Імажынэр
.PDF
Жильбер Дюран
КОНЦЕПТ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ТОПИКИ1
(из книги «Введение в мифодологию. Мифы и общества»)
Если, отвлекаясь от процесса становления, осуществить мгновенный срез, составить «профиль» (не обязательно «эпистемологический», как рекомендует Башляр, но семантический) имагинативного ансамбля в отдельно взятом моменте культуры, мы тотчас же получим «толщину2» (или «глубину») наугад выбранного момента, оторванного от прошлого и будущего. Теперь мы можем выделить два слоя в этом срезе: слой, которыйнечтозатушевывает,исрез,которыйнечтопроявляет.
Так мы подходим к идее «топики», которая описывает в конкретной точке (топос) «толщину» или «систему» напряжений или антагонизмов (С. Лупаско). Даже в ничтожной точке капитал имажинэра, присущий данному моменту социокультурного комплекса, будет представлять собой нечто комплексное, множественное и системическое.
Эта «комплексность» потребует от нас методологической осторожности: наиболее простое может стать наиболее комплексным (сложным) лишь в метафорическом смысле. А еще точнее, «метанимически», поскольку социальная система не подлежит упрощениям («симплификациям»), характерным для индивидуальных организмов, подверженных биологической энтропии. Поэтому нам в качестве метафоры социально-
1 Из книги «Введение в мифодологию. Мифы и общества». Перевод с фр. А.Г.Дугина.
2 Понятие «плотного, толстого, густого описания» (thick description) ввел в антропологию американский ученый К. Гирц. (прим. перев.).
Программы 15
го больше подходит психическое, нежели биологическое. Но и это справедливо лишь на метафорическом уровне: в отличие от индивидуальной психической системы социальная система представляет собой модель с множественными инстанциями принятия решений (á plusieurs decideurs). Детерминистские связи, выстроенные по старинной модели причина/следствие, стираются здесь еще более наглядно, нежели в запутанном клубке индивидуальных предопределенностей. Социологи всегда удивлялись парадоксальному, часто «патологическому», характеру причинности в социологии. Чаще всего произведенные следствия являются совершенно неожиданными и даже прямо противоречащими своим причинным ориентациям1.
1.Итак, нам стоит взять вполне ортогональную (и картезианскую!) схему Фрейда, где вертикальная пульсация «этого» (ça, es, id) пересекается с горизонталью «сверх
1 Это называется явлением «гетеротелии» (прим. перев.).
16 |
Имажинэр |
я»1. «Это», «я» и «сверх я» окажутся в таком случае метафорическими реперными точками. Социоисторическая топика замыкается здесь в разновидность диаграммы,гдеобщий«импликант»2 (sermo mythicus3 и его архетипические ядра) содержит многочисленные экспликации, то есть развертывания, к которым относится социальное «это», анализируемое мифоаналитиками,
2.социальное «я», являющееся предметом психологов, и
3.«сверх я», «коллективное сознание» как сфера институ-
ционального анализа, юридических кодификаций и педагогических рефлексий.
Мы предлагаем именно такую метафорическую схему, существенно отличающуюся от чисто ортогональной модели Фрейда. Тот порядок, в котором мы перечислили экспликации, составляет нашу основную инновацию в сфере социологии, традиционно начинающейся как раз с анализа «сверх я», то есть институтов и эпистемологических педагогий.
В первой части диаграммы (в самой «глубине» топической лестницы) мы встречаем антропологическое «это», «почти неподвижную»4 Urgrund5, «которая никогда не меняется», и которую Юнг называет «коллективным бессознательным», разделяющуюся на две серии: одну видовую, связанную со структурой общественного животного, которым является homo sapiens, другую более «ламаркианскую», как назвал ее Мишель Казнав6,сопряженнуюсвнешнимикультурнымивоздействиями. Первая серия относится к архетипам в собственномсмыслеэтогослова,тоестькчистойнуминозности;другая
1 Freud S. Métapsychologie, P.: Gallimard, 1968.
2 Имликант–то,чтосодержитвсебенечто,внеявномвиде,потенция, подразумевание (прим. перев.).
3 «Мифическое повествование», «мифический нарратив» (лат.), состоящий из организованных в определенном порядке мифем, символов, визуальных и ментальных образов (прим. перев.).
4 F. Braudel. Temps du monde. P.:Armand Colin, 1979
5 «Праоснова», нем. (прим. перев.).
6 Cazenave M. Cahiers de la psychologie jungienne, 1981, № 27.
Программы 17
Топика социальной системы
к «архетипическому имиджу», облаченному в репрезентацию, а значит, подверженному «локализации» (Р. Том).
Мы можем говорить о «видовом коллективном бессознательном», почти не достигающем уровня ясного сознания и обнаруженном в своей отвлеченности лингвистами и структуралистами, которые говорят о «постоянно переводимом» в мифе (К. Леви-Стросс), об «универсалиях» языка (Ж. Мунен, Т. Де Маоро) или о «генеративной базе» (Н. Хомски)1. Речь идет о метаязыке, который обнаруживается (чтобы его можно было изучать, он все же должен был бы обнаружиться) только в великих синхрониях, в великих гомологиях образов, в том, что называют «Urbilder»2, открытые этологией, исследующей поведение животных (К. Лоренц, А. Портманн, Спитц, Кейла и т.д.)3. Он обнаруживается в «латентных мифах», тонко отме-
1 Levy-Strausse C. Antropologie culturelle. P.:Plon, 1958; Durand G. Figures mythiques et visag de l’oeuvre, P.: Dunod, 1993.
2 «Праобразы», «первообразы», нем.
3 Prtmann A. Das Problemen des Urbilder in biologischer Sinn/Eranos Jahrbuch, 1950, vol. 18.
18 |
Имажинэр |
ченных Роже Бастидом1 у Андре Жида, которые еще не фиксируются в четких образах и не получают собственного имени. Ониразвертываютсянауровне«эпитетов»,аненауровне«субстантивов». Будучи смутными в своих очертаниях, они вполне строги в своих структурах. Таковы описанные Ж. Дюмезилем2 латинские божества – бедные в отношении пластических выражений, но богатые в своих структурно-функциональных влияниях и связях. Видовое бессознательное не несет в себе никакой аномии. Как показали работы Ива Дюрана3, оно состоит из строго определенных пакетов образов и гомологий, рассредоточенных по вполне определенным сериям.
Фундаментальным фактом, относящимся к логике любой «систематики», является то, что эти архетипы сущностно плюральны: они составляют одновременно функциональный политеизм имагинативных ценностей (М. Вебер, А. Корбен, Д. Миллер и т.д.4) и наделены свойством «дилеммы» (К. ЛевиСтросс), присущим любому sermo mythicus. С самого момента рождения мифа его инстанции плюральны. Они абсолютно гетерогенны в их нередуцируемом номосе. Функциональный политеизм, просвечивающий во всех конфликтах индивидуальной психики, еще более могущественен в инстанциях психики коллективной.
Но это «видовое бессознательное» немедленно схватывается (как схватывается штукатурка) в символических образах, получаемых из окружающей среды, и в первую очередь, из среды культурной. Изначальный метаязык проступает сквозь естественный язык конкретной социальной группы. Коллективное бессознательное становится культурным; города, памятники,конструкцииобществаулавливаютиидентифицируют пульсацию архетипов в групповой памяти; конкретней город моделирует в себе желание «идеального города», так как
1
2
3
4
Bastide R.Anatomie d’André Gide. P.: PUF, 1972.
Dumézil G. La religion archaique des Romains. P.: Payot, 1966. DurandY. L’exploration de l’imaginaire. P.: Espace bleu, 1988. Corbin H. Les paradoxes du monotheisme. P.: l’Herne, 1981.
Программы 19
утопия никогда не бывает свободной от своей социо-истори- ческой ниши. Глаголы и эпитеты, выражающие обобщенность видовогобессознательного,превращаютсявсуществительные, субстанциализируются. Боги архаической Лации приобретают лица и включаются в ссоры воображаемого пантеона эллинов.
На уровне такой археосоциологии американцы зафиксировалифеноменыпервичнойкультурнойимпрегнациивконцепте basic personality1 (Кардинер, Линтон и т.д.), а немцы в концепте «культурного пейзажа», Landschaft’а (О. Шпенглер, Э. Бенц2). Но этот основополагающий уровень под воздействием репрезентативности влечет в силу самого факта другой уровень, где эти субстантификации выражаются в ролях и «театрализируются» (Ж. Дювьо, М. Мафессоли). И именно этот «актантный ансамбль» (по выражению Греймаса3, Сурьо4 или Ива Дю - рана5) конституирует то, что метафорически можно назвать «социальным я». Посредством «коварной капилляризации»6 иерархические, конфликтные и гетерономные инстанции «идеального города» выводят на сцену personae7 и персонажей социальной игры. Так же как и их осовнополагащий исток, социальные роли (исследуемые социологией отношений и социальной психологией) являются плюральными. Партикуляризмы «амплуа» дают нам сегрегации и игры оппозиций и альянсовмеждукастами,классами,полами,рангами,возрастами, одним словом «социальную стратификацию». Количество этих актантных «амплуа», выведенное с помощью различных методов разными учеными (Проппом, Греймасом и Сурьо на основе чисто структуралистских исследований, Ивом Дюраном – на основе экспериментов), не превышает семи (шесть
1 Базовая личность (англ.). Прим. перев.
2 Benz E. Geist und Landschaft. Stuttgart: Karl Vael, 1972. 3 Greimas J.-A. Sémantique structurale. P.: Larousse, 1986.
4 Souriau E. Les Deux Cent Mille Situations dramtiques. P.: Flamarion, 1950.
5 DurandY. L’exploration de l’imaginaire. Op. cit.
6 Maffesoli M. Le temps des tribus. P.: Meridiens, 1988.
7 Персоны, личности (лат.). Прим. перев.
20 |
Имажинэр |
парных, два к двум плюс еще одно). Здесь важно подчеркнуть, что (как показывают работы Ива Дюрана и Альбера Ив Дожа о варварстве1) в констелляции ролей, не только ясно прослеживается иерархия, но также включается негативность некоторых принципиально необходимых ролей: более или менее интегрированных изгоев, маргиналов, варваров… Эта систематически встроенная в ансамбль ролей негативность играет важную функцию в движениях ресурсного обеспечения мифа. Монументальное исследование Николя Мартинеса2 о цыганах и маргиналах показывает, что они являются богатейшим мифологическим материалом, необходимым для коллективной психики. Во всяком случае, theatrum societatis3 подразумевает роли, диверсифицированные вплоть до антагонизма. Важно подчеркнуть,чтодиаграммаизсемиактантов,которуюстроит Ив Дюран в чисто психологической перспективе, очень напоминаетту,чторисуетШарльБодуэндлятого,чтобы«интегрировать» архетипические инстанции индивидуации точно так же, как мы спонтанно обнаружили все то же самое при анализе «лимитов» социокультурного консенсуса4.
Здесь не место распространяться о механизмах, регулирующих и связывающих актантные инстанции этого theatrum societatis. Подчеркнем лишь для удобства прояснения нашей топики классификацию ролей по критерию «позитивные»/«негативные» – подобно тому, как древние греки и римляне делили все божества на intra muros и extra muros5… Скажем в самом грубом приближении, что в нашем обществе, где миф стремится очиститься от апелляций к глу-
1 DaugeA.Y.LaBarbare,recherchedelaconceptionromainedelaBarbarie et de la civilisation. Bruxelles: Latomus, 1981.
2 Martinz N. Myhte et la realité du phénomène “tsigane. These d’Etat de Montpelier, 1979.
3 «Театра общества», имеется в виду «общество как театр» (лат.) Прим. перев.
4 Durand G. La notion de limite dans la morphologie religieuse et les theophanies/Eranos Jahrbuch. Vol. 49. Insel Verlag, 1980.
5 Внутри стен и вовне стен (лат.) Прим. перев.
Программы 21
бинному имажинэру, а наиболее почитаемыми являются роли, сопряженные с концептуализацией и рационализацией (это роли «технологов» в технократии, «администраторов» в бюрократии и т.д.), отринутые и маргинальные роли выступают как основной резервуар мифологического обогащения. Обратим внимание на следующее: если позитивные роли институционализируются в рамках единой системы и там обретают свои коды и свою терминологию, негативные роли рассеяны в запутанных и довольно анархических ручейках «оппозиции». Социальное «сверх я» легко оказывается в единственном числе, тогда как «это» (id) остается плюральным и богатым множественными возможностями. Таково было состояние Третьего сословия в 1790-е годы или студенческих движений в 1968 году. Было бы интересно исследовать более детально место маргиналов в зарождающемся национал-социалистическом движении и особенно в SA1. Но следует, однако, напомнить, что нет ролей, заведомо обреченных на то, чтобы быть интегрированными в консервативные институции, или ролей, напротив, предназначенных только для оппозиции, которые являлись бы гарантированными факторами переворотов и революций. В одном случае роль воинов будет состоять в консервации властных функций, в другом, напротив, они становятся ядром военного мятежа. Все зависит от тех ролей, которые маргинализируются: в западной истории ими оказываются то короли и аристократы, то жрецы и клерки. Прибежищем против священнических рационализаций становился император; прибежищем против глорификации Империи и ее пропаганды–католическийклир.Простовэтихиграхпроти- воположностей, где роли могут в любой момент поменяться, все типы маргиналов имеют все шансы стать ферментом для контестации.
И наконец, на уровне общества можно поместить социальное «сверх я», подвластное методикам изучения юридической
1 Sironneau J.-P. Séculirisation et religions politiques. The Hague, 1982.
22 |
Имажинэр |
Программы 23