Вопрос 4. Русский экзистенциализм
(продолжительность – 15 минут)
Если помыслы русских космистов были устремлены в будущее, а центральной проблемой их философствования была перспектива взаимоотношений человека и Вселенной, то русские экзистенциалисты, наследуя гуманизму Достоевского, озабочены, прежде всего, повседневным, «здесь и сейчас» бытием человека, стремятся решить смысложизненные вопросы, актуальные для каждого. Примечательно, что в России экзистенциальная философия рождается в самом начале 20-го века, т.е. раньше, чем в Западной Европе, а потому обладает своим самобытным лицом, собственной оригинальной проблематикой, делает акцент не на человеке-одиночке, а на взаимоотношениях личности с Абсолютом, с Богом. Наиболее видными представителями отечественной экзистенциальной философии начала 20-го века являются Николай Бердяев и Лев Шестов, взгляды которых мы далее вкратце рассмотрим.
Николай Бердяев (1874 – 1948) принадлежит, без сомнения, к числу выдающихся русских религиозных философов, является автором оригинальной философской системы, в центре которой темы свободы, творчества, человеческой личности. Рассматривал он также вопросы о смысле истории, значении техники, о роли любви в мире, выступил в качестве яркого и последовательного критика тоталитаризма и коммунизма. Работы Бердяева отличает яркая, простая, легкая и в то же время насыщенная речь, что делает чтение его произведений огромным удовольствием для всякого культурного человека, неравнодушного к философии.
Важнейшие работы Бердяева: «Философия свободы» (1911), «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916), «Миросозерцание Достоевского» (1923), «Смысл истории» (1923), «Судьба человека» (1931), «Судьба России», «Истоки и смысл русского коммунизма», «Русская идея» (1946), «Самопознание» (1949).
Будущий философ родился в Киеве 6 (19) марта 1874, в семье, принадлежащей к старинному дворянскому роду. По отцовской линии все предки Бердяева были генералами, мать была урождённой княжной Кудашевой, наполовину француженкой. В доме говорили в основном по-французски.
Бердяев закончил Киевский кадетский корпус, после чего поступил в Киевский университет: сначала на естественный факультет, затем перевёлся на юридический. Здесь он увлёкся марксизмом, в результате оказался в тюрьме (1898), после чего был выслан в Вологду. В 1901 г. он порывает с социал-демократами и примыкает к кадетам. В 1908 г. Бердяев переезжает в Москву, становится последователем В.С. Соловьёва и начинает создавать свою оригинальную религиозно-идеалистическую философию.
В 1922 г. Бердяева на «философском пароходе» вместе со многими другими известными философами (С.Л. Франком, Н.О. Лосским и др.) выслали из Советской России. Сначала он оказался в Берлине, в 1924 г. переехал в Париж, где прожил до конца жизни. С 1925 по 1940 гг. Бердяев руководил изданием журнала «Путь», который стал энциклопедией религиозно-философской жизни русского зарубежья. Скончался Бердяев 23 марта 1948 года за письменным столом, работая над книгой «Царство духа и царство кесаря».
В самом общем виде философию Бердяева можно охарактеризовать как христианскую, экзистенциальную, персоналистическую.
По признанию самого мыслителя, в центре его философствования находится проблема человека, а сама философия выступает «наукой о человеческом существовании»25. В человеческом существовании раскрывается смысл бытия, именно через субъекта открывается мир, именно субъект первичен.
Главным качеством человека, его важнейшим атрибутом является, по Бердяеву, свобода: «Своеобразие моего философского типа [состоит] прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу». Таким образом, свобода не только атрибут человека, но также и субстанция, сопоставимая с бытием, совечная и бытию, и Богу, т.е. несотворимая. Иными словами, в основе метафизики Бердяева лежит представление о противоположности двух субстанций: свободы, коренящейся в небытии, и Бога как источника бытия. «Свобода не может детерминироваться бытием, свобода не определяется даже Богом. Она укоренена в небытии»26.
Вывод свободы из подчинения Богу позволяет философу решить проблему теодицеи – оправдания Бога за существующее в мире зло. «Только признание несотворенной свободы, свободы, неукорененной в бытии, позволяет объяснить источник зла…»27. Причиной зла в мире является свободная воля человека, исток которой коренится в небытии, неподвластном Богу.
Но какова, по мнению Бердяева, сущность свободы, её природа? Здесь мыслитель также старается найти оригинальное решение. Свободу он понимает не как возможность выбора между добром и злом, не как свободу воли, но говорит о ней следующее: «Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленными передо мной добром и злом, а моё созидание добра и зла»28. Свобода делает человека человеком, возвышает его, но вместе с тем она и трагична, поскольку может привести ко злу, и трудна, ибо связана с риском и ответственностью. Большинство людей не готовы к свободе, они настолько слабы, что предпочтут свободе спокойную и безответственную рабскую жизнь. Поэтому свобода аристократична; большинство людей, по мнению Бердяева, не стремятся к свободе, не нуждаются в ней.
Свобода несёт с собой новизну – никакое новаторство невозможно без свободного выбора, без риска, поэтому свобода порождает творчество, которое выступает одной из высших ценностей. Что же такое творчество? Это «полёт в бесконечность», «экс-тасис», «выход в трансцендентный мир». «…под творчеством – пишет Бердяев, -- я всё время понимаю не создание культурных продуктов, а потрясение и подъём всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию»29.
Творчество всегда трагично, ибо никогда не достигает своей цели: творческий взлёт устремлён к бесконечному, но в условиях падшего мира он отяжелевает и воплощается во всегда несовершенных продуктах культуры. Иными словами, «трагедия творчества состоит в несоответствии творческого замысла с его осуществлением».
Творчество всегда индивидуалистично, личностно. Бердяев негативно относится к формам коллективного, массового творчества, например, к революциям, которые не созидают, а разрушают, тянут назад, а не ведут вперёд. Ориентация на личность, утверждение примата личности перед обществом, коллективом делает Бердяева персоналистом. «Личность – не часть космоса, напротив, космос – часть человеческой личности». «Священно не общество, не государство, не нация, а человек»30.
В целом, и творчество, и свобода есть проявления духа, причастного божественной природе, даже и являющегося по сути самим Богом. Духу противостоит мир природы, мир объективации, отличающийся плотностью, косностью, пассивностью. В нашем, «падшем» мире владычествует «князь мира сего», а в царстве духа, царстве свободы правит Бог. Таким образом, философия Бердяева дуалистична. Это не только дуализм духа и природы, но также противостояние «свободы и детерминации, субъекта и объективации, личности и общего, царства Бога и царства Кесаря»31.
Смысл истории видится Бердяевым как преодоление этого разделения на два мира, как преображение «падшего» мира и созидание Царства Божия на земле, в котором не будет зла, жестокости, несправедливости, не будет самой смерти, но будут свобода, любовь, творчество. Общественным идеалом для Бердяева был «персоналистический социализм» как такой тип общества, в котором гармонично объединены принцип личности и принцип общности. В таком обществе за каждой личностью признаются абсолютная ценность и высочайшее достоинство, а социальная организация служит средством обеспечения каждому возможности достижения полноты жизни.
Какие же выводы следуют из философии Бердяева? Сам философ сказал об этом так: «будьте человечны в одну из самых бесчеловечных эпох мировой истории, храните образ человека, он есть образ Божий»32.
Если Бердяев в своём философствовании не порывал с разумом окончательно, то другой отечественный мыслитель считал разум, а вместе с ним и мораль, и науку своими главными врагами. Речь идёт о Льве Шестове – пожалуй, самом загадочном, самом уникальном русском философе.
Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман) родился 31 января 1866 г. в Киеве в семье богатого текстильного фабриканта. После окончания гимназии поступил на математическое отделение Московского университета, затем перешёл на юридический факультет. Закончил образование в Киеве в 1889 г. Первоначально Шестов проявлял интерес к социальным и юридическим вопросам (написал диссертацию о фабричном законодательстве в России), но ближе к 30-ти годам увлекся философией. В 1898 г. выходит его первое исследование «Шекспир и Брандес», которое не привлекло к себе особого внимания. Затем появляются работы «Добро в учении гр. Толстого и Нитше» (1900), «Достоевский и Нитше» (1903), «Апофеоз беспочвенности» (1905), в которых Шестов заявил о себе как оригинальный мыслитель, отличающийся своеобразной иронично-скептической манерой изложения.
В 1920 г. Шестов покидает Россию и эмигрирует в Париж, где преподает в Институте Славянских исследований и в Сорбонне, публикует свои важнейшие произведения: «Власть ключей» (1923), «На весах Иова» (1929), «Киркегард и экзистенциальная философия» (1939). Ряд работ выходит уже после смерти философа: «Афины и Иерусалим» (1951), «Умозрение и откровение» (1964). Умер Шестов 20 ноября 1938 года.
Шестов не был систематическим философом, что и не удивительно, ведь наибольшими авторитетами для него были именно те мыслители, которые также не оставили после себя развернутых философских систем – Паскаль, Киркегор, Достоевский, Ницше. Стиль Шестова отличают ироничность, скептицизм и нигилизм, сочетающиеся с предельной искренностью, простотой и богатством слога, афористической манерой изложения. Иными словами, чтение произведений философа – огромное удовольствие. Шестов всегда подробно, с разных сторон рассматривает мысль того или иного мыслителя, и не страшится самых крайних выводов, которые из неё вытекают.
Шестова нередко считают (и вполне справделиво) основоположником экзистенциальной философии не только в России, но и во всей Европе. Его философию часто именуют «философией трагедии», «философией абсурда», «философией парадокса». Это, конечно, вполне справедливо, но на наш взгляд более правильно именовать мировоззрение мыслителя «философией невозможного».
Действительно, именно о невозможном, в сущности, и вопрошает Шестов. Это его основная мысль на протяжении почти всей жизни. Но что означает это вопрошание, что такое это невозможное? Пожалуй, наиболее точно и лаконично суть шестовского мировидения выразил Иисус Христос, когда сказал: «если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: «исторгнись и пересадись в море», то она послушалась бы вас» (Лк, 17:6). Но разве это возможно, чтобы смоковница сама вылезла из земли и сама пересадилась в море? Любому человеку понятно, что такого случиться не может, что это невозможно. Но для Шестова «Бог значит, что все возможно, что нет ничего невозможного»33.
Но как достичь невозможного? Разумеется, только через движение веры, только с помощью Божией. В Библии сказано: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф, 7:7-8). Пусть законы природы и требования морали говорят нам тысячу раз, что то, чего мы хотим, невозможно, но если мы сможем уверовать всем сердцем, то свершится чудо и невозможное воплотится в жизнь.
Проиллюстрируем эту мысль Шестова конкретным примером – судьбой писателя Солженицына, точнее «маленьким» эпизодом из его жизни. Находясь в лагере, будущий нобелевский лауреат заболевает раком. Ему удаляют опухоль, и он отправляется на поселение в казахстанские степи. Однако болезнь не отпускает его – видимо, метастазы начинают уничтожать весь организм, -- и Солженицын чувствует себя все хуже и хуже. Полуживой он приезжает в Ташкент, где проходит курс лучевой терапии, который, как правило, на полгода облегчает течение болезни, но никогда не приводит к выздоровлению. Но, выйдя из больницы, Солженицын обращается к Богу и просит оставить его жить ради исполнения высокой миссии – служения идеалам добра, справедливости, свободы. И происходит чудо – писатель выздоравливает, после чего, вопреки всем канонам медицины, продолжает жить ещё более 50-ти лет! Сейчас, конечно, можно говорить, что диагноз был неправильно поставлен, что молодой организм обладал сильным иммунитетом и т.п., но для самого Александра Исаевича его исцеление навсегда будет чудом, ниспосланным свыше.
Именно о подобных невозможностях, на наш взгляд, и говорил Шестов, когда законы науки (в частности, медицины) говорят: «Ты обречен вскоре умереть!», а человек не хочет смириться с приговором и требует невозможного – исцеления. И это исцеление он может получить!
Мы привели только один пример, иллюстрирующий основную мысль Шестова. Конечно, у каждого человека может быть свое «невозможное», не похожее на то «невозможное», о котором просил Солженицын. Но, как уверяет философ, если попросить Бога об этом невозможном, попросить по-настоящему, с истинной верой в сердце, то оно обязательно станет реальностью.
Главными врагами человека в «борьбе за невозможное», согласно Шестову, являются разум и мораль. Именно против них со всей страстью восстает философ. Истины разума (т.е. истины науки) и морального сознания являются источником тех «очевидностей», которые порабощают человека, которые требует от него смирения и повиновения.
И хотя Шестов не особенно распространяется о свободе, но, по сути, вся его философия – это гимн свободе, свободе ничем не ограниченной. Нет для него ненавистнее формулы Спинозы, согласно которой «свобода есть познанная необходимость». Для Шестова свобода – это не просто иметь возможность выбора, обреченность выбирать, как будет позже проповедовать Ж.-П. Сартр. По Шестову, свобода – это возможность выбирать то, что мы хотим, даже если этот выбор противоречит законам науки и нормам морали. Например, с позиций существующей морали невозможно любить двух женщин одновременно так, чтобы и сам любящий, и обе женщины были счастливы. Но для Шестова нормы морали – это лишь «очевидности большинства», по ту сторону которых находится царство свободы, царство Бога, где «невозможное становится возможным». И пусть эти нормы говорят этому большинству, что, например, любить (в данный момент времени) можно только одного (одну), тем не менее, отдельный человек вправе восстать против них и устроить свою жизнь так, как он захочет в соответствии со своим «глупым капризом».
Пожалуй, никто ни до, ни после Шестова не давал человеку такой неограниченной свободы, свободы, способной обойти все законы науки, все установления морали. Ни Соловьев, ни Бердяев не могли подняться до такой всеобъемлющей, всепоглощающей свободы, для которой нет никаких пределов, никаких ограничений, ни природных, ни нравственных. И в этом «гимне свободе» и состоит глубочайший гуманизм русского мыслителя.
ВЫВОДЫ по 4 вопросу:
1. Русская экзистенциальная философия, представленная Н. Бердяевым и Л. Шестовым, поставила центр внимания темы свободы, творчества, смысла человеческой жизни и истории.
2. Бердяев является крупнейшим русским персоналистом, для него высшей ценностью является не общество, а отдельная личность, а апофеозом ее активности выступают творчество и свобода.
3. Лев Шестов стал автором оригинальной «философии невозможного», в которой свобода становится поистине беспредельной. Главными врагами человека в борьбе за невозможное выступают разум и мораль, и только вера может помочь человеку получить то, что изначально кажется и ему, и всем окружающим невозможным.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
(продолжительность – 5 минут)
Тысячу лет существует философия в нашем Отечестве. Срок немалый! Тысячу лет растёт, крепнет, мужает «любомудрие» на далеко не бесплодной ниве нашей Родины. Как мы увидели, в течение этого времени жили и творили многие глубокие мыслители, талантливые учёные, даровитые писатели и подвижники, чьи труды и судьбы не прошли втуне, не канули в лету, а до сих пор остаются источником народной гордости, интеллектуального и эстетического наслаждения, фундаментом нашей культуры и нравственности.
Русская философия проделала столь долгий, сколь и нелёгкий путь: от первых робких попыток осмысления мира отдельными энтузиастами до появления мощных философских школ и направлений, многочисленных философских факультетов и кафедр, от наивного подражания зарубежным авторитетам к уверенной, самостоятельной, порой дерзновенной мысли, и сегодня, несмотря на семидесятилетнее господство марсксисткой моноидеологии, остающейся на мировом уровне.
Отечественная философская мысль всегда ставила во главу угла нравственные искания, отличалась человеколюбием, гуманистической направленностью, стремлением решить самые сложные, «проклятые» вопросы человеческого бытия-в-мире.
Сегодня, после семи десятилетий господства марксистской моноиделогии, происходит постепенное возрождение человеколюбивой отечественной мысли, которая всегда была и остается основой духовности российского народа. Перед отечественной философией сегодня стоят задачи, связанные с восстановлением нравственности и духовности, с реабилитацией христианских ценностей, важнейшая среди которых – любовь к людям.
ЛИТЕРАТУРА
Основная литература:
Философия: Учебник / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. – М.: Юристъ, 2004. С. 149-168, 334-337.
Введение в философию: Учебник для вузов. В 2-х ч. Ч.1.- М.: Политиздат, 1989. С. 204-208, 247-258, 288-293.
Философия: Учебник для высших учебных заведений. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 106-115, 141-146, 428-431.
Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч. Ч.1.- М.: Политиздат, 1991. С.95-97, 217-240, 269-270, 475-477, 543-554; Ч.2. С. 43-57, 108-127, 156-169, 207-222, 307-314, 335-341, 356-365, 465-472, 477-478, 482-492, 497-512.
Киричек А.В.Русская философская мысльXI– началаXXвв. – М.: АГПС, 2009, с. 80-186.
Дополнительная литература:
Акулинин В.Н. Философия всеединства: от В.С. Соловьева к П.А. Флоренскому. – Новосибирск: Наука, 1990.
Бердяев Н.А. Русская идея // Вопросы философии, 1990, № 1, 2.
Бердяев Н.А. Самопознание (опыт философской автобиографии). – М.: Междунар. отношения, 1990.
Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. – М.: Республика, 1994.
Гиренок Ф.И. Русские космисты. – М.: Знание, 1990.
Зеньковский В.В. История русской философии. – М.: Академический Проект, Раритет, 2001.
Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Высш. шк., 1991.
Русский Эрос, или Философия любви в России. – М.: Прогресс, 1991.
Семенова С.Г. Николай Фёдоров: Творчество жизни. – М.: Советский писатель, 1990.
Соловьев В.С. Смысл любви: Избранные произведения. – М.: Современник, 1991.
Соловьев В.С. Чтения о богочеловечестве. Духовные основы жизни. Оправдание добра. – Мн.: Харвест, 1999.
Циолковский К.Э. Грезы о земле и небе. – Тула, 1986.
Шестов Л. Сочинения в 2-х томах. – М.: Наука, 1993.
1 Цит. по: Зеньковский В.В. История русской философии. -- М.: Академический Проект, Раритет, 2001, с. 405.
2 Цит. по: О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. - М.: Мол. гвардия, 1992, с. 29, 31.
3 Цит. по: О великом инквизиторе…, с. 31.
4 Зеньковский В.В. История русской философии. -- М.: Академический Проект, Раритет, 2001, с. 410.
5 Цит. по: Зеньковский В.В. Указ. соч., с. 413.
6 Цит. по: О великом инквизиторе…, с. 22.
7 Там же, с. 22-23.
8В трактате«Об искусстве»Толстой либо совершенно отрицает, либо значительно умаляет художественное значение Данте, Рафаэля, Гете, Шекспира, Бетховена и других художников, он прямо приходит к выводу, что «чем больше мы отдаемся красоте, тем больше мы отдаляемся от добра».
9 Соловьев В.С. Собр. Соч. в 10 тт. – СПб., 1911-14. Т. 1. С. 27. // Цит. по: Акулинин В.Н. Философия всеединства: От В.С. Соловьева к П.А. Флоренскому. – Новосибирск: Наука, 1990, с. 45.
10 Цит. по: Акулинин В.Н. Указ. соч., с. 78.
11 Соловьев В.С. Собр. Соч. в 10 тт. – СПб., 1911-14. Т. 1. С. 290. // Цит. по: Акулинин В.Н. Указ. соч., с. 52.
12 Как отмечает В.Н. Акулинин, приверженцам всеединства «импонировала синкретичность мифа», в котором естественное слито со сверхъестественным, знание с верой, мысль с эмоциями, где нет деления на разные виды реальностей, где есть только одна реальность, один мир. // Акулинин В.Н. Указ. соч., с. 61.
13 Соловьев В.С. Собр. Соч. в 10 тт. – СПб., 1911-14. Т. 7. С. 74. // Цит. по: Акулинин В.Н. Указ. соч., с. 54.
14 Соловьев В.С. Собр. Соч. в 10 тт. – СПб., 1911-14. Т. 6. С. 382. // Цит. по: Акулинин В.Н. Указ. соч., с. 82.
15 Акулинин В.Н. Указ. соч.., с. 80-81.
16 Семенова С. Г. Русский космизм // Свободная мысль, 1992, № 17, с. 82.
17 Например, одна из таких легенд гласила, что Фёдоров знает содержание каждой из более чем статысячного собрания книг библиотеки Румянцевского музея.
18 Федоров Н.Ф. Сочинения. – М.: Мысль, 1982, с. 476.
19 Федоров Н.Ф. Сочинения. – М.: Мысль, 1982, с. 361.
20 Циолковский К.Э. Живая Вселенная // Вопросы философии, 1992, № 6, с. 140.
21 Циолковский К.Э. Живая Вселенная // Вопросы философии, 1992, № 6, с. 148.
22 Там же, с. 152.
23 Гаврюшин Н.К. Космический путь к «вечному блаженству» (К.Э. Циолковский и мифология технократии) // Вопросы философии, 1992, № 6, с. 131.
24 Цит. по: Аксенов Г.П. Указ. соч., с. 318.
25 Бердяев Н.А. Мое философское миросозерцание // Философские науки, 1990, № 6, с. 85.
26 Там же, с. 85.
27 Там же, с. 86.
28 Бердяев Н.А. Самопознание. – М., 1990, с. 56.
29 Там же, с. 197-199.
30 Там же, с. 104.
31 Бердяев Н.А. Мое философское миросозерцание…, с. 85.
32 Бердяев Н.А. Самопознание. – М., 1990, с. 296.
33 Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия. – М.: Прогресс – Гнозис, 1992, с. 78.