13. Роль славян в переходе Византийской империи от рабовладельческого строя к феодальному. Проблема генезиса феодализма в Византии в отечественной медиевистике.

В VIII в. на Византийские земли вторгаются славяне. Это вторжение имело массовый характер. Вестготы, гунны не могли удерживать славянские племена. Они доходят вплоть до Пелопоннеса и удерживаются там. Вследствие этого вторжения изменяется этническая карты территории Византии, происходит перемещение целых племен, таких как: Кривица, горица, склавины зафиксированных письменно, археологически и топонимический. В VII – VIII вв. на территории Византии больше славян, чем греков. Роль славя в Византийской империи проявляется следующими факторами: 1.ликвидации рабовладельческого строя, ускорение разрушения городов – центров рабовладения, расправа физическая, следовало переходу рабов и колонов в свободное сосотояние. 2. Славяне не разрушили византийскую государственность. 3. Провели укрепление местной сельской общины. 4. Усилили удельный вес мелкой свободной собственности. Вывод: С окончанием вторжений увеличивается численность лично свободных землевладельцев. Чтобы превратить славянское население в подданных империи, на это были нацелены византийские экспедиции. В VIII – IX вв. вводятся в состав византийского крестьянства , пополняют ряды налогоплательщиков, обеспечивают солдат для армии. Информационный источник того времени «Земельный закон» (Nomos georgikus), составленный в конце VII – начале VIII вв.

Исследования советских медиевистов убеждают в том, что при всех своеобразиях процесса генезиса феодализма в основе его лежат сходные предпосылки и закономерности во всех странах. Главное содержание этого процесса составляет не эволюция права и учреждений, государства, как считают многие буржуазные ученые, а изменения в отношениях собственности и определяемое ими формирование новых общественных классов, прежде всего класса непосредственных производителей феодального общества. Суть этих изменений состоит в том, что в ходе генезиса феодализма строй свободной общины типа марки сменяется повсеместным господством феодальной вотчины. Это относится не только к народам, у которых феодализм складывался бессинтезным путем, но отчасти и к областям синтезного развития, где в результате германских вторжений пусть временно или частично также укрепилась свободная община и вырос слой свободного крестьянства. В каких бы конкретных формах ни совершались эти изменения — в виде установления личных связей или в форме иммунитетных пожалований,— основу их составляло перемещение собственности из рук свободных крестьян-общинников в руки складывающегося класса феодалов. Возможность такой трактовки проблемы определяется тем, что в противоположность основной части современных буржуазных историков советские медиевисты отвергают теорию исконности частной собственности и вотчины, а также социального неравенства у германцев и твердо стоят на позициях признания первичности у них (как и у других народов) коллективной общинной собственности на землю. Отвергая теории как римского, так и германского «континуитета», советские ученые трактуют переход к феодализму в целом и при синтезном и при бессинтезном развитии как глубокую социальную революцию, в ходе которой сложились новые, отличные от всех ранее существовавших феодальные производственные отношения. Таким образом, общая концепция генезиса феодализма в Византии, сложившаяся на протяжении советской медиевистике, резко расходится в решении наиболее важных узловых проблем с концепциями, преобладающими в буржуазной историографии.