2.Русско-эстонские межэтнические отношения в XX веке

Этнический конфликт в странах Балтии в международном контексте

Латвия, Литва и Эстония, как известно, находятся на стыке европейской и русской цивилизаций. Население этих стран полинационально и имеет двойную цивилизационную ориентацию в ключевых вопросах веры, культуры, языка, традиций. Латыши, литовцы и эстонцы ориентированы, по большей части, на Европу, русские, украинцы и белорусы - на Россию. В силу этого любые этнические конфликты на территории балтийских стран изначально носят межцивилизационый характер и дают основания для вмешательства в них как Европе, так и России. Последние объективно заинтересованы в сохранении политической стабильности в регионе, поскольку он является транзитной территорией, по которой происходит основная часть их взаимных поставок товаров, услуг и капиталов.

Однако субъективная политика нынешнего руководства Латвии и Эстонии, и в несколько меньшей степени Литвы, привела к созданию такой системы политических институтов и механизмов, которая только инициирует и усугубляет этнические конфликты. Опыт последних двух десятилетий показывает, что внутренних политических сил для ее демонтажа в самих странах Балтии не существует. Неизбежно внешнее политическое вмешательство в межэтнические отношения как в Латвии и Эстонии, так и в Литве. Вопрос только в том, будет ли это вмешательство осуществляться Европой, Россией или обеими сторонами вместе и какие средства при этом будут применены?

Россия долгое время воздерживалась от вмешательства в этнические конфликты в странах Балтии из-за своей внутренней слабости, а также потому, что сами эти конфликты находились на «холодной» стадии развития. События августа 2008 г. в Южной Осетии и Абхазии ясно показали, что Россия уже готова реально защищать интересы русского населения в зонах своих стратегических интересов. Однако инструментарий политических и экономических действий в таких целях Россией отнюдь не отработан.

Механизмы и инструменты контроля со стороны Европы над этническими отношениями в балтийском регионе настоящее время малоэффективны и не позволяют снизить уровень напряженности мирными средствами.

Основная часть западных исследователей общественных процессов в странах Балтии вообще отрицает наличие там этнического противостояния [1 - 3]. Часть экспертов квалифицирует политические режимы балтийских государств как этнические демократии, признавая привилегированное положение титульных групп, но не соглашается с тем, что это порождает этнические конфликты [4, 5]. Еще меньше политологов, которые все же говорят об этнических конфликтах в Балтии, хотя и характеризуются их как исключительно лингвистические и культурные [6]. Есть работы, посвященные этническому срезу взаимоотношений балтийских стран, России и Европы [7, 8]; изучению роли элит в развитии политических и этнических конфликтов в регионе [7].

Автор данной статьи принадлежит к тем, кто настаивает на применении для анализа ситуации в странах Балтии концепций этнократии и этнического конфликта [9 - 13]. Рассмотрим с этой точки зрения историю и современную практику внутреннего политического контроля над этническими отношениями в странах Балтии.

Этнократические системы в странах Балтии

После обретения независимости власть в странах Балтии оказалась в руках наиболее организованной и опытной коммунистической номенклатуры титульных народов. К ней присоединилась местная и эмигрантская титульная интеллигенция. Все вместе они начали заново строить свои нации. В качестве образца правящие элиты выбрали систему хорошо знакомой им по дореволюционному и довоенному опыту жесткой этнической иерархии, элементы которой сохранялись и в советской номенклатурной системе.

Вспомним. На протяжении 800 лет территория Балтии входила в состав различных феодальных империй на положении национальной окраины. Метрополии регулировали основные параметры жизни местных обществ, в том числе поддерживали в них этническую иерархию. Высшие места в ней занимали представители метрополий – немцы, поляки, шведы и русские, являвшиеся дворянами, торговцами и ремесленниками, а низшие - латыши, литовцы и эстонцы, в основном – крепостные крестьяне.

После присоединения в начале XVIII века Лифляндии и Эстляндии к Российской империи русские заняли там только высшие политические должности, а все местные административные и хозяйственные посты сохранились за немецким дворянством. Аналогичные порядки установились и на присоединенных несколько позже к России территориях Латгалии, Курземе и других землях (в тот момент принадлежавших Польше), на которых расположена нынешняя Литва. Только ведущая роль здесь была отведена польским дворянам.

Согласно мирному соглашению к России отошла Лифляндия и Эстляндия.

Лишь к середине XIX века в Балтии появилось заметное число сначала русских и еврейских, а затем латышских, литовских и эстонских ремесленников, купцов, предпринимателей, интеллигенции. Однако немцы и поляки, несмотря на их небольшую численность, продолжали занимать доминирующее положение в обществе, во многом вследствие установленной ими системы контроля над другими этносами. Эта система включала местное, во многом дискриминационное, законодательство и судопроизводство, этническую монополию на замещение всех административных постов и занятие свободными профессиями, языковые и образовательные ограничения для инородцев, контроль за религиозной и светской духовной жизнью титульного населения.

Российское царское правительство, следуя потребностям развивающегося капиталистического производства, вынуждено было постепенно сужать сферу действия местного этнического контроля, чтобы обеспечить всем своим подданным равные возможности для несения службы, хозяйственной деятельности, социального развития. Латыши, литовцы, эстонцы, протестуя против немецкого и польского засилья, добровольно принимали православие, изучали русский язык, стремились получить образование в русских школах, осваивали русскую культуру. Практически вся титульная интеллигенция того времени получила образование в Санкт-Петербургском университете.

Совокупный эффект местной и общероссийской систем контроля позволял избежать возникновения в балтийских обществах острых этнических конфликтов вплоть до серии русских революций 1905-1917 гг. В ходе революционных потрясений политическая система, поддерживавшая этническую иерархию в балтийских провинциях, была полностью разрушена. Крупная земельная собственность русских, немецких и польских дворян, составлявшая экономическую основу этой иерархии, была национализирована и передана латышским, литовским и эстонским крестьянам. Вызванная этим гражданская война являлась отчасти и войной межэтнической. Ситуация осложнилась Первой мировой войной и последовавшей за ней немецкой оккупацией.

Когда балтийские провинции отделились от охваченной революцией и крайне ослабленной России, пришедшие к власти титульные элиты стали строить собственные нации. Вначале все этносы Латвии, Литвы и Эстонии имели равные условия. Но с конца 20-х - начала 30-х годов XX века, на фоне серьезных экономических и политических трудностей здесь повсеместно произошли государственные перевороты и установились этнические диктатуры. Была восстановлена дореволюционная система этнической иерархии - только теперь верхние ступени заняли латыши, эстонцы и литовцы. Для всех нетитульных народов были установлены гласные и негласные ограничения на занятие политической, административной, общественной и предпринимательской деятельностью, сократились возможности получать образование на родном языке, использовать его язык в официальной сфере, развивать свою культуру [14, 15]. Собственность немцев в городах была национализирована, а сами они репатриированы в Германию. Государственное давление на инородцев поддерживалось действиями националистических организаций полувоенного типа. В обществе получили широкое распространение национализм, антисемитизм и нацизм.

Усиление этнической напряженности, в совокупности с социальными противоречиями, помогло перед началом Второй мировой войны без сопротивления включить балтийские республики в состав СССР.

В годы гитлеровской оккупации (1941-1944 гг.) была установлена жесточайшая этническая иерархия, верхние места в которой принадлежали немцам. Элита титульных наций заняла подчиненные позиции, дававшие ей возможность выжить, все инородцы же оказались внизу социальной лестницы и были обречены на уничтожение либо ассимиляцию. В Латвии и Эстонии нацисты смогли широко привлечь местные титульные элиты к проведению этнических чисток среди евреев, цыган, поляков и русских [16 – 18]

После войны, уже в Советской Прибалтике, старая этническая иерархия была разрушена и формально установлено равенство всех этносов. При этом реально ключевые посты в партийно-административной системе заняли этнические русские, украинцы и белорусы, которые были более «советизированы» и выступали в роли станового хребта всего советского государства. За латышами, литовцами, эстонцами, в свою очередь, было закреплено большинство средних и низовых руководящих постов в партии, в советских, хозяйственных органах и общественных организациях. Система комплектации партийных кадров, так называемая «номенклатурная» система определяла место и роль местных титульных элит, строго контролировала их деятельность и не допускала реализации партикулярных национальных интересов.

Одновременно формировалась и поддерживалась титульная интеллигенция, которая должна была проводить идеологический курс на «советизацию» масс. Титульным народам предоставили возможность свободно использовать свой язык, получать на нем образование, издавать книги, газеты, журналы, создавать собственные телевизионные и радио программы, открывать театры и галереи, поддерживать национальные традиции. На эти цели из республиканских и местных бюджетов выделялись немалые ресурсы, чаще всего, в ущерб интересам других этнических групп.

Русский язык был официальным, но использовался только в масштабах, необходимых для централизованного управления всей страной. Русская культура на местах практически не поддерживалась, упор делался на развитие единой советской культуры. Учебные заведения, СМИ формировали отнюдь не русскую, а советскую идентичность.

Титульные руководящие кадры и интеллигенция управляли и своими собственными народами, и проживавшими в национальных республиках представителями нетитульных этносов - в основном, русскими. Таким образом, в модифицированном виде, была восстановлена система этнической иерархии, в которой титульные элиты национальных окраин гарантированно получили не главенствующие, но достаточно высокие и многочисленные руководящие посты в обществе, а также преимущественное право выполнять интеллектуальную работу.

Когда в последние советские годы московское руководство утеряло идеологический, а затем и кадровый контроль над национальными элитами, титульные элиты балтийских республик быстро консолидировались на этнической основе. Русское же население Балтии оставалось полностью советизированным, его консолидация на национальной основе шла крайне медленно, что предопределило его идеологическую и организационную слабость и вялое участие в развернувшейся борьбе за власть.

В новой этнической иерархии титульная номенклатура и интеллигенция хотели занять верхние ступени социальной лестницы, а инородцам отвести низшие. Открытая этническая диктатура в современных условиях была невозможна, поэтому был выбран путь создания внешне демократической этнократической системы власти, основными элементами которой стали следующие:

· практически несменяемые у власти политические партии, построенные по этническому принципу и проводящие политику построения моноэтнического общества;

· комплектование правящими партиями органов власти, управления и суда только из представителей титульной нации;

· резервирование за последними управленческих и привлекательных исполнительских рабочих мест на государственных предприятиях и в организациях;

· закрепление исключительно за представителями титульной нации возможности стать лицами свободных профессий: нотариусами, адвокатами, архитекторами, землемерами и т.д.;

· принудительное выдавливание части нетитульного населения и ассимиляция оставшихся;

· мифологическая составляющая, оправдывающая дискриминацию и сегрегацию нетитульных народов - в балтийском варианте это мифы о преимущественных правах титульных жителей, о том, что все нетитульные народы малокультурны и являются мигрантами, о советской «оккупации» и нанесенном ею ущербе;

· законодательное закрепление неравенства отдельных народов целым рядом правовых норм и принуждением к исполнению этих норм с помощью государственного репрессивного аппарата: это касается права на пользование родным языком и получение на нем образования, на доступ к информации, на развитие национальной культуры и т.д.;

· лишение значительной части нетитульного населения политических прав, прежде всего права гражданства - посредством введения института «неграждан».

Институт «неграждан» имеет ключевое значение для понимания этнократических систем Латвии и Эстонии. Он возник в результате принудительного деления населения бывших советских прибалтийских республик на «новых граждан», обладавших всей полнотой прав, и постоянных жителей, полностью лишенных политических прав. Деление это произошло на основании отрицания правопреемства гражданства Советской Латвии и Советской Эстонии гражданству довоенных республик и восстановления гражданства последних. Решения о восстановлении довоенного гражданства были приняты Верховными советами Советской Латвии и Советской Эстонии, которые избирались еще советскими гражданами и полномочий на лишение своих собственных избирателей гражданства не имели. Поэтому данные решения можно рассматривать как конституционные перевороты.

Эти государственные перевороты, этнические по своей природе, и породили обширную группу людей без гражданства– «неграждан». В Латвии, например, общее их число к моменту регистрации в специально созданном для этого в 1993 г. Регистре жителей достигло 876 тысяч человек, из которых 161 тысяче отказали даже в регистрации. В Эстонии число «неграждан» в 1992 г. составило 404 тыс. человек. В целом более трети населения этих стран принудительно лишились всех политических прав.

В Литве, где процент нетитульного населения относительно невысок, потенциальную возможность получить гражданство имели все постоянные жители, но люди без гражданства тоже появились.

Этнократическая система в странах Балтии носит институциональный характер, то есть она опирается на государственные, партийно-политические и общественные институты, закреплена в законодательных нормах, поддерживается аппаратом принуждения. В сохранении этой системы заинтересовано немало людей, которым она приносит политические, материальные и статусные выгоды, - принадлежащие к титульным нациям политики, чиновники, предприниматели, работающие на государство, лица свободных профессий, обслуживающая интересы этнократии гуманитарная интеллигенция. Лица наемного труда особых преимуществ от этнократической системы не имеют, но их успешно мобилизуют на поддержку правящей элиты с помощью политтехнологий и СМИ.