5. Политические идеи Средневековья и эпохи Возрождения (ф.Аквинский, н.Макиавелли и др.).

Политические идеи средневековья и Возрождения В эпоху средневековья в трактатах таких религиозных мыслителей как Августин (354-430 гг.) и Фома Аквинский (1225-1274), предпринимались теоретические усилия для обоснования регулирующей роли церкви по отношению к политической власти. Августин, живший на стыке двух миров, Древнего и средневекового, разрабатывал свою социально-религиозную и политическую концепцию в условиях, с одной стороны, возрастающего авторитета христианства, и с другой стороны, ослабления и распада государственной власти, приведшего к взятию и разгрому Рима готами. В ситуации разрыва политических связей, ранее скреплявших Римскую империю, и нарастания хаоса Августин ставит вопрос о соотношении двух властей (власти светской и власти церковной) и пытается доказать главенствующую роль божественной (церковной) власти, поставить государство под контроль христианской церкви. Практическая реализация этой идеи наблюдается в попытках утверждения в Европе папоцезаризма. В ранний период средневековья папа Геласий I (492-496), опираясь на идеи Августина, четко разграничивал сферы церковной и светской власти, сформулировал принцип дуализма светской и церковной власти, в котором была показана связь этих двух начал. В религиозных вопросах император подчиняется верховному иерарху, а в мирских делах клир подчиняется императору. Эта ≪точка зрения о разделении властей и о взаимоотношениях между ними была общепринятой вплоть до XI в.≫. Однако с XI в., усилиями папы Григория VII, принцип верховной власти пап начинает распространяться и на политическую жизнь. Принятый при Григории VII документ под названием ≪Диктат папы≫, содержит следующий пункт: ≪Папа вправе низлагать императоров≫. Согласно этому положению папа особенно внимательно должен следить за правителями и князьями. Если король следует не за Богом и церковью, а руководствуется своей волей, то он теряет право на власть. Папа обладает полным правом наказывать и миловать, низлагать светских правителей или вновь давать им власть. Но требования вассальной верности не удалось распространить на все европейские княжества. Вместе с тем важно подчеркнуть, что в борьбе с таким видением властного устройства начинают формироваться различные образы земной власти. К примеру, воФранции в этот период феодалы стали поддерживать идею независимой от папы, но зависимой от феодалов королевской власти. Следует отметить, что именно в этот средневековый период обозначился переход от древней политической культуры, ядром которой выступали политические ценности в рамках неструктурированного общества-государства, к основаниям новой европейской культуры, к началам дифференциации государства и гражданского общества. Действительно, в Древнем мире политика характеризовалась высшим искусством (Аристотель), общество не мыслилось иначе как политически объединенным народом, государство представлялось в качестве высшей ценности для гражданина. Во всех своих отношениях с окружающим миром на первое место ставь отношения с государством, ≪...из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством≫ — вот наставление мыслителя, гражданина и государственного деятеля Цицерона римской молодежи. Все альтернативы властного устройства рассматривались врамках нерасчлененного общества-государства. Древний мир не знал отделенного от общества государства и отделенной от государства религиозной сферы. В противоположность этому средневековая культура раскалывается, появляются ценности, альтернативные государству. В раннехристианской мысли отсутствует ≪обожествление≫ государственной власти, что особенно характерно было для древневосточной культуры и для императорского периода Рима. В средневековье наряду с государством и вне его появляется религиозный институт — церковь, развивающая и отстаивающая иные взгляды не только на мироустройство, но и на устройство власти. Более того, четко просматривается как в теоретической мысли (Августин, Фома Аквинский), так и во всей средневековой культуре тенденция возвышения религиозно-духовных образцов над политическими, выполнения первыми в лице церкви контрольно-регулирующей функции по отношению к государству. Возникает идея и развивается институт внешнего по отношению к государству социокультурного регулятора власти. Но чтобы появился такой альтернативный государству институт как церковь, история должна была принести ему в жертву многообразие древнегреческой и римской классики, плюрализм богов и философий. В средневековую эпоху история сконцентрировала дух и верования в одной церкви и, тем самым, стала зарождаться сила, способная конкурировать с государством, способная вести с ним диалог о власти. Именно здесь и в связи с этим можно говорить о началах формирования идеи и практики фажданского общества в европейской культуре, началах формирования иных, более значимых идеалов, нежели политические. Именно здесь начинает вызревать понимание земной власти как неизбежного зла (зло вытекает из природы человека как творения свободного), так и необходимости ограничения власти государства (царства дьявола) во имя защиты духа человеческого. Характерно, что именно в этот период появляется тема сопротивления земной власти, выдвигается идея различения таких аспектов власти, как ее сущность, происхожде ние и реализация. В европейской политической мысли этим проблемам значительное внимание уделял Фома Аквинский, в русской политической мысли — Иосиф Волоцкий. Таким образом, в средневековой литературе в религиозно-философской форме получает теоретическое обоснование идея и практика необходимости регулятивного воздействия на политическую власть. В Византии разрабатывался иной механизм взаимодействия церкви и государства: на основе принципа симфонии, т.е. взаимного их согласия при сохранении независимости. Государство признавало для себя внутренним руководством закон церковный, а церковь считала себя обязанной повиноваться государству. Однако при всех различиях альтернативных концепций государства, возникших в христианской литературе, важно подчеркнуть, что церковь в этих концепциях выступила институтом социальной регуляции власти. Альтернативные модели власти (верховенство церковной власти, симфония двух властей и др.) в лице церкви получили механизм воздействия на власть в духе того или иного идеала. Таким образом, в историческом плане церковь впервые выступила институтом регуляции власти, находящимся вне власти. И шаг, который затем сделал Макиавелли, был уже предуготовлен ранее религиозными мыслителями, которые выделяли мир (мирские дела) и два учреждения в нем: церковную и королевскую власть. Так государство было отдифференцировано от общества, стало рассматриваться как отдельный институт. Никколо Макиавелли (1469-1527) Одним из первых социальных философов эпохи Возрождения, отвергших теократическую концепцию государства, согласно которой государство зависит от церкви как якобы высшей власти на Земле, был Никколо Макиавелли. Ему принадлежит обоснование необходимости светского государства: он доказывал, что побудительными мотивами деятельности людей является эгоизм, материальный интерес. Люди, заявлял Макиавелли, скорее забудут смерть отца, чем лишение имущества. Именно в силу изначального зла человеческой природы, стремления к обогащению любыми способами возникает необходимость обуздания этих человеческих инстинктов с помощью особой силы, каковой и является государство. В своих произведениях «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия», «Князь» флорентийский философ приходит к убеждению, что именно право, юридическое мировоззрение людей, которое может воспитать только государство, а не церковь, создаст необходимый порядок в обществе. Во взглядах на политику и власть он стал активно проводить антитеократические идеи. Политика и власть зависят не от божественного предопределения, как это утверждали средневековые мыслители, а от земных условий, среди которых Макиавелли выделял так называемые ≪ фортуну ≫ и ≪ доблесть ≫ . В контексте размышлений автора под фортуной имеется в виду совокупность объективных условий, в которых правит государь, под доблестью — личные способности и таланты (субъективный фактор) государя в решении политических задач. Макиавелли отделяет сферу политику и власти от морали и религии, провозглашая первые автономной системой ценностей. Тем самым он открыл путь рассмотрения политики и власти как самостоятельной области человеческой деятельности и отдельного объекта научного анализа. И этот путь исследования политики оказался плодотворным. Однако при абсолютизации такого метода рассмотрения политики утрачивается полнота общественных связей, разрывается целостность социокультурной ткани и тем самым обедняется и искажается понимание сути политики. Макиавелли заявляет, что церковь расшатала устои государственной власти, пытаясь соединить в своих руках духовную и светскую власть, ослабила в людях стремление служить государству. В трактате «Государь» он рассматривает способы создания сильного государства в условиях, когда у народа не развиты гражданские добродетели. К ним он относит поведение государя по отношению к подданным и союзникам, имея в виду, что человек не может иметь одни только добродетели или неуклонно им следовать. Поэтому благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же воздерживаться по мере сил, но не более. Так, хорошо иметь славу щедрого государя, но вместе с тем, кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе. Макиавелли вводит в научный оборот понятие «государство» для обозначения политически организованного общества, главным вопросом которого является вопрос о приобретении и удержании политической власти. До Макиавелли для обозначения государства, как указывает известный современный исследователь творческого наследия итальянского мыслителя Е.И. Темнов, в литературе широко использовались понятия царство, империя, республика, монархия, тирания, полис, цивитас, принципат, доминат, деспотия, султанат и др. Однако после работ Макиавелли во многих европейских языках утвердилось используемое итальянским писателем латинское ≪stato≫ . Макиавелли рассматривает и такие вопросы: «Что лучше: внушать любовь или страх?», «Как государи должны держать слово?», «Каким образом избегать ненависти и презрения?», «Как надлежит поступать государю, чтобы его почитали?», «Советники государей», «Как избежать льстецов?» и др. Очень современно звучат многие советы Макиавелли. Так, он утверждает, что «об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает». Макиавелли также предупреждает о такой слабости, от которой трудно уберечься правителям, если их не отличает особая мудрость и знание людей, – это лесть. Он считает, что благоразумный государь должен найти несколько мудрых людей и им предоставить право высказывать все, что они думают, не боясь государя, и при этом советники должны знать, что чем безбоязненнее они выскажутся, тем более угодят государю. Однако государь должен идти к принятию решения сам. Макиавелли подводит к выводу, что все средства дозволены для достижения политических целей, и хотя государь должен руководствоваться общепринятыми нормами морали в поведении, он может с ними не считаться в политике, если это будет содействовать усилению государственной власти. Князь, вступивший на путь создания сильного государства, должен руководствоваться политикой «кнута и пряника», сочетая в себе качества льва и лисицы. Подкупы, убийства, отравления, вероломство – все это дозволено в политике, направленной на укрепление государственной власти. Впоследствии действия политиков, которые пренебрегают нормами морали при достижении политических целей, беззастенчиво использующие антигуманные средства для достижения поставленных целей, получили название макиавеллизма. Не Макиавелли изобрел эти принципы, он их увидел и обобщил, и они встречаются на каждом шагу в человеческой истории. 6. Политические учения Нового времени. Теория государства и гражданского общества периода ранних индустриальных обществ (Дж. Локк, Т.Гоббс, Ж.Ж.Руссо, Ш монтескье и др.) Период Нового времени ознаменовал собой начало радикальной трансформации существовавших подходов к политике. Именно на этом этапе происходят становление политической науки, прежде всего ее предмета и метода, вычленение закономерностей развития политики, в чем особая заслуга принадлежит Н. Макиавелли, которого заслуженно считают «отцом» политической науки, и Ш, Монтескье, пытавшегося выявить устойчивые взаимосвязи политического развития.

Культивируется принципиально новый взгляд на политику: на смену схоластическому толкованию политики, опиравшемуся на веру в божественный характер государства и власти, приходит рационально-критическое понимание ее. Через критику метафизических умозаключений и оценок политики, априорно заданных религиозными нормами, и схоластического дедуктивного метода происходило становление традиции объективного анализа политических реалий. Обращение исследователей к анализу политической практики позволило преодолеть нормативный характер политических суждений, изменило направленность эволюции политических идей. Теперь мыслители не занимались конструированием идеальных моделей государства, а больше стремились понять и объяснить природу существующих политических отношений.

Родоначальником политической науки, как мы уже отметили, был признан видный итальянский философ и социолог Никколо Макиавелли (1469 - 1527). Этот факт отразил признание его заслуг в развитии политической власти. В работах «Государь» (1513) и «Размышления о первой декаде Тита Ливия» (1520) он сформулировал предмет и метод политической науки.

Первое, что он сделал - обосновал автономность и самостоятельность политической сферы и политических знаний, имеющих собственную логику, отделив политическую науку от теологии, философии и морали.Предметом политической науки Н. Макиавелли считал власть во всех ее проявлениях.

Второе, что привнес в политическую науку Н. Макиавелли -это метод. До него религиозная схоластика не разграничивала объективные факты и суждения о них. Н. Макиавелли ввел политический реализм, состоящий в прямом наблюдении за фактами - за поведением политических лидеров, масс, за их взаимодействием. Политику он изучал как социальную реальность, тем самым перенеся политику из сфер воображаемого и желаемого в плоскость объективного и реального. Н. Макиавелли заметил: «Мне показалось более приемлемым следовать действительной истине вещи, чем своему воображению».

С именем Н. Макиавелли связано новое видение природы политики как сферы принятия стратегических решений. Его работы «Размышления о первой декаде Тита Ливия» и «Государь» являются обоснованием технологии принятия эффективных решений. Очистив политику от морали и религии, он выявил реальные механизмы ее эволюции - интересы людей. Политика, с точки зрения Н. Макиавелли, представляет собой целеполагающую деятельность людей, в которой они пытаются реализовать свои интересы и потребности. Природа политических изменений определяется тем, в какой мере удовлетворены интересы тех или иных социальных групп. Принятие и реализация политических решений должны учитывать два важных фактора: принцип относительности и компоненты эффективного лидерства.

Содержание принципа относительности состоит в постоянном взаимодействии цели, средств и ситуации. В каждый конкретный момент они относительны друг друга: выбор средств относителен ситуации, оценка результата относительна средств, наконец, цель, средства и ситуация должны соотноситься между собой. Политический реализм Макиавелли выразился в том, что он определил нравственность как сферу абсолютного, а политику как сферу относительного и подчеркнул: не следует сферу политики оценивать мерками абсолютного. Политик, по Н. Макиавелли, не может руководствоваться нравственными нормами, поскольку они лежат за пределами сферы относительного.

Во многом эффективность принимаемых решений зависит от лидера. В этом отношении К Макиавелли был одним из первых, кто создал модель эффективного стиля лидерства. Западные аналитики выделяют четыре составляющих эффективного лидерства: 1) поддержка лидера его сторонниками; 2) взаимопонимание между лидером и подчиненными (подчиненные должны знать, что они могут ожидать от своего лидера, и понимать, что он ожидает от них); 3) воля к выживанию, которой должен обладать лидер; 4) мудрость и справедливость, образцом которых должен быть лидер для своих сторонников.

В политической теории Н. Макиавелли можно найти практически весь набор методов исследований, которые впоследствии стали использоваться в политической науке: психологический, исторический, антропологический, социологический и т. д. В его работах были обозначены и в определенной мере решены наиболее существенные проблемы политологии: проблема власти и природа политики; соотношение государства и гражданского общества; проблема элит и лидерства; политические режимы и их эволюция и т. д.

Одна из наиболее существенных проблем политической практики в Новое время заключалась в поисках основ стабильности и умеренного «смешанного» правления. В этом смысле представляет интерес теория Н.Макиавелли о круговороте политических форм. Циклическое развитие политических форм обусловлено ограниченностью наличных ресурсов у каждой из них. Достигая совершенства, политическая форма начинает клониться к упадку, поскольку изменяются условия ее функционирования. Выделяя три плохие (тиранию, олигархию и анархию) и три хорошие (монархию, аристократию и демократию) формы, Н.Макиавелли отмечал наличие достоинств у каждой в конкретных ситуациях. Он энергично развивал аристократическую идею «смешанного» правления и настойчиво утверждал ее в истории политической мысли.

Заметно возросшие возможности человека в преобразовании окружающей действительности требовали формирования иной картины мира, новых смыслов деятельности индивида. Прежние смыслы задавались христианской моралью и призывали человека к покорности и смирению. Процесс секуляризации обшественной жизни обусловил поиск новых приоритетов и предпочтений среди существовавших ценностей. Переход общества к ценностям рационализма, свободы и гражданского равенства был подготовлен идеологами эпохи Просвещения.

Со второй половины XVH в. начался процесс становления идеологий, которые создавали новую картину мира, отличную от прежней систему смыслов человеческой деятельности, эффективных способов организации общественной жизни и технологии ее изменений. В рамках ценностей и предпочтений либерализма,консерватизма и социализма политическая мысль пыталась определить природу государства, а также выявитьконкретные политико-организационные и конституционно-правовые формы обеспечения умеренного правления.

Политическая теория либерализма, явившаяся исторически первой формой идеологии, в своих построениях исходила из ценностей естественного права, свободы личности и, следовательно, идеи ограниченного вмешательства государства в жизнь граждан. Реализация идеала свободной личности предполагала наличие механизма, способного обеспечить осуществление естественных и неотчуждаемых прав личности (по Лок-ку, «права на жизнь, свободу и собственность»). Таким инструментом в либерализме признавалось государство. Природа и смысл государства трактовались в контексте общественного договора, заключенного свободными гражданами для защиты и наиболее полной реализации их естественных прав. Создание государства рассматривалось как гарантия равных возможностей для каждого в реализации прав и свобод. В такой интерпретации государство представлялось как торжество человеческого разума.

Однако смысл общественного договора понимался неоднозначно. Так, Т. Гоббс (1588 - 1679) в «Левиафане» анализ природы государства начинал с противопоставления природного, «естественного» в человеке и общественного. Считая свободу естественным состоянием, пространством естественных отношений, вкотором развертывается деятельность индивидов, Т. Гоббс требовал подчинить власти государства ничем не скованную свободу, ведущую к всеобщей вражде и насилию, а также передать естественные права и свободы народа государству - единственному, кто способен обуздать природные страсти людей. Однако не только природная вражда, необузданная «война всех против всех», но и другие естественные чувства, такие, как страх смерти, тревога за близких и свое благополучие, жажда внутреннего и внешнего спокойствия, заставляют людей искать защиту у власти. По Т. Гоббсу, государство творит гражданское общество, устанавливает порядок, цивилизуя общество и его членов.

Для того, чтобы обуздать инстинкты, гарантировать общественный порядок и права граждан, сами граждане должны передать все права и свободы государству во имя собственной безопасности. Т. Гоббс был сторонником абсолютистской государственности. Он развивал концепцию сильной королевской власти, установлению которой способствовал после смерти О. Кромвеля.

Дж. Локк (1632 - 1704) также исходил в определении природы государства из противопоставления естественно-природного и гражданского-цивилизованного. Он замечал, что «те, кто объединены в одно целое и имеют общий установленный закон и судебные учреждения, куда можно обращаться, и которые наделены властью разрешать споры между ними и наказывать преступников, находятся в гражданском обществе, но те, кто не имеют такого судилища... все еще находятся в естественном состоянии, при котором каждый... сам является судьей и началом...».

В отличие от Т. Гоббса, Дж. Локк был сторонником правовой государственности. Он считал, что граждане, создавая государство, исходят из общей для всех пользы - преимуществ интеграции индивидуальных усилий и гарантий со стороны государства естественных прав личности. Государство и общество связаны договором и доверием, основанными на моральном порядке, знании и праве. Тем самым разрешалось противоречие естественного (в человеке) и разумного (в политике). Государство охраняет естественные права граждан; общество сдерживает естественные побуждения власти к господству; власть обуздывает природные инстинкты человека.

С целью предотвращения возможности поглощения общества и индивида государством Дж. Локк предложил идею разделения властей на законодательную и исполнительную. Законодательная власть имеет более высокий статус, чем исполнительная, поскольку определяет политику государства.

В дальнейшем в рамках либеральной традиции поиск конкретных политике - организационных форм умеренного правления привел к созданию Ш. Монтескье (1689 - 1755) теории разделения властей. Потребность в фрагментации власти проистекает, по Ш. Монтескье, из природы человека, из его склонности к злоупотреблению властью. Власть должна иметь свой предел и не угрожать правам и свободам граждан. Ш.Монтескье разделил власть на три ветви: законодательную, исполнительную, судебную. Однако по статусу они были неравнозначны.

Впоследствии правовая концепция «неотчуждаемых» прав человека и идея общественного договора как основы образования государства дополнилась концепцией федеральной республики как особой формы «смешанного правления» Дж. Мэдисона (1751 - 1836). Американская революция, отменив сословия и привилегии, признала народ в качестве единственного источника власти. Следование принципам непосредственной демократии создавало почву для формирования в обществе двух фракций: большинства и меньшинства. Большинство, находящееся у власти, стремится и дальше ограничить права меньшинства.

Для преодоления тирании большинства Дж. Мэдисон предложил систему сбалансированного распределения власти в обществе, исключающего проявления, с одной стороны, крайностей автократии, олигархии и демократии, с другой - тирании, диктатуры и анархии. Требованиям справедливого распределения политической власти между различными социальными слоями в большей степени, по Дж. Мэдисону, отвечаетфедеральная республика, поскольку в ней, во-первых, замещение государственных должностей осуществляется через общенациональные выборы; во-вторых, граждане на выборах делегируют свои полномочия государственного управления компетентным согражданам; и, в-третьих, умеренность республиканского правления обусловливается механизмом «сдержек и противовесов», который не позволяет власти концентрироваться в руках группы лиц.

Концепция *сдержек и противовесов» Адамса, Дж. Мэдисона и Гамильтона является дальнейшим развитием теории разделения властей Ш. Монтескье. У американских «федералистов» все три ветви власти(законодательная, исполнительная и судебная) равноценны, что обеспечивает им возможность контролировать и сдерживать друг друга.

Либеральная идея общественного договора как основы образования государства и концепция «естественных и неотчуждаемых» прав и свобод человека подвергались критике со стороны основоположника радикализмаЖ.-Ж. Руссо (1712 - 1778) и родоначальника консерватизма Э. Берка (1729 - 1797).

Ж.-Ж. Руссо исходил из существования некой гомогенной (единой) воли народа. Существующее государство не представляет собой политического целого, поскольку защищает интересы частных собственников, а само государство закрепляет неравенство, в котором «хищничество богачей, разбой бедняков», безудержные страсти всех порождают «непрерывные войны». Общественный договор не меняет природы государства.

«Английский народ, - утверждал Ж.-Ж. Руссо, - был свободен только на протяжении одного дня, когда он избрал свой парламент. После этого народ живет в рабстве, он - ничто». Следовательно, народ, если он хочет быть свободным, не должен добровольно подпадать под ярмо процедур принятия решений, основанных на разделении властей. «Любой закон, который народ сам «лично» не утверждал, ничто, пустое место, он - не закон», - замечал Ж.-Ж. Руссо.

Общая воля может быть выражена только непосредственно самим народом. «Вместо отдельной личности каждого договаривающегося, - подчеркивал он, - этот акт ассоциации немедленно создает моральное и коллективное целое, составленное из стольких членов, сколько собрание имеет голосов, - целое, которое получает путем этого самого акта свое единство, свое общее я, жизнь и волю». Следовательно, старое государство необходимо разрушить и создать на его месте новое, выражающее волю большинства. И каждый гражданин должен подчиняться воле большинства, иначе его принудят силой быть свободным. Созданная таким образом политическая ассоциация людей («политическое тело») функционирует на основе непосредственного правления всего народа.

Политические идеалы Ж.-Ж. Руссо оказали заметное влияние на последующее развитие политической мысли и практики. Однако их воздействие было противоречивым. Отдельные идеи, например, о народе как единственном источнике власти, стали основой демократического конституционного государства. Другие же положения его политической теории породили политический радикализм, заимствовавший идеи революционного слома государства с его лживым принципом разделения властей, замены его народным самоуправлением.

Ковсервативная политическая мысль исходила из отрицания идеалов индивидуализма, рационализма и прогресса, выдвинутых эпохой Просвещения и Французской революцией 1789 г. В основе окружающего мира лежит жизненное начало, не подвластное ограниченному разуму человека. Это жизненное начало выражается в системе институтов, норм, обычаев, традиций, которые обеспечивают целостность общества. Существующие в обществе политические институты являются отражением естественного хода событий. Следовательно, чтобы не допустить разрушения общества как жизнеспособной системы, не следует вмешиваться в самореализацию жизненного начала. Основателем консерватизма считается Э. Верк, который сформулировал свои идеи в «Размышлениях о Французской революции». Он критиковал идею естественного права и концепцию общественного договора, считая, что государство есть результат естественной эволюции.

Социалистическая политическая мысль была неоднородной: она представлена как ортодоксальным направлением, так и реформистским. Ортодоксальная традиция представлена работами К. Маркса, Ф.Энгельса, В. И. Ленина, которые трактовали природу государства крайне односторонне, как орудие политического господства экономически доминирующего класса. Исходя из этого, предполагалось, что уничтожение частной собственности и разрушение буржуазного государства откроет дорогу в «царство свободы». Однако считалось, что отмирание государства как такового будет происходить через установление диктатуры пролетариата и лишь затем начнется переход к общественному самоуправлению. Механизм и принципы функционирования государства диктатуры пролетариата выводились из понимания социализма как антипода капитализму. Следствием такого подхода явилось отрицание достижений буржуазной демократии и либеральной политической мысли: идеи общественного договора, принципа разделения властей, отделения политики от других сфер жизни общества, формирования гражданского общества и т. д.

Альтернативное (реформистское) направление представляли идеи Э. Бернштейна и Л. Гумиловича, которые критиковали классический марксизм, доказывая его классовую ограниченность и несоответствие новым условиям существования западного общества. Последнее заметно изменилось в силу интеграции в экономическую и политическую систему ранее отчужденных неимущих классов, в том числе пролетариата.

Возросший уровень жизни заметно ослаблял классовые конфликта и позволял проводить в обществе преобразования на основе реформ, а не революций.

Постепенное выравнивание социально-экономических, политических различий изменяет природу государства. Оно все больше выступает в роли патрона и арбитра между работодателем и наемным работником. Так формировалась идея социального партнерства, перешедшая затем в концепцию социальногогосударства. Социал-демократическая мысль смогла соединить идеи либеральной демократии с принципами социальной справедливости и равенства. Жизнь подтвердила высокую эффективность политической философии социал-демократии; для этого достаточно обратить внимание на уровень и качество жизни таких стран, как Швеция, Норвегия, Австрия, Швейцария, исповедовавших реформистские политические идеалы.

Новый этап в развитии политической мысли связан со становлением социологии как самостоятельной дисциплины. Работы О. Кота (1798- 1857), Э. Дюркгейма (1858- 1917), Г. Спенсера (1820 - 1903) способствовали пониманию социальных механизмов эволюции, выявлению закономерного характера общественного развития. Сравнительно-исторический метод позволил раскрыть социальные предпосылки распределения власти, развития политических режимов и институтов. В орбиту анализа политических процессов включались факторы, прежде не принимавшиеся во внимание: возрастающая внутренняя дифференциация общества, вызванная прогрессирующим разделением труда; духовные факторы (коллективные представления, верования), международные отношения и т. д.

7. Понятие демократии и республики в трудах и высказываниях американских ученых и политиков конца XVIII века (Б.Франклин, А.Линкольн, Т.Джефферсон, Дж. Мэдисон). В конце XVIII в. благодаря образованию Соединенных Штатов Америки впервые отчетливо были определены и законодательно зак-реплены некоторые формальные механизмы, которые позже сыгра-ли важную роль в утверждении (консолидации) современных вари-антов демократии. Поначалу американские политики были склон-ны именовать свою систему смешанного представительного правления просто республиканской, т.е. системой правления, осу-ществляемого от имени всех граждан, а не определенных классов.

В 1795 г. великий немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) предложил различать понятия демократия и республика. По Канту, демократия, как и автократия (монархия) — это форма господства; республика— форма правления, т.е. распоряжения всей полнотой государственной власти, а альтернатива ей — деспотия. Значит, Кант именовал республикой примерно то, что мы сейчас называем правовым государством либо опять-таки демократией.

Интерпретаиия

После Конституционного конвента в Филадельфии (1787) Бенджамина Франклина спросили: «Какую форму правления Вы нам приготовили?» «Республику, — ответил он, — если вы сможете сохранить ее». Неприятие концепции демократии на раннем этапе истории США было связано с ее классовым пониманием — как власти подавляющего большинства населения, состоящего из низших классов. Такой подход согласовывался с античным видением демократии как власти демоса — простого народа. В США страх перед эксцессами якобинства заставил федералистов отмежеваться от понятия демократии.

Под республиканской формой правления в Соединенных Штатах понимается размеренное и спокойное развитие общества. Это общественное устройство представляет собой хорошо отрегулированный механизм, поистине созданный по воле просвещенного народа. Эта форма правления стремится к примирению противоречий, принимаемые ей решения долго обдумываются, неторопливо обсуждаются и мудро выполняются... Республикой называют мирное господство большинства. После того как большинство осознало свое существование и свою силу, все власти получают свои полномочия от него. Но и само большинство не всемогуще. Над ним возвышаются моральные принципы, такие как человечность, справедливость, разум и признанные обществом политические права людей.

Токвиль (Tocqueville), Алексис де (1805, Париж— 1859, Канны) — французский политический мыслитель, историк, социолог, публицист и государственный деятель; один из теоретиков демократии.

Автор работ, среди которых: «О пенитенциарной системе в США и ее применении во Франции» (1833, соавт. Г. де Бомон); «О демократии в Америке» (1835-1845); «Старый порядок и революция» (1856). В 1860 1866 был издан девятитомник его сочинений под редакцией де Бомона, а в 1893 — «Воспоминания» и переписка. В конце XIX — начале XX вв. о политико-философском наследии Токвиля почти полностью забыли, но по мере нарастания угрозы тоталитарных тенденций интерес к этому мыслителю возрождался: в нем увидели глубокого и оригинального идеолога демократии, авторитетно оппонирующего и фашизму, и коммунизму, вообще любым проявлениям тоталитаризма. Его труды стали заново издавать и переводить, появилось немало биографических и др. исследований. В России после изданий начала века работы Токвиля были запрещены и вышли заново в свет лишь в 1990-х гг.

Вклад в развитие политической мысли Токвиля многогранен, но особо выделяются суждения по общеметодологическим проблемам социальных наук, о либерализме и консерватизме, идеи о революции и концепция демократии.

Сочинения Токвиля — своего рода образец социологического подхода к изучению общественных явлений, основанного на принципах историзма (школа Гизо) и детерминизма (влияние Монтескье), что позволило причислить его к классикам политической социологии. Идеи мыслителя ощутимо повлияли на Вебера, Мангейма и др., а его работы до сих пор остаются примером комплексного теоретико-социологического исследования общества.

В смысле политических пристрастий, т.е. отношения к либерализму и консерватизму, во Франции и Англии Токвиля ассоциировали с либерализмом. Однако политико-философское содержание его трудов сложнее и выходит за противопоставление либерал — консерватор. Токвиль критически и во многом с позиций английского консерватора Бёрка судил о Французской революции, отмечая разрушительную для общества роль французских рационалистов-просветителей, подготовивших ее: они создали иллюзию легкого пути социальных преобразований в соответствии с их личными представлениями о естественном праве, отрицавшими «многосложные и традиционные обычаи», и призывали к полному упразднению гражданских законов (т.е. на деле самой политической системы), отмене религиозных установлений как препятствия свободному рациональному разуму. Дореволюционная французская политическая мысль, таким образом, упрощала действительность и призывала построить притягательную утопию. Осуществление их проекта привело к тому, что «человеческий ум совершенно потерял под собою почву: он не знал, чего держаться и где остановиться», а власть захватила «раса революционеров невиданного типа, которые .. .не знали сомнений и никогда не колебались какого бы то ни было намерения» {«Старый порядок и революция»). Поэтому Революция 1789 г. и все последующие события, по мнению Токвиля — серия драматических явлений, основанных на пренебрежении всяким авторитетом, на узком индивидуализме, на утрате традиционных связей, а это готовило новые бедствия: «Я вижу, что мы уничтожили личности, которые могли, каждая в отдельности, бороться с тиранией; но я вижу, что государство одно наследует все прерогативы, отнятые у семейных союзов, корпораций и отдельных лиц: таким образом, сила небольшого числа граждан, имевшая иногда притеснительный, но часто охранительный характер, заменилась слабостью всех. Раздробление иму-ществ уменьшило расстояние, отделявшее бедного от богатого; но сделавшись ближе друг к другу, они как будто нашли новые основания для взаимной ненависти и, бросая один на другого взгляды, полные страха и зависти, отталкивают друг друга от власти: для одного, как и для другого, не существует понятия о праве, и сила представляется им обоим как единственное основание для настоящего положения и единственная гарантия для будущего» («О демократии в Америке»).

Изучая уже в зрелом возрасте английскую историю, Токвиль пришел к выводу, что гораздо большего можно добиться постепенным улучшением естественно сложившихся и проверенных временем институтов,  как сделала Англия в XVII в., чем их заново выстраивать после революционного разрушения всего и вся, как во Франции в XVIII. Мнение Ток-виля о высокой общественной цене революционаризма подтвердил трагический опыт российских революций. Верным оказалось еще одно наблюдение мыслителя: революции происходят не тогда, когда тирания в высшей мере жестока, а в ситуации очевидного ее смягчения.

Токвиль представлял историческое развитие как замену аристократического (феодального) типа правления демократией: «Вокруг нас происходит великая демократическая революция... Это самая общая, самая древняя и самая постоянная тенденция истории... Она универсальна, она долговременная, .. .и все события, также как и люди, вносят свой вклад в ее прогресс». Этот революционный по форме процесс обретает не только экстенсивный (т.е. охватывающий многие страны мира), но и качественный характер, преобразуя жизнь общества и выражаясь в индивидуализме, ослаблении власти авторитетов, разрушении барьеров между социальными слоями, приватизации частной жизни, ослаблении ответственности перед обществом и т.д. Несмотря на усилия революционеров, все равно социум сохранит преемственность, даже в негативном смысле.

Токвиль отмечал, что по мере демократизации революции происходят реже, поскольку усиливается индивидуализм и почти исчезают «великие идеи». Вместе с тем, все больше полномочий захватывает себе «огромная социальная безличная» власть в виде централизованного Государства, оставляя людям все меньше свободы. Его описание Токви-лем удивительно совпадает с практикой государства всеобщего благосостояния (англ. welfare state) в XX в. Рост централизации и бюрократизации ведет к тому, что государство избавляет людей «от обязанности думать», т.е. возникает новая тирания чиновников («тирания посредственности»), существование которой подвластные, становящиеся безликой однородной «массой», даже не будут ощущать. Новое демократическое общество, по Токвилю, будет лишено традиционных классовых и сословных различий, но не в социалистическом духе, поскольку неравенство основано на естественных различиях между людьми.

Итак, распространение демократии порождает немало проблем, среди которых вероятность возникновения новой тирании — «демократического деспотизма» («подчиняет право каждого воле всех»). Ему, по мнению Токвиля, нужно противопоставить высокое самосознание членов демократического общества, возможность свободно объединяться в союзы, развитие местного самоуправления, федерализма и добровольных ассоциаций (по сути это формула современного гражданского общества), распространение религиозной этики как противовеса этатистскому (державному) культу, принцип ответственности чиновников.

Лишь в первой половине XIX в. слова демократия и демократ постепенно возвращались в политический словарь, как раз когда система правления США начала отвечать критериям современной демократии: по одним оценкам, этот уровень был достигнут в 1828 г., по другим — через 20 лет, по третьим — только после гражданской войны 1861-1865 гг.

Под демократией понимается правление, при котором законодательная власть осуществляется непосредственно всеми гражданами, как в прежние времена в Афинах и в Риме. В нашей стране эта власть находится в руках не народа, а его представителей. Власть народа, по существу, ограничена непосредственным использованием права голоса. Отсюда ясное различие между формой правления у нас и в древних демократиях. Наша форма правления получила название республики или, скорее, представительной республики. Поэтому и слово «демократ» используется как синоним французского якобинца. ...Под республиканцами же мы понимаем друзей нашего представительного правления, которые полагают, что в государстве недопустимо никакое воздействие, которое не было бы санкционировано конституцией и законами.

Н. Уэбстер, «Третье письмо Дж. Пристли от 20 января 1800 г.»

<^ппп Перед лицом этих благородно погибших мы принимаем еще большую преданность делу, за которое они отдали свою последнюю и полную меру преданности. Мы здесь торжественно клянемся, что погибшие не отдали свои жизни напрасно, что наша нация, Господом благословенная, обретет возрождение свободы, что правление народа, определяемое народом, для народа никогда не исчезнет с лица земли.

А. Линкольн, «Геттисбургская траурная речь»

Не везде, однако, обстоятельства складывались столь благоприятно, что позволяли неторопливо, зато верно дополнять суверенизацию и конституционализацию демократизацией. В континентальной Европе абсолютизм и полицейский стиль управления обществом вели к деформации модернизационных процессов. Роль государства была преувеличена, в возникающих ассоциациях гражданского общества правители не видели серьезных партнеров, так что даже там, где провозглашали «правовое государство», верховенство права зиждилось не на конституции, а на разуме, воплощенном просвещенным монархом. Неудивительно, что самоутверждение гражданского общества принимало здесь крайние формы всеобщей урав-нительности (эгалитаризма), а демократия преимущественно трактовалась в духе всенародности. В конечном счете это привело к революционному перевороту, последствия которого будоражили Европу до середины XIX в., не столько содействуя созданию демократических институтов, сколько просто расчищая политическое пространство. Вместе с тем, Великая Французская революция (1789-1794) дала все-таки определенный импульс процессам политизации и демократизации на европейском континенте

8. Марксистское учение о политике и власти, соотношение политической надстройки и экономического базиса. 9. Особенности политических учений конца XIX – начала XX века (М.Вебер, Г.Моска, В. Парето, Р Михельс и др.).страница 132 в учебнике введение в политологию!!! 10. Особенности становления политической мысли в России в XIX – начале XX века.

Особенности и основные направления русской политической мысли в период XIX – начала XX в

До XVIII в. русская политическая мысль в целом развивалась в религиозной форме; с XVIII в. в ней преобладают светская и просветительская тенденции, связанные с эпохой «европеизации» России, начатой Петром I (политические учения Ф. Прокоповича, М.М. Щербатова, С.Е. Десницкого и др.). Политическое развитие России запоздало по сравнению с западноевропейским. Если в Англии с 1265 г. существовал парламент, во Франции с 1302 г. — Генеральные штаты (органы представительной власти), в Швейцарии в XVI в. состоялся первый в истории референдум, а в период буржуазных революций XVI—XVIII вв. в европейских государствах появляются гражданские и политические права, возникают политические партии и обосновывается политическая идеология либерализма, то Россия с XV в. до Февральской революции 1917 г. оставалась самодержавным авторитарно-бюрократическим государством. На Западе издавна частная собственность была незыблемым правом господствующих слоев. Феодалы владели землей, но не людьми: крепостное право там рухнуло при переходе к Новому времени, Реформация и «дух протестантизма» способствовали развитию свободно-предпринимательского капитализма, политической активности буржуазии, а позже — пролетариата. В России не было «классического феодализма»: помещики владели не землей, а людьми, получая поместья «за службу» государю, а сам государь «служил» государству. В сознании народа веками земля принадлежала Богу, князю, всем, но не каждому человеку. Роль «третьего сословия» в политической истории России была незначительной вплоть до конца XIX — начала XX в. Только при Екатерине II началось формирование гражданского общества, продолженное в XIX в. реформами Александра II, а в начале XX в. — радикальными либерально-буржуазными реформами П.А. Столыпина. Жизнь большинства населения России — крестьян в течение многих столетий и поколений — вплоть до начала XX в. — проходила в сельской общине, где поведение каждого ее члена определялось коллективистскими традициями и системой контроля со стороны собрания сельского «мира». Община укореняла привычку крестьян к подневольному труду и внеэкономическому принуждению, к безусловному подчинению власти государства. Пушкинская формула массового сознания «народ безмолвствует» была удобной социально-психологической почвой для российского самодержавия. Не случайно большинство волнений крестьян в России проходили под лозунгом крестьянского монархизма. Традиции общины развивали такие противоречивые, по выражению Н.А. Бердяева, «антиномичные» черты политического сознания и поведения русского народа, с одной стороны, терпение, чинопочитание, рабское смирение, религиозность, безличный коллективизм, «коммюнотарность», а с другой — анархизм, свободолюбие, воинствующее безбожие и бунт. Вот почему в русской политической мысли XIX в. широко представлен консерватизм, суть которого, согласно П.Б. Струве, «состоит в сознательном утверждении исторически данного порядка вещей как драгоценного наследия и предания». В типологии русского консерватизма «условно» можно выделить: «идеологему самодержавия» Н.М. Карамзина; консервативно-романтический социально-политический идеал славянофилов, отстаивавших верность национальной «идентичности» России, ее монархически-патриархально-православным традициям допетровской Руси; концепции (в том числе и геополитические) неославянофила Н.Я. Данилевского и Ф.И. Тютчева; «русский византизм» К.Н. Леонтьева; официальный «государственнический» монархизм («узкое направление практической политики», «консервативной казенщины») С.С. Уварова, провозглашавшего незыблемость триады: «самодержавие, православие, народность», М.Н. Каткова с его идеалом централизованной монархии, КД. Победоносцева; неомонархизм Л.А. Тихомирова, И.А. Ильина, И.Л. Солоневича. Символом русского консерватизма стали надындивидуальные ценности государственной целостности, национального единства на основе сильной власти, порядка и православно-соборного сознания, «рационализация» функции сохранения исторической преемственности, акцент на органический характер исторического развития, неприятие радикализма как справа, так и слева и др. Так, историк Н.М. Карамзин (1766—1826) подчеркивал, что необходима «более мудрость охранительная, нежели творческая», что «для твердости бытия государственного безопаснее порабощать людей, нежели дать им не вовремя свободу», что самодержавие — это «палладиум» (хранитель) России, гарант единства и благополучия народа. Истинный патриотизм обязывает гражданина любить свое отечество, невзирая на его заблуждения. В отличие от западноевропейского, русский консерватизм не требовал восстановления политических прав «уходящего» дворянства, а призывал к политическому единению народа на принципах нации, отечества, патриотизма, «государственности как всенародного единства, или соборной личности народа». Консервативная реакция в России в начале XX в. вызвала волну национализма и черносотенного движения. До 1861 г. в России существовало крепостное право, поэтому практически все направления русской политической мысли были ориентированы на решение социальных проблем и аграрного вопроса; в XIX — XX в. в ней представлены различные течения революционного радикализма, восходящего к революционно-демократическим политическим идеям XVIII в. в творчестве А.Н. Радищева (1749—1802). Если на Западе радикальная идея политической революции стала терять свое значение во второй половине XIX в., то в монархически-крепостнической России она присутствовала постоянно, оживая в периоды контрреформ. Революционный радикализм был одним из основных направлений политической мысли России XIX — начала XX в. Он был представлен некоторыми теориями декабристов (П.И. Пестель), революционного демократизма 40— 60-х гг., революционного народничества (П.Н. Ткачев и др.) и марксизма. Постепенно утрачивая демократические и гуманистические формы, критицизм по отношению к деспотизму бюрократической власти, революционный радикализм эволюционировал к началу XX в. в волюнтаристские течения анархизма (индивидуалистическое, анархо-синдикализм) и тоталитарные концепции идеологии большевизма. Наиболее яркой формой революционного радикализма в России в начале XX в. были политическая идеология большевизма с его идеями социалистической революции как самодовлеющей цели, тотальным перевоспитанием трудящихся масс коммунистической партией, теория Л.Д. Троцкого о «перманентной» мировой революции. Для большинства течений русского революционного радикализма была характерна недооценка эволюционных факторов социального прогресса, разрыв с прошлым. Политико-правовая идеология и практика ленинизма и сталинизма абсолютизировала классовый подход, роль и место коммунистической (большевистской) партии в системе диктатуры пролетариата, рассматривала государство как организацию экономически господствующего класса, а диктатуру пролетариата — как централизованную организацию насилия; демократию, свободы, права личности, принципы гуманизма относила к числу малозначащих факторов общественно-политической жизни. Это во многом предопределило впоследствии «триумф и трагедию» ленинизма и сталинизма. Специфику развития государственности, политических традиций и учений России во многом определяло ее «срединное» положение между двумя цивилизациями: либерально-демократической, западной (с ее республиканскими и конституционными традициями, развитыми институтами гражданского общества, приоритетами свободы личности и собственности) и традиционной, «восточно-азиатской» (с господством в ней общинных отношений, чертами восточной деспотии, подчиненностью личности религии и власти государства). В результате исторически сложившегося промежуточного положения России как страны, находящейся между двумя цивилизациями, ее характеризует «раскол» — как длительно существующее состояние незавершенности российской модернизации. Раскол не позволяет обществу как перейти к либеральной цивилизации, так и вернуться к традиционной. Еще с допетровских времен в российском государстве модернизационные преобразования осуществлялись главным образом «сверху вниз», не получая обратного импульса, в связи с чем в России плохо приживались ценности частной собственности, роста и накопления, правовые нормы, институты самоуправления и гражданского общества. Важнейшим показателем «догоняющего типа развития» является также давний, глубокий разрыв между сравнительно узкой управленческой и культурной элитой и остальным населением, — разрыв не только по уровню образования, но и социальный — имущественный и статусный. Проблемы отношения России к Западу и Востоку, к Европе и Азии занимали в русской политико-социальной мысли важное место и постоянно «питали» русскую идею. К ней в XIX в. обращались славянофилы и западники, консерваторы и либералы, а в 20— 30-е гг. XX в. в эмиграции — евразийцы, пытавшиеся обосновать развитие России как особой цивилизации — Евразии — нового историко-культурного, геополитического феномена, исходя из тезиса об особом «место развитии» России. В основе учения евразийцев (экономиста П.Н. Савицкого, культуролога Н.С. Трубецкого, философа Л.П. Карсавина и др.) лежали следующие идеи: утверждение особых путей развития России как Евразии, органически соединяющей элементы Востока и Запада; обоснование идеалов на началах православной веры; учение об идеократическом государстве, с «единой культурно-государственной евразийской идеологией правящего слоя», выдвигаемого путем отбора из народа; акцент на восточном, «туранском» элементе в русской культуре. Идеализация общинного коллективизма, прочная традиция слияния юридических, нравственных и религиозных категорий обусловили «правовой нигилизм» русской политической мысли. Славянофилы и почвенники, народники и анархисты были склонны видеть в патриархальной крестьянской общине воплощение духа братской общности, которая может обойтись без писаных законов и не допустить развития индивидуализма. В России всегда искали правду, понимая ее не как юридическую регламентацию поведения, а как стремление к справедливости, к добру и совершенству в общественных и человеческих отношениях. Уже в первом памятнике отечественного любомудрия — политическом трактате середины XI в. «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона противопоставляется формальный закон (тень) и благодать (истина), дающаяся просветленной душе; власть же соотносится с мудростью правителя. Политическая идеология либерализма есть продукт западной цивилизации. В России либерализм не имел глубоких исторических корней, однако является одной из интеллектуальных традиций русской политической мысли, имеет свои национальные особенности и оригинальные идеи (прежде всего — консервативный либерализм), отсутствующие в классическом западноевропейском либерализме. Социальный идеал буржуазного общества, правовой идеал и осознание необходимости введения конституционных порядков были характерны для всех течений русского либерализма. Его теоретики рассматривали правовое государство и утверждение свободы личности во всех сферах общества оптимальными целями для социально-политического развития России. Особенностью русской политической мысли, продолжающей традицию русской философии, является ее антропологическая ориентация, «идея личности как носителя и творца духовных ценностей» (С.Л. Франк), осмысление проблем сущности и существования человека, смысла его жизни. О чем бы ни шла речь — о православном сознании, русской идее, преобразовании общества и государства, осмыслении бытия, власти, свободы — отечественные мыслители пытались раскрыть феномен человека и указать ему пути его собственного жизнеустроения. По мнению А. Валицкого, русская мысль была менее академичной, более «экзистенциальной», чем западная, и более близкой современности. Русских мыслителей начала XX в. не удовлетворял марксизм, абсолютизирующий классовый подход и «пролетарский мессианизм» вплоть до диктатуры пролетариата, сводящий нравственность к «революционной целесообразности», игнорирующий проблемы духовности и психологии человека. Особенностью русской политической мысли является ее этический пафос. Теоретики различных течений русской мысли пытались разрешить проблему: как усовершенствовать себя — либо путем аскетического монашеского подвига, либо путем социального активизма, социальных преобразований, так или иначе решая толстовский вопрос: «Как человеку самому быть лучше и как ему жить лучше?» Для представителей практически всех направлений отечественной политологии (за исключением русского бланкизма, представленного П.Н. Ткачевым, идеологии большевизма и сталинизма) анализ политических институтов, процессов и отношений был немыслим вне нравственности. Нравственные нормы служили критерием оценки политического поведения властвующих и подвластных, содержания, целей и задач самой политики и даже познания. И. Киреевский отмечал, что истина не дается нравственно ущербному человеку. Отправной точкой здесь была прочная традиция русской философии — этика христианства, православие. Глубинная особенность русского умозрения восходила к аскетической традиции восточного православия, которая в течение многих столетий определяла духовную жизнь России. Даже проблема социализма, широко дискутировавшаяся на рубеже веков, была для многих теоретиков «легального марксизма» и «христианского социализма» проблемой этической. Односторонний подход некоторых западных ученых (например, А. Янова, Т. Самуэли и др.), которые рассматривают прошлое России и историю ее политической мысли исключительно как «прокладывание пути» к советскому тоталитаризму, равно, как и точка зрения «новых патриотов» об отсутствии в интеллектуальной традиции России правовых и либеральных идей и о наличии лишь национальных, «самобытных» ценностей, понимаемых исключительно в патриархально-религиозном духе, представляются ошибочными и предвзятыми. Эволюция и основные направления отечественной политической мысли XIX — начала XX в. убеждают нас в ее чрезвычайном многообразии, богатстве, оригинальности и противоречивости, о наличии самых различных теорий, идей и концепций.  11. Понятие политической власти, социальные корни, основные функции.

В своем общем значении понятие “власть” означает право и возможность одних повелевать, распоряжаться и управлять другими; способность и возможность  осуществлять свою волю по отношению к другим, оказывать определяющее влияние на их поведение и деятельность, используя при этом авторитет, право, насилие и другие  средства. Политическая власть имеет ряд особенностей. Ее отличительными признаками являются: · верховенство, обязательность ее решений для всего общества, и всех других видов власти; · всеобщность, то есть публичность. Это означает, что политическая власть действует на основе права от имени всего общества; · легальность в использовании силы и других средств властвования в пределах страны; ·   моноцентричность, то есть существование общегосударственного центра (системы властных органов) принятия решений; · широчайший спектр используемых средств для завоевания, удержания и реализации власти. Существует также понятие легитимности власти - это общественное признание, доверие и поддержка, которые оказывают ей общество, народ. В науку понятие “легитимность власти” впервые было введено Максом Вебером. Он выделил три основных источника (основания) законности, правомерности политической власти: · в соответствии с традицией (монархия); · харизматический тип (в связи с огромной популярностью и культом личности политического деятеля); · рационально-правовой тип - эта власть признается народом потому, что она опирается на рациональные, признаваемые им законы.

Основная функция политической власти — управление, руковод- ство обществом в целом (страной, государством) и каждой его сферой (политической, экономической, социальной и др.). Конкретизируя эту функцию, можно сказать, что одно из высочай- ших предназначений политической власти заключается в постоян- ном разрешении противоречия между необходимостью порядка в обществе и различными (при этом постоянно меняющимися) интересами разных слоев, национальных и других групп, отдельных личностей. Конкретизируя эту функцию еще дальше, следует отметить, что в ее выполнении у каждой политической власти свои задачи и цели, свои конкретные программы, свои ресурсы и т.д. Действительно, могла ли быть данная функция идентичной по своему конкретному наполнению политической власти во времена президентства Франклина Рузвельта (самый глубокий мировой экономический кризис 1929-1933 гг.), Рональда Рейгана (сравнительно глубокий экономический кризис: инфля- ция достигла двузначной цифры, резко возросла безработица, продолжал увеличиваться дефицит государственного бюджета) и Джорджа Буша (близкое к стабильному состояние политической и экономической сфер). Если в первом случае, чтобы добиться стабильности, необходимо было предварительно спасти нацию от хозяйственной катастрофы, во втором, чтобы резко оптимизи- ровать ситуацию, необходима была смена экономического курса (в соответствии с концепцией неоконсерватизма), то в третьем случае внутренняя экономическая и политическая ситуация позволила политической власти США проводить крупномасштаб- ные действия на международном направлении (военная акция США в Ираке).

Таким образом, любая политическая власть уже с момента своего становления разрабатывает сообразно конкретным услови- ям, экономическому и политическому состоянию страны страте- гию и тактику управления обществом в целом. Особое внимание уделяется отношению с политической оппозицией, разрабаты- вается конкретная политика в отношении различных слоев обще- ства, политика обеспечения ресурсов власти и т.д. Вторая функция тесно взаимосвязана с первой (основной) — это функция оптимизации самой политической системы, приспо- собление ее институтов (государство, партийная система, изби- рательная система и т.д.) к целям, задачам и самой сути тех сил, которые пришли к власти. Совершенно очевидно, что для демократической системы адекватны многопартийность и демо- кратические выборы, В то же самое время тоталитарную власть более устраивают однопартийная система и безальтернативные выборы, как и было в большинстве бывших социалистических стран. Нередки случаи, когда пришедший к власти политический лидер или группа стремится сохранить сложившуюся политиче- скую систему.

Третья функция политической власти — обеспечение стабиль- ности в стране. В разных государствах и разной политической власти это удается в разной степени. Но бесспорно, что выполнить эту функцию стремится любая политическая власть уже хотя бы потому, что от степени достижения этой цели непосредственно зависит легитимность власти, т.е. признание ее народом.

Таковы три основные функции политической власти. Факти- чески их гораздо больше, и другие функции взаимосвязаны с основными.

В данном параграфе мы коснемся также вопроса о формах и уровнях политической власти. В соответствии с различными критериями можно выделить различные формы власти. Один из этих критериев связан с вопросом о том, кто олицетворяет власть: один человек или система институтов власти? В первом случае речь идет об индивидуальной политической власти. Власть осуще- ствляется одним человеком. Как пример можно перечислить все ныне существующие абсолютные монархии, упомянуть государ- ства, которые формально имели республиканскую форму правле- ния, но реально ими управлял пожизненно один человек (И.В. Сталин - в СССР, Мао Цзэдун - в Китае). Во втором случае речь идет об институализированной форме власти, которая основывается на разделении властей. Она значи- тельно моложе индивидуализированной. Впервые возникла с при- нятием Конституции США в 1778 г. При такой форме источником власти является народ, права которого защищены конституцией страны.

В системе политической власти различают три функциональ- ных взаимодействующих ее уровня. Высший уровень — макрополи- тическая система высших органов власти (законодательных, исполнительных, судебных). Средний, или промежуточный, уровень. Это аппарат политической власти среднего звена, бюрократия разных рангов. Средний уровень является звеном, которое связывает институциональную власть с неформальной — общест- венными организациями, партиями, движениями — и населением. Третий уровень - это микроуровень политической власти. Он включает непосредственное политическое общение людей, малых групп. На этом уровне складываются мнения людей о политике, формируются их убеждения, политическая культура в целом.