О диспозиционной регуляции социального поведения личности*

Главное в проблеме внутренней регуляции социального пове-дения — это вопрос о структурировании личности как субъекта деятельности.

Чтобы понять, как «организован» активно действующий субъект и каков внутренний «механизм», направляющий его деятельность, надо прежде всего представить его как некоторую целостность. И здесь мы сталкиваемся с немалыми трудностями: следует решить, в каком именно ракурсе должна быть рассмотрена целостность личности, ибо речь идет о целостности не вообще, но в определенном конкретном отношении, соответствующем поставленной задаче — анализу внут-ренней регуляции социального поведения.

Представление о целостной структуре личности предполагает выделение определенного системообразующего призна-ка или системообразующего отношения. И в зависимости от него мо-гут быть рассмотрены различные подходы к целостному анализу лич-ности, субъекта деятельности, индивида.

При всем многообразии подходов к пониманию структуры лично-сти, к изучению различных психических свойств и процессов нельзя не заметить некоторую общую тенденцию, схватывающую главное, а именно — тот несомненный факт, что наиболее существенное в лич-ности — ее отношения к условиям деятельности, сформировавшиеся благодаря. Именно избирательность, определенная направленность в воспри-ятии и соответственно реагировании на внешние стимулы, истоки которой кроются в социальных условиях существования, в социаль-ном и индивидуальном опыте данного субъекта, отличают одного со-циального индивида от другого. И, что еще более важно для понима-ния социальной природы индивида, здесь же следует искать признаки социально типического, т.е. определенного единообразия в доминиру-ющей направленности восприятия внешних социальных воздействий и доминирующей направленности в практической деятельности.

Поэтому вполне правомерно выделить в качестве системообразу-ющего признака личностной структуры (в интересующем нас аспек-те) многообразие отношений индивида к условиям его деятельности, имея в виду рассмотрение этих отношений как определенной систе-мы, как целостности.

В советской психологии в обобщенном виде этот подход был сформулирован в принципе А.Н. Леонтьева относительно личностной значимости или личностного смысла объективных значений внешних стимуляторов (обстоятельств) деятельности, согласно которому «смысл порождается не значениями, а отношением между мотивом действия и тем, на что действие направлено как на свой прямой результат, т.е. его целью.

В зарубежной социальной психологии соответствующие феномены исследуются как эмоциональные, когнитивные и поведенческие пред-расположенности субъекта к реакциям на социальные обстоятельства деятельности, как отношения или «аттитюд» (attitude) к различным социальным объектам и ситуациям. Подобно фиксированной установке, в концепции Д.Н.Узнадзе «аттитюд» есть продукт предшествующего опыта, выполняющий регулятивные функции в поведении субъекта.

Наконец, в социологических исследованиях личности ее изби-рательное, целенаправленное отношение к социальной дейст-вительности обнаруживается как система ценностных ориентации — высший уровень интернализации социальных условий.

Итак, имеется немало экспериментальных и теоретических дан-ных, свидетельствующих о наличии установочных или диспозицион-ных механизмов регуляции социального поведения личности. Следует отметить, что работающие в этом направлении исследователи стре-мятся интерпретировать опытные данные исключительно в рамках того или иного диспозиционного образования, положенного в основу со-ответствующей теории или концепции.

Так, ряд представителей психологической школы Д.Н. Узнадзе, универсализируя понятие установки как бессознательного, по спра-ведливому замечанию Ф.В. Бассина, тем самым лишают эту плодо-творную теорию возможностей быть примененной к изучению регу-ляции наиболее сложных, высших форм человеческой деятельнос-ти.

Л.А. Петровская