3.Экстерьер и интерьер русской избы в Сибири.

Изначально избой называлась отапливаемая часть дома. В одном из задних углов дома располагалась русская печь. Она была основой жизни, главным оберегом семьи, семейным очагом. Печь кормила, спасала от холода, избавляла от хвори. А сколько сказок было рассказано детям на печи! Недаром говорится: «Печь краса – в доме чудеса!».

Пространство около печи служило женской половиной. Воздух в избе особенный, пряный, наполненный ароматами сухих трав, еловой хвои, печеного теста.

Все здесь, кроме печи, деревянное: потолок, гладко обтесанные стены, пристроенные к ним лавки, полки – полавошники, протянувшиеся вдоль стен чуть ниже потолка, полати, обеденный стол, стоящий у окна, нехитрая домашняя утварь. Некрашеное дерево излучает мягкий приглушенно – золотистый цвет. Его природную красоту особенно остро чувствовал крестьянин.

Ванный гость, входивший в избу, у порога первым делом находил глазами красный угол, снимал шапку, трижды осенял себя крестным знаменем и низко кланялся образам, а уже потом только здоровался с хозяевами. В углу на особой полочке стояли иконы в начищенных до блеска окладах, украшенные тканым или вышитым полотенцем, Самых дорогих гостей усаживали в красном углу на красную лавку за стол, убранный нарядной скатертью – столешником.

Красный угол обращен был к юго-востоку. Он принимал первые лучи солнца и как бы олицетворял собой зарю. От двери до боковой стены избы была устроена широкая лавка с крышкой, забранная внизу досками,- так называемый «коник». Верхняя доска нередко вырезалась сверху в форме конской головы – отсюда, видимо, и название лавки. На ней мужчины обычно занимались хозяйственными работами, на лавке хозяин и спал.

Под потолком шли полавошники, на которых располагалась крестьянская утварь, а около печи укрепляли деревянный настил - полати. На полатях спали, а во время посиделок или свадьбы туда забиралась детвора и с любопытством глазела на все происходящее в избе.

Мебели в избе было немного, да и разнообразием она не отличалась – стол, лавки, скамьи, сундуки, посудные полки – вот, пожалуй, и все.

Главным предметом мебели в избе считался обеденный стол. Он стоял в красном углу. Каждый день в определенный час за столом собиралась обедать вся крестьянская семья.

Вдоль стен стояли широкие лавки. На них сидели и спади. А знаете, чем они отличались от скамьи?

Лавки намертво прикреплялись к стенам, а скамьи можно было свободно переносить с места на место.

Одежду крестьяне хранили в сундуках. Чем больше достаток в семье, тем и сундуков в избе больше. Мастерили их из дерева, обивали для прочности железными полосами.

4.Костюм русского купечества Сибири. В будние дни купцы носили картуз (разновидность фуражки), длиннополый, утеплённый, из толстого сукна сюртук, сапоги с высокими голенищами. Сюртуки купцы предпочитали черного или темно-синего крепа, кастора или сукна. Пуговицы на купеческих сюртуках были маленькие, размером с двухкопеечную монету, плоские, обтянутые шелком. Широкие брюки (шаровары) заправлялись в сапоги. Часто носили брюки в мелкую клеточку или в полоску. Зимой носили шубы. Мелкие купцы носили утеплённую разновидность сюртука, которая называлась «сибирка». Сибирка одновременно выполняла роль и летнего пальто, и представительского костюма.

В праздничные дни купцы следовали европейской моде, надевали сюртуки, жилетки, туфли, иногда фраки и цилиндры.

Для того, чтобы выделиться, купцы сочетали в своей одежде различные стили: шинель могла сочетаться с цилиндром. Постепенно традиционная русская одежда в гардеробе купца заменялась на европейскую: фраки, визитки, костюмы, зачастую сшитые у столичных мастеров.

5.Народный костюм (этносов Сибири: коренных, переселенцев, репрессированных).

Мужская и женская одежда изготавливалась, по большей части непосредственно в крестьянском доме. Традиционные крестьянские продукты производства: льняное и посконное полотно, сукно, полусукно, кожа. Эти материалы изготавливались и были востребованы сибирскими крестьянами не один век, благодаря добротности, надежности предметов обихода, получаемых из этих продуктов, а также из-за низкой себестоимости,

Мужские рубашки изготавливались из тканей домашнего производства из "тонкого ленного волоконного холста"; из тонкого посконного (из конопли) полотна. Тонкий лен и посконный холст служили основным материалом для изготовления штанов и портов Распространены были «волоконные посконные» и "изгребные начесные" штаны. Распространенной теплой одеждой можно считать суконные штаны. Среди богатых крестьян распространение получил кафтан. Существовала тенденция к единству цветовой гаммы в мужском костюме традиционной крестьянской одежды. Зимняя мужская одежда, представлена традиционными бараньими нагольными шубами, а также суконными тулупами и сермяжными зипунами. В качестве наиболее распространенного головного убора выступают чебаки, по большей части мерлушковые, крытые плисом, верверетом, с красным, либо черным околом, опушенные бобром, котом, лисьими лапками. Из обуви представлены: традиционные сибирские кожаные "черки"; у богатых крестьян - подбитые гвоздями сапоги козловые и юфтевые. Кожаная обувь сочеталась с кожаными, валяными и бумажными рукавицами и перчатками. Это рукавицы лосиные, оленьи, ровдужные; рукавицы валяные; лосиные перчатки.

Известно, что нарядный тканый пояс или шерстяной кушак был непременной деталью мужского праздничного наряда сибиряков. Данная традиция прослеживается в начале XIX в.

Женщины зажиточных крестьянских семей были обладательницами дорогих лушчатых шуб, опушенных лисой и крытых цветным сукном. Женщины носили по праздникам шёлковые кушаки.

Большая часть женских рубашек была шита из льняного полотна, имели место и посконные рубахи. Рубашка, как известно, сочеталась преимущественно с сарафаном, к середине XIX в. сарафан и рубашку стали вытеснять юбка с шушуном (см. прил.2). Телогреи и шушуны изготавливались преимущественно из китайки разных цветов. Шушун и шугай, судя по описаниям, выглядели более нарядными и оценивались несколько дороже, чем телогреи. Как и в мужском комплекте, верхняя часть женской одежды сочеталась по цветовой гамме с юбкой. Традиционный головной убор женщин - платок ("плат") всевозможных расцветок. Среди головных уборов женщин фигурируют достаточно известные, описанные в литературе бахтовые повойники разных цветов, накидки, фата. Из теплой зимней одежды преобладали шубы: бараньи, мерлушковые, беличьи. Зимняя обувь: суконные пимы и чулки валенные (валенки) – мужские и женские.

Для изготовления выходной одежды, головных уборов, поясов в среде богатых и зажиточных крестьян употреблялись ткани фабричного производства, а для зимней одежды, обуви, рукавиц - разные сорта кожи, меха. В таких семьях заметно проявлялось стремление к приобретению не только дорогостоящей, но и оригинальной по форме, нетрадиционной одежды, к соблюдению определенных эстетических норм в подборе цветовой гаммы не только в наборах платков, поясов, но даже комплекса одежды семьи в целом; при выборе украшений предпочтение отдавалось серебру (черненному с позолотой).

6.Взаимоотношения в семье (по выбору – этносы Сибири). У бурят принято жить большими семьями, всем вместе. Главой каждого семейства является отец, который обладает большой властью и авторитетом. Рядом с семьей отца обычно живут семьи всех его детей. В хорошей бурятской семье господствует любовь и взаимное уважение прав и прерогатив всех членов - от стариков до самых маленьких детей. Все члены семьи знают свои обязанности, и каждый делает свое дело, не вмешиваясь в чужое. Не допускается спорить со старшими, пререкаться и грубить. Некрасивым считается вести себя шумно и вызывающе, неуважительно.

В семье бурята каждый должен знать историю своего рода и генеалогию племени - как минимум двенадцать поколений своих предков, а также родовые легенды, мифы, предания и песни. Это нужно для того, чтобы человек всё время помнил о своей принадлежности к древнему роду, о своей связи со всем племенем, народом, человечеством в целом. Тесные родственные связи характерны для бурятской семьи и сегодня. С по­жилыми родителями, как правило, живут взрослые дети или один из них со сво­ей семьей. Одних родителей, особенно преклонного возраста, семейные дети не оставляют. Именно такие взаимоотношения родителей и детей способствуют сохранению традиций совместного проживания стариков с одним из женатых сыновей или замужней дочерью и объясняют довольно высокий уровень трехпоколенных семей в современном быту.

Прочные родственные связи сохраняются и в настоящее время не только ме­жду родителями и детьми, родными братьями и сестрами, но и между родствен­никами второго и даже третьего поколений по боковой линии и выражаются в постоянных тесных контактах, взаимовыручке и взаимоподдержке. Оказание материальной и моральной помощи кому-либо из родственников, особенно близким, считается делом обязательным, не подлежащим обсуждению. И если встречаются отклонения от нормы, они, как правило, получают общественное осуждение.

7.Народные традиции, связанные с рождением и воспитанием ребенка. Рождение ребенка, особенно сына, было одним из самых значительных со­бытий в жизни семьи. В мальчике видели не только наследника, будущего хозя­ина и продолжателя рода. Он с самого рождения зачислялся как мужчина в со­став общины и при переделах общинных покосных угодий получал "душевой" надел, в чем немало была заинтересована семья. Рождение девочки, хотя и оно было важным событием в семье, встречалось менее радостно, чем рождение сы­на. Тем не менее, чем больше рождалось детей, тем счастливее были родители.

Человек, у которого родился ребенок, как бы переходил в другую, более до­стойную категорию людей. Отныне его называли не собственным именем, а от­цом или матерью такого-то, по имени ребенка - Дашиин аба или Дашиин баабай (отец Даши), Сэсэгэй эжы или Сэсэгэй мамуу (мать Сэсэг). Такое величание по имени ребенка было самой почтительной формой обращения.

Бедой дореволюционной Бурятии была чрезвычайно высокая детская смертность. Потому именно эта сфера семейной жизни - сохранение и воспита­ние детей - отличалась особенно высокой сакральностью.

Буряты, находясь во власти религиозных представлений и суеверий, объяс­няли недуги, болезни и смерть детей враждебными действиями злых духов, что способствовало сохранению и живучести довольно сложной системы детской обрядности. Существовали различные приемы по сохранению здоровья и жизни ребенка. Самым действенным средством считалось умилостивление или изгнание злых духов с помощью шаманов и лам разными жертвоприношениями, на которые не скупились родители. У буддистов каждый человек с рождения по оп­ределению ламы имел своего гения-хранителя, которого требовалось чтить всю жизнь, ему поклоняться и молиться, чтобы избежать возможных несчастий. У бурят-шаманистов стремление сохранить жизнь детей приводило к тому, что они начинали верить в силу крещения. Отступление от шаманизма и принятие христианства, по их представлениям, могло избавить их детей от посягательств злых духов. Многим отчаявшимся родителям казалось, что у принявших христи­анство бурят, даже самых бедных, дети остаются в живых, в то время как у ша­манистов при самом лучшем, по их понятию, уходе много детей умирает. Имен­но это обстоятельство заставляло склоняться в пользу христианства и истых ша­манистов.

8.Ухаживание: традиции обмена подарками-символами. Знакомство молодых происходит разными путями. Растущие в одной деревне и участвующие в сельскохозяйственных работах бок о бок, юноши и девушки имели возможность постоянно наблюдать друг за другом. Особенно много знакомств происходило на весенних массовых гуляниях. На таких играх девушки, успевшие приглядеть себе парня, а также сосватанные дарили своим избранникам собственноручно сшитые кисеты с положенными туда колобками. У девушек в обыкновении было дарить любимому вышитый носовой платок. Мотивы платка как символа знакомства с любимой сохранились в свадебных песнях: намеки на то, что в сундуке у золовки имеется платок; сват вывесил, мол, с намеком, платок на воротах; пляшущий на свадьбе юноша намекает, что у него нет платка, чтобы вытереть пот.

Гуляя вместе по базару, юноша и девушка знакомились, в таких случаях жених угощал невесту орехами и пряниками. Сваты приходили в дом отца девушки обязательно в нечетном количестве: 5, 7, 9, 11 человек. Ибо, объясняют информаторы, пока еще ни жених, ни невеста не составляют пары. Цель сватов – уйти из этого дома в парном количестве, т.е. нечет превратить в чет. Принесение гостинцев в нечетном количестве подчинено той же цели. Лишь йавача «поджаренные небольшие шарики из пресного теста» приносятся в большом количестве без счета, что символизирует пожелание иметь много детей. Также хозяева соблюдают правила нечетности при сватовстве. На стол ставят также большие лепешки нон и пирожки с мясом по девять штук в каждой кучке. Девушки, сопровождающие невесту, преграждают вход туда. Жених откупается, дав девушкам мелкие деньги.

Кроме того, невеста раздает небольшие подарки (полотенца, платки, рубашки) находящимся в доме участникам свадьбы, в том числе и детям. Особое значение имеют наволочки для подушек, входящие в принадлежность приданого невесты. Наволочку надевали в момент угощения жениха в доме невесты, а подушку подкладывали на стул, на который он садился.

Как отмечали искусствоведы, основным элементом узора наволочки являются ромбы, а вписанные в эти ромбы розетки напоминают собой нагрудную нашивку рубахи кёскё, другое название которой — чёчё карты, т.е. «ограда грудей». Узор является отличительным признаком рубахи замужней женщины. Розетки как бы подчеркивали зрелость женщины, в них можно усмотреть стремление усилить плодовитость женщины. Жених, садящийся на наволочку невесты, и Узор кёскё на наволочке создают контекст, не требующий особых комментариев.

9.Свадебные обряды и обычаи коренных народов Сибири. Старый дореволюционный обряд состоял из трех основных циклов: предсвадебного, свадебного и послесвадебного, что было одинаково для всех сословий. При самом строгом следовании обычаям первый цикл включал сватовство, осмотр дома, девишник и мальчишник, обрядовое мытье жениха и невесты в бане (перед свадьбой). Второй цикл – сбор свадебного поезда, приезд жениха за невестой, встреча молодых в доме родителей, привоз приданого, обряды после первой брачной ночи и т. п. Центральное место занимал свадебный пир. К третьему, заключительному, циклу относились «отводины» - визиты молодых к ближайшим родственникам. Девичник и мальчишник

 Накануне свадьбы невеста обязательно звала в гости подруг. Они шли в баню, мылись, а потом причёсывали волосы. Жениха и будущую семейную жизнь невесты было принято изображать в черных красках, так как это символизировало и прощание невесты с подругами и девичьей жизнью, и оберег от порчи.

Мальчишник же — достаточно поздняя традиция. Древнерусский жених шёл в баню один, и обычай предписывал ему, напротив, молчать. Но постепенно мальчишник тоже стал традицией.

ВыкупУтро свадебного дня раньше начиналось с причитаний невесты и совершения различных обрядов от сглаза в доме жениха, а когда жених со сватами приезжал за невестой, начиналась весёлая церемония её выкупа, которую многие молодожёны любят и по сей день. Подружки задают жениху и его помощнику-свидетелю трудные вопросы, загадывают загадки или просто говорят: «Не отдадим, выручим! Прогоним или пускай выкуп дают». Жених должен ответить на все вопросы, отгадать загадки и дать подружкам денег или конфет. Иногда подружки просто прячут свадебные туфли невесты и требуют дать выкуп и за них.

ЗастольеРаньше у входа молодожёнов всегда встречала мать, которая посыпала сына и невестку овсом и пшеном — на оберёг и богатство. Потом родители должны были поподчивать молодожёнов хлебом с солью.  В древности хлеб пекли сами родители. Обычай отламывания или отрезания кусочков хлеба, чтобы погадать, сохранился и по сей день. Раньше гадали на детей — кто первый родится, мальчик или девочка, и на то, как молодые будут распоряжаться своими доходами. 

Брачная ночь

Свадебный день завершался проводами молодых на покой, обычно в баню, на сеновал или даже в хлев. Это делалось, чтобы сохранить в тайне место их первой опочивальни и уберечь от сглаза и злых наговоров.

Именно поэтому и сейчас многие пары порой неосознанно стремятся провести первую брачную ночь не дома — в шикарном отеле, на яхте или просто в новой квартире, где никого больше нет.

Раньше муж брал жену на руки и вносил в дом, чтобы обмануть домового: якобы жена — не чужой человек из другого рода, а родившийся младенец.