Многоликость социальной идентичности:

Последствия для политической психологии1

Мэрилин Брюер

Факультет психологии, государственный университет Огайо

Социальная идентичность – понятие, которое изобретено и заново изобретается в социальных и поведенческих дисциплинах для обеспечения важной связи между психологией личности и структурой и функциями социальных групп. В статье делается обзор различных определений социальной идентичности в различных теоретических рамках, используя различия между индивидуальными, реляционными (ролевыми), групповыми и коллективными идентичностями. Обсуждаются последствия этих различных концептуализации социальной идентичности для политической психологии и обосновывается необходимость интегративной теории, которая основана на взаимодействии всех четырех определений.

К понятию социальной идентичности обращаются в социальных науках всякий раз, когда возникает необходимость в концептуальном мосте между индивидуальным и групповым уровнями анализа. Социальная идентичность обеспечивает связь между психологией индивида – репрезентацией самости – и структурами и процессами социальных групп, в которых он участвует. Как следствие, понятие социальной идентичности изобретается снова и снова в различных теоретических подходах и во всех социальных и поведенческих дисциплинах. Если войти в библиографическую базу данных по психологии и социальным наукам и наивно задать поиск по ключевым словам «социальная идентичность», обнаружится ошеломляющее количество ссылок на книги и статьи из десятков различных областей: от психоаналитической теории до социологии общественных движений. Становится ясно, что термин не имеет общепринятого смысла; при попытке найти общее определение проблема в том, что этот термин органично включен в различные теоретические схемы и литературные традиции без перекрестного цитирования и взаимного влияния. Читателю нужна своего рода карта, чтобы видеть связи между различными ассоциативными путями, ведущими к понятию в его различных проявлениях.

Некоторые сравнения /противопоставления и таксономия

Некоторые авторы обзоров пытались навести порядок в этой анархии, сравнивая отдельные теории, в которых используется понятие социальной идентичности и предлагая измерения, по которым различные значения могут сравниваться и противопоставляться. Например, Хогг и др. (Hogg, Terry & White, 1995) определяют сходства и различия между теорией социальной идентичности, представленной в социально-психологических работах Тэджфела, Тернера и коллег (напр., Tajfel, 1981; Tajfel & Turner, 1979, Turner, Hogg, Oaks, Reicher and Wetherell, 1987), и теорией идентичности, представленной в социологической традиции символического интеракционизма (напр., McCall & Simmons, 1978; Stryker, 1980, 1987; Stryker & Serpe, 1982). По словам авторов, эти теории похожи в намерении «рассматривать структуру и функции социально конструируемой самости ... как динамические понятия, которые опосредуют связи между социальной структурой или обществом и социальным поведением индивида» (Hogg et al., 1995, p. 262). Тем не менее, концептуализация социальной идентичности сильно различается в этих теоретических направлениях в отношении различных дисциплинарных истоков и вопросов, на которые они пытаются ответить. Точнее, теории различаются по их акценту на когнитивные процессы или групповые процессы, на внутригрупповую или межгрупповую дифференциацию и на роль социального контекста или внутреннюю структуру как детерминанты значимости идентичности.

Тойтс и Виршап (Thoits & Virshup, 1997) продолжили обзор Хогга и соавторов, сравнив теорию идентичности Страйкера (Stryker, 1987) и теорию ролевой идентичности Макколла и Симмонса (McCasll & Simmons, 1978), а также каждую из этих концепций с теорией социальной идентичности Тэджфела (Tajfel, 1981), теорией самокатегоризации Тернера (Turner et al., 1987), и теорией схем самости Маркус (Markus, 1977). В этом обзоре Тойтс и Виршап проводят различие между индивидуальными идентичностями, или «я» (которые включают ролевую идентичность) и коллективными, или «мы»-идентичностями (которые включают групповые и социально-категориальные идентичности). Индивидуальные («я») социальные идентичности – это «идентификации себя как человека определенного типа», в то время как коллективные («мы») идентичности суть «отождествления себя с группой или категорией в целом» (Thoits & Virshup, 1997, p. 106). Исходя из этого различия, теории могут быть разведены по тому, определяют ли они социальные идентичности в терминах социальных ролей и социальных типов или в терминах демографических характеристик и организационного или группового членства.

В своем глубоком обзоре понятия социальной идентификации в социально-психологических теориях и исследований, Дью (Deaux, 1996) использовала несколько иную логику. Вместо сравнения конкретных теорий, Дью рассмотрела как понятие социальной идентичности варьирует в различных дисциплинарных контекстах. Она выделила три теоретических контекста, в которых это понятие было определено: теории развития в психологии, теории символического интеракционизма в социологии и теории социальной идентичности в европейской социальной психологии. Теории развития, такие как классические психоаналитические модели, описывают идентификацию как процесс (часто неосознаваемый) имитирования значимого другого, который служит моделью, и в конечном счете включения другого в свою самость. Эти теории обращают основное внимание на диаду как единицу идентификации, как анализе Фрейдом (1921/1960) групповой психологии, которая начинается с идентификации с лидером группы, хотя он также признал формой идентификации взаимосвязи между членами группы.

В отличие от теорий развития, обращающих внимание на присвоение идентичности в процессе социализации на диадическом уровне, социологические теории начинают с акцента на дифференциацию социальной системы на функциональные роли и статусные позиции и структурированные отношения между ними. В этой концепции социальные идентичности репрезентируют интернализацию правил, ожидания и норм, связанных с определенными социальными ролями как аспекты индивидуальной самости. Выбирая конкретную роль, индивид ставит себя в определенную позицию по отношению к другим и к социальной системе в целом.

Теория социальной идентичности в социальной психологии также начинает с дифференциации социальной системы, но она нацелена на категориальное различение как основу дифференциации, а не на функции и роли. В социологическом теории ролевой идентичности социальна «ингруппа» представляет собой совокупность индивидов, которые взаимодействуют посредством принятия различных и взаимодополняющих ролей; в группе люди имеют разные социальные идентичности в зависимости от роли или занимаемой позиции. В теории социальной идентичности, напротив, ингруппа представляет собой совокупность людей, имеющих общие характеристики или социальный опыт. Социальная идентичность в этой концепции репрезентирует процесс идентификации (или ассимиляции) с другими людьми, которые разделяют принадлежность к группе.

Моя собственная таксономия понятий социальной идентичности – это что-то вроде объединения различий и измерений сравнения, установленных в предыдущих обзорах. Я начинаю с предположения, что все концепции социальной идентичности используют идею, что индивидуальная Я-концепция происходит в какой-то степени, из социальных отношений и социальных групп, в которых человек участвует. Это свойство отражено в раннем общем определении социальной идентичности как «той части Я-концепции индивида, которая является производным от его знания о принадлежности к определенной социальной группе (или группам), а также ценности и эмоционального значения, которые придаются этому членству» (Tajfel, 1981, p. 251). Начиная с этой точки, концепции существенно отличаются по тому, к чему относится этот процесс происхождения. На основе этого важного различия я выделила четыре важных концепции социальной идентичности, отражающих большинство вариантов, о которых я знаю из литературы по социальным наукам. Для концептуальной ясности я предлагаю четыре разных термина, различающих эти разные значения социальной идентичности.

Личностные (person-based) социальные идентичности. Этот термин обозначает социальную идентичность, которая находится в Я-концепции индивида. В этом смысле социальные идентичности являются аспектами самости, на которые особенно влияет факт членства в определенных социальных группах или категориях и общий опыт социализации, предполагаемый этим членством. По словам Тойтс и Виршап (Thoits, Virshup, 1997), в этом заключается смысл социальной идентичности, предполагаемый в ответе на вопрос: «Что я за человек?» или «Кто я как X?»  (где «Х» относится к членствe в социальной категории). Это понимание социальной идентичности чаще всего изучается в контексте развития, как один из аспектов приобретения Я-концепции в процессах социализации и интернализации. Типичными моделями социальной идентичности этого типа являются теории развития гендерной идентичности (напр., Skevington & Baker, 1989), этнической или расовой идентичности (напр., Cross, 1991; Phinney, 1990) и культурной идентичности (напр., Ferdman, 1995). Здесь акцент делается на содержании идентичности, приобретении психологических черт, ожиданий, обычаев, верований и идеологий, которые связаны с принадлежностью к определенной социальной группе или категории. Идентичность относится к важности членства в определенной социальной группе для смысла самости человека и к смыслу, который проистекает из этой идентичности.

Реляционные социальные идентичности. Согласно Тойтс и Виршап (Thoits & Virshup, 1997), ролевые идентичности являются также «me»-идентичностями в том смысле, что они суть идентификации самости с определенным типом личности. В отличие от личностных идентичностей, ролевые идентичности определяют самость по отношению к другим (Stryker, 1980). По этой причине Брюер и Гарднера (1996) утверждают, что ролевые идентичности суть тип социальной идентичности, которая возникает из межличностных отношений в более широком групповом контексте. Это близко понятию «взаимозависимых Я», определенному Маркус и Китаямой (1991) в их анализе культурных различий в конструктах самости. Реляционные идентичности включают профессиональные ролевые отношения (врачу – пациент, учитель – ученик), семейные отношения (родитель – ребенок, брат – сестра) и тесные личные отношения (дружба и сексуальное партнерство). Это категория также включает групповые идентичности, когда группы определяются как сети межличностных отношений между взаимодействующими индивидами, такие как семьи, рабочие команды и социальные клубы.

Реляционные социальные идентичности взаимозависимы в том смысле, что черты и поведение, выражаемые одним человеком, зависят от и являются реакциями на поведение и ожидания других участников в отношениях. Даже сильно предписанные социальные роли должны быть адаптированы в той или иной степени к характеристикам, потребностям и умениям конкретного другого (других), занимающего комплементарную роль. Таким образом, реляционные идентичности отражают влияние на Я-концепцию общественных норм и ожиданий, связанных с заниманием определенных ролей или социальных позиций, а также характера конкретных межличностных отношений, в которой эта роль выполняется.

Групповые (group-based) социальные идентичности. В то время как личностные социальные идентичности отражают степень, в которой группа или членство в категории представлены как неотъемлемая часть Я-концепции, групповые социальные идентичности относятся к восприятию себя как неотъемлемой или взаимозаменяемой части большой группы или социального единицы. Таким образом, эти два значения социальной идентичности по сути обратны друг другу, обращая отношение часть-целое. Групповая социальная идентичность лучше отражена в теории самокатегоризации Тернера, в которой социальная идентичность определяется как «деперсонализованное» чувство самости, содержащее «переход к восприятию себя как взаимозаменяемого элемента социальной категории и от восприятия себя как уникального человека» (Turner et al., 1987, p. 50). Это суть того, что Тойтс и Виршап называют коллективными или «мы»-идентичностями, идентификацией себя с группой как целым. Групповые идентичности возникают не из межличностных отношений между отдельными членами группы, а из общей связи с разделяемым членством в категории².

Групповая социальная идентичность влияет на Я-концепцию в двух направлениях. Во-первых, когда действует групповая идентичность, конструирование самости выходит за пределы человека к более широкой социальной общности. Границы между собой и другими членами группы затмеваются большей значимостью границ между ин- и аутгруппами. Достоинства и недостатки группы как целого включаются в самость, и на них реагируют как на личные результаты (напр., Hirt, Zillmann, Erickson & Kennedy, 1992). Во-вторых, характеристики и поведение индивидуальной самости уподобляются представлению о группе как целом, усиливая те особенности, которые делают группу отличной от других социальных категорий, и в то же время укрепляя единство и сплоченность внутри группы (см. Turner et al., 1987, ch. 5).

Коллективные идентичности. Хотя групповые социальные идентичности влияют на содержание представлений о себе посредством процессов идентификации и ассимиляции, теория социальной идентичности в первую очередь ориентирована на процессы, в которых формируются репрезентации группы и самости, а не значение, придаваемое конкретным групповым идентичностям. Таким образом, полезно сделать еще одно различие между социальной идентичностью как идентификацией с коллективом и коллективной идентичностью как нормами, ценностями и идеологиями, которые такая идентификация влечет.

Понятие коллективной идентичности связано с социологической литературы по общественным движениям (напр., Klandermans, 1997; Melucci, 1989; Taylor & Whittier, 1992). Как и групповые социальные идентичности, понятие коллективной идентичности включает разделяемые представления о группе на основе общих интересов и переживаний, но относится также к активным процессам формирования образа того, за что выступает группа и как она хочет восприниматься другими. Таким образом, коллективные идентичности представляет собой результат коллективных усилий, сверх того, что члены категории имеют общего с самого начала. Таким образом, понятие коллективной идентичности представляет собой важную связь между социальной идентичностью (на индивидуальном и групповом уровнях) и коллективным действием на политической арене (Gamson, 1992) и является ключевым понятием в исследованиях «политик идентичности».