой техники мышления в мыслительных иерархиях, подчиненной рефлексивной функции управления – предполагает сочетание «неизменности» оснований и ситуационной изменчивости основанного.
66. Адекватное пребывание в позиции стратега, опирающееся на критериально насыщенные способы решения, прежде всего, мыслительных задач и проблем опирается на преодоление субъективного произвола самовыражения и подчиненность субъективных проявлений функциональным требованиям позиции.
67. Опора на универсальные и всеобщие средства мышления предполагает свободное оперирование ими стратегом в условиях прямого реагирования на ситуации и в «вычислении» возможных вариантов до исторически конкретных ситуаций. Это резко сокращает время на реальное реагирование. Само стратегическое мышление, в силу его многосложности, стимулирует придание ему непрерывного характера.
68. Подготовка стратегов исходит из двух основных подходов. В одном из них предполагается выявление стратегического таланта в наиболее раннее время и включение в долговременную специализированную подготовку по фундаментальным критериям культуры иерархического мышления и отношений. Во втором случае стратегическая подготовка в интенсивной форме завершает последовательный ряд приобретения достратегического опыта и формирования соответствующих способностей.
69. Прошедшие деловую, нравственную, духовную, жизнепрактическую линии подготовки и приобретение опыта – стратеги являются национальным и наднациональным достоянием и условием стабилизации и высшего качества стратегической активности нации.
70. Опора на культурозначимые и научные критерии в решении стратегических задач и проблем позволяет в случае общественно значимой полемики по основным вопросам стратегии, за исключением моментов, связанных с нацнональной безопасностью, осуществлять демонстрацию введения, защиты и критики версий, осуществлять публично, способствуя укреплению в обществе уважения к стратегическому процессу – «искусству» и нейтрализуя спекулятивные формы стратегической полемики.
71. Стратег, после прохождения достаточного пути в своем самоопределении и приобретении стратегического опыта, должен вырабатывать свое отношение к специфичности своего образа жизни и, в случае положительного отношения, приобрести внутреннюю, субъективную стабильность.
72. Самоопределенный стратег свое профессиональное проявление полностью подчиняет динамике общественно-государственной необходимости.
73. Стратег в большей степени, чем иные специалисты, следит и прогнозирует усложнение общественного и государственного (и межгосударственных, общецивилизационных) механизмов.
74. Особую значимость в слежении и прогнозе имеет для стратега динамика, тенденции развития интеллектуальных и духовных практик и культур, соответствующий рост средств и способов их применения.
75. Владение универсумально ориентированными средствами и способами интеллектуальной работы позволяет и выступает как необходимость понимать всех иных специалистов, входя в особенности их специальных языков при соответствующей необходимости.
76. Принципиальность принимаемых стратегических решений предполагает стремление стратега не только максимально обосновать и видеть проблемы и перспективы «в корне», но и готовиться к любым препятствиям в реализации и даже понимании и принятии стратегии возможными участниками реализации и, тем более, противниками стратегии. Прямое противостояние и противодействие может касаться как аналитического этапа, так и реализационного этапа, а косвенное – на всем протяжении реализации и после окончания реализации с любым исходом.
77. В стратегической деятельности огромную роль играют не только решительность, убежденность, последовательность, обоснованность и др., но и мудрость, избегающая ситуационных крайностей.
78. Стратег, встречающий достаточно резкое и длительное противодействие содержанию и способу реализации стратегии, должен организовать усилия по предваряющей проверке оправданности сопротивления, а после дополнительного доказательства осмысленности и своевременности стратегии, прилагать систематические усилия по проблематизации содержания и способов противодействия, вплоть до исчерпания источников энергии противников, и последующего их вытеснения из противодействия.
79. Верное стратегическое решение в главном направлении должно, в пределах «стратегической схемы» предполагать положительное для «своей страны» влияние на все основные направления и нейтрализацию источников вероятного сопротивления стратегическому эффекту.
80. Поскольку государственный стратег в качестве управляемого объекта рассматривает общество, то создание «стратегической схемы» предполагает полное владение «устройством» общества, привлечение онтологически ориентированных и исходных, в логической функции «абстракции», – представлений о всех типах бытия в обществе (жизнедеятельностное, социодинамическое, социокультурное, культурное, духовное, деятельностное, экономическое, политическое и др.) и их онтологическое конфигурирование на основе логических форм организации мысли.
81. Опираясь на достигнутую целостность представлений о стране, с учетом предыстории, теперешнего состояния и тенденций развития, эволюции страны и цивилизационного сообщества, стратег осуществляет свои реконструкции, прогнозирования, целеполагания, проблематизации, проектирования, не допуская сведения целостных проблематизаций, проектирования и т.п. к фокусным и односторонним формам этих процедур по содержанию
82. Стратег выявляет или устанавливает содержательно-объектные отношения между «устройством» общества и государством как специфическим управленческим механизмам, сохраняя присущие функции государства в обеспечении благополучия общества. В основе отношений лежит совмещение функции общества быть «заказчиком» для государственного управления и функции государства быть предопределяющим в достижении поставленных, обоснованных и принятых целей.
83. Достижение указанного совмещения в позиции стратега опирается на владение современной логической, методологической и онтологической культурой в мышлении.
Вопросы.
1. Назовите важнейшие требования к осуществлению стратегом профессиональной деятельности.
2. Как Вы понимаете тезис о необходимости развития специфических способностей стратега?
3. Осветите роль требований «пирамид» и «лестниц» в арсенале стратегического управленца.
4. Перечислите основные требования к профессионально развитому стратегическому мышлению.