- •Введение. Дарвин и мы.
- •Тихая революция
- •Невидимые общности
- •Дарвиновская "Самопомощь"
- •Дарвин, Смайлс и Милль
- •Дарвинизация Дарвина
- •Часть первая: Ухаживания, любовь и секс
- •Глава 1: Юность Дарвина.
- •Невзрачный герой.
- •О среде обитания
- •Половая жизнь Дарвина
- •Глава 2. Самцы и самки
- •Играем в Бога
- •Рассвет понимания
- •Проверка теории
- •Обезьяны и мы
- •Выбор самки
- •Животные и бессознательное
- •Глава 3. Мужчины и женщины
- •Почему наш mpi так высок?
- •Чего хотят женщины?
- •Чего хотят мужчины?
- •Что ещё хотят женщины?
- •Дихотомия мадонны-шлюхи
- •Самоанские викторианцы
- •Быстрые и медленные женщины
- •Дарвинизм и общественная политика
- •Семья, которая остаётся вместе
- •Возвращаясь к парной привязанности
- •Глава 4. Брачный рынок
- •Победители и проигравшие.
- •Чем плоха полигиния?
- •Дарвинизм и моральные идеалы
- •Отстаивание моральных идеалов
- •Глава 5: Брак Дарвина
- •Перспективы Дарвина
- •Решение жениться
- •Выбор Эммы
- •Эмма сказала "Да"
- •Помолвка
- •Дарвин во страсти
- •После медового месяца
- •Глава 6: Дарвиновская тактика семейного счастья
- •Брачные бонусы для мужчин.
- •Развод тогда и сейчас
- •Уважение к женщине
- •Женщины в несчастливом браке
- •Тактика Эммы
- •Теория моральных осцилляций
- •Тайна Виктории
- •Откуда взялись моральные императивы?
- •Подслащённая наука
- •Часть вторая. Социальный цемент
- •Глава 7. Семьи
- •Гены братской любви
- •Новая математика
- •Пределы любви
- •Ты всегда был у мамы любимчиком
- •О печалях
- •Печали Дарвина
- •Глава 8: Дарвин и дикари
- •Существуют ли гены морали?
- •Групповой отбор
- •Глава 9. Друзья
- •Теория игр и реципрокный альтруизм
- •Ненулевая сумма игры
- •Что чувствует программа то за то
- •Но наука ли это?
- •Значение реципрокного альтруизма
- •Глава 10: Совесть Дарвина
- •Бесстыдная уловка
- •Совесть викторианцев
- •Судим викторианцев
- •Часть третья: Социальное соперничество
- •Глава 11: Дарвин медлит
- •Больной и усталый
- •Глава 12: Социальный статус
- •Современная теория статусных иерархий
- •Статус, самооценка и биохимия
- •Мужчины, женщины и статус
- •Шимпанзе как политики
- •Каково оно - быть шимпанзе?
- •Смог - значит прав?
- •Путь Зуни
- •Глава 13: Обман и самообман
- •Производим хорошее впечатление
- •Крепкий, но чувствительный
- •Сомнительная бухгалтерия
- •Дружба и коллективная нечестность
- •Групповые интересы
- •Глава 14: Триумф Дарвина
- •Социальное восхождение
- •Любящий Ловелл
- •Снова о промедлении Дарвина
- •Проблема Уоллеса
- •Крупнейшее моральное пятно Дарвина?
- •"Разбор полётов"
- •Часть Четвёртая: Мораль в нашем мире
- •Глава 15: Цинизм Дарвина и Фрейда
- •Лучшее от Фрейда
- •Грядущее понимание
- •Глава 16: Эволюционная этика
- •Обречённые соперники
- •Этика Дарвина и Милля
- •Дарвин и братская любовь
- •Дарвинизм и братская любовь
- •Стычка с врагом
- •Глава 17: Обвиняя жертву
- •Реальность поднимает свою уродливую голову
- •Диагноз Дарвина
- •Рекомендации Дарвина
- •Грядущая этика
- •Милль как пуританин
- •Дарвинизм и идеология
- •Глава 18: Дарвин постигает религию
- •Теории братской любви
- •Сегодняшняя проповедь
- •Итог жизни Дарвина
- •Признательности
- •Приложение. Часто задаваемые вопросы
Больной и усталый
Гипотеза о том, что Дарвина тормозил враждебный социальный климат, имеет много форм - от причудливых до простых, которые изображают его промедление различно - от патологии до мудрости. В более искусных версиях гипотезы болезнь Дарвина, которая никогда не была чётко диагностирована и остаётся загадкой, фигурирует как психосоматичекий механизм затягивания дела. Дарвин чувствовал сердечные сбои в сентябре 1837 года, спустя пару месяцев после начала его первой записной книжки по эволюции, и его записи о болезни становятся довольно частыми по мере раскрытия в тех записных книжках теории естественного отбора. Предполагалось, что Эмма, которая очень симпатизировала религии и болезненно воспринимала эволюционизм мужа, усилила напряжённость между его наукой и его социальной обстановкой, и что она своим столь преданным уходом за ним сделала его нездоровье более переносимым для него, чем состояние здоровья. Её письмо Чарльзу прямо перед их браком содержит подход к этому эффекту: "Ничто не может сделать меня столь счастливой, как ощущение, что я могу быть полезной или удобной моему дорогому Чарльзу, когда ему нехорошо. Если б вы знали, как долго я могу быть с вами, когда вам нехорошо!... Так что не болейте больше, мой дорогой Чарли, пока я не могу быть с вами, чтобы ухаживать за вами". Эти предложения можно рассматривать как отражение высшей точки страсти Эммы перед браком. Не все гипотезы, связывающие болезнь Дарвина с его идеям, предполагают подсознательную интригу по их сокрытию. У Дарвина могла быть просто, как это сейчас называется, "болезнь на нервной почве". Тревога о социальном отверженности, в конечном счёте, физиологична, и Дарвин был первым, кто указал на это. Физиологических издержек не избежать. Некоторые люди полагают, что у Дарвина была настоящая болезнь, вероятно, подхваченная в Южной Америке (возможно, болезнь Чагаса или синдром хронической усталости), но говорят, что он использовал моллюсков, чтобы подсознательно подготовиться ко дню расплаты. Конечно, раз Дарвин начал свой "период моллюсков", настаивая на том, что он краток, то он имел какие-то предчувствия о том, что будет дальше. Он написал Хукеру в 1846 году: "Я собираюсь начать несколько статей про низших морских животных, которые займут у меня несколько месяцев, возможно, год, и затем я начну просматривать мои накопленные за десять лет примечания про виды и изменчивость, за которые, вместе с записями, я смею сказать, что я буду находиться бесконечно низко в глазах всех видных натуралистов, так что это - моя перспектива на будущее". С таким настроением не удивительно, что далее мог последовать восьмилетний научно-исследовательский период работы над моллюсками. Некоторые наблюдатели, включая некоторых современников Дарвина, говорили, что моллюски сослужили ему большую службу. Они погрузили его полностью в детали таксономии (хороший опыт для всякого, кто предполагает создать теорию, объясняющую, как все настоящие таксоны появились) и дали ему полный подкласс животных для исследования в свете естественного отбора. Кроме того, есть вещи иные, чем таксономия (которой он так полностью и не овладел), которые ведут к самой простой из всех гипотез о промедлении. А именно то, что и в 1846-м и в 1856-м и в реальности, в 1859-м году, когда "Происхождение" было издано, Дарвин до конца не проработал естественный отбор. И только перед обнародованием теории, которая наверняка вызовет ненависть, и за которую будут порочить, он попробовал облечь её в логически хорошую форму. Одной из загадок естественного отбора, с который столкнулся Дарвин, была загадка чрезвычайной самоотверженности стерильных насекомых. Только в 1857-м году он решает её, предложив нечто, предшествующее теории родственного отбора. Другая загадка, которую Дарвин так и не решил - это проблема самой наследственности. Большое достоинство теории Дарвина состоит в том, что она не основана, в отличие от теории Ламарка, на наследовании приобретённых черт; для того, чтобы естественный отбор работал, нет необходимости полагать, что усилия жирафа по доставанию высоких листьев повлияли на длину шеи у его потомства. Но Дарвиновская эволюция зависит от некоторых форм изменчивости в пределах унаследованных черт; естественный отбор нуждается в изменчивости, чтобы было из чего "отобрать". Сегодня любой хороший школьник, изучающий биологию в средней школе может сказать вам, как эта изменчивость появляется - посредством половой рекомбинации и генетических мутаций. Но ни один из этих механизмов не стал очевидным, пока люди не узнали о генах. Для Дарвина же, сказать о "случайных мутациях", когда речь заходит о том, как совокупность признаков изменяется, было бы равносильно высказыванию: "Это случается! Поверьте мне...". Можно оценить задержку Дарвина с точки зрения эволюционной психологии. Этот взгляд не порождает отдельной новой гипотезы о задержке, но помогает снять с эпизода часть покрова тайны. Её можно лучше всего оценить после того, как эволюционные корни его страхов и амбиций стали ясны. Пока же, давайте оставим историю в 1854 году, когда последняя из книг о моллюсках была издана, и настало время мобилизовать весь его энтузиазм для приближающейся кульминации главной работы его жизни. Он написал Хукеру: "Как ужасна тоска, которая последует, если, когда я сведу вместе мои примечания по видам, всё это лопнет, как пустой гриб-дождевик".