философия-экз ответы

 

67 Структурализм и постструктурализм Структурализм, как совокупность направлений в целом ряде наук (лингвистика, литературоведение, этнография, история, эстетика, искусствоведение, психология, социология, Ф.ия), объединяемых общими Ф.ско-эпистемологическими представлениями, методологическими установками и спецификой анализа, складывался в период с начала XX века и по 40-е годы включительно. Наибольшее распространение получил в 60-е годы во Франции. В формировании собственно структуралистского направления участвовали Женевская школа лингвистики (Ф. Де Соссюр и его ученики), русский формализм, пражский структурализм, американская школа семиотики Ч. Пирса и Я. Морисса, Копенгагенский и Нью-Йоркский лингвистические кружки, структурная антропология К. Леви-Стросса, структурный психоанализ Ж. Лакана, структура познания М. Фуко и др. Основная специфика структурализма заключалась прежде всего в том, что его сторонники рассматривали все явления, доступные чувственному восприятию, как «эпифеномены», то есть как внешнее проявление («манифестацию») внутренних, глубинных и поэтому «неявных» структур, вскрыть кот. они и считали своей задачей. Центральным базовым понятием структурализма является понятие структуры. Структура представляет собой совокупность отношений инвариантных при различных внутренних и внешних преобразованиях или в терминологии структуралистов это синхроническая фиксация любой диахронически развивающейся системы. Любая структура, которую в структурализме очень часто определяют как модель, должна отвечать трем необходимым условиям: (а) целостности — подчинение элементов целому и независимость последнего; (б) трансформации — упорядоченный переход одной подструктуры (или уровня организации составляющих данную структуру элементов) в другую на основе правил порождения; (в) саморегулированию — внутреннее функционирование правил в пределах данной системы Леви-Стросс Клод С именем этого представителя структурализма связан радикальный прорыв в изучении примитивных культур. Переход от природно-инстинктивного к примитивно-культурному человеку совершается по Леви-Строссу через запрет инцеста — схему, общую для всех культур. Вырастающие из запрета инцеста отношения между людьми образуют исходную социокультурную организацию (структуру), регулирующую практику. Структура родства, выражающая сдерживаемое либидо, образует либидинальное тело культуры. По мнению Леви-Стросса, это объективный и необходимый процесс, трансформирующий естественно-инстинктивную сферу человека в новое качество. Бинарная оппозиция «человек-природа» является для него исходной и при анализе проблем познания. Леви-Стросс развивает идею «сверхрационализма», смысл которой заключается в том, что рациональность природы и Вселенной (она существует уже в органической и физической материи) не только определяет первоначальное пассивное мышление первобытных людей, но и является условием ее познания человеком. Выделение основных этапов развития рационального мышления Леви-Стросс осуществил на материале анализа мифов. В мифологическом мышлении, по его мнению, скрыта объективная логика отношений между предметами, схваченная суждениями и закрепленная в терминах. все человечество связано единой структурой бессознательного, породившей в различных условиях отличные, лишь на 1ый взгляд, этнические и национальные культуры. Барт Ролан исходил из леви-строссовской посылки о созидании структур культуры силой символизирующей функции сознания, реализующейся в языке и исследуемой как язык. Язык является единственной возможностью понимания любых явлений, в том числе и смыслов социальных структур. Смысл есть только там, где предметы или действия названы; Язык несет в себе социальные установления и систему значи-мостей, не может быть изменен или создан по произволу отдельного индивида. Он является коллективным договором, обеспечивающим коммуникацию. Речь, напротив, есть результат индивидуального выбора, регулируемого традициями, достающимися человеку от определенного коллектива. В контексте культуры как языка Р. Барт исследует и проблемы коммуникации. Главный вопрос — это вопрос взаимодействия индивидуального (личного поступка, действия, высказывания, одним словом речи) и коллективного (языковой структуры не индивидом созданной и его сознанию не открытой). Фуко Мишель предпринял попытку создать особую дисциплину «археологию знания», предметом которой должны были стать исторически изменяющиеся системы мыслительных предпосылок познания и культуры. Эти предпосылки отношениями «слов» и «вещей». Истоки этих отношений не следует искать ни на эмпирическом уровне (на уровне языка, схем восприятия и воспроизведения, ценностей. Фуко выделяет три скачкообазно сменяющие друг друга эпи-стемических образования в европейской культуре: Возрождение (XV—XVI вв.), М. Фуко всем своим исследовательским творчеством продемонстрировал, что решение большинства проблем связано не с совершенствованием техники анализа, а с умением их по-новому формулировать. Поэтому его имя также можно отнести к именам «основателей дискурсивности».

 68 Ф.ия постмодерна Термин «постмодерн» (post — после) используется для обозначения как специфики культуры 2 половины XX века, так и Ф.ской мысли, представленной именами: Жак Лакан (1901—1981), Жак Деррида (род. 1930), Жорж Батай (1987—1962), Жиль Делез (1925—1995), Мишель Фуко (1926— 1984), Ролан Барт (1915—1980), Ричард Рорти (род. 1931) и др. Справочники по Ф.ии характеризуют творчество этих мыслителей, не прибегая к термину «постмодернизм», что свидетельствует об отсутствии устоявшейся традиции в его употреблении. Р. Барта, Ж. Лакана, М. Фуко считают представителями французского структурализма, Р. Рорти относят к аналитическому направлению американской Ф.ии, Ж. Деррида объявлен творцом Ф.ии деконструкции, а в творчестве Ж. Батая обнаруживают элементы сюрреализма, экзистенциализма, структурализма. Постмодернизм складывался под влиянием многих интеллектуальных и культурных течений: от прагматизма, экзистенциализма, психоанализа до феминизма, герменевтики, аналитической Ф.ии и пр. Но постмодернистская мысль двигалась «по краям» названных Ф.ских течений, не принадлежа полностью ни одному из них. Признание существования событий и смыслов, принадлежащих автономной поверхности, не сводимой ни к глубинным субстанциям, ни к высоким идеям. Понятие «поверхность» (резома) становится главным в постмодернистском Ф.ском словаре. В истории Ф.ии, считает Делез, доминировали два образа Ф.ов: один из них ярко представлен Платоном, другой — Ф. Ницше. Платон ввел в культуру образ Ф.а-путника, «восходящего ввысь» в царство чистых Идей. Ф.ская работа мыслилась как «движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение — как движение самополагания, самоисполнения и познания». Поэтому Ф.ствование было тесно связано с моральным очищением, с аскетическим идеалом. Ф.ы-постмодернисты являются представителями номиналистической культуры. Номинализм (лат. nomina — имя) — учение, согласно которому существуют только единичные вещи, а общие понятия (универсалии) есть творение ума и в действительном мире им ничего не соответствует. Это учение было широко распространено в средние века (спор с реализмом), но начало его восходит к кинику Антисфену. Именно его хвалит Делез за введение «новой демаркационной линии» между вещами и предложениями. То, что выражено в слове, предложении, не существует вне последнего, ни одно описание мира — научное, Ф.ское, религиозное, политическое и т.д. — не является точной репрезентацией мира каков он сам по себе — таков главный смысл этой демаркапии (установление границ). Постмодернисты не только соглашаются с этой позицией, но и заявляют, что идея такой репрезентации лишена всякого смысла. Исходя из номинализма, Ф.ы-постмодернисты отказываются признавать значимость гносеологической проблематики в том ее виде, в каком она была заявлена в рационалистической Ф.ии, пересматривают понятие истины. Так, американский Ф. Р. Рорти в книге «Случайность. Ирония. Солидарность» (1986) утверждает, что истины вовне нет, она принадлежит высказываниям и потому «там, где нет предложений, нет и истины». Мир не говорит. Говорим только мы на языке, кот. сами же и сотворили. Языковые тексты имеют отношение только к другим текстам (и так до бесконечности). Они не имеют никакого основания (ни божественного, ни природного) вне языка. Тексты включены в языковую игру и невозможно говорить об «истинном» их смысле, что обрекает на провал все попытки отыскать истину. Традиционное утверждение, что «истина — это соответствие реальности», Рорти называет «истертой и обесценившейся метафорой». Дело, по его мнению, в том, что содержание истины формулируется в каких-то словесных утверждениях. Но при этом остается невыясненным вопрос о соответствии языка реальности, о его возможностях адекватно выражать объективное содержание вещей и процессов. Отвечая отрицательно на этот вопрос, Рорти отстаивает позицию, согласно которой истина не открывается, создается в процессе говорения и написания текстов. Здесь Рорти солидарен с позицией Ф.ов-аналитиков, кот. считали, что только предложения могут быть истинными. Одна из задач постмодернистов — сломить многовековой диктат законодательного разума, показать, что его претензии на познание истины есть гордыня и ложь, кот. разум использовал для оправдания своих тоталитарных притязаний. Так, Деррида в статье «Шпоры: стили Ницше» охарактеризовал европейский идеал «полного овладения истиной» как проявление агрессивности и сексуальности. Истина, по его мнению, имеет фаллогоцентристскую окраску, и «мужчина-ученый делает то же самое, что мужчина-любовник: он срывает покрывало, завесу с женщины-природы, получая удовлетворение своих желаний». Ф.ский постмодерн ориентирован, как следует из вышеизложенного, на гносеологический и эпистемологический релятивизм. Основные его принципы таковы: объективная сущность — иллюзия; истина неоднозначна, множественна; обретение знания есть бесконечный процесс пересмотра словаря; действительность не есть данность, она формируется под воздействием человеческих желаний и поступков, ориентацию и мотивировку которых нельзя до конца объяснить, а следовательно, невозможно предсказывать и контролировать; конструкций реальности может быть сколь угодно много и ни одна из них не является окончательно истинной; человеческое познание не отражает мир, а интерпретирует, истолковывает его и ни одно истолкование не имеет преимуществ перед другими и т.д. Современный исследователь западноевропейского мышления Р. Тарнас отмечает, что постмодернистские выводы об отсутствии твердого основания у мировоззрения привели к возникновению «смятения перед лицом бесконечного релятивизма и экзистенциальной конечности», «плюрализма на грани удручающей бессвязности». Ф.ы-постмодернисты отказались от понимания бытия как чего-то абсолютного и неизменного, с помощью которого объяснялось все изменяющееся и из которого оно выводилось. Идущую еще от античности традицию — познать и запечатлеть некое первоначальное абсолютное бытие, они раскритиковали как бесплодное упражнение в языковой игре и начали отрабатывать идею бытия как становления, изменения. Например, Ж. Батай описал бытие и жизнь как становление с помощью гераклитовской метафоры огня. Жизнь есть горение, дающее ощущение боли и радости одновременно. Бытие как становление — это огонь Гераклита, вечно творящий и вечно разрушающий, не подчиняющийся в этом процессе никаким законам. Идея бытия как становления обосновывалась А. Бергсоном, М. Мерло-Понти, М. Фуко, Ж. Делезом, Ж. Батаем и др. Мысль о бытии как становлении сама должна быть становящейся, т.е. пребывать в том пространстве и времени, где она еще не получила окончательного логического и грамматического оформления. Итак, Ф.ы-постмодернисты выразили мировоззрение, свободное от веры в Бога, науку, истину, человека и его духовные способности. Очи интеллектуально осмыслили ситуацию разочарования во всякого рода квазибожествах, пришли к убеждению о бессмысленности поклонения человека чему-то или кому-то. Предложив способ жизни, где все, начиная от языка и кончая формами совместного общежития, лишается бытийного основания и объявляется продуктом случая и времени, постмодернисты сформировали интеллектуальную культуру, смысл которой в окончательном раз-божествлении мира (термин принадлежит Р. Рорти).

69 Славянофилы и западники Хомяков - признанный глава славянофильства Хомяков, говоря об идее западников «догонять Европу», также отмечал отставание России в период монгольского владычества. Славянофилы говорили о России, как о специфическом типе культуры, отличном от западноевропейского. Но их типология так и осталась лишь типологией духовных типов, а не анализом развития русской истории. Подобно идее органичности немецких романтиков славянофилы стремились к органическому пониманию истории и дорожили народными традициями. В русской общине они усматривали экономическую основу России и гарантию ее своеобразия, но этот взгляд не был историческим; община для них — величина постоянная. Крестьянский «мир» — своеобразный славянофильский идеал общественного устройства. Хомяков, например, всегда говорил об идеальном православии, а противопоставлял его реальному католицизму. Цельность и органичность допетровской России противопоставлялась ими реальной раздвоенности западной культуры, в которой все «механизировано» и «рационализировано». Все в жизни людей должно быть основано не на формально-юридических, правовых гарантиях, но на доверии, любви и свободе. Основополагающим для религиозно-Ф.ского учения Хомякова было понятие «соборность», означающее церковную общность людей, объединенных единой верой. «Соборность» и «индивидуализм» — антиподы: первое понятие предполагает цельность человеческого духа, второе — его раздробленность. Чтобы стать соборным, общество должно восстановить атрибуты первохристианской апостольской Церкви. Если коллектив людей складывается лишь на основе общности вещественных интересов, то это ассоциация или дружина. Сохранение древнего патриархального быта в единстве с органической государственностью способно высветить потенциальные возможности русского духа по отношению к духу европейскому, дать жизненное существование христианству в его окончательном синтезе. В фиксации раскола Церкви на римско-католическую и восточно-православную Хомяков выступал ярым сторонником православной веры, где свобода и единство выступают вместе. Католицизм, опирающийся на внешнюю связь, разрушал соборность своим ложным единством в форме папизма — «единством без свободы». Спецификой европейской цивилизации Киреевский считал единство трех начал: 1) христианской религии, 2) духа варварских народов, разрушивших Римскую империю 3) остатков древнего мира. В этой цивилизации сильно господство частной собственности и договора в ущерб духу служения. Поэтому здесь силы эгоизма преобладают над силами солидарности. Поэтому западную цивилизацию Киреевский считал безбожной, материалистической, что грозит ей духовной гибелью. В противоположность ей Русь приняла христианство из Византии. Воспринимать и заимствовать все лучшее. Западники либерального направления К. Д. Кавелин, С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин — идея главенствующей роли государства (но не общины, как у славянофилов) в истории России. Как и все направления русского освободительного движения, либеральные западники резко критиковали существование в России крепостного права, но в отличие от радикальных западников (Белинского, Герцена) с их идеей революционного изменения политического строя, отмену «рабства законного» предлагали произвести без кровопролития путем либеральных реформ. Чичерин выделил насущные задачи русской жизни: 1) свободу слова, 2) свободу от крепостного состояния, 3) свободу общественного мнения, 4) свободу книгопечатания, 5) свободу преподавания, 6) публичность всех правительственных действий, всего бюджета, государственных доходов и расходов, 7) публичность и гласность судопроизводства. «Вот главные меры, — отмечал он, — кот. должны быть предметом попечения просвещенного правительства и желанием либеральных партий в России». Отличительной особенностью Ф.ии истории либералов-западников была идея стройного, органического, разумного развития русской истории.

 70 Свои размышления Федоров называл «нравственным материализмом», ибо мечтал нравственно преобразовать человека и общество, используя при этом науку, кот. совпадала с материализмом в признании первичности объективной реальности и вторичности сознания, мышления. Но на самом деле учение Федорова намного сложнее, т. к. включает в себя хрис-тологию (учение о Христе). Уверенный в том, что современная европейская цивилизация приведет человечество к полной морально-нравственной деградации, он разрабатывает проект построения цивилизации братства и родства, дружбы и любви. Логика его рассуждений такова: если все беды современной цивилизации коренятся в том, что люди признали неизбежность смерти, подчинились слепой природе, несущей гибель, отступили от Христа, победившего смерть и оповестившего людей об их бессмертии, то начинать построение цивилизации братства и родства следует с объединения людей в едином общем деле борьбы со смертью, продления жизни живущих, воскрешения мертвых. Идея воскрешения не есть чистая мысль: Христос не просто учил о воскрешении. Он воскрес и тем оповестил людей о их реальном бессмертии. Люди же, сокрушался Федоров, не поверили в возможность воскрешения людей, не предпринимали попыток воскресить предков и именно поэтому жили не по Христу. Воскрешение как цель общего дела всех людей сможет, считал мыслитель, объединить их естественно, в силу своей понятности и близости всем без исключения. Всякие иные цели: классовые, национальные, политические, экономические и т.д. не могут стать общими, а потому ведут к разобщению, розни, недоверию. Как оценили проект Федорова русские Ф.ы и мыслители? Ф. М. Достоевский соглашался с ним. Вл. Соловьев писал, что принимает проект «безусловно и без всяких разговоров». Правда, в дальнейшем он критически оценил слишком большой натурализм проекта. Н. А. Бердяев утверждал, что никогда еще на человеческом языке не был высказан такой «радикально-дерзновенный проект всеобщего спасения». Наряду с положительными оценками федоровского проекта, были и критические, связанные с тем, что в своих построениях мыслитель ушел в сторону от православия и христологии. В чем выразился этот «уход»? Прот. Г. Флоренский писал, что свой замысел — воскресить мертвых — Федоров надеялся реализовать вне всякой мистики, с помощью одного только рационального знания, науки. В смерти он не чувствовал тайны, связанной с первородным грехом, рассматривал ее как результат неразумности слепой природы, поэтому рецепты против смерти надеялся получить от ученых, оставляя в стороне вопрос о благодати Божией. В православии воскрешение связывается с мистическим чудом, а Федоров противопоставил ему человеческое общее дело на основе научного познания. Он надеялся, что с делом воскрешения мертвых и избавления от смерти живущих человечество справится само без помощи Бога. В его идеях ничего не изменится, если из них убрать все слова о Боге и Христе. Вот эта слишком «гуманистическая самоуверенность» превращает исследования Н. Федорова в «одинокую мечту об общем деле», чуждую православию и христологии, считал про-т. Г. Флоровский. Бесспорно, учение Федорова есть разновидность социальной утопии, в которой мыслитель искал способ выхода человечества из нравственного тупика современной цивилизации, предлагая ему реализовать еще не испробованный в истории путь развития. Вернадский Подводя в конце жизни итоги своему 60-летнему пути в науке и Ф.ии, Владимир Иванович Вернадский (1863— 1945) писал, что все его поиски и все раздумья были сосредоточены вокруг одной великой проблемы: тайны живого вещества, роли его на Земле и в космосе. Это величайшая проблема естествознания и Ф.ии. Она затрагивает глубинные интересы человека, кот. сам является частью живого и даже бессознательно переживает свою глубинную связь с живой и неживой природой в целом. Вместе с тем в историю науки В. И. Вернадский вошел как ученый-универсал: почвовед и кристаллограф, минералог и петрограф, геолог и биолог, как основоположник новых синтетических дисциплин: геохимии и биогеохимии, как создатель обобщающих концепций — учения о биосфере и ноосфере. Широта идей и взглядов ученого почти не имеет аналогов в XX веке, для которого, напротив, более характерна все более и более дробная дифференциация, специализация в работе естествоиспытателей, их замкнутость вокруг частных проблем той или иной отрасли науки. У Вернадского широта и глубина научного охвата мира (включая в него и человека) диалектически предполагают и дополняют друг друга. Так, прикладная, казалось бы, отрасль знания — почвоведение (им Вернадский занялся еще в молодые годы под руководством своего учителя В. В. Докучаева) — в глазах будущего автора «Биосферы» имеет широкое, общенаучное значение: почва есть уникальная связь живого и неживого, Земли и Космоса, в ней идут непрерывные химические реакции, атомные перемещения (миграции), образуются минералы — все это поддерживает существование жизни на планете. От почвоведения мысль исследователя обращается к минералогии («История минералов земной коры»). И уже от минералогии — к геохимии, науке о законах атомной миграции в земной коре и околопланетном пространстве. Осознание роли живого вещества как глубочайшего и могущественного проявления сил космоса придает науке XX века (и здесь огромна заслуга русского ученого) существенно иной характер, чем тот, кот. характеризовал классическое (нью-тонианско-галилеевское) естествознание XVII—XIX веков. Современная наука скорее возвращает нас к миросозерцанию античности, идеям ранне-греческой Ф.ии о живом космосе. Но жизнь — это и разумная жизнь. Разум (ум) — это тоже явление космоса, о чем догадывались древние Ф.ы (Анаксагор). Современная наука, считает Вернадский, открывает нам три фундаментальных проявления реальности: атом, космос и живое вещество. В человеческую мысль и в человеческую культуру они вошли 2, 5 тысячи лет назад — как на Западе, так и на Востоке. Но древние идеи в XX веке получили вновь подтверждение и развитие — теперь уже не интуитивно-умозрительное, а эмпирическое и строго математическое. В понятие живого вещества — в самом широком смысле слова — входит и человек. Человек — самая большая геологическая сила, а в геохимическом смысле — сила универсальная; технология человеческой деятельности и культуры охватывает практически всю менделеевскую таблицу. Мощнейшим орудием человеческой деятельности на зрелых этапах ее истории является наука — («планетное явление, по выражению Вернадского). Наука и демократия — два решающих фактора перехода биосферы в ее высшее состояние — ноосферу (сферу разума), когда деятельность человека носит уже не стихийный, а глубоко осознанный и организованный характер, разумно перестраивая природные процессы в нужном человеку направлении. История науки поэтому есть история подготовки и становления ноосферы. От других форм духа наука отличается однозначностью, строгой обязательностью своих положений и выводов, что не отменяет права ученых на поиск, гипотезу, предположение. Но аподиктическое ядро научного знания (эмпирические обобщения и математический аппарат) уже не зависит ни от каких идеологических (религиозных, Ф.ских) «привесов». Напротив, все вненаучные формы знания должны признать приоритет науки и считаться с ним. В 30-е годы, когда государственная монополия на идеологию и мировоззрение не оставляла, казалось бы, никакой возможности для своемыслия, Вернадский публично (в полемике с А. М. Дебориным) причислял себя к «Ф.ским скептикам», отвергающим примат над наукой любой Ф.ии (читай: марксистской, диалектико-материа-листической — тоже). К.Э. Циолковский - Существует собственная Ф.ская концепция, которую Циолковский публиковал в серии брошюр, издаваемых за свой счёт. Согласно этой концепции будущее человечества напрямую зависело от количества рождающихся гениев, и для увеличения рождаемости последних Циолковский придумывает совершенную, на его взгляд, программу евгеники. По его мысли, в каждом населенном пункте надлежало обустроить лучшие дома, где должны были проживать лучшие гениальные представители обоих полов, на брак которых и последующее деторождение нужно было получать разрешение свыше. Таким образом, через несколько поколений доля одарённых людей и гениев в каждом городе стремительно бы возросла. Он отрицал теорию относительности Эйнштейна. Идеи Н.Ф. Федорова были активно развиты К. Э. Циолковским, которого по праву называют прародителем всей космонавтики, он не только говорил о необходимости освоения космоса но и показывал реалные возможности того как это можно сделать – он предсказал использование ракет. Произвел рассчеты космических скоростей, соотношения массы топлива и массы космических кораблей. Многие его идеи такие как создание поселений на марсе и других планетах безусловно были очень прогрессивными и дальновидными даже для нашего времени. В соответствии с идеями космизма Циолковский считал, что человек отнюдь не вершина эволюции. Космическое бытие человечества по Циолковскому, 4 эры: 1. Эра рождения, в которую вступит человечество через несколько десятков лет и кот. продлится несколько миллиардов лет. 2. Эра становления. Эта эра будет ознаменована расселением человечества по всему космосу. Длительность этой эры - сотни миллиардов лет. 3. Эра расцвета человечества. Теперь трудно предсказать её длительность - очевидно, сотни миллиардов лет. 4. Эра терминальная займёт десятки миллиардов лет. Во время этой эры человечество сочтёт за благо включить 2 закон термодинамики в атоме, т.е. из корпускулярного вещества превратиться в лучевое, вечное. Что такое лучевая эра космоса - мы ничего не знаем и ничего предполагать не можем.

 

71 Русская Ф.ия всеединства Центральной в учении Соловьева является идея «всеединого сущего». Необходимость принципа всеединства (целостности) обусловлена тем, что все предметы и явления не существуют отдельно друг от друга и каждый из них есть совокупность определенных сторон, связей и т.д. Даже наша Вселенная, замечает Вл. Соловьев, не есть «хаос разрозненных атомов», а представляет собой единое, связное целое. «Безусловное всеединство» (как совершенный синтез истины, добра и красоты) постигается, по Соловьеву, лишь «цельным знанием». Учение о нем — другая фундаментальная идея русского Ф.а. Характеризуя общие признаки цельного, полного знания (или «свободной теософии вообще Характерную особенность Ф.ской логики - содержательность, Дело в том, что содержательный характер Ф.ская логика получает благодаря своему методу развития, построения знания. Таким собственным методом и является диал., кот. представляет собой определенный вид Ф.ского мышления и вместе с тем учение о познании, гносеологию. В. С. Соловьев считает диалектику одним из трех основных Ф.ских методов (наряду с анализом и синтезом). Рассматривая диалектику как самотворчество разума, Соловьев ее предметом считал мышление в его целостности, развитии и в его формах — различая, в частности, механическое и органическое мышление. он считал, что главной проблемой диалектики как учения о познании является проблема истины. Сфера «настоящей Ф.ии» — знание, ее содержание — истина, 1ый вопрос — о цели существования человека, о смысле его жизни, а ее основной метод — диал.. Вл. Соловьев подчеркивает, что решающим элементом, основной сферой, кот. определяет единство мировой истории и на которой это единство держится как на своем основании, является экономическая сфера. Именно эта сфера придает истории человечества вид «реально связанною тела», солидарного во всех своих частях. Совершенное человечество — это, по Соловьеву, не природный человек как явление, не единичное эмпирическое существо, но и не человек как родовое понятие, а «всечеловеческий организм», «всемирная форма соединения материальной природы с Божеством». Вся человеческая история развертывается как восхождение человека к Богу, или как процесс богочеловечества. П. А. Флоренский Свое учение он называл «конкретной метафизикой». Обрести Истину, по Флоренскому, — это обрести абсолютные, безусловно достоверные начала, кот. дают возможность человеческому сознанию сохраниться, удержаться в несовершенном, раздробленном мире («падшем бытии»). Рациональные, логические средства необходимы, но недостаточны. Дискуссия должна быть соединена с интуицией. Но и это единство создает лишь условия возможности Истины. Ее действительное бытие требует выхода из области понятий в сферу «живого опыта» — прежде всего опыта религиозного. Содержание духовного опыта — любовь — благодатная единящая сила бытия. Живой религиозный опыт как «единственный законный способ познания догматов» составляет главный смысл и содержание Ф.ии Флоренского. Важное значение в постижении жизни и открытии Истины, принадлежит методу. Выступая против «методологической наивности», он считает, что любой метод не должен быть «способом ограничения кругозора и установки неподвижной точки». Изменяется жизнь, изменяется наука — изменяются и методы. Обращая внимание на то, что диал. есть умение спрашивать и отвечать, Флоренский отмечает, что при этом ряд вопросов-ответов должен быть связан «в единее, сочлененное целое При постижении Истины необходимо, подчеркивает Ф., исходить из того, что «Истина есть суждение самопротиворечивое», свое самоотрицание она сочетает с утверждением, ее отражение образуют тезис и антитезис вместе. 2. Ф.ские взгляды С.Н. Булгакова Булгаков примкнул к критическому рационализму Канта Влияние Соловьева было решающим в Ф.ском развитии Булгакова больше всего в силу синтетического замысла Соловьева - его стремления создать систему, в которой наука, Ф.ия и религия внутренне и органически связаны друг с другом Необходимо особо подчеркнуть и влияние Флоренского на Булгакова. Во Флоренском было гораздо более стилизации. В своей гносеологии Булгаков совершенно не оригинален, его гносеология (трансцендентальный реализм с различными дополнениями) определяла лишь формальную сторону его построений, не влияя на их содержание. Проследим разные аспекты идеи Софии у Булгакова. Уже в "Ф.ии хозяйства" "душа мира" именуется Софией, но здесь же мы узнаем, что "мир потенциально софиен, актуально же он хаотичен; в своем вневременном бытии он есть сама София... мир удален от Софии не по существу, но по состоянию Булгаков противопоставляет образу героя образ подвижника, верующего христианина, кот. чувствует лишь свою ответственность перед Богом и смиренно выполняет свой долг, видя в себе орудие Промысла.