Римское частное право

Материально-правовое содержание виндикации, выра­женное в преторской формуле, состоит в требовании не-владеющего собственника (истца) к владеющему несо­бственнику (ответчику) о возврате (реституции) вещи. Причем ответчиком мог быть как держатель, так и владелец вещи -— добросовестный и недобросовестный. Истец нес бремя доказывания (onus probandi) принадлежности ему права собственности на спорную вещь. Ответчик, осво­бождаемый от обязанности представления доказательств, в силу того, что в его пользу свидетельствовал сам факт владения вещью, мог не только оспаривать приводимые истцом доказательства, но и приводить возражения, вы­текающие из конкретных ситуаций, например, о принад­лежащем ему праве залога, позволявшем удерживать вещь у себя. Кроме того, бонитарныи обладатель имел действенное средство преторской защиты против квиритского собствен-

ника — возражение (exceptio) о вещи проданной и переданной. Разумеется, возражения возможны лишь в рамках фор­мулярного процесса.

При доказанности истцом принадлежности ему права собственности на спорную вещь, она изымалась у ответчика, который, кроме того, утрачивал (в легисакционном процессе) внесенный залог (sacramentum). В формулярном процессе вещь в надлежащем состоянии присуждалась истцу со всеми плодами и приращениями, причем в формуле предусмат­ривалась возможность возмещения ущерба в случае гибели, повреждения или ухудшения вещи. В связи с этим возникла необходимость регламентировать в соответствующих ситу­ациях ответственность добросовестных и недобросовестных владельцев. (Добросовестным признается владелец, который, получив вещь от лица, не уполномоченного на его отчуждение, не знал и не должен был знать об этом, а недобросовестный — это тот владелец, который знал.или должен был знать о том, что приобретает вещь от лица, не уполномоченного на его отчуждение). Ответственность добросовестного владельца за гибель или повреждение вещи и за плоды возникала со времени предъявления виндикацион-ного иска. Он возвращал лишь наличные плоды. Недоб­росовестный владелец возмещал стоимость плодов, получен­ных за все время неправомерного обладания вещью, а также тех, которые он мог бы получить при надлежащей заботливости. Он отвечал за гибель вещи при допущении им хотя бы легкой небрежности, а если вещь погибала после предъявления иска — независимо от его вины, т. е. отвечал за

случай.

Негаторныи иск (actio negatoria) направлен против наруши­телей свободы собственности. В отличие от ситуации при виндикационном требовании истец не утрачивает владения вещью, но встречает реальные преграды в осуществлении сво­ей собственности, например, некто через мои участок прогоня­ет скот к водопою. В иске такое право не признается за нарушителем, поэтому интенция формулы в отношении ответ­чика сформулирована отрицательно: «если окажется, что Ну-мерию Негидию не принадлежит право прогона...». Бремя доказывания распределяется между сторонами: истец доказы­вает свое право собственности и нарушение его ответчиком, последний — свое право на ограничение свободы собственнос­ти истца. При удовлетворении иска подлежали возмещению истцу все убытки, связанные с нарушением.

Кроме виндикационного и негаторного исков, защите права собственности служил описанный в подразделе 5.6 Публицианов иск, который «был создан не для того, чтобы отнять вещь у собственника, и доказательством этого является эксцеппия: «если эта вещь не принадлежит владельцу», а для того, чтобы добросовестный покупатель, получивший эту вещь по этому основанию во владение, лучше сохранял за собой вещь» (D.6.2.17). Следовательно, Публицианов иск защищал интересы бонитарных облада­телей и добросовестных владельцев, предоставляя им возможность требовать возврата вещей, владение которыми они утратили, так, как если бы они (благодаря фикции приобретательной давности) уже владели ими по квиритско-му праву. Причем эксцепция подлинного собственника о своем квиритском праве (justi do mini) обессиливалась эксцепцией бонитарного обладателя о том, что «вещь продана и передана».

5.9. Защита владения. Известно, что в споре о праве собственности стороны (истец и ответчик) приводят правовое обоснование своих требований и возражений, т. е. для установления права собственности каждый из них должен сослаться на доказательства, подтверждающие его право на данную вещь. Такая защита называлась петиторной (petitoriuin).

В отличие от нее, владельческая, или поссесорная (possessorium), защита не только не требовала, но и запрещала ссылку на право. Она не ставила себе задачи разрешения вопроса о правовом основании владения. Ни одна из сторон в поссессорном процессе не могла приводить правовых обо­снований своих претензий. Цель этого процесса — выяснить факт владения и факт его нарушения, следовательно, доказы­ванию подлежали только упомянутые факты.

Поссессорная защита представляла собой процедуру раз­бирательства дел о владении, возбуждающихся посредством административных актов претора — интердиктов. Существо­вали интердикты об удержании владения и о восстановлении владения.

Первый интердикт (uti possidetis) применялся в том случае, когда на обладание вещью, находящейся во владении одного лица, притязало другое. В соответствии с этим интердиктом владение лица оставалось неприкосновенным, если оно воз­никло не насильно, не тайно и не являлось прекарным (поль­зованием до востребования). При доказанности какого-либо

90

из этих фактов у невладеющей стороны появлялись основания для возражения о порочности владения и передачи вещи ей.

Второй интердикт (recuperandae possessionis) применялся для защиты интересов лица, ранее владевшего спорной вещью, но к моменту возникновения поссесорного процесса утратив­шего владение в результате противоправных действий сторо­ны, обладающей вещью. Владение восстанавливалось при доказанности существования его в прошлом и насильствен­ного нарушения. В противном случае оно сохранялось за фактически владеющим к моменту возбуждения процесса лицом.

Если результат поссессорного процесса не удовлетворял одну из сторон, она могла возбудить петиторный процесс. Эта сторона, доказав принадлежность ей права на спорную вещь, приобретала на нее право собственности и, таким образом, получала вещь не по фактическому основанию,

а по правовому.

В подавляющем большинстве случаев собственник и владе­лец совпадают в одном лице. Поэтому поссессорный процесс, предназначенный для защиты владения, практически защищал и право собственности. Сторона же, решившая противопоста­вить факту владения свое право, в петиторном процессе созы­валась в менее выгодном положении, ибо обязана была ггред-ставить соответствующие доказательства. Нередко это сде­лать нелегко, а иногда и безнадежно. Между тем владеющий от предъявления доказательств освобожден, ибо в его пользу говорит сам факт владения. «Любой владелец уже тем, что он является владельцем, имеет больше прав, чем тот, кто не владеет» (D.43.17.2). Преимущественное положение владель­цев зафиксировано не только в римских правовых источниках, но и в римской художественной литературе. В частности, Гораций в «Одах» говорил о них: «блаженны владеющие». Эта метафора в пандектистике XVII—XVIII вв. обрела значение правовой нормы.

5.10. Понятие и виды прав на чужие вещи. Возрастающие потребности товарооборота и усложнение хозяйственных свя­зей, приведшие к дифференциации вещных прав, имели своим следствием формирование новой общности норм — прав на чужие вещи (jura in re aliena), регулировавших соответствую­щие отношения.

Как всякое вещное право эта категория принадлежала к аб­солютным правам, т. е. защищалась против любого наруши­теля и, кроме того, характеризовалась правом следования

91

и правом преимущества. Вместе с тем, поскольку это были права на чужие вещи, они, в отличие от права собственности, не порождали полного господства над вещью и являлись правами ограниченного содержания.

К таким ограниченным вещным правам, или правам на чужие вещи, относились: сервитуты, суперфиций, эмфитевзис и залоговое право.

5.11. Понятие и виды сервитутов. Древнейшие среди прав на чужие вещи — сервитуты (servitus — «рабство вещи», «служение ее»), а из последних самые ранние — предиальные, являвшиеся формой восполнения хозяй­ственной полезности земельного участка. Их практическая необходимость уясняется на следующем примере. Опре­деленная территория была разделена между несколькими наследниками так, что один из них получил участок, не имевший самостоятельного выхода к дороге, или на участке не было воды, пастбища и т. п. Для восполнения недостающих качеств участка возникала потребность в ис­пользовании соседнего участка в соответствующем от­ношении.

Первоначально право пользования чужой землей в опреде­ленном отношении возникало посредством заключения сделок (например, договора найма или аренды). Но этот способ не был стабильным, ибо при смене собственника (наймодателя или арендодателя) договор утрачивал силу. Требовалось более надежное средство, обеспечивающее постоянное пользование соседним участком. Таким средством и стали предиальные (земельные) сервитуты, право пользования соседним (служа­щим, подчиненным) участком независимо от смены его соб­ственника, а также независимо от смены собственника господ­ствующего участка (в интересах которого установлен серви­тут). Предметом сервитутного права был, следовательно, сам земельный участок, но не действия сторон, как прежде в до­говоре найма или договоре аренды.

В исторической ретроспективе первыми были три дорож­ных сервитута. Они формировались таким образом, что каж­дый последующий сервитут включал в себя и предыдущий: право прохода через чужой участок, право прохода и прогона скота, право прохода, прогона и проезда. Среди первых был и сервитут воды — право провести воду с чужого участка. Со временем возникают другие сервитуты: право прогонять скот к водопою, право пасти скот на чужом пастбище, право брать песок, глину на чужом участке.

92

Несколько позже первых сельских сервитутов возникают юродские сервитуты, древнейшим из которых было право проложить клоаку через чужой участок. Развитие городского строительства порождает разнообразие городских сервитутов: право опереть строение на стену соседа, право отводить дож­девую воду во двор соседа, право требовать, чтобы сосед не загораживал вида, света.

Каждый сельский и городской сервитут имел свои харак­терные особенности и подчинялся индивидуальному юриди­ческому режиму. Вместе с тем те и другие сервитуты обладали общими юридическими признаками, в частности бессрочнос­тью и неделимостью. Последний признак выражается в том, что и при разделении служащего участка он не утрачивал обременения, продолжая служить собственнику господствую­щего участка как единое целое.

Вслед за древнейшими предиальными сервитутами возни­кают личные сервитуты. Первым основанием их возникнове­ния были, по-видимому, завещательные отказы. Оставляя, к примеру, дом законным наследникам, завещатель предостав­лял право пожизненного проживания в нем своей кормилице. Личные сервитуты также относились к категории прав на вещи и обладали всеми их признаками. Так, в приведенном примере кормилица не утратила бы право проживания, если бы дом был отчужден. Она также имела бы преимущественное право перед обязательственными правами, в частности перед лицом, получившим право проживания в том же доме по договору ссуды. t _

Известны четыре личных сервитута: узуфрукт (usus frustus) \/ — право пользование чужой непотребляемой вещью с присво­ением ее плодов, но с сохранением субстанции вещи, т. е. ее хозяйственного назначения. Причем узуфруктарий вправе не только лично пользоваться предметом узуфрукта, но и может сдать его в аренду, продать плоды. Следовательно, из трех возможностей, составляющих содержание права собственнос­ти, — пользование, собирание плодов, распоряжение — узуф­руктарий не имеет возможности 'распоряжения; usus — право личного пользования чужой вещью, но не плодами (послед­ними — в пределах собственных нужд); habitatio — право жить в чужом доме; орегае — право личного пользования чужим рабом или животным.

В республиканское время римскими юристами были сфор­мулированы теоретические постулаты сервитутного права, распространенные на режим личных сервитутов в период

93

Поздней империи. «Не может быть сервитута на собственную, вещь». Поэтому если собственник господствующего участка! приобретал участок служащий, то сервитут прекращался.;! «Не может быть сервитута на сервитут». Так предиальный сервитут, как и личный, подчинялся своему правовому режиму и вне его пределов не существовал. Невозможно поэтому установить, к примеру, узуфрукт на сервитут права проезда. «Не может быть сервитута, который обязывал бы к положительному действию». Сервитут может состоять лишь в обязанности воздержания от действия, например, терпеть неудобства, связанные с правом сервитуария брать воду с участка, проезжать через него, либо -— в обязанности не делать чего-либо, например, не закрывать света или вида. Римлянам был известен один сервитут — несение тяжести пристройки, при котором на собственнике обремененного участка лежала обязанность положительного действия — производить ремонт опоры не только в собственных интересах, но и в интересах сервитуария.

5.12. Установление, прекращение и защиты сервитутов. Как

свидетельствует Гай (Институции, II, 29), все виды сервитутов по цивильному праву устанавливались посредством процессу­альной цессии, а сельские — также посредством манципации. Для сервитутов на провинциальные земли существовали упрощенные способы установления — неформальные до­говоры, распространенные впоследствии на италийские земли. Перегрины пользовались в этих целях способами, признанными правом народов. Отнесение сервитутов к нете­лесным вещам сделало возможным приобретение сервитутно-го права в форме традиции. Кодификация Юстиниана упоминает только преторские способы установления сер­витутов.

Сервитуты возникали по различным основаниям. До зако­на Скрибония (149 г. до н. э.) осуществление сельского сер­витута в течение двух лет вело к его приобретению по давнос­ти. Закон Скрибония, отменивший установление сервитутов по давности, явился отражением общей направленности римской правовой мысли на максимально возможное освобождение римской земельной собственности от тягот и пут, налагаемых сервитутами. В конечном счете эта тенденция вела к укрепле­нию самого института собственности посредством точного обозначения режима служащего участка. Преторское право признавало сервитутом 10-летнее и 20-летнее владение им.

94

Соответствующей была и погасительная давность. Другими основаниями были: судебное решение о разделе общей соб­ственности, которым устанавливалось обременение собствен­ника одного участка в пользу другого; договоры, которыми при передаче права собственности на участок сервитут уста­навливается в интересах прежнего собственника; завещатель­ные отказы.

С прекращением сервитута устранялось обременение, и право собственности восстанавливалось в полном объеме. Сервитут прекращался: при отказе сервитуария от соответ­ствующего права; при истечении погасительной давности; при соединении права собственности на господствующий и служа­щий участки (в личных сервитутах — при соединении права собственности и пожизненного пользования); существенное из­менение субстанции вещи, являвшейся объектом личного сер­витута; смерть управомоченного или умаление его правоспо­собности — capitis deminutio — всех степеней, а в праве Юстиниана — только высшее и среднее умаление правоспо­собности.

Цивильного сервитуария защищал конфессорный иск (actio confessoria), первоначально именовавшийся vindicatio servitutis. В нем объединялись все требования, которые могли быть выражены в виндикационном и негаторном исках. Соответ­ственно сервитуарий, как и собственник, подлежал защите против реальных и потенциальных нарушений и мог требовать как возврата утраченного объекта сервитута, так и устранения ситуаций, препятствующих осуществлению его прав. Для за­щиты сервитутов, установленных преторским правом, послед­ним был введен иск но аналогии (actio confessoria utile), имев­ший такое же значение, как Публицианов иск для боиитарного обладателя вещи. Кроме того, преторские сервитуты защища­лись специальными интердиктами, действие которых было аналогично действию интердиктов о защите владения. Со­хранившемуся в Кодификации Юстиниана конфессорному ис­ку придается универсальный характер: он применялся для защиты любых сервитутов.

5.13. Суперфнций и эмфитевзис. Аренда земли существовала еще в период республики. Государство и городские общины сдавали земли, не подлежащие продаже, под строительство домов, а также для их обработки за арендную плату, вноси­мую ежегодно. Соответствующие отношения, возникающие между государством и арендаторами, регулировались публич­ным правом (относились к юрисдикции цензоров). Со време-

95

нем арендодателями становятся муниципии и частные лица, отношения которых с арендаторами регулировались претором на основе норм обязательственного, т. е. частного права. Это были типичные отношения, вытекающие из договора аренды.

Под влиянием преторского права обязательственный характер суперфиция приобрел значение вещного права, Суперфиций рассматривался как вещь, юридически отделен­ная от поверхности и имеющая обособленный правовой режим. Благодаря введенным претором средствам защиты (аналогичным защите права собственности), суперфициарий мог ограждать свое право от третьих лиц и от самого собственника земли. Аналогичная эволюция, также под влиянием преторского права, произошла и с арендой земель для обработки: она приобрела характер особого вещного права на чужую вещь, защищаемого как против третьих лиц, так и против собственника. Право пользования землей для ее обработки стало длительным (бессрочным), арендная пла­та -— стабильной. К середине IV в. наследственная аренда земли получает название эмфитевзиса. Споры римских юристов относительно правовой его сущности (купля или наем земли) были разрешены императором Зеноном, считав­шим, что это особая сделка, регламентирующая отношения наследственной аренды.

Итак, суперфиций представляет собой вещное, наследствен­ное и отчуждаемое право возведения строения на чужом го­родском участке и право пользования этим участком; эмфитев-зис — вещное, наследственное и отчуждаемое право пользова­ния землей и плодами, с правом изменения характера участка, но без ухудшения его.

Как видим, содержание прав и суперфициария, и эм-фитевты весьма широкое, оно значительно шире, чем у сервитуария, но все же не такое полное, как у собственника. Эта неполнота состояла в следующем. Суперфициарий уплачивал собственнику поземельную ренту, в случае не­уплаты последний мог возбудить иск о собственности; обременение участка сервитутом возможно без ущерба прав собственника земли; при отчуждении участка тре­бовалось согласие собственника. Эмфитевт при продаже участка обязан был уведомить собственника земли, который мог воспользоваться правом преимущественной покупки в течение двух месяцев; при отчуждении эмфитевзиса собственник имел право на получение двух процентов

покупной цены; эмфитевт обязан был уплачивать соб­ственнику арендную плату, а также вносить государственный земельный налог; эмфитевзис прекращался, если арендная плата не вносилась в течение трех лет. h

6. СПОСОБЫ ПРИОБРЕТЕНИЯ ИМУЩЕСТВА

6.1. Понятие и содержание обязательства. Вещное и обяза­тельственное право — две составные части имущественного права. Вещное право, как мы знаем, закрепляет господство лица над имуществом (от своего или чужого имени), а обязательственное является правовой формой перехода имущества от одного лица к другому, т. е. способом приобретения имущества. Кроме того, нормы обязательст­венного права используются в целях возмещения имущест­венного вреда и возврата неосновательно полученного имущества.

Обязательственное право состоит в праве требования управомоченного на совершение обязанным лицом опреде­ленного действия (либо воздержания от действия) имущест­венного характера. Соответственно в римских источниках обязательство конструируется как правовая связь между двумя лицами, одно из которых — кредитор (от глагола credo — верю, имеющий право требования), а другой, связанный долгом, — дебитор (debitor — должник, обязан­ный).

Приоритет в разграничении прав на вещи и прав требова­ния принадлежит римским юристам классического периода. У Гая содержится косвенное различение этих категорий по­средством обозначения границ между формами исковой защи­ты — вещными и личными исками (Институции, IV, 2, 3). Аналогично мыслил Ульпиан: «Иском на вещь мы истребуем нашу вещь, которою владеет другой; этот иск всегда направ­лен против того, кто этой вещью владеет. Личный иск имеет место, когда мы судимся с тем, кто обязан в отношении нас к совершению какого-либо действия» (D.44.7.25).

Определеннее и яснее разграничил права на вещи и права требования Павел, сформулировавший понятие обязательства: «Сущность обязательства не в том состоит, чтобы сделать какой-либо предмет нашим или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь или сделал или предоставил» (D.44.7.3).

В данном определении раскрывается и содержание обяза-

7—720

91

тельства. Оно состоит в обязанности должника в совершении определенных действий: дать, сделать предоставить (dare, facere, praestare). Термин «дать» означает передачу, к примеру, проданной вещи, «сделать» имеет в виду как действие, так и бездействие (не мешать нанимателю пользоваться вещью), «предоставить» указывает на обязанность возмещения убыт­ков.

6.2. Обязательства цивильные и натуральные. Поскольку обязательство нормальнсГТшекращается его исполнением, оно является временным правовым отношением. В по^^нЙяобз ^^й

^^нЙя_об^зательства должщтк^с^йску^кредитора может бьгтъ^пгжнужден к исполнению "обязательства. Следователь­но, непременный приз^нак^обязательства :=г~возможность его принудительного (вопреки воле должника) исполнения[,_Обя*-затёльства, обладающие таким признаком, назывались ци­вильными. _---------———-------- ~~ — — ■-—

~В отличие от них, в римском праве существовал особый тип обязательств, так называемых натуральны^ которые в обычном смысле все же не являются обязательствами. Известно, что 1юдвласлШё~члёшд семьи и рабы по цивиль-ному праву__не могли от своего имени заключать сделки, быть сторонр^о^_хщждШгс1сом'прог1;ес^ё7~т^^е- не~ТШ5гли о"ыть кредиторами^ должниками, истцами и ответчиками. Право­вые последствия их действий^ "направленных 1с созданию обязательств, обосновывались с позиций естественного права: /«Рабы, хотя по цивильному праву~й~~не становятся обязан­ными по договорам, но по естественному праву обязательст­ва они и принимают на себя и возлагают на других» (D.44.7.14). В другом фрагменте также утверждается: «Обяза­тельство имеет силу либо цивильно, либо натурально...» ТТЗ.46.2.1 .Т). Тем не менее в римской юридической практике натуральные обязательства никогда не имели правовых последствий, присущих обычным, цивильным обязательствам Хк которым относились и обязательства, защищаемые пре-торским правом). Натуральные обязательства ....—...это такие фактические опюгцения_жмуаественного xapjagTepa, лишен­ные исковой защиты, добровольно внесенное должн6гб"~по которым возврату не поджжало. » частности, в соответствии сТгостановлением римского сената 70 г. займы, совершенные подвластными членами семьи, не имели исковой защиты, но уплаченное господином по таким займам не могло ~*быть истребовано. В дальнейшем натуральные обязательства распространялись не только на отношения с участием рабов

и подвластных, но и на отношения с участием иных субъектов. Хшщм^эбг^азом^ натуральные обязательства не обладали признаком, "^трясущим цивильным

спол

оЬязатёЗгьст^

обладали признаком, рущ

вам, —- возможностью принудительного исполнения, нсГонй, тем не меггее, имели определенноеЛограничеиноё) правовое значение. """ ='~"~~~*

6.3. Основания возникновения обязательств. Классификация этих оснований принадлежит Гаю. В своих Институциях \т приводит два основания возникновения обязательств: «...вся-кое обязательство возникает либо из контракта, либо из деликта» (III, 88). Сразу отметим, что контракт — это признанный цивильным правом и снабженный й

исковой защитой, а деликт — это противоправное действие, причинившее вред... Порождаемые данными основаниями обязательства носят наименование обязательств из договоров и обязательств из деликтов. В другом сочинении Гай говорит об обязательствах, возникающих (наряду с названными) «из разного вида оснований» и конкретизирует эти основания как квази-контракты и квази-деликты (D.44.7.5). Порождаемые ими обязательства называются обязательствами как бы из контрактов (как бы из договоров) и обязательствами как бы из деликтов. '~Vl

В итоге мы имеем следующую классификацию ос­нований возникновения обязательств: договоры, как бы договоры, ^д^иклм^,^^к=^Ь1з__деликть1. Созданная Гаем классификация оснований возникновения' об язатёльств^на^ шла свое законодательное воплощение в Кодификации Юсти­ниана.

Таким_рбр^ом, речьидет_о четырех основаниях возник­новения обязательств' Рассмотрим каждый из этих тйповГот" дельно. .,,.__—. -=—......-- - —- - - - ~——.

6.4. Обязательства из договоров. Контракты и пакты. Рим­ский термин «контракт» (соп1гас1ш7'::::::гшШнит^тгусШбГо «до­говор». В основе всякого договора лежит соглашение. Назва­ние «соглашение» является до такой степени общим, что, как метко замечает Педий, «нет никакого договора^который не содержал бы в сеВе соглашения» (1572.14.1.3). Следовательно, ~~~ "* "^ отличие от о5язательств~Ш

др обязательства из договоров, в

тва из р

^еликтш^^

(действий). Эти правомерные действия имеют своей це"лью_ установление, изменение либо прекращение прав и обязаннос-теи и' образуют, употребляя современную 'лексику, "сделки, в"~которых выражается воля заключивших их лиц. Близким*

99

понятию сделки является римское выражение tiegotium *ссШгапеге. " "~~~ ~~ '

^ Не всякая сделка является договором^ но лишь такая, в которой выражена воля двух стор<ш_(надример. в договоре купли-продажи — продавца и покупателя). Такая сделка называется двухсторонней, или договором. Если же в сделке выражена воля одного лица (напримегг^в^авещании выража­ется воля одного завещателя), то она называется односторон­ней. —~