Mustajoki

ет китайский язык и общую философию». Как будет доказано далее, говорящий по тем или иным причинам далеко не всегда догадывается, что требуются особые усилия для обеспечения правильного толкования его высказывания.

Приведем модель, представляющую раз- ные фазы и элементы коммуникации.

Ментальный мир реципиента (Re)

Схематизация разных фаз коммуникации

Данная модель имеет много общего с тра- диционными схемами, восходящими к тео- рии информации Шеннона [19: 97; 21: 88], однако более полно охватывает разные сто- роны данного явления. Рассмотрим ее ос- новные фазы.

Любое высказывание тем или иным обра- зом связано с действительностью или, более конкретно, с ее ограниченным фрагментом. Действительность – это не только реальный мир, одинаково часто мы говорим и о на- ших чувствах и ощущениях (внешний мир), и о наших планах, мечтах, желаниях, снах (виртуальный мир) [11: 20–36]. «Смысл», или то, что мы хотим выразить, нередко имеет достаточно неопределенный облик в наших мыслях. Из-за этого поиск слов, под- ходящих к его выражению, – непростая за- дача. «Любое высказывание является толь- ко приближением к тому, что у говорящего

вголове» [27: 1742].

Содной стороны, найти языковые сред- ства для выражения смысла трудно, с дру-

гой – говорящий имеет, как правило, в своем распоряжении широкий диапазон различных возможностей для этого. До- пустим, к примеру, что преподаватель хо-

чет попросить студента сократить начало сочинения. Подбирая (обычно неосознанно) подходящее для этой цели высказывание, он может прибегнуть к одной из следующих формулировок.

•• Сократите (немного / немножко) нача- ло сочинения.

•• Прошу / советую сократить начало со- чинения.

•• Стоит / стоило бы сократить начало сочинения.

•• Необходимо сократить начало сочине- ния.

•• Может быть, нужно сократить начало сочинения.

•• Я бы на вашем месте сократил начало сочинения.

•• Начало сочинения длинновато / слиш- ком длинно.

•• Сочинение было бы лучше, если бы на- чало было короче.

•• Обычно начало сочинения бывает (по) короче.

•• Согласно инструкциям / общим прави- лам, начало сочинения должно быть (чуть) короче.

•• Не знаю… может быть, было бы воз- можно сократить начало сочинения, но смот- рите сами.

Таким образом, подбирая языковые сред- ства для выражения смысла, говорящий не только определяет лингвистическое содер- жание (пропозицию) своего высказывания, но и его тон (регистр). С точки зрения осу- ществления коммуникативных задач это не менее важно. Мы хотим не только выразить какое-то пропозициональное значение, но и сделать это определенным образом.

Выбрав языковую форму для данного смысла, говорящий произносит высказы- вание. И здесь существует риск затруднить понимание, если он совершает в своей речи ошибку. Фаза, на протяжении которой вы- сказывание переходит от говорящего к ре- ципиенту, естественно, имеет свои отличия при устном и письменном общении. Вслед- ствие этого устная и письменная формы коммуникации имеют собственные ловушки при доведении речи до сознания реципиен- та. Для простоты сосредоточимся на устной

коммуникации, успешности которой грозят, по крайней мере, следующие обстоятель- ства:

1)реципиент не слышит речь (неслыша-

ние, non-hearing),

2)реципиент слышит, но не слушает (не-

слушание, non-listening),

3)реципиент слышит не так (mishearing).

Всознании слушателя все происходит

вобратном порядке. Поскольку восприятие является активным процессом, он порождает свою версию высказывания на основе услы- шанного. При этом совершаются и коррек- тировочные действия: если речь говорящего не слышна целиком, реципиент сам автома- тически дополняет отсутствующие элементы высказывания. Если реципиент-студент слы- шит: «Гмгмммммм сократить начало схмм- ммния», он создает на этой основе правиль- ную фразу: «Необходимо сократить начало сочинения». В активной роли реципиента также кроется риск неправильного толкова- ния высказывания. Допустим, что встречаю- щий гостя на перроне говорит: «Какие у вас планы на вечер?», а гость слышит в шуме: «Какмм у вас гмммм гмммм?» – и порождает на основе услышанного, а также собственно- го представления о том, что в этой ситуации может сказать встречающий, свое толкова- ние фразы. Возможная интерпретация, на- пример: «Как у вас прошла поездка?»

Продолжим рассмотрение хода комму-

никации с позиции реципиента. ФормаRe, естественно, может более или менее точно

соответствовать формеSp, но тем не менее ее нельзя считать зеркальным повторением

формыSp. Это, скорее, создание, продукт ре- ципиента. На следующем этапе он декодиру- ет языковую форму и получает смысл. Чем

вболее скрытой форме смысл передается, тем неправильное толкование высказыва- ния более вероятно. Так, фраза «Не знаю… может быть, было бы возможно сократить начало сочинения, но смотрите сами», ко- торая содержит много смягчающих элемен- тов, может быть понята реципиентом только как констатация или пожелание, а не как побуждение.

Рассмотрим другой пример, в котором смыслSp и смыслRe содержат более тонкие

нюансы. Муж и жена договорились пое- хать в субботу на дачу, если не будет дож- дя. Его отношение к этому плану не очень положительное, поскольку в этот же день на стадионе будет интересный футбольный матч. В субботу утром он встает с постели, подходит к окну и говорит: «Идет дождь». Эта краткая фраза содержит разные поводы для непонимания и разногласия. Во-пер- вых, само определение дождя неочевидно в том случае, если дождь только моросит. Жена может интерпретировать высказыва- ние мужа как нарочито неправильное пред- ставление погоды на улице. Во-вторых, для дальнейшего хода событий важно, каким тоном он произносит фразу и как жена вос- принимает этот тон. Ситуация осложняется, если она слышит в его речи радость по по- воду дождя.

Ментальные миры говорящего и реципиента

Чтобы глубже понять процесс общения, мы должны вернуться к приведенной ранее модели коммуникации и обратиться к тем ее элементам, которые образуют рамку всего процесса, т.е. к ментальным мирам говоря- щего и реципиента. Как показывают стрел- ки на схеме, ментальный мир оказывает влияние на все фазы процесса. Рассмотрим в общих чертах его составные части и то, как они влияют на коммуникацию [35].

1. Коммуникативная (языковая) спо-

собность состоит из всего того, что человек усвоил, употребляя язык(и) в течение сво- ей жизни. Естественно, порождение речи содержит и креативные элементы, но и они основываются на языковом опыте говоря- щего [26: 121–150]. Как утверждает Б. Гас- паров [3], при говорении мы тем или иным образом повторяем то, что слышали или читали раньше. Возвращаясь к приведен- ным ранее примерам, отметим, что любая языковая личность обладает своим набо- ром разных языковых средств. У каждого из нас есть любимые выражения и фразы, а другие языковые средства употребляются нами спорадически или полностью отсут- ствуют в нашей речи. Вряд ли хоть один

носитель русского языка способен употре- бить все потенциальные варианты. Ино- странец, говорящий на русском, имеет в запасе, как правило, намного меньший на- бор выражений. Из-за этого он должен ус- тупать в степени разработанности оттенков высказывания.

2. Культурный и интеллектуальный фон определяет пресуппозиции, стереотипы, скрипты, сценарии нашей речи, а также за- дает круг знаний, имеющийся в нашем рас- поряжении. В русской лингвокультурной традиции принято использовать понятия «картина мира», «языковая картина мира» и система «концептов» [7, 14, 15]. Психо- лингвистически ориентированные ученые различают индивидуальное и коллективное пространства, а также когнитивную базу, основывающуюся на них [4]. Этой стороне ментального мира уделено много внимания в рамках теории межкультурной коммуни- кации. К примеру, американцу трудно по- нять, что к чему, когда русский рассказыва- ет о поединке самбистов, а русскому, в свою очередь, тяжело даются детали рассказа о бейсбольном матче. Межкультурная комму- никация, следовательно, – это особый тест для понимания. Однако важно учесть, что культурно-интеллектуальные фоны сущест- венно различаются даже внутри одного и того же общества. Этот фон определяется множеством факторов (пол, возраст, рели- гия / или другая система моральных прин- ципов, местожительство, профессия, образо- вание, хобби, состав семьи), а также опытом

человека (где он был, что видел, что испы- тал в жизни).

3. Когнитивная система состоит в ос-

новном из усваиваемых свойств человека. Экспериментально доказано, что люди владе- ют разными штампами мышления [32: 109– 137; 38: 291–309; 42: 3–22; 43: 645–726].

Вполне возможно, что сложности во взаи- мопонимании, скажем, между математиком и филологом восходят именно к этому фак- тору и в меньшей степени к тому, что они выучили в процессе получения специаль- ного образования. В какой мере расходятся когнитивные системы мужчин и женщин – спорный вопрос.

4. Отношения между собеседниками не

могут не влиять на процесс общения. Обще- известен факт, что влюбленные понимают друг друга с полуслова, иногда и без слов. Знакомы и обратные ситуации, в которых собеседники просто отказываются от пони- мания. Если ученик ненавидит учителя, он менее активен в восприятии, нежели в случае хороших отношений между ними. Близкое знакомство имеет и отрицательные последствия для восприятия речи. Дело в том, что в присутствии своих родственников или друзей человек расслабляется и недоста- точно сосредоточивается на общении. Это, со своей стороны, вызывает моменты неслу- шания, «отсутствия» в коммуникации, ког- да он думает о чем-то другом.

5. Эмоциональное и физиологическое со-

стояние говорящего (и реципиента) может существенно влиять на ход общения. Уста- лость уменьшает нашу способность находить оптимальные языковые средства для выра- жения своих мыслей. Особенно ярко это сказывается на качестве говорения на ино- странном языке. Сильное переживание или делает человека совсем немым, или застав- ляет его реветь и орать. В обоих случаях ре- ципиент-дизайн вообще не осуществляется.

6. Контекстуальные элементы состоят из того, что происходит или только что про- изошло в окружении собеседников. Кроме дистанционных форм общения (телефон и другие электронные средства связи) устная коммуникация имеет место в определенном пространстве, где присутствуют и говоря-

щий, и реципиент. Тем не менее контекс- ты у них не идентичны уже из-за того, что каждый из них по-разному видит обстоя- тельства. Кроме того, если под контекстом имеется в виду и то, что произошло до мо- мента речи, собеседники, возможно, при- шли в него из совершенно разных «миров». Типичная ситуация, где два совершенно разных мира встречаются, – это возвраще- ние с работы супруги и разговор с тем, кто оставался дома с детьми. Контекстуальные элементы влияют на толкование реципиента также в случае, если он только что видел другого Ивана, не того, которого имеет в виду говорящий.

Реципиент-дизайн

При участии в социальном общении у нас есть те или иные потребности и цели. Таким образом, говорение имеет эгоцентрическое начало. С другой стороны, мы должны быть кооперативными для того, чтобы достичь наших коммуникативных целей. Общие со- циальные правила требуют во многих ситу- ациях вежливого отношения к собеседнику

[16: 1453–1469; 31]. Правда, в соблюдении этого правила имеются существенные куль- турные различия [22: 195–219]. При гово- рении у нас возникают и другие цели. На- пример, мы ищем социального признания и хотим, чтобы нас считали умными. Для того чтобы показать это, мы должны тща- тельно подбирать употребляемые языковые средства. Это не только отдельные слова и фразы, но и шире – разные речевые страте- гии. В одной компании уместны, например, анекдоты с особой тематикой, а в другой – нет. С точки зрения мониторинга общения и реципиент-дизайна искусным жанром явля- ется флирт [23].

Итак, наше первое наблюдение заклю- чается в том, что реципиент-дизайн как та- ковой восходит к эгоцентрическим целям говорящего. Теперь перейдем к таким слу- чаям, в которых из эгоцентризма следует

отсутствие мониторинга общения или слабое его осуществление.

1. Избегание когнитивных усилий.

Фундаментальное человеческое свойство –

потребность избегать напрасных когнитив- ных и физических усилий. В связи с этим употребляется термин «минималистический принцип», согласно которому человек ста- рается достичь своих целей, используя как можно меньше энергии [41: 260–273]. Гово- рить всегда одинаковым образом – самый экономный способ общения. На мониторинг общения уходит больше энергии, чем на го- ворение, которое игнорирует реципиента. Типичный случай, когда мы склонны не обращать на мониторинг внимания, – наше свободное время. Бывая дома с теми, с кем мы живем постоянно, или среди хороших друзей, мы хотим вести себя как можно бо- лее свободно и расслабленно, в таких слу- чаях мотивации для мониторинга недоста- точно.

2. Иллюзия общего когнитивного мира.

Особое внимание значимости фоновых зна- ний уделено в работах по межкультурной коммуникации [8, 9, 13]. Эти знания можно рассматривать также как часть коммуника- тивной компетенции. Таким образом, они входят и в цели преподавания иностран- ных языков [10: 38–48]. Однако проблемы в коммуникации вызывают не только явные различия в ментальных мирах говорящих, но и ложное представление об их идентич- ности. Назовем это явление «иллюзией об- щего когнитивного мира» (common ground fallacy). Это, по сути дела, достаточно рас- пространенное явление вне межкультурных речевых ситуаций. Всем знакомы проб- лемы в общении между специалистами и непрофессионалами, скажем, в ситуации,

где знаток компьютерных технологий ста- рается дать совет обычному пользователю. Хотя специалисты осознают эти проблемы, им трудно избавиться от слишком профес- сиональной речи [28]. В данной ситуации говорящий часто чувствует потребность в реципиент-дизайне. В случаях, когда мен- тальные границы между собеседниками ме- нее очевидны, мы используем самого себя как точку отсчета [30: 1455–1474]. В науч- ных кругах хорошо известен один пример: ученые жалуются на то, как трудно пони- мать речь представителей других областей науки, поскольку они «говорят на другом языке» [17, 40]. Важную роль здесь играют, естественно, различия в употреблении тер- минологии и методологических традициях разных наук. Однако не менее важный фак- тор, вызывающий трудности, – неспособ- ность собеседников приспосабливать свою речь к необычной аудитории. Исследовате- ли привыкли говорить о научных делах со своими коллегами, сосредоточиваясь на со- держании, а не на том, как они выражают свои мысли.

Из-за иллюзии общего ментального мира и потребности избегать лишних усилий мы, таким образом, игнорируем возможные раз- личия в мышлении. К тому же убежден- ность в наличии «общего языка» приводит к сокращенной манере говорения – дополни- тельный риск для возникновения недопони- мания речи. Возьмем конкретный пример, который регулярно приводят мне студенты: «Она просит его сходить в магазин за хле- бом. Он возвращается из магазина с черным хлебом. Она начинает ругать его за то, что он принес не белый хлеб. Он оправдается, отве- чая, что она попросила принести хлеб, и он так и сделал. На это она реагирует так: «Это верно, но ты должен был бы понять, что я имела в виду белый хлеб». Психологические тесты подтверждают механизм мышления в этих ситуациях: люди склонны думать, что реципиент понимает их, хотя на самом деле это не так [28].

3. Состояние сильного эмоционального переживания. Когда у говорящего есть ка- кое-то очень значительное дело, он может сконцентрироваться на нем так интенсивно,

что забывает подумать, как высказать свои мысли. Другими словами, он поступает как раз обратно тому, что нужно было бы с точ- ки зрения его коммуникативных целей. Это типично для речи детей. То же может про- изойти и в речи взрослых, когда сильные эмоции вызывают состояние, при котором те затрудняются в выражении своих чувств словами.

4. Неслышание и неслушание. Как пра-

вило, и то и другое происходит из-за эго- центрического отношения к общению, но конкретные причины, стоящие за таким поведением, неодинаковы. Неслушание яв- ляется последствием нежелания реципиен- та играть активную роль в речевой ситуа- ции: у него есть более интересные вещи для размышления, или ему просто не нравится говорящий. Некооперативность со сторо- ны реципиента может быть вызвана так- же объективными причинами: усталостью или трудными акустическими условиями. Неслышание (или, шире, неадекватное вос- приятие речи) чаще всего имеет место в ситуациях, где говорящий не способен при- нять во внимание условия общения. Напом- ним самый типичный случай в домашней обстановке: кто-то пылесосит и не слышит, что ему говорят. Говорящий слышит шум пылесоса, но по той или иной причине не учитывает этот фактор. В некоторых других случаях неслышание вызвано обстоятельст- вами другого типа. На приемах и банкетах шум часто достигает такого уровня, что нор- мальное общение становится невозможным. С другой стороны, говорить крича тоже не- прилично, а стоять или сидеть молча нель- зя. В таких условиях собеседники иногда только делают вид, что слышат и понимают

[37: 61–65].

Жанры речи и разные категории собеседников

То, как мы говорим в разных ситуаци- ях общения, определяется тремя основными факторами: где и на какую тему мы разго- вариваем, какова наша роль в данной ситу- ации, какова наша языковая компетенция [36: 35–55]. Первый фактор связан с поняти-

ем «жанр речи», введенным М. Бахтиным, к которому близко понятие «тип дискурса». Так, «доклад», «преподавание», «побужде- ние», «разговор по душам», «торговые пере- говоры», «телефонный разговор», «флирт» – жанры речи, каждый из которых имеет свои правила общения [2: 181; 5: 5–22]. Важным элементом нашего владения языком являет- ся умение различать эти жанры. Мы знаем, что на рабочем совещании нельзя говорить так же, как дома. Правда, здесь требуется уточнение: на наше речевое поведение влия- ет не жанр как таковой, а наше представле-

ние о нем [46: 159–177].

Собеседники могут иметь более или ме- нее одинаковые (супруги дома, участники совещания и т.п.) или же явно разные (ро- дители – дети, учитель – ученик, доктор – пациент и т.п.) роли в ситуации коммуни- кации. При этом языковая компетенция у двух носителей языка не может быть иден- тичной, поскольку разнятся языковые сре- ды, в которых они жили, речевые штампы, которые они слышали, и тексты, которые они читали. Однако знание одного и того же языка позволяет, несмотря на различия, осу- ществлять общение между его носителями. Иная картина складывается, когда собесед- ники являются носителями разных языков. В таком случае возможны разные речевые ситуации [36].

1. Из-за отсутствия общего средства об- щения они не вступают в диалог.

2. Они используют другие средства обще- ния (жесты, рисунки и т.п.).

3. Они прибегают к услугам переводчика. 4. Они говорят каждый на своем родном языке (что возможно, если это близкородст-

венные языки).

5. Они употребляют один из языков (что возможно, если носитель одного языка вла- деет другим).

6. Они употребляют третий язык, языкпосредник (лингва франка).

7. Они создают свой смешанный язык (пиджин).

Возьмем, к примеру, русский язык. Ин- тересен случай 7, поскольку существует множество вариантов пиджинов, основы- вающихся на русском [12]. Русский язык

употребляется также в ситуации 4, напри- мер, в разговоре между украинцем и рус- ским, если украинец не знает русского или не хочет говорить на нем. В случае когда по крайней мере один собеседник не носитель языка (5–6), общение на русском подтверж- дает достаточно высокую мотивацию собе- седников. Ведь они готовы тратить энергию на коммуникацию, требующую больших усилий, чем обычный разговор между носи- телями языка.

Риски возникновения коммуникативных неудач в разных жанрах речи

Конкретизируя сказанное, применим общую теорию коммуникативных неудач к некоторым конкретным ситуациям обще- ния. Рассмотрим сначала коммуникативные ситуации, где разговаривают носители (рус- ского) языка. Выделим 6 жанров речи.

1.Повседневный разговор дома. Несмот-

ря на большую вариативность тем разговора, его характерной чертой является максималь- ная близость собеседников. Они встречаются каждый день, знают друг друга, возможно, уже годами. Другое важное свойство: ком- муникация имеет место в условиях, где со- беседники могут вести себя намного свобод- нее, чем в присутствии чужих людей. Эти же черты составляют риск для коммуникации: частотны случаи неслышания, используется быстрый темп речи, а артикуляция быва- ет невнятной. За «свободным» поведением собеседников скрывается иллюзия общего ментального мира, они думают, что реципи- ент-дизайн вообще не нужен.

2.Обращение к прохожему на улице.

Вэтом случае собеседники незнакомы друг с другом, из-за чего они могут яснее осозна- вать потребность реципиент-дизайна. Знание условий (плана города и каких-то достопри- мечательностей) может различаться. Из-за желания быть вежливым реципиент иногда дает советы, хотя в действительности точно не знает дороги.

3.Обслуживание в магазине. В данной ситуации продавец выступает как професси- онал, задача которого – продать как можно

больше товаров. У клиента есть свои потреб- ности и надежды, но они иногда достаточно неопределенные. Кроме того, продавец пов- торяет одни и те же фразы сотни раз в день, а клиент находится в этих ситуациях срав- нительно редко.

4.Рабочее совещание. Участники име-

ют формально одинаковые позиции (кро- ме председателя), но они отличаются друг от друга согласно тому, в какой мере они владеют рассматриваемыми вопросами. Ин- терес участников к ходу совещания также варьируется. При проведении совещания соблюдаются более или менее строгие пра- вила.

5.Торговые переговоры. Они важны для обеих сторон, имеющих конкретные цели.

Из-за своей целеустремленности собеседни- ки должны тщательно следить за реакциями реципиента. У разговора этого типа особые требования относительно точности информа- ции.

6. Общение между преподавателем и студентом. В данном случае у собеседников явно разные роли. Их отношения более тес- ные, чем в случаях публичного обслужива- ния, и, скорее, профессиональные. Риском для коммуникации является осторожность и застенчивость студента при задавании уточняющих вопросов. Тематика разговора определяется заранее, а в форме его проведе- ния есть индивидуальные различия.

Приведем основные черты данных рече- вых ситуаций в виде таблицы.

Если по крайней мере один из участни- ков данных ситуаций не носитель русского языка, то понимание разговора может быть затруднено из-за различий в ментальных мирах. Культурные особенности, незнание реалий, другая манера поведения и недоста- точное владение средствами общения дела- ют коммуникацию более сложной. Самый большой риск КН возникает в случае, ког- да в разговоре участвует носитель русского языка, который не учитывает потребность в реципиент-дизайне. В связи с этим упот- ребляется термин foreigner talk (речь, об- ращенная к иностранцу). Как показывают исследования английского языка, в случае использования лингва франка собеседники прибегают к особой форме языка, которая явно отличается от стандартной [34: 123– 150; 44, 48]. Интересно здесь то, что так поступают даже люди, прекрасно владею- щие английским. Очевидно, они автомати- чески упрощают свою речь для того, чтобы обеспечить успешность коммуникации.

При разговоре с иностранцем, однако, есть и элементы, снижающие риск возник- новения КН. Дело в том, что собеседники в таких ситуациях обычно обладают повы- шенной мотивацией к ведению удовлетворя- ющей обе стороны беседы. Кроме того, они избегают слишком сложных тем.

Итак, в разговоре с иностранцем, как правило, реципиент-дизайн работает хоро- шо, а в домашних условиях мы думаем, что он не нужен. В результате КН встречаются достаточно часто в обеих ситуациях комму- никации. Этим и объясняется парадокс, от- меченный Ермаковой и Земской.

Представленная модель коммуникации и ее применение к разным жанрам речи могут быть использованы в преподавании иностран- ных языков, в том числе русского. К примеру, если целью обучения является не только зна- ние языка, но и владение им в реальных ситу- ациях общения, необходимо уделить внимание особенностям жанров речи и рискам возникно- вения коммуникативных неудач в них.