Билет 2
.docxЛитературная ситуация в России 20 годов, основные группировки, их эстетические позиции. Дискуссии по вопросам искусства. Тема гражданской войны в литературе. Творчество Фадеева.
В самом общем виде литературный процесс после октябрьского переворота представляет собой три ветви-направления.
Первая ветвь – советская литература – легальная, официозная, регулируемая партийным аппаратом, стремящимся утвердить единый взгляд на человека, мир, историю. Эта регулировка нарушала законы живого творчества, естественную инвариативностть эстетики. Направляя литературу к идеологической монолитности, власть боролась с духовной инерцией «серебряного века» - обилием объединений, групп салонов.
Вторая ветвь – литература русского зарубежья. Эмиграция обрела масштабы национальной катастрофы, миллионы россиян не пожелали подчиниться большевистской диктатуре. В изгнании, часто вопреки обстоятельствам, были созданы выдающиеся художественные произведения.
Третья ветвь – «потаенная» литература. В «гласные» 80-е годы открылось множество неопубликованных произведений. Одни из них были отвергнуты цензурой, другие – авторы не предлагали для публикации, опасаясь за свою жизнь.
"Серапионовы братья" Эта литературная группа не публиковала манифестов, не декларировала свои творческие принципы. Но принципы у серапионов были. Круг «братьев» сложился в 1921 году в Петрограде. В него входили Вс.Иванов, Мих.Слонимский, Мих.Зощенко, Вен.Каверин, Лев Лунц, К.Федин, поэты Елизавета Полонская, Николай Тихонов, критик Илья Груздев. "Серапионы" защищали традиционные представления об искусстве, самоценность творчества, общечеловеческое, а не классовое значение литературы. Литгруппировки противоположной эстетической ориентации утверждали правоту не общечеловеческого, а классового подхода к искусству. В 20-е годы самой мощной группировкой этого типа была Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП).
У РАППА был предшественник – Пролеткульт (1917 – 1932), именно там сложилась рапповская классовая ортодоксия. Пролеткульт – самая массовая литературно-художественная и просветительская организация той эпохи: 400 тысяч членов, 20 журналов. Гуманистический пафос организации, приобщить к культуре широкие народные массы, противоречил практическим взглядам его деятелей. В основу работы Пролеткульта была положена "организационная теория" А.Богданова, согласно которой любое искусство отражает опыт и миросозерцание лишь одного класса и непригодно для другого. Отсюда следовало, что общечеловеческих ценностей нет, что созданная не пролетарскими художниками классика рабочим не нужна и даже вредна, делался вывод о необходимости создания новой пролетарской культуры. Такой скандальный радикализм явно требовал редукции.
РАПП оформилась в 1925 году, на I Всесоюзной конференции пролетарских писателей, в основном на базе слияния родственных ранее созданных организаций: ВАПП (Всероссийская ассоциация пролетарских писателей, 1920), МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей, 1920) и т.д. В истории литературы их нередко и обоснованно объединяют одним названием - РАПП. Ее активными членами были литературные критики С.Родов, Г.Лелевич, Л.Авербах, из известных писателей в ассоциацию входили, например, А.Фадеев, Д.Фурманов, Ю.Либединский, А.Веселый.
В декларациях рапповцы много размышляли о пролетарской литературе. "Пролетарской является такая литература, которая организует психику и сознание рабочего класса и широких трудовых масс в сторону конечных задач пролетариата как переустроителя мира и создателя коммунистического общества". Такова эстетическая платформа РАПП – утверждение идеи разделения искусства, по жестким классовым принципам. При игнорировалась важнейшая парадигма искусства: общечеловеческое содержание. Вся непролетарская литература, по мнению новоявленных теоретиков, не нужна новому обществу.
Леворадикальнее РАППа был только ЛЕФ (Левый фронт искусства, 1922 – 28). Его теоретики, К.Зелинский, Чужак, Третьяков, Брик, Арватов, Гастев, некоторые из них вышли из футуристов, были сторонниками "искусства жизнестроения", иначе говоря, "производственного искусства". Они единогласно отводили искусству роль служанки производства и быта. Индивидуальность человека, его запросы, радости, горести – все это отбрасывалось. Лирика объявлялась периферийным жанром, место которой – на задворках поэзии. Они пришли к идее унификации личности, производителя материальных ценностей. Искусство должно было, по их мысли, способствовать подобной унификации. Эту теорию перевальцы справедливо называли апологией дисциплинированной машины, насилием над живым человеком.
Реальную оппозицию рапповцам, лефовцам составила сложившаяся в 1924 году группа "Перевал". Ее основоположник, критик Александр Воронский, выявил центральные пункты литературных разногласий между РАПП и «Перевалом», – разное отношение к трем проблемным вопросам:
Отношение искусства к действительности.
Вопрос о творцах новой культуры
Вопрос о культурном наследии
Все объединения существовали до 1932 года. Постановлением "О перестройке литературно-художественных организаций" они ликвидировались, писателям, стоявшим "на платформе советской власти", предлагалось войти в Союз советских писателей.
Вымышленные или имевшие место события писатели нередко связывают с пафосом единения людей, их стремлением к преображению действительности, описывают выход вчерашнего «частного» человека в сферу исторической жизни. Здесь повесть разворачивается в масштабное повествование, где главной фигурой в череде событий революции и гражданской войны становится народ. Характерный пример - героический «Железный поток» А.Серафимовича, соединивший эпические и лирические начала. «Железный поток» станет знаком рождения прозы, ангажированной социалистической идеей, и будет рассматриваться в дальнейшем как образцовое произведение социалистического реализма.
Интерес к теме революции пройдет через всю историю русской литературы XX века, авторская позиция, проблематика – все это, естественно, будет меняться.
Роман А.Фадеева «Разгром» (1927) стоит в одном ряду с примечательными сочинениями о Гражданской войне – М.Шолохова, И.Бабеля, М.Булгакова, других авторов. В советском литературоведении это произведение трактовалось как произведение, созданное по канонам социалистического реализма, как тогда говорили, самого передового, творческого метода, отображающего жизнь «в ее революционном развитии». Но истинно художественное произведение, а именно таким произведением, видится «Разгром», произведение многогранное, оно отражает проницательность автора, его наблюдательность, осознание драматизм быта и трагизм бытия, а значит, согласится и знающий и не знающий мудрости герменевтики читатель, его нельзя без ущерба вложить в одну смысловую формулу, даже в самую «передовую». И дело, конечно же, совсем не в том, что роман написан в 1927 году, а понятие соцреализм, «утверждающее бытие как деяние», с легкой руки М.Горького стало распространяться после 1934 года, после 1-го Всесоюзного Съезда советских писателей. «Разгром» выламывается из этой формулы, как выламываются и некоторые другие произведения, занесенные в список классики соцреализма, созданные как самим М.Горьким, так и рядом его современников в России, за рубежом, например, В.Вересаевым, А.Толстым, Л.Леоновым, А.Барбюсом, Б.Брехтом.
Узкому пониманию романа немало способствовал сам автор, который через пять лет после публикации, в 1932 году, будучи уже активным членом РАПП, так сформулировал исходную мысль романа: «Первая и основная мысль: в гражданской войне происходит отбор человеческого материала… Эта переделка людей происходит успешно потому, что революцией руководят передовые представители рабочего класса - коммунисты, которые ясно видят цель движения и которые ведут за собой более отсталых и помогают им перевоспитываться». Да, А.Фадеев с юности активно участвовал в революционном движении, но трудно согласиться, что автор здесь верно указал на главный содержательный компонент своего сочинения: отбор человеческого материала, ясновидящие коммунисты… Это, скорее, возможная трактовка, периферия содержания. Слов коммунист, большевик нет в романе, о левой партийной принадлежности главных действующих лиц можно только догадываться, да и разной она, левизна, была. Можно допустить, что материал сопротивлялся той задаче, которую поставил перед собой автор, таких случаев, как известно, немало в изящной словесности.
Заметим, подгонка собственных произведений «под злобу дня» - это была свойственна А.Фадееву. В 1949 году он делает более оптимистическими рассуждения командира отряда о настоящем и будущем России, «безрадостной страны», в 1951 переделал роман «Молодая гвардия», законченный в 1945 году. В новой редакции в угоду И.Сталину, «сатрапу», как сам А.Фадеев назвал вождя в предсмертной записке, объяснил героизм россиян в борьбе с фашистскими захватчиками руководящей ролью коммунистической партии.
«Разгром» - это честное повествование о явлении «бессмысленном и беспощадном» - о Гражданской войне, созданное молодым, талантливым очевидцем и участником событий. Последнее обусловило то, как умело и уверенно прозаик «снимает» передний план, как убедителен он в донесении голосов действующих лиц, в психологизме, в детализации. Исследователи открыли в произведении немало того, что было внесено в текст биографией автора, известных ему людей, родственников, и, что важнее, открыли в нем достойного продолжателя классических реалистических, прежде всего, толстовских традиций. Не случайно вскоре после публикации «Разгрома» власть заметила А.Фадеева, призвала в чиновники. Почти да трагической кончины, самоубийства, он руководил советской литературой. Ничего лучше этого романа, объемом с повесть, прозаик не создал.
Сюжет повествования строится на нежестком сцеплении событий, связанных с несколькими неделями мирной и боевой жизни одного из многих, партизанских отрядов, действовавших на таежных просторах Дальнего востока. Нежесткое сцепление позволило воспринимать и публиковать отдельные главы, как отдельные самостоятельные рассказы. О типичности всего того, что охвачено повествованием, говорит, в частности, контекст, упоминания о других подобных соединениях. Сложившуюся политическую ситуацию, смертельную схватку белых и красных, обостряла японская интервенция. Примечательно, что, спасаясь от японцев, отряд показан, преимущественно, в убийственных столкновениях с соотечественниками, погибает под огнем белоказаков, то есть таких же россиян. В массе своей белоказаки, колчаковцы – это были те же Метелицы и Морозки, с любовью обрисованные А.Фадеевым в романе, те же русские люди, с теми же достоинствами, недостатками.
«Разгром» - многоконфликтное произведение, автор сопрягает столкновения национальные, социальные, групповые, бытовые, любовные с коллизией, навязанной равно всем эпохой - классовой, революционной. Сопрягает и – раскрывает характеры, пожалуй, можно сказать, типы характеров. Раскрывает так глубоко, что читателя ранит каждая смерть, даже тех персонажей, о которых сказано совсем немного. Это гуманистическое произведение, причем гуманистическое в широком смысле, общечеловеческом. Куцый классовый гуманизм с его лозунгом «цель оправдывает средства» низвергнут читательскими переживаниями по поводу отравления тяжелораненого партизана, который мог быть обузой в походе, по поводу возможной голодной смерти корейской семьи, у которой партизаны конфисковали свинью, убийствами и тех, у кого в руках винтовка, и тех, у кого ее нет, - без суда и следствия.
Гражданскую войну, молодой прозаик показал не как эпическую сшибку многоликих стихий, а в лицах, причем в лицах незабываемых, для их изображения автор нередко смешивает грубые прозаические краски с нежными лирическими. Железный Левинсон, командир отряда, - пожилой больной человек, болеющий душой за оставленную в городе семью. Он прозаичен, может предстать растерянным, это не совсем типичный для отечественной литературы о Гражданской войне образ лидера. Сложен, по-своему интересен характер Мечика. Как и бабелевского Лютова, в отряд его привело романтическое мировосприятие. Действительность ломает идеалистические представления о жизни, о войне, о человеке. Мечик смалодушничал, бежал в трудную минуту, погубил отряд, и нет ему за это прощения. Но нельзя не отметить, как много внимания автор уделил показу пропасти между рабоче-крестьянской средой и интеллигентом-очкариком, как способствует эта среда растлению души незакаленного человека. Примечательно, при первой встрече, не разобравшись, кто он, зачем оказался в тайге, партизаны избили Мечика. Его заранее не любили как «чистенького». В уста именно этого персонажа, так сказать, потерявшего на войне «розовые очки», автор вкладывает далеко не революционные, не пролетарские суждения, многие из которых не так уж легко опровергнуть. Если и отображена в романе «переделка людей», то, думается, возникает вопрос, что это за переделка? Гражданская война – это школа убивать.
Вряд ли многие читатели не согласятся с тем, что «Разгром» А.Фадеева читается с увлечением. Есть основания полагать, что этот роман не затеряется в истории отечественной словесности, подобно многим другим сочинениям, созданным действительно по канонам социалистического реализма.