ЭЛИТИЗМ как способ

18

В.П.Мохов

Элитизм как способ анализа властных трансформаций в России

В последние десять лет в России интенсивно развивается элитология как одна из субдисциплин, находящихся на стыке политологии и социологии. Фактически, происходит стремительная институционализация новой науки, которая, как можно судить по ряду признаков, может сыграть в российском обществознании значимую роль. Институционализация элитологии проявляет себя в появлении первых учебников¹, преподавании особой учебной дисциплины², становлении исследовательских центров, коллективов и групп³, проведении научных конференций, подготовке монографий⁴ и др. Данное обстоятельство дало основание Г.К.Ашину – самому крупному специалисту в сфере отечественной элитологии – говорить о формировании российской школы элитологии (собственно, и сам термин «элитология» родился в России).⁵ Впрочем, определенный скепсис к элитологии все же сохраняется.⁶

Предметом элитологии стало изучение (осмысление) политического поведения, образа жизни, ценностных ориентаций, социальных характеристик элиты. Если говорить предельно кратко, предметом элитологии является исследование социальных и политических сил, руководящих обществом. Авторы учебного пособия «Основы политической элитологии» определяют предмет науки несколько расширительно: «…исследование процесса социально-политического управления, выявление и описание того социального слоя, который непосредственно осуществляет это управление, являясь его субъектом (или важнейшим структурным элементом этого субъекта)…»⁷.

Основой элитологии является элитизм как система теоретических воззрений и методологических принципов. По поводу элитизма до настоящего времени не существует единства мнений. В работах российских и западных специалистов по изучению элит высказываются различные точки зрения, которые отличаются друг от друга отношением к месту и роли элитизма в системе обществознания. Элитизм понимается в нескольких смыслах.

Во-первых, элитизм понимается как парадигма научного анализа, противостоящая парадигме эгалитаризма. В российском обществознании сравнительно недавно стала утверждаться точка зрения, что сейчас происходит смена научных парадигм - медленный, противоречивый переход от установок эгалитаризма к различным вариантам элитаризма. Как отмечал Г.К.Ашин, “определенные основания для подобных суждений имеются”.⁸ А.В.Понеделков, анализируя состояние современной российской элитологии, справедливо указывал на ее специфику: незавершенность разработки проблем элитистской феноменологии, влияние западных методологических установок, начальная стадия формирования отечественных версий элитизма и т.д.⁹

Во-вторых, элитизм понимается как социально-философская концепция. Ее содержание в зависимости от идеологических позиций трактуется по-разному. Ученые факультета политологии и международной политики Уорикского университета Великобритании определяют ее смысл следующим образом: «управление в принципе должно быть прерогативой элит»¹⁰. Советская ортодоксальная позиция трактовала ее как направление буржуазной мысли, утверждающее «…необходимость наличия в любой общественной структуре высшего, привилегированного слоя или слоев, которые должны выполнять функции управления…»¹¹. О.И.Орачева и О.Б.Подвинцев понимают под элитизмом одну из теорий власти, предполагающую «неизбежность деления общества на управляемое большинство (массы) и правящее меньшинство (элиту)…»¹², И.Г.Тарусина под элитизмом понимает одну из школ современной западной политологии¹³. Несмотря на определенные содержательные различия суть элитизма в этих определениях отражается примерно одинаково.

В-третьих, под элитизмом понимается определенная идеология, выражающая отношение к обществу. Элитизм в данном случае означает признание факта существования элитарной структуры общества и понимание необходимости ее исследования. Однако это не означает, что элитисты признают элитарную структуру ценностью, целью развития. Наоборот, в зависимости от своих идеологических и политических воззрений они предлагают различные способы ликвидации, преодоления элитарной структуры общества. Элитизму противостоит элитаризм, сторонники которого считают элитарную структуру общества, идеалом, нормой, необходимостью.¹⁴

В-четвертых, элитизм как тип общества, в котором существует деление на элиту и массу. Элитистское общество имеет множество проявлений, различающихся между собой идеологиями правящих политических сил, структурой социальных отношений, национальной спецификой. В этом смысле советское общество также может рассматриваться как элитистское общество.¹⁵

В-пятых, элитизм как совокупность институтов общества. А.В.Дука под элитизмом понимает «создание и поддержание определенного количества институтов, доступ в которые ограничен…»¹⁶.

В-шестых, элитизм как способ анализа действительности, как определенная методология научного знания об обществе. Основу данной методологии составляет несколько достаточно общих положений, совокупность которых, тем не менее, вызывает неприятие многих исследователей по политическим, идеологическим или этическим соображениям.

Элитизм как методология анализа основывается на признании, во-первых, неравенства людей и неизбежности социальной и политической дифференциации общества; во-вторых, неизбежности выделения в дифференцированном обществе социальных групп или лиц, осуществляющих власть; в-третьих, неизбежности отстранения большинства людей от процессов осуществлении власти (или ограничения их участия во власти).

Традиционно элитизм противопоставляется другим современным идеологиям и научным концепциям, особенно – демократизму и марксизму. Однако, по всей видимости, возникает все больше доводов в пользу того, чтобы считать данные идеологии и научные концепции не противостоящими друг другу, а проникающими друг в друга, пересекающимися в определенной плоскости. Именно этим обстоятельством вызвано появление в странах западной демократии многочисленных теорий, в которых на протяжении всего ХХ века предпринимались и предпринимаются попытки примирить теорию демократии и элитизма. Марксизм также не смог сохранить чистоту теории, согласившись с необходимостью применения концепта элит для анализа капиталистического общества¹⁷, и применяя элитистскую по форме политическую риторику в повседневной социальной практике социалистического общества.

Можно полагать, что «прорастание» элитизма в противостоящие друг другу теории двух общественных систем вызвано общими основаниями современных обществ. Таких оснований может быть множество, что составляет базу для многообразия элитистских теорий. Это биологические, технократические, аксиологические, менеджериальные и другие теории, которые разными аргументами объясняют деление общества на правящих и управляемых.

Российский элитизм имеет достаточно длительную историю. Его основы формировались на протяжении нескольких десятилетий. Основные этапы развития российского элитизма можно выделить следующие:

- конец ХIX века – начала ХХ века – зарождение российского, а затем и российского коммунистического элитизма;

• 1917-1920-е гг. - зарождение советского элитизма;

• 1920-1950-е гг. – функционирование советского элитизма, временное инобытие элитологии в форме теории партийного строительства и других партийно-политических дисциплин, обосновывающих особое место и особую роль КПСС в советской политической системе;

• 1950-1980-е гг. – развитие советского элитизма, внутренняя эволюция советской элитологии в форме критики буржуазной элитологии; начало концептуальных изменений в советском марксизме на основе поиска компромисса с элитологией и элитизмом.

Главным итогом данной эволюции стало то, что элитизм из критикуемого способа мышления превратился в один из способов анализа (с оговорками в марксистском духе). Фактически в 1970-1980-е гг. рождается первый собственно советский вариант элитизма (Ашин Г.К.).

Современный легальный элитизм в России имеет сравнительно короткую историю, однако внутри нее можно выделить три периода:

-конец 1980-х – начало 1990-х гг., период легализации элитизма как способа мышления и зарождения элитологии как субдисциплины;

-первая половина 1990-х – середина 1990-х гг., формирование элитистской «парадигмы»;

-вторая половина 1990-х – начало 2000-х гг., распространение элитизма вширь, институционализация элитологии как науки.

В настоящий момент в России вряд ли кто-либо будет оспаривать самое широкое распространение элитистского понятийного аппарата в науках об обществе и политической журналистике. Однако элитизм как способ анализа общества сталкивается с целым рядом проблем, решение которых пока не воспринимается научным сообществом как острая необходимость, но решать которые придется. Отчасти они носят «традиционный» характер, составляя основу внутренних противоречий элитологии. В числе наиболее существенных можно было бы назвать три проблемы.

Первая проблема связана с определением соотношения между различными подходами в дефинициях элиты. Обычно выделяются два принципиально различающиеся подхода к элитистским исследованиям: аналитический (альтиметрический) и нормативный.¹⁸ Для их обозначения существуют и другие термины: властный и меритократический подходы, «линия Моска (Миллса, Лассуэла)» и линия Парето»¹⁹, структурно-функциональный и нормативный²⁰. Фактически, в современных исследованиях постоянно сталкиваются культурологическая, политологическая, социологическая интерпретации элитизма. Противоречие между ними не преодолено ни на конвенциональном, ни на объективно-теоретическом уровне. Порой это противоречие приобретает парадоксальные формы, когда для определения элиты предлагают пользоваться различными по своей сути дефинициями. Так, в одной из работ предлагается: «в рамках политической философии…следовало бы предпочесть ценностный, меритократический критерий, а в рамках политической социологии мы вынуждены, увы, ориентироваться главным образом на альтиметрический критерий»²¹. Очевидно, что при использовании различных критериев определения элиты, меняется и предмет анализа, поэтому крайне сложно будет сопоставить политико-философские рассуждения с политико-социологическими исследованиями. Это были бы несопоставимые исследования о разных сущностях, для обозначения которых использовался бы один и тот же термин «элита». Нерешенность данной проблемы порождает множественность научного (и не только научного) сознания и научной теории.

Вторая проблема заключается в выявлении соотношения властной и элитной структуры. Эта проблема, четко сформулированная Дж.Сартори, звучит просто: «Не все контролирующие группы являются по определению либо в силу той или иной необходимости «элитными меньшинствами»»²². Очевидно, что не всякая властная группа, или группа людей, влияющих на власть, является элитной группой. Это не что иное, как в иной форме поставленный вопрос о качественном содержании понятия «элита», о соотношении альтиметрического и ценностного, меритократического подходов. Но в нем есть и свое собственное содержание, связанное с соотношением политической и социальной стратификации общества: что является достаточным для признания какой-либо группы элитой? отсутствие каких свойств, функций, качеств никогда не сделает какую-либо группу, даже влияющую на власть, на принятие решений элитой? Достаточно ли для отнесения к элите критериев обладания властью, богатством, престижем, образованием? В практике же научных исследований эти различия не всегда достаточно четко прослеживаются.

Третья проблема заключается в определении соотношения элитной и социальной структур.²³ Очевидно, что элита не является однородной, она имеет свою внутреннюю структуру. Однако существенен вопрос об источнике элитной структуры: зависит ли она от позиции наблюдателя, от используемых им критериев или от объективно существующих взаимосвязей, которые наблюдатель может выявить с той или иной полнотой? Насколько коррелирует структура элиты с социальной структурой общества, отражает ли она существенные и значимые взаимосвязи в социуме или является продуктом умозрительного конструирования реальности, «бумажной группой» (Ю.И.Качанов)? Эта проблема приобретает значимость в современных условиях, когда понятие элиты расширяется, включая в себя не только властвующие группы федерального центра, но и региональные элиты, местные элиты и т.д. Расширение понятия «элита» и процессы массовизации элиты все в большей степени будут требовать решения данной проблемы.

В условиях современной России все три проблемы приобретают значимость по вполне понятным причинам. Поскольку новая общественная система только становится, то конфигурация властных и социальных отношений неустойчива, сами элиты пока динамичны, с неустоявшимся местом как во властной, так и социальной структуре.

Традиционность проблем не означает, что для их решения применительно к условиям России можно использовать традиционные средства, давно применяемые на Западе. Последние 5-6 лет в российской литературе все настойчивее проводится мысль о необходимости выявления национальной специфики российской элитологии.

Анализ современных российских публикаций по проблемам элит приводит к выводу о наличии нескольких противоречий в развитии элитологии.

Так, можно говорить о существовании очевидного противоречия между признанием существования элитистской парадигмы и отсутствием достаточно разработанных теорий элиты, особенно применительно к условиям России. Среди немногих попыток предложить теоретическое осмысление феномена элиты нужно назвать работы Г.К.Ашина, А.В.Понеделкова, О.В.Гаман-Голутвиной, А.В.Дуки и некоторых других. Явно ощущается отсутствие «большой теории» в области элитологии. Ссылки на западные авторитеты не меняет ситуации, поскольку внимательный анализ политических изменений в российском обществе показывает, что результат развития в России не совсем подпадает под закономерности, выявленные на западном эмпирическом материале.²⁴

Наблюдается очевидный перекос в элитологии, который заключается в преувеличенном внимании к внутренним проблемам развития самой элиты и в пренебрежении развития самих масс как необходимого контрагента элиты. Массы, как правило, не исследуются даже как объект манипулирования элитой. Самое пристальное внимание уделяется анализу электорального поведения масс, однако это не означает, что массы можно считать включенными в контекст элитологических исследований.

Важной проблемой является анализ пределов применимости теории элит к развитию российского общества. Таким образом проблема уже ставилась в ряде публикаций отечественных авторов.²⁵ Как и всякая теория, элитизм не может рассматриваться как единственное и универсальное средство теоретического анализа. Поэтому вполне очевидным становится поиск «рабочих параметров» теории, с помощью которой можно было объяснить какой-либо класс явлений. Пределы применимости теории элит задаются несколькими параметрами. В их числе факторы, связанные с базовыми постулатами теории, с потребностями теоретического анализа, эмпирическими данными, политическими обстоятельствами, научной «модой», сопряженностью с другими теориями и др. Серьезные ограничения на применение элитизма накладывают исследовательские предпочтения ученых, моральные предубеждения и теоретическая неразработанность целого ряда вопросов элитизма.

Что нового в понимание процессов властных трансформаций в России привнесли элитистские теории? Можно ли говорить о приращении знания в случае применения элитистских теорий? Насколько реально описание существующей политической действительности с помощью других теоретических концептов? Ответ на эти вопросы дает сама логика развития научного знания: описание другими теоретическим средствами возможно, но в силу сложившихся обстоятельств элитизм рассматривается как одно из применимых средств научного анализа, воспринятых научным сообществом.

Эвристический потенциал элитологии основан на признании нескольких ключевых положений. Во-первых, потенциал теории определяется тем количеством фактов, которые можно с ее помощью объяснить или предсказать. Во-вторых, возможностью сопряжения с другими теориями, которые используют в науке либо как частные случаи данной теории, либо, наоборот, которые входят в состав теорий более высокого уровня. Сюжеты, связанные с эвристическим потенциалом элитизма, - достаточно редкий сюжет в нашей литературе. По крайней мере, вспомнить статьи или сюжеты монографий, посвященных данной проблематике, достаточно сложно. В этом, по всей видимости, сказывается один из эффектов признания той или иной теории в качестве парадигмы научного знания: знания признаются в качестве общепризнанных, «аксиоматичных», не требующих какого-либо дополнительного обоснования.

В этой заданности элитизма присутствует как позитивный, так и негативный аспект. Позитивный аспект заключается в том, что для большинства исследователей нет необходимости тратить время на теоретическую работу для обоснования положений, которые не существенны для, например, практических, прикладных исследований. Основания теории в данном случае берутся в качестве неявных аксиом. Негативный аспект заключается в том, что слабая теоретическая разработка вопросов теории приводит к узкому эмпиризму, скованности мышления. Данное обстоятельство является основным препятствием для развития теории.

Значимость анализа эвристического потенциала определяется рядом причин. Одна из них связана с обстоятельствами легализации элитизма в России. Переход от советской формы марксизма к постсоветским идеологиям произошел слишком быстро, не сопровождаясь сколько-нибудь развернутой научной критикой марксизма в целом и его советской разновидности в частности. Идеологической и политической критики было сколько угодно, однако, как правило, фундаментальные теоретические вопросы серьезному обсуждению не подвергались.

Элитизм был воспринят без критики, как готовое знание, не нуждающееся в дополнительной аргументации. Мимо российских исследователей прошли дискуссии, которые сотрясали западное обществознание на протяжении последних десятилетий. В работах российских исследователей уживается понятийный аппарат, взятый из разных элитистских теорий, представления о необходимости демократии по западному варианту и элитистская терминология при описании российского общества.

Данный переход тем более выглядит необыкновенным, что господствовавший ранее классовый подход не получил адекватной научной оценки. Советский вариант классового подхода (в частности, знаменитая схема социальной структуры советского общества «2+1») получил достаточно развернутую критику в работах социологов. Однако означает ли это, что марксистский классовый подход в целом исчерпал весь свой потенциал? Видимо, об этом говорить рано. Достаточно вспомнить работы классиков российской и «социалистической» элитистской теории (Л.Троцкий, М.Джилас, М.Восленский), современных авторов (В.Макаренко, С.Андреев и др.). Их разработки не были подвергнуты должному критическому анализу.

Элитизм был воспринят как готовая истина, которая сама по себе является новым знанием. Однако аргументировано не было доказано то приращение знания, которое дает использование концепта элит применительно к анализу властных отношений. Порой возникает ощущение, что произошла замены одной терминологии другой с сохранением существа старой методологической схемы. Можно даже утверждать, что для определенной группы исследователей новые элитистские построения наслоились на старые марксистские схемы, образовав прочный симбиоз. Другое дело, что в повседневной научной практике не требуется каждодневного предъявления фундаментальных основ теории, это происходит лишь при глубоком теоретическом изучении базиса теоретических построений.

В самом деле, если посмотреть на основные тезисы современных элитистских построений, то вряд ли мы в них увидим большое число положений, с которыми были бы не согласны марксисты. Это, естественно, не обвинение, это констатация факта, которая свидетельствует только об одном, что в России формируется новая структура массового методологического знания, основанная на соединении (пока интуитивном) старых схем и новых, заимствованных западных схем.

На данном этапе развития элитизм продолжает в большинстве случаев выполнять идеологические функции. С одной стороны, элитизм отграничивает современное российское обществознание от советского периода терминологией, которая тогда признавалась «буржуазной». С другой стороны, элитизм в ряде его течений выполняет функцию моста с советской эпохой, например, теория Г.К.Ашина, который еще тридцать лет назад обрисовал возможности совмещения марксизма и элитизма в анализе классово антагонистического общества.²⁶ С тех пор в силу исторических обстоятельств эта теория не получила развернутой критики ни со стороны марксистов, ни со стороны их противников. Ее основные постулаты неплохо вписываются в современные российские реалии, тем более, что говорить о классовом характере деятельности элит на уровне политологического анализа зачастую нет необходимости. Г.К.Ашин и его коллеги в последних работах прямо утверждают: «Широко распространенные в советской и зарубежной социологии утверждения о том, что марксизм и элитология альтернативны, несовместимы, - ошибочны»²⁷. Они повторяют позицию Г.К.Ашина 1970-1980-х годов, формулируя: «Элита выступает представителем господствующего класса при выполнении этим классом функций руководства обществом; она выявляет и актуализирует интересы класса – как глубинные, так и непосредственные, - субординирует их; она «формирует» волю класса и непосредственно руководит ее претворение в жизнь»²⁸.

Ничего не имея против существования такого «классового элитизма», отметим, что он создает сложные проблемы для современного российского элитизма. Может быть, кому-то такая оценка покажется излишне резкой. Постараюсь пояснить свою позицию.

Первый и самый главный аргумент заключается в том, что соединение элитизма и марксизма происходит на почве советского марксизма, а это значит, что вся предшествующая методологическая схема берется в качестве основания. В таком случае, элитистский марксизм вполне логично требует и следующих выводов, связанных с понятиями классовой борьбы, пролетарской революции, социализмом. А это, в свою очередь, означает, что понятийный аппарат элитистских концепций используется для соединения с советской формой марксизма, приводя, с одной стороны, к размыванию четкого понятийного аппарата марксизма, с другой стороны, к игнорированию содержательной стороны элитизма. Такие понятия, как «циркуляция элит», «рекрутирование элит» и другие, взятые из аппарата элитизма, при таком подходе характеризуют частные случаи общей марксистской схемы.

Сам классовый подход к анализу социальных и политических явлений не является прерогативой только марксизма. Поэтому можно согласиться с мнением В.Ильина, который констатировал: «…сейчас уже некорректно использовать понятие класса без разъяснения смысла, в котором оно используется в конкретной работе. Содержание понятия класса трансформируется при его переходе из одной концепции в другую»²⁹. Например, можно говорить о классах в марксистском, веберовском смысле слова. Да и сами марксистские интерпретации классовой структуры общества оказываются крайне многогранными.³⁰ В связи с этим и возникает проблема применимости методологических оснований традиционного советского марксизма к анализу современности.

Второй аргумент заключается в игнорировании качественной стороны элитизма. Востребованность элитизма заключается в том, что он демонстрирует нечто такое, что характеризует глубинные черты общества, в первую очередь – современного, что не может игнорировать ни одна из современных идеологий и научных концепций. Элитизм зачастую обвиняется в отсутствии строгой и единой теории, общего универсального основания, тем не менее, его содержание несводимо к марксизму. У Г.К Ашина и его сторонников элитизм выступает как частное приложение марксизма. Тем самым снимается вопрос об эвристическом потенциале элитизма, поскольку он вполне охватывается проблематикой марксизма.

Существуют ли такие положения, которые «разводят» элитизм и марксизм (и не только марксизм) в самом основном? Случайно ли, что многолетнее скрещивание элитизма и теорий демократии каждый раз заканчивается одним из двух исходов: либо переходом на позиции элитизма (демократического, плюралистического и др.), либо отказом от элитизма по политическим или идеологическим причинам (например, «это не соответствует нашим демократическим устремлениям»)? Думаем, да, существуют. Ни марксизм, ни либерализм не могут игнорировать, что в современном обществе существует класс явлений, который сложно описать без помощи понятия «элита» - это распределение власти в обществе.

Естественно, что элитизм применим в определенных границах. Они заключаются в самих общих положениях теории. Особый интерес представляют «пограничные» ситуации, возникающие на стыках разных теорий, при анализе которых возникает возможность прогноза применимости исходной теории.

Применимость элитизма возможно рассматривать с нескольких позиций – формальных, содержательных, идеологических, политических и др.

С точки зрения формальной, возможности элитизма ограничиваются сферой использования самого понятия «элита». Очевидно, что за рамками теоретического анализа макропроцессов в обществе использование элитистского понятийного инструментария теряет смысл и выглядит не более чем игрой понятий. На микроуровне анализа вполне могут использоваться понятия из других, частных теорий. Понятие «элита» и сам элитистский подход становится необходимым тогда, когда проводится анализ распределения власти в обществе, а именно, когда речь идет о соотношении власти между массами и элитами, о соотношении власти внутри элиты между элитными группами. В остальных случаях понятие «элита» выступает, скорее, как метафора, образ, ярлык для обозначения других явлений.