Особенности камерного симфонизма в симфонических произведениях а.К. Лядова «Баба-Яга», «Волшебное озеро» и «Кикимора».
Название глав:
1. Особенности симфонического метода Лядова.
2. Особенности камерного симфонизма в симфонических произведениях Лядова «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора»
Актуальность темы:
Наше современное общество, пребывающее в таких условиях, характеризующихся резкими изменениями в жизни, переоценкой художественных ценностей и идеалов. Национальная культура сегодня сталкивается с противостоянием различных тенденций и направлений, с проявлением различных стилей и техник.
Мы молодые музыканты, живущие во время общедоступной и многообразной информации, но все чаще сталкиваемся с дефицитом особых сведений, выявляющих связь с культурным наследием.
Симфоническая музыка частично дала импульс для развития основы музыки и явилась контрастом музыкальных поисков современников. Нам интересен поиск А.К. Лядова в симфонической миниатюре. Особое внимание привлекают пьесы «Кикимора», «Баба-Яга», «Волшебное озеро», музыкальный язык которых призывает как можно подробнее изучить особенности симфонизма как самого Лядова так и этих произведений.
Цель реферата:
Раскрытие особенностей симфонического метода А.К. Лядова.
Задачи:
а) Анализ симфонического творчества А.К. Лядова
б) Анализ оркестровых пьес А.К. Лядова
Объекты исследования:
Русская симфоническая музыка рубежа 19-20 веков.
Предметы использования:
Оркестровые произведения «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора».
Структура работы:
Реферат состоит из введения, 2-х глав, заключения, библиографического списка.
1. Особенности симфонического метода А.К. Лядова.
Лядов жил в непростое для творчества время, его деятельность охватила сорокалетний период развития русской музыки. Сложные условия эпохи наложили свой отпечаток на облик композитора, не свободный от ряда идейно-творческих противоречий.
Для формирования Лядова как композитора, имели большое значение завязавшиеся еще с юности дружеские отношения с Римским-Корсаковым и В. Стасовым, а также общение с Балакиревым, Бородиным, Мусоргским, Кюи. От них Лядов унаследовал любовь к народному творчеству. Его привлекали чистота и поэтичность чувств, богатство народной фантазии.
В формировании стиля Лядова сыграли роль также некоторые выдающиеся представители зарубежной музыки. Так можно заметить, что в творчестве молодого Лядова сказалось увлечение Шуманом, в зрелом периоде ощутимы связи с его одним из любимых композиторов – Шопеном. Картыгин говорил о Лядове: «Мало кто из русских не подчинялся обаянию шопеновой музы. Некоторые вокальные и фортепианные мелочи Глинки, рояльные вещи Балакирева, многое у Кюи, иные отдельные эпизоды и обороты у Римского-Корсакова, даже у Мусоргского – созданы под несомненным влиянием Шопена. Немало «шопенизмов» встречается и в произведениях Глазунова, Ляпунова, не говоря уже о Лядове, столь сильно подчиненном Шопену, что иную мазурку Лядова смело можно было бы подписать именем его музыкального кумира».
Одной из характерных особенностей творчества композитора является исключительное ограничением им своих замыслов масштабами малой формы, однако это не мешало ему отличаться от других своим уникальным и самобытным мышлением. Оно выражается в способности чутко отражать новые художественно-эстетические веяния и стилистические ориентиры современной ему эпохи. Исторически первоначальная и большая часть наследия композитора – это оркестровые и фортепианные миниатюры.
Важное место в процессе становления творческой индивидуальности музыканта принадлежит особой психофизиологической организации, в активном критическом мышлении Лядов склонен был видеть чуть ли не весь смысл человеческого существования: «Я живу – я мыслю, я мыслю – я живу», писал он однажды. Своеобразной чертой индивидуального облика Лядова была также диспропорция между эмоциональной и умственной подвижностью и недостаточным развитием волевых проявлений. Это конечно наложило отпечаток и на его повседневный жизненный уклад, отчасти и на творческий. Последнее из сказанного особенно интересно – малая работоспособность, медлительность, но все же напряженный и кропотливый труд, тщательная и аккуратная проработка всех деталей. Все это служит главной предпосылкой миниатюризма мышления.
В его творчестве всегда прослеживается тяготение к лаконизму и афористичности, сжатости, краткости высказывания, максимальной концентрации, что проявляется в различных сторонах его личности и деятельности: композиторской, педагогической, исполнительской.
Отметим также не мало важное для становлении личности Лядова – автора «Бабы-Яги» и «Кикиморы» - увлечение сказками, начиная с русских народных и кончая Андерсеном, которого особенно нежно любил композитор: «Я упиваюсь “Сказкой моей жизни” Андерсена. Читал по крайней мере раз 10 – и все читаю с упоением», - писал однажды он Помазанским.
Уверенное и отточенное мастерство Лядова, которое, наконец, стабилизировалось и проявилось в полной мере в отдельных менее ярких произведениях конца 90-х годов с их безмятежной светлостью, невозмутимостью, неизменным утонченным благозвучием, не может не завораживать своим совершенством и красотой.
Напрашивается предположение о том, что в это время в творческом сознании композитора уже постепенно назревал тот переломный момент, который привел его в следующем десятилетии к почти полному отказу от фортепианных жанров и обращению по преимуществу к симфонической области. Но нельзя не отметить, что переходную роль в известном смысле выполняют так же оркестровые произведения (2 «Польских» полонеза) и вокальные (кантаты) произведения. Однако основное место в этом переходном этапе творчества композитора занимает другой, своеобразный жанр – это гармонизации и обработки народных песен, которым Лядов посвящает значительное количество своего времени и творческой энергии в конце 90-х и начале 900-х годов. Их значение в плане характеристики художественного облика Лядова весьма существенно. Так как в фортепианном творчестве народно-жанровое начало претерпевает ослабление, то в это же время возмещается непосредственным, более тесным, чем когда-либо раньше, соприкосновением с народными первоисточниками, сыгравшим немало важную роль для последующего периода его творческого пути. Таким образом, предпосылками камерного симфонизма Лядова стала народная песня.
Первый сборник народных песен Лядова вышел в свет в 1898 году, но работа его по гармонизации народных напевов началась значительно раньше. Общее число выполненных композитором гармонизаций и различного вида обработок народных напевов превышает цифру 200, превосходя по объему сделанное в этой области другими русскими классиками.
В своих гармонизациях Лядов с огромной внимательностью выявляет специфические особенности песенного интонационно-мелодического и ладового строя, голосоведения, народного многоголосия. Нельзя не отметить, что характерной чертой лядовских гармонизаций является предпочтение, которое он отдает подголосочно-полифоническому типу сопровождения, как наиболее близкому к народному изложению, перед аккордово-гармоническим. Создается впечатление, что весь талант композитора именно здесь имеет свое истинное проявление. Лядов тщательно подбирал выразительные средства, раскрывал таящиеся в народном напеве возможности, композитор заботился о том, чтобы не навязать песне чуждую ей природу.
У Лядова существовали такие песенные жанры, которые были особенно близки его творческой индивидуальности, и их гармонизация, несомненно, отличалась особой яркостью и своеобразием. Сюда можно отнести многие хороводные песни, шуточные, плясовые, а также несколько колыбельных. В хороводных композитора привлекает свойственная этому жанру жизнерадостность, с оттенками задора, некого вызова, душевной бодрости.
Наряду с этим близка была Лядову спокойная ясность, нежная, девичья светлость, которая выражалась в ряде песен иного характера. Все эти музыкальные предпочтения найдут отражение в его симфоническом творчестве.
В последние десятилетия жизни Лядов переживает творческий подъем. Расширение круга образов влечет за собой значительные изменения в системе выразительных средств. В жанровом отношение внимание перемещается в симфоническую область одновременно с почти полным отходом от фортепиано.
Новый период открывается законченной в начале 1904 года партитурой «Бабы-Яги». На протяжении шести лет в след за ней возникают «Восемь народных песен», «Волшебной озеро», «Кикимора», принадлежащие к ярчайшим творческим достижением композитора.
В симфоническом творчестве Лядова последнего десятилетия жизни нашло реальное выражение свойственное дарованию композитора тяготение к конкретно-сюжетному образному содержанию, связанному по преимуществу с фантастической тематикой. На предмете симфонизма Лядова можно сказать, что прогрессивная роль композитора заключается в «профессионализации» жанра, тесном сплетении в нем западноевропейских и русских традиций, преломлении современных творческих идей, но главной идеей является взгляд на миниатюру как на жанр, потенциально близкий жанрам народного искусства. В произведениях композитора нашли свое отражение яркая национальность, эпические традиции с лирикой, слияние народно-жанрового и индивидуального начал, при котором жанровый элемент преподноситься нам как выражение внутреннего мира художника.
Повествовательный, описательно-характеристический тип программного симфонизма, необычность и красота которого обязана живописным и звукописным изобразительным элементам техники композитора преемственно связывает Лядова прежде всего с Римским-Корсаковым. В то же время симфонические произведения последнего периода отмечены ярко индивидуальными чертами. Более того Лядов достигает в своих наиболее выдающихся произведениях максимально полного раскрытия своей творческой индивидуальности. Таковыми произведениями как раз являются симфонические картины «Баба-Яга», «Кикимора» и «Волшебное озеро».
В начале 80-х годов Лядов задумал написать несколько программных симфонических картин, использующих оразы русских сказок. Воплощение этого замысла, как практически всегда у его пьес – «Баба-Яга», через несколько лет возникает «Волшебное озеро», и в 1909 году композитора, растянулось на долгие годы. Лишь в начале 20-го века появляется первая из задуманных – «Кикимора».
Симфоническая сказка «Баба-Яга» посвящена В.В. Стасову. Текст Лядов взял из «Народных русских сказок» А. Афанасьева, к каждому произведению Лядов дает краткое описание сюжета, своего рода программу, чтобы ввести слушателя в таинственный и завораживающий мир сказки. Вот отрывок из повествовательного вступления к произведению: «Баба-яга вышла во двор, свистнула перед ней явилась ступа с пестом и помелом…» Более того эта программа в точности воплощается в музыке. Цель же всей пьесы «Баба-яга» заключается в раскрытии стремительного полета, неуклюжего полета дряхлого, но коварного существа.
«Волшебное озеро» является неким контрастом к выше рассмотренному произведению. «Если долго смотреть на воду, будь то огромные волны или мелкая рябь, то начинает казаться, будто кто-то рисует на воде своей невидимой кистью». В этом произведении воплотилась давняя мечта композитора. Лядов задумал написать оперу «Зорюшка», но так и не написал. Материал, который стал «озером» был предназначен для сцены с русалками, эскизы которой были написаны в начале 90-х годов.
Первое исполнение «Кикиморы» состоялось 12 декабря 1909 года под управлением А. Зилоти. В славянской мифологии кикимора относится к злым богам. «Без привету, без радости глядит она нечистая на добрых людей; все бы ей губить, да крушить, все бы ей на зло идти, все бы миром мутить…» «Кикимора» отличается от других пьес тем, что у нее есть развернутая программа, целиком почерпнутая из книги Сахарова. Медленное вступление рисует сказочный пейзаж, затем начинается мягкое баюкающее колыхание скрипок. Основной раздел пьесы – стремительно мелькают отдельные фразы. Заканчивается пьеса мгновенным уходом – исчезновением сказочного образа.