26. Россия в «эпоху дворцовых переворотов» (1725-1762 гг.).

Историография. Изучение полутвекового периода отечественной истории- от преобразований Петра I до воцарения Екатерины II - историками многие годы было очень неравномерным. Так, например, достаточно долго период после смерти Петра I трактовались историками как эпоха дворцовых переворотов, не оказавших принципиального влияния на судьбы страны.

Еще дореволюционный историк В.А.Мякотин разработал концепцию этого периода. Суть ее сводилась к тому, что

 1) широкие народные массы в дворцовых переворотах участия не принимали;

 2) в это время происходило неуклонное усиление экономической и политической роли дворянства;

 3) причины переворотов и проистекали из укрепившихся позиций дворян.

Эта концепция в несколько видоизмененном виде вошла и в советскую историческую литературу.

Единого научного определения дворцового переворота нет, причём отсутствуют и чёткие временные границы этого явления. Так, В. О. Ключевский (автор термина) датирует эпоху дворцовых переворотов с 1725 до 1762 годы. Однако на сегодняшний день есть и другая точка зрения - 1725-1801 гг. В. О. Ключевский отводит эпохе дворцовых переворотов 1725-1762гг. особое место в истории России. Он не без основания утверждал, что события после смерти Петра I не предвещали ничего доброго для продолжения реформ. Очень живо и ёмко описывая дворцовую борьбу, Ключевский затрагивает проблему усиления роли дворянства в борьбе за власть и сословные привилегии. На гвардию он смотрит как на социально-политический фактор, а не военный. Автор познает сословно-дворянский характер государства. Советская историческая наука отрицала существование этого «особого» периода в истории; и в научной литературе понятие «эпоха дворцовых переворотов» всегда было заключено в кавычки. Это показывало отношение и к термину, и к самому явлению. В советское время в науке утвердилась ленинская формула, согласно которой "перевороты были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой". Это высказывание имело свою логику - в перспективе грандиозного социального переворота, перипетии борьбы за власть между группировками свергнутого класса не заслуживали серьезного рассмотрения.

Маленькой горкой книжек и брошюр по сравнению с Монбланом литературы о Петре Великом выглядит все, что было написано за два с половиной столетия о времени Екатерины I, Петра II и Анны Ивановны. Если исключить широко известные курсы истории России, подобные «Курсу русской истории» В. О. Ключевского или «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева, то можно назвать лишь несколько книг, достойных внимания читателя, желающего углубить свои знания о том времени. Это две брошюры К. И. Арсеньева «Царствование Петра II» (СПб., 1839) и «Царствование Екатерины I» (СПб., 1856), с которых, в сущности, и начинается историография первых послепетровских царствований. Достойны упоминания и книги профессора Д. А. Корсакова «Воцарение императрицы Анны Иоанновны» (Казань, 1880) и В. Строева «Бироновщина и Кабинет министров» (М., 1909–1910). Советская историография упорно демонстрировала пренебрежение к этому периоду русской истории и интерпретировала его однозначно как безвременье, как нечто переходное от одной эпохи к другой, как подготовку к Пугачевскому восстанию, очередной классовой битве — «движущей силе истории». Именно к этой мысли подводили читателя две книги, вышедшие в советское время и посвященные послепетровскому периоду. Их названия весьма характерны: «Крестьянское движение и крестьянский вопрос в России в 30–50-е гг. ΧVIII века» (П. К. Алифиренко. М., 1958) и «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке. 1725–1773 гг.» (В. В. Мавродин. Л., 1964).

Анна Иоанновна. В отечественной историографии имеются две позиции по характеристике царствования Анны Иоанновны. Одна из них берет свое начало еще в 18 веке и до сих пор еще сохраняет свою актуальность, поэтому назовем ее традиционной. Основным является стереотип "бироновщины" и "немецкого засилья". Большая часть историков 19-20 вв. придерживалась этой позиции. Это Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, В. Андреев, С.Ф. Платонов и другие не менее известные исследователи. Стремление представить правление Анны как время попрания национальных интересов прослеживается уже в первых шагах императрицы Елизаветы Петровны, стремившейся оправдать тем самым совершенный ею государственный переворот 1741 года.

Сравнительно недавно, в конце прошлого века ей на смену пришла другая концепция. Начало ей было положено исследованием В.Н. Строева еще в начале двадцатого века. В своей работе "Бироновщина и кабинет министров", он подверг ревизии устоявшийся в историографии образ императрицы, а так же тезис о "засилье иностранцев". Но, судя по всему, в тот момент историческая наука была еще не готова принять его теорию, т.к. в ней опровергалась большая часть укрепившихся в отечественной историографии штампов. Проводившаяся борьба с космополитизмом в советское время так же не давала возможности для дальнейшего развития теории Строева. На сегодняшний день эта концепция набирает силу и привлекает к себе внимание все большего числа исследователей. Работы Е.В. Анисимова, Т.В. Черниковой и других современных историков, открыли целый ряд вопросов еще практически незатронутых историческим исследованием. Опровергнув представление о времени Анны Иоанновны, как о "темном пятне в Российской истории", они представили проблему в совершенно другом ракурсе.

Н. Костомаров справедливо указывает на такие свойственные Анне черты характера как лень и неповоротливость ума. Наиболее негативную оценку аннинскому царствованию и ей самой, как императрице дали историки В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов, единогласно заявлявшие о том что императрица не проявила себя положительно ни в государственной деятельности, ни в личной жизни. "Первая - по словам С.Ф. Платонова сводилась к удовлетворению эгоистических стремлений нескольких лиц, вторая отмечена странностями, рядом расточительных празднеств, грубыми нравами при дворе, блестящими но жестокими забавами вроде ледяного дома".

Аннинский режим получил у потомков имя "бироновщины" и нелестную оценку времени "немецкого засилья". Такая оценка утвердилась в науке примерно с середины XIX в. не без помощи исторической беллетристики. Влияние это оказалось весьма прочным; хотя изучавшие времена Анны историки начиная еще с 70х гг. XIX в. подчеркивали, что созданный поэтами и романистами образ эпохи не соответствует действительности, что управляли государственными делами совсем не "немцы", которые к тому же не представляли какой-то сплоченной "немецкой партии" и т.д. В традиционных оценках аннинского царствования, господствует точка зрения, что весь этот период государством фактически правил Бирон, человек жадный и жестокий с непомерной страстью к роскоши и таким же количеством самолюбия и гордыни. С.Ф. Платонов подводит следующий итог аннинскому царствованию: "Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев, независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев-мучеников". Здесь С.Ф. Платонов выразил мнение не одного поколения Российских историков. Работами этих ученых была создана устойчивая негативная оценка правления Анны Иоанновны, рассматривающая его как мрачный период российской истории, время, когда власть в государстве принадлежала людям малообразованным, бесчестным, руководствующимся только личными эгоистическими потребностями и желаниями в ущерб государственным. Время движения России назад в своем развитии. Новые подходы к оценке аннинского периода. И.В. Курукин убежден в том, что Бирон, при всей своей информированности и влиянии все же был лишь проводником воли императрицы, и был больше похож на заведующего канцелярией чем на всемогущего временщика. Анисимов делает противоположный вывод: " И во внешней и во внутренней политике влияние Бирона было огромным. В той системе власти, которая сложилась при Анне без Бирона - ее доверенного лица, человека властолюбивого, вообще не принималось ни одного важного решения. В своих письмах временщик постоянно жалуется на загруженность делами, но при этом показывает себя как человек весьма осторожный, стремящийся не выпячивать свою роль в управлении, остаться в тени".Мнения историков по поводу роли Бирона и масштабах его влияния разделились, но есть и то в чем современные исследователи по большей части сходятся: что Бирон был человеком умным и волевым, хорошо ознакомленным со всеми внутри и внешнеполитическими вопросами государства. Одним из самых распространенных стереотипов является тезис о "засилье иностранцев", преимущественно немцев. В.Е. Анисимов опровергает это убеждение, обращая внимание на то, что немцы были в России задолго до царствования Анны и "их количество никогда не было устрашающим для русского народа. С незапамятных времен иностранные специалисты приезжали работать в Россию, и особенно широко двери страны открыл для них Петр Великий". Кроме того, он утверждает, что именно при Анне по инициативе немца Миниха, было устранено различие в жаловании русских и иностранных офицеров.

Часто можно встретить в историографии термин "Немецкая партия", впервые появившийся в концепции выдвинутой С.М. Соловьевым. Суть ее заключалась в том, что в придворных кругах России 18 века шла борьба "русской" и "немецкой" партий, преследовавших свои политические цели. С этой точкой зрения соглашались В.О. Ключевский, Н.М. Карамзин, С.Ф. Платонов и другие историки 19 столетия. Е.В. Анисимов утверждает что при Анне никакой "немецкой партии" не было. Подразумевая под словом "партия" достаточно сплоченную и однородную национально-политическую группировку, он указывает на то, что жители Германии в 18 веке были подданными множества германских княжеств, разделяемых религиозными, экономическими, историческими обстоятельствами и потому не ощущали себя жителями одной страны. Необходимо так же помнить, что сподвижниками Бирона были не только немцы но и русские: Павел Ягужинский, Артемий Волынский, Алексей Черкасский, Андрей Ушаков, Гавриил Головкин.

Таким образом, что касается современной оценки периода 1730-40х гг., то здесь преобладает убеждение в том, что царствование Анны стало временем долгожданной стабильности, после череды "дворцовых переворотов" и петровских потрясений. Был осуществлен ряд серьезных мер в социальной сфере, в области регулирования промышленности и торговли, сферы управления и др. Правительство Анны выбрало для себя довольно четкий политический курс, направленный на укрепление реформ проведенных Петром Великим, сохранение внешнеполитических позиций России.

Елизавета Петровна. Личности и правлению императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761) в историографии уделено не очень много внимания. Немного найдется публикаций, подробно и глубоко анализирующих положение России тех лет. С точки зрения традиционной русской историографии (С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, Н.И. Костомаров, С.Ф. Платонов, М.М. Богословский) Елизавета не была великой императрицей, однако отличалась (в лучшую сторону) от Петра IIIилиПавла I, являясь продолжательницей петровских традиций и преобразований. Хотя она была любительницей кутежей, фаворитов, но даже этим государству не вредила, так как ее фавориты были людьми русскими и действовали во благо государству. Елизавета Петровна, по мнению В.О. Ключевского была «умной и доброй, но беспорядочной и своенравной русской барыней», соединявшей «новые европейские веяния» с «благочестивой отечественной стариной». Советская же историография попросту игнорировала Елизавету. Из многочисленных книг о Ломоносове следовало лишь, что императрица в основном путалась в ногах у великого ученого-гуманиста России. Но сейчас ситуация изменилась: Е.В. Анисимов, Н.И. Павленко, В.П. Наумов, И.В. Курукин и др. авторы обращаются к личности и деяниям дочери Петра.

Эпо́ха дворцо́вых переворо́тов — временной промежуток (примерно 37 лет) в политической жизни РоссииXVIII столетия, когда захват политической власти осуществлялся рядомдворцовых переворотов. Причиной этого являлось отсутствие чётких правил наследования престола, сопровождающееся борьбой придворных группировок, совершающейся, как правило, при содействиигвардейских полков. При максимальном государственной общественной жизни, отсутствии даже в зародыше легальной политической деятельности перевороты стали единственным способом разрешения противоречий между основными составляющими системы абсолютизма — самодержавной властью, правящей верхушкой и господствующим сословием.

В 1722 г. Петр I отменил порядок престолонаследия по завещанию или соборным назначением, заменив его личным назначением. Но назначить преемника он не успел. После его смерти столкнулись представители родовой знати (Голицыны, Долгорукие), признававшие наследником князя Петра, и чиновная власть, сделавшая ставку на Екатерину I. Уже накануне смерти Петра I, 25—26 января 1725 года, среди высших чинов империи возник раскол. Одна группировка (президент Юстиц-коллегииФ. М. Апраксин, президент Коммерц-коллегииД. М. Голицын, президент Военной коллегииА. И. Репнин, сенаторВ. Л. Долгорукий, президент Штатс-Контор-коллегииИ. А. Мусин-Пушкини канцлерГ. И. Головин) выступила за возведение на престол внука Петра I — царевича Петра Алексеевича и установление системы регентства — правления жены Петра I Екатерины Алексеевны вместе сСенатом. Другая группировка (светлейший князьА. Д. Меншиков, генерал-прокурор СенатаП. И. Ягужинский, генералИ. И. Бутурлин, дипломат и руководитель Тайной канцелярииП. А. Толстой, вице-президент СинодаФеофан Прокоповичи др.) отстаивала кандидатуру Екатерины как самодержавной государыни. Спор зашел далеко, однако напористость, умелое лавирование и самое главное — опора в критический момент на гвардейские (ПреображенскийиСемёновский) полки обеспечили возведение на престол после кончины Петра Великого 28 января 1725 года Екатерины Алексеевны.

В этих условиях не могло быть и речи о продолжении крупных реформ. Фактическим правителем страны стал А. Д. Меншиков. Для помощи императрице в управлении страной был создан Верховный тайный совет — высший государственный орган, состав которого отразил состоявшийся компромисс соперничавших политических сил. В него вошли А. Д. Меншиков, Ф. М. Апраксин, Г. И. Головкин, П. А. Толстой, А. И. Остерман, Д. М. Голицын и голштинский герцог Карл Фридрих — муж старшей дочери Петра. Большинство оказалось из ближайшего окружения Петра I.

После смерти Екатерины I в 1727 г., императором, согласно ее завещанию, провозглашается внук Петра I — Петр II, а к Верховному тайному совету, фактически к А.Д.Меньшикову, перешли функции регента. Политика Меньшикова вызывала недовольство даже со стороны его недавних союзников. В сентябре 1727 г. он был арестован, сослан в далекий Березов, где вскоре и умер. Добившись преобладающего влияния в Верховном тайном совете, аристократическая группировка стремится пересмотреть преобразования и по возможности восстановить порядки, существовавшие в России до их проведения.

В январе 1730 г. молодой император во время очередной охоты простудился и скоропостижно умер. В ходе обсуждения возможных кандидатов на престол выбор пал на курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, дочь брата Петра I — Ивана Алексеевича. В глубокой тайне были составлены кондиции, т.е. условия вступления Анны Иоанновны на престол. Кондиции ограничивали самодержавие, но не в интересах всего дворянства, а в пользу его аристократической верхушки из восьми человек, заседавшей в Верховном тайном совете. Согласно кондициям право заключения мира, установление новых налогов, производства в чины, командование армией, выбор преемника государю и многое другое переходило в руки Верховного тайного совета.

Однако большинству аристократов такая затея «верховников» не пришлась по душе. Они считали Кондиции попыткой установить в России режим, при котором вся полнота власти будет принадлежать двум фамилиям — Голицыным и Долгоруким. Воспользовавшись этим, Анна Иоанновна провозгласила себя самодержавной императрицей, упразднила Верховный тайный совет, а его наиболее активных членов отправила в Сибирь. В царствование Анны Иоанновны небывалых размеров достигло влияние иностранцев. Тон при дворе задавал фаворит императрицы, курляндский герцог Бирон, пользовавшийся безграничным ее доверием. Он занял господствующее положение при дворе. В годы бироновщины на доходные должности продвигались по службе иностранцы, что вызывало протест со стороны русского дворянства. Символом правления Анны Иоанновны стала Тайная канцелярия (преемница Преображенского приказа), следившая за благонадежностью российских подданных и буквально заваленная политическими доносами.

Незадолго перед своей смертью императрица назначила себе преемника — Ивана VI — внука Екатерины Ивановны (дочери Ивана V), причем регентом ребенка была определена не его мать, а Бирон. В условиях всеобщего недовольства Бироном, фельдмаршалу Миниху без особого труда удалось совершить очередной дворцовый переворот, лишивший в ноябре 1740 г. Бирона прав регента. Регентом была провозглашена мать Ивана, Анна Леопольдовна.

Переворот не мог удовлетворить интересов широких кругов русского дворянства, так как сохранял все еще за немцами руководящее положение в государстве. Регентство Бирона продолжалось не более трёх недель. Это время характеризуется также и противостоянием регента и Анны Леопольдовны. 8 ноября 1740 годапроизошёл очередной дворцовый переворот, только «душой» заговора был как раз генерал-фельдмаршал Б. Х. Миних. Пользуясь слабостью правительства и своей популярностью, Елизавета, дочь Петра I, переодевшись в мужское платье, явилась в казарму Преображенского полка со словами: "Ребята, вы знаете, чья я дочь, идите за мной. Клянетесь умереть за меня?" — спросила будущая императрица и, получив утвердительный ответ, повела их в Зимний дворец.

Императрица Елизавета Петровна царствовала двадцать лет с 1741 по 1761 г. Наиболее законная из всех преемников Петра I, поднятая на престол с помощью гвардейцев, она, как писал В.О. Ключевский, "унаследовала энергию своего отца, строила дворцы в двадцать четыре часа и в двое суток проезжала путь от Москвы до Петербурга, мирная и беззаботная, она брала Берлин и побеждала первого стратега того времени Фридриха Великого...ее двор превратился в театральное фойе — все говорили о французской комедии, итальянской опере, а двери не закрывались, в окна дуло, вода текла по стенам — такая «золоченая нищета». Стержнем ее политики стало расширение и укрепление прав и привилегий дворянства. Помещики теперь обладали правом ссылать непокорных крестьян в Сибирь и распоряжаться не только землей, но и личностью и имуществом крепостных. При Елизавете Петровне были восстановлены в правах Сенат, Главный магистрат, коллегии. В 1755 г. был открыт Московский университет — первый в России.

Елизавета умерла в 1761 году, и на престол взошёл её законный наследникПётр III. За своё короткое царствование Пётр привёл в жизнь ряд мер, которые должны были упрочнить его положение и сделать его фигуру популярной в народе. Так, он упразднилТайную розыскных дел канцеляриюи дал дворянам возможность выбирать между службой и беззаботной жизнью в своём имении. («Манифест о даровании свободы и вольности российскому дворянству»). Пётр не торопился короноваться, и по существу, он не успел соблюсти все те формальности, которые был обязан соблюсти в качестве императора. Петр III находился на российском престоле недолго с 1761 по 1762 г. Племянник Елизаветы Петровны оказался не способным руководить государством. Особенное порицание русского общества вызвало его преклонение перед Фридрихом II, присутствие во многих его действиях по выражению современников "шаткости и каприза". Всем было очевидно расстройство государственного механизма, что и привело к новому дворцовому перевороту. Его жена Екатерина II, опираясь на поддержку Измайловского и Семеновского гвардейских полков, провозгласила себя в июне 1762 г. императрицей. Сенат и Синод присягнули ей. Попытка Петра III вступить в переговоры ни к чему не привела, и он был вынужден собственноручно подписать присланный Екатериной акт "самопроизвольного" клятвенного отречения от престола.

Так завершилась эпоха "дворцовых переворотов".