5 курс / Сексология (доп.) / Зеленая_книга_любви_История,_психология,_экология
.pdfжизнеспособной и эффективной близости, союза мужчины и женщины.
При этом мы попытались преодолеть известное представление, будто любовь невозможно объяснять логически; она «слепа» и, прежде всего, связана с чувствами. Она действительно тесно связана с чувствами. В любви они часто выходят на первый план, потому что эмоции и чувства – это яркое выражение субъективных отношений, то есть отношений, которые имеют значение и смысл для личности, способствуют удовлетворению
еезначимых потребностей. А любовь имеет смысл и способна удовлетворить самые разные потребности личности.
Опираясь на научную базу, обобщенный живой опыт интимности, мы постарались привнести в предмет любви и отношений партнеров элементы психологических представлений, обозначая некоторые правила и законы их развития. Надеемся, что это помогло читателям прояснить для себя некоторые важные моменты, вооружило их знанием, которое может пригодиться им в повседневных отношениях, сформировать предпосылки «вертолетного восприятия» интимных отношений.
«Вертолетное восприятие» отношений (в том числе, приобретающих характер семейных) связано со способностью партнеров воспринимать свои отношения целостно, в многообразии их проявлений и динамик. Очевидно, что интимные отношения включают в себя не только моменты гармонии, радости и удовлетворения, но и моменты более или менее выраженной конфронтации и борьбы, дистанцирования и одиночества, сопровождающиеся тревогой, злостью, гневом, обидой, опустошенностью.
Любовь как интимность особого рода характеризуется тем, что партнеры открываются для восприятия и переживания конкретики ощущений, чувств и смыслов, рождающихся в процессе их общения. Придавая особое значение своим отношениям, личности друг друга, они, как правило, обостренно реагируют на все, что происходит в их отношениях. Но при этом возникает опасность, обостренно переживая то, что происходит здесь-и-сейчас, не суметь постичь более широкой панорамы отношений. Без этого отношения всегда буду «висеть на волоске».
Любовь является важнейшей предпосылкой для создания интимных, семейных отношений. Однако этого может быть недостаточно для успешного и приносящего свои плоды союза. Как было показано во второй главе, существует множество дополнительных необходимых для этого условий. Вступая в романтические отношения, партнеры могут не обладать некоторыми из них. Большинство из этих условий представляют собой их личностные особенности и навыки. В процессе взаимодействия партнеров эти навыки могут быть развиты, а их личности могут переживать трансформацию, что позволяет не только сохранить отношения, но и придать им более высокое качество.
Интимные отношения, союз двух, превращающийся, как правило, в семейный союз, имеют характерную динамику развития. Эта динамика может быть основана на понимании союза партнеров как формирующейся в результате любви-слияния особой живой саморазвивающейся и саморегулируемой андрогинной системы. Она, как правило, трансформируется в более сложную семейную систему и по мере появления детей становится
ееподсистемой – родительской диадой. Тем не менее эта подсистема должна быть рассмотрена как особое системное образование – форма существования и функционирования андрогинного субъекта мужчина-женщина с присущими ему потребностями, функциями и способами саморегуляции. «Вертолетное восприятие» любви как раз включает, наряду с прочим, способность партнеров постигать, что она представляют собой такое живое единство, обладающее своей волей к жизни и потенциалом для своего развития.
Чувство союза двоих как живой саморазвивающейся и саморегулируемой системы, находящейся в активных отношениях с миром, как правило, присуще зрелым отношениям. Не обладая научным знанием, андрогинная пара, тем не менее постигает эту природу своих
отношений.
Зрелое, «вертолетное», основанное на реализме восприятие романтической любви допускает, что люди могут любить друг друга и при этом иногда находиться в состоянии конфликта, испытывать разные чувства. Сиюминутные реакции, хотя и имеющие огромную важность для отношений и составляющие ее живую ткань, не заслоняют в зрелых отношениях чего-то более фундаментальнго – природы любви, которая характеризуется переживанием и осознанием партнерами своего союза и личностей друг друга как имеющих особый смысл и ценность, обладающих потенциалами.
Незрелые, нереалистичные, основанные на идеализации интимные отношения часто являются нестабильными из-за того, что партнеры оказываются подвержены своим сиюминутным реакциям, не способны к «вертолетному» постижению своих отношений, не постигают более глубоких смыслов и предназначения своего союза. Их восприятие друг друга и своих отношений в целом вырвано из более широкого контекста – большого сценария любви с его характерными задачами, которые заложены в любых интимных отношениях.
Ощущение себя как части целого, способного к реализации большого сценария любви
ивключенного в более широкий контекст жизни с ее собственным универсальным скрытым сценарием, тесно связано с постижением партнерами смыслов и ценности своих отношений, их творческой, духовной основы, с их предназначением.
Внастоящее время, как нами уже подчеркивалось, идеал любви переживает определенный кризис. Этот идеал стремится обрести новые формы для своей реализации перед лицом вызовов времени. Секуляризация и развитие демократии, как это было показано в первой главе книги, способствовали превращению идеала любви в реальную основу отношений полов и создания семьи.
Вместе с тем секуляризация, развитие экономики и общественных отношений, утвердив ценности либеральной демократии и защитив права и свободы субъектов романтической любви, не дали им никаких иных ценностных ориентиров, смыслов и предназначения, кроме обретения личного счастья и самореализации. Это, с одной стороны, уже принесло и продолжает приносить свои весомые плоды освобождения личности (прежде всего, женщины), развития культуры эгалитарных отношений, включая эгалитарный секс и так называемые «чистые отношения», создания более эффективно работающей модели демократии, позволяющей людям обрести новое качество жизни и отношений.
С другой стороны, эта доктрина завела романтические отношения в тупик, поскольку лишила их иных смыслов и источников вдохновения, связанных с соединением мужчины и женщины с более широкой матрицей социальной и планетарной жизни. Оказавшись в таком тупике, многие задаются такими вопросами:
– Каков смысл союза партнеров интимных отношений, помимо преодоления отчужденности, одиночества, переживания соединения-слияния с другими, скрепляющего человеческую расу, род, семью, общество, обретения счастья в личной жизни, удовольствия, удовлетворения, наслаждения, психологической защищенности, продолжения рода и воспитания детей?
– Почему, несмотря на беспрецедентную в истории свободу, связанную с утверждением либеральных, демократических ценностей и достигнутый относительно высокий уровень жизни (по крайней мере, в развитых странах), многие люди продолжают испытывать отчужденность, одиночество, дефицит связей с расой, родом, семьей, обществом, не чувствуют себя счастливыми в личной жизни, не испытывают психологической защищенности и не очень-то преуспели в продолжении рода и воспитании детей?
Идеал любви уже давно покинул пределы традиционного религиозного мировоззрения
иуклада жизни, основанного на этом мировоззрении. В настоящее время он также вырастает из рамок либерального понимания свободной интимности и ее смысла. Очевидно, что ему
Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
тесно в пространстве прежних ценностей секуляризма, индивидуализма и личных прав и свобод, сформировавшихся в эпоху Просвещения, промышленной революции и становления демократии в ее трансатлантическом варианте. Это не значит, что все это следует отвергнуть для того, чтобы вдохнуть в романтические отношения новую жизнь и придать им больше смысла. Очевидно, однако, что этого мало и что отношения мужчины и женщины нуждаются в чем-то еще – в том, что может именоваться их Magnum Opus.
Глава 3 Экология любви
3.1. Значение природы для любви
Особое внимание в данной главе уделяется рассмотрению любви, включенной в мир природы, а также разнообразным взаимодействиям партнеров интимных отношений с природой. Невозможно не признать того, что общение влюбленных с природой играет для развития их отношений очень важную роль. И это далеко не случайно. Есть множество оснований, почему природа помогает любви и поддерживает развитие интимных отношений. Эти основания будут раскрыты в данной главе и подкреплены произведениями искусства – стихами, прозой, произведениями изобразительного искусства, кинематографа.
Хотя природа участвовала в интимных отношениях в разные исторические эпохи, ее роль в качестве экологического фактора интимности приобретает особое значение именно сейчас. Наблюдается прогрессирующее ослабление связи человека с миром природы, его отчуждение от природы как части окружающей среды и как внутренней основы жизнедеятельности. Жизнь и общение современных людей все в большей мере протекают в искусственной среде, в том числе в среде информационной, виртуальной. Параллельно с этим происходит деградация, утрата важнейших качеств и навыков, затрагивающих физическую, сенсорную, эмоциональную и духовную сферы личности, без которых романтические отношения, полноценная интимность затруднены или невозможны.
Ослабление связи с природой также приводит к снижению стрес-соустойчивости и адаптационного потенциала, ухудшению здоровья, развитию психических и соматических заболеваний. Все это является результатом снижения роли средовых, экосистемных факторов здоровья в условиях современной жизни.
Интуитивно или осознанно многие современные люди начинают признавать, что без восстановления связи с природой, изменения своего образа жизни в соответствии с экологическими установками невозможно остановить прогрессирующую деградацию экологической ситуации и неизбежное снижение качества жизни и отношений, в том числе в интимной сфере.
«Экологическое бессознательное» (Roszak, 1995) выступает в качестве витальной,
энергетической предпосылки реакций «экологического резонанса», эмпатии в отношениях с природной средой, а также проявления у человека высших чувств и поступков, связанных с нравственными, этическими основами этих отношений. «Экологический резонанс» основан на феномене биофилии (Wilson, 1984), ощущаемом человеком «родстве» с разными формами земной жизни и проявляется во взаимной способности человека и этих форм жизни определенным образом откликаться друг на друга.
В свою очередь, «любовный резонанс» как частная форма феномена психологического резонанса часто предполагает энергетическую составляющую, связанную с ощущением прилива энергии, витальности, и это тесным образом связано с природными основами любви, с сексуальностью. При этом партнер может восприниматься как источник или проводник жизненной энергии. Витальная энергетическая составляющая интимности, связанная с «экологическим бессознательным», также означает, что интимность становится фактором взаимной поддержки природной витальности и прославления партнерами жизни друг в друге.
Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
При нахождении субъектов интимных отношений в природной среде экологический резонанс и любовный резонанс могут проявляться как разные стороны более сложного взаимодействия, происходящего, как между партнерами, так и между партнерами и природой. Хотя любовный резонанс может проявляться в разной среде, при нахождении в природном ландшафте он приобретает более выраженный характер. Он в большей степени начинает привлекать более глубинные основы жизнедеятельности, связанные с телесностью, витальностью, с одной стороны, и духовностью, с другой стороны.
Хотя потребность в единении с природой была свойственна влюбленным всегда, в условиях возрастающего отрыва современных людей от природных основ жизни, они все более остро испытывают «природную депривацию» и пытаются тем или ином способом ее преодолеть, поэтому многие, вступая в интимные отношения,
испытывают тягу проводить больше времени с партнером на лоне природы. Все больше людей также включаются в экологическое движение, начинают признавать свои отношения с природой в качестве приоритетных.
Внастоящее время в связи с глубокими изменениями условий жизни связь с природой становится одним из основных условий позитивной трансформации интимности и сексуальности. На этот процесс оказывают все большее влияние характерные для метамодернизма тенденции развития эстетики и искусства среды, экосексуального движения. Взаимодействие партнеров интимных отношений с природной средой в настоящее время также все больше затрагивает вопросы этики и эстетики. Это связано с переходом на позиции универсальной этики, распространением человеческих этических норм на мир природы, переживанием прекрасного в процессе восприятия ландшафтов, что, в свою очередь, создает эстетику субъект-средовых взаимодействий в интимных отношениях, поддерживает
эко-поэтическую основу интимности.
Вновых исторических условиях атмосфера (Bohme, 1993) представляет собой фундаментальное понятие новой эстетики, тесно связанное с восприятием природного ландшафта. На новой основе метамодернизма происходит развитие атмосферной интимности как основанной на использовании эстетической категории атмосферы (там же), имеющей отношение к новой теории экологического восприятия, позволяющей раскрыть и утвердить эмоционально заряженную энергию среды и чувств партнеров, их сексуальных проявлений в пространстве земных ландшафтов. Очевидно, что атмосферность как свойство новой интимности – это то, что ощущается в непосредственном телесном присутствии партнеров, включенных в отношения друг с другом и природной средой.
Атмосферность как одна из центральных эстетических категорий современности, с помощью которой описываются романтические отношения, интимность и сексуальность связана с новым восприятием эротики в субъект-средовых отношениях. «Эрос дистанции» (Людвиг Клагес), например, служит созерцательному эротизированному участию в ландшафте, поддерживает сексуальную, эмоциональную и эстетическую включенность партнеров интимных отношений в природную среду, ее стимулирующее воздействие на разные стороны интимных отношений.
Вэтой главе при рассмотрении роли природы в интимных отношениях мы основываемся на современных экосистемных концепциях, средовом, экологическом подходе. Это позволит увидеть отношения партнеров в более широком экологическом, природном контексте, их связь с энергиями Земли, конкретного природного ландшафта, «синергетику» любви с природной жизнью, «неравнодушие» природы к запросам партнеров и ее включенность в их отношения на разных этапах их развития.
Экосистемная, экопоэтическая перспектива рассмотрения феномена романтической любви, интимности, сексуальности также поможет прийти к пониманию того, что субъекты интимных отношений обладают особым экологическим чутьем и способностью включаться в
общение с природой, откликаться на ее потребности, заботиться о ней, как и она помогает им
изаботится о них.
Внастоящее время наблюдаются изменения в отношениях людей к миру природы и в способах взаимодействия с ней. Более привычные для современного человека формы потребительского (объектно-прагматического) отношения к природе преобразуются в непрагматические формы взаимодействия – субъектно-эстетическиую, субъектно-этическую, субъектно-прагматическую (Ясвин, 2000). Все они связаны с восприятием мира природы не как совокупности неодушевленных объектов, используемых человеком исключительно в своих интересах, а как формы жизни, как субъекты, с которым необходимо строить отношения, с учетом их интересов.
Формирующиеся новые формы экологической интимности характеризуются более выраженным природосообразностью, экологичностью, вниманием современных партнеров интимных отношений к природным факторам любви, осознанным стремлением более активно их использовать.
Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
3.2. Историческая эволюция форм экологического сознания и ее связь с развитием форм интимности
Историческое развитие форм интимности невозможно понять без учета их связи с изменением отношения человека к природе, его экологического сознания в процессе его социогенеза. В связи с этим большое значение приобретает проблема периодизации развития отношения общества к природе. Такая периодизация позволяет выявить качественные переходы, которые могут играть существенную роль в его осмыслении, а также в анализе развития отношения к природе в интимных отношениях.
Внастоящее время существуют различных подходы к периодизации изменений экологического сознания. В наиболее общем виде изменение взаимоотношений человечества
иприроды обозначено, например, Д. Марковичем (1991), который выделяет в истории три основных периода, которые характеризуются различным отношением общества к природе.
Первый период – человек меняет природу и создает «новую природу» (антропогенную среду), но и сильно ощущает свою зависимость от окружающей его природы. Второй период
– в среде обитания человека преобладает «новая природа», а человек уверен, что является ее господином. Насилие над природой рассматривается как нечто нормальное и естественное. Третий период – современный. При этом человек меняет природу, но часто эти перемены ставят вопрос о самом его существовании. Пропасть между человеком и природой становится все шире. Физическая, психологическая и духовная изоляция человека от природы – результат традиционной концепции прогресса.
Наиболее полный анализ эволюции отношения к природе проведен С. Д. Дерябо (1993). Он подходит к данной проблеме с позиций культурологической периодизации, рассматривает особенности восприятия природы в следующих типах культуры: мифологическом (архаическом), фольклорном, античном, средневековом, Ренессанса, барокко, классицизма, романтизма, реализма и авангардизма.
Им показано, что все большее развитие индивидуальной субъектности обусловливает движение от «включающего» к «противополагающему» пониманию природы. С. Д. Дерябо приходит к выводу, что чем сильнее в том или ином типе культуры человек ощущает себя в качестве субъекта, тем более объектно он воспринимает природу, противопоставляет себя ей. Тем не менее исследователем отмечается, что «если мы говорим о самих тенденциях развития отношения человека к природе, то наиболее оптимальной является модель, выделяющая три этапа, так как она строится на самой базовой характеристике: „включенность – изоляция“ человека от природы» (Дерябо, 1993, с. 10–11).
Также три основных исторических этапа отношения человечества к природе были выделены Л. К. Шапошниковым (1971): преклонение – покорение – сотрудничество. Включенность в природу характерна для стадии преклонения перед природой и связана с архаическим сознанием. Его отличает признание единства людей и природы как центральной культурной установки, парадигмы, в которой воспринимается окружающий мир.
Изоляция от природы характерна для этапа покорения природы, которое стало более явно проявляться вследствие господства христианской доктрины в европейской культуре, основанной на представлении, что человек должен отделиться от мира природы, создать новую природу, основанную на главенстве духовного начала. Современный этап развития отношения к природе, согласно Л. К. Шапошникову, можно охарактеризовать как время осознания кризиса господствующего типа экологического сознания и поиска выхода из него на пути сотрудничества человечества с окружающей природой.
Всоответствии с этой триадой социогенез отношения к природе был также
рассмотрен В. А. Ясвиным (2000). Он подчеркивает, что все описанные варианты периодизации относятся только к социогенезу «западных» обществ, которым свойственно развитие по пути технологического, материального прогресса.
Таким образом, постепенно позиция «включенности» человека в мир природы сменяется «противополагающей» позицией, что, в свою очередь, неизбежно приводит к изменению архаического отношения к природе, разрушению архаической экологической этики. Э. Фромм также отмечает: «Человеческий род в своем младенчестве еще чувствовал единство с природой. Земля, животные, деревья – все еще составляли мир человека… Но чем больше человеческий род порывал с этими первоначальными узами, чем более он отделялся от природного мира, тем более напряженной становилась потребность находить новые пути преодоления отделенности» (Фромм, 2018, с. 10).
Эта проблема становится центральной, во многом определяющей дальнейший социогенез человека. Э. Фромм отмечает, что, отделившись от природы, человек может идти только вперед, развивать свой разум, находя новую человеческую гармонию вместо дочеловеческой, которая безвозвратно утеряна. «Осознание собственного одиночества и отделенности, собственной беспомощности перед силами природы и общества – все это делает его. разобщенное с другими существование невыносимой тюрьмой» (там же, с. 8).
Отделение человека от мира природы порождает чувство одиночества, оформление субъектности человека и вместе с тем появление в истории идеала романтической любви. Она может рассматриваться как тот механизм, который был найден и использован человеком для того, чтобы справиться с одиночеством как одной из ключевых экзистенциальных проблем существования. Человек находит идеологический выход из психологической тюрьмы одиночества и отчуждения от природы. Отчуждение от природы начинает восприниматься как нечто положительное. По мере увеличения разрыва с природой, человек приобретает как «компенсацию» моральное право как единственный в мире вид, наделенный разумной субъектностью управлять окружающим миром природы и своей внутренней природной частью.
Развитие интимности и идеала романтической любви в истории человечества происходило поэтапно, в тесной связи с развитием социальных отношений, в частности, прав
исвобод людей, со становлением демократии как в широком социальном, так и частном микросоциальном пространстве. Этот процесс характеризовался дальнейшим отчуждением человека от природы в связи с развитием науки и техники, экономического уклада жизни. Происходило дальнейшее превращение природы в объект, предназначенный для его прагматического разумного использования человеком. Это распространяется как на внешнюю природную среду, так и внутреннюю природу человека, которая стала признаваться «животной», неразумной, аффективной частью, ассоциироваться со «страстями», сексуальностью, либидо.
Эта внутренняя природа также оказалась противопоставленной разумной, социальной части человека, которая стремилась установить над природной частью свой контроль, обычно руководствуясь прагматическими интересами. Эти две части в истории имели тенденцию описываться одна – как объект, а вторая – как субъект, и ассоциироваться первая – с женщиной, вторая – с мужчиной.
Историческое освобождение женщины, происходившее по мере развития демократии
иэкономической жизни, сопровождалось оформлением субъектности как свойства, распространяющегося на мужчину и женщину как более или менее равноправных партнеров интимных отношений. Тем не менее субъектность мужчины и женщины оказывалась основанной преимущественно на «неэкологичных» конструктах разума, хотя одновременно с этим субъектность не могла не затрагивать природной части человека. В своеобразной отчужденной форме эта природная часть субъектности оказывалась связанной с
Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
осуждаемыми проявлениями любви, порождала известные в мировой истории и показанные в первой главе противоречивые формы удовлетворения потребности в интимности.
Такая ситуация порождала более или менее выраженную «расщепленность» природного, телесного, аффективного, женского, с одной стороны, и социального, разумного, мужского, с другой стороны. Причем эта «расщепленность» проявлялась как во внешнем плане, порождая «двойные» отношения у обоих полов, так и во внутреннем плане. Например, отражаясь в противоречивом восприятии женщины как «святой» и «грешницы».
«Христианством человек был поставлен на вершину пирамиды земного мира», – пишет В. А. Ясвин (2000, с. 133). «Находясь на вершине земной пирамиды, человек, тем не менее, остается в промежуточном положении между божественным и природным полюсами. При этом он стремится идеологически приблизить себя к Богу, соответственно, все больше и больше отмежевываясь от мира природы» (там же, с. 133). Лишь отдельные религиозные деятели, такие как Франциск Ассизский или Альберт Швейцер, пытались расширить сферу действия христианской морали, включая в нее животных и растения. Видеть бога в природе, однако, в христианской ортодоксии считалось и поныне считается языческой ересью.
Однако за пределами ортодоксии монотеизма проявлялись тенденции наделения природы качеством божественного. Так, например, в философии Спинозы или в рамках мистического направления иудаизма – хасидизма – природа открывается в уединенной молитвенной практике в естественном ландшафте (Hitbodedut), при созерцании ее совершенных естественных форм как помощник на пути постижения трансцендентного.
Пантеизм, звучащий в наследии Баала Шем Това, тесно связан с практикой постижения трансцендентного через молитву и созерцание «тварного» мира – природного ландшафта. Более ранние кабалистические представления характеризуются восприятием Природы как божественного проявления. В соответствии с методом гематрии (ивр. П’ЗРП1!), используемым для анализа смысла слов и фраз на основе числовых значений входящих в них букв, одно из десяти священных древнееврейских имен Б-га – Элохим (ивр. □1П1'?К), выступает числовым эквивалентом (86) слова «Природа» (на иврите «ха-Тева»). Рабби Нахум из Браслава учил: «Святой, да Будет Он Благословен, одевается в одежду природы: неживого, растительного, живого и говорящего», ибо «волшебный инструмент позволяет пережить мистическое откровение всеобщей гармонии не только в таинственном лесу, где вся природа выходит навстречу каждому в своем единстве, но и в любых обстоятельствах. Инструмент, украшенный узорами, напоминающими листву, не только цветом и формой уподоблен лесу, но и обладает его силой. Он усиливает и углубляет чувство мистического восторга гармонией мира, которое отныне может быть достигнуто в любое мгновение при соприкосновении с природой» (Учение раби Нахмана из Браслава, 2004, с. 126).
Возобладавшая в истории развития западной цивилизации позиция дуализма определила отделение человека от природы и превращение ее в объект. Характерно, что Декарт конечную задачу знания видел в господстве человека над силами природы, в открытии и изобретении технических средств, которые позволяли бы эту власть обрести. «Признавая за другими людьми субъективность, Декарт вместе с тем настаивал на том, что нечеловеческая природа совершенно лишена субъективности: растения и животные суть машины, не имеющие внутреннего мира» (Хесле, 1993, с. 56).
Иными словами, христианство заложило основы прагматического, антропоцентрического восприятия мира природы в сфере чувств, веры, души, а картезианство – в сфере мышления, знания, духа (Дерябо, 1993). Антропоцентризм находится в основе господствовавшего до последнего времени мировоззрения, которое может быть охарактеризовано как антиэкологическое, пронизанное духом социального оптимизма. Согласно такой позиции, люди существенно отличаются от всех других живых существ на Земле, над которыми они доминируют; они являются хозяевами своей судьбы, они могут
выбирать цели и делать все, что необходимо для их достижения.
Противостояние прагматической и непрагматической позиции в отношениях с природой раскрывается в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад». Показано классовое, сословное разделение общества с характерным для разных социальных групп особенностями субъективного отношения к природе. В данном случае – в отношении к саду.
К. С. Станиславский в своих воспоминаниях об А. П. Чехове писал: «Послушайте, я же нашел чудесное название для пьесы. Чудесное!» – объявил он, смотря на меня в упор. „Какое? “ – заволновался я. „Вишневый сад“, – и он закатился радостным смехом. Я не понял причины его радости и не нашел ничего особенного в названии. Однако, чтоб не огорчить Антона Павловича, пришлось сделать вид, что его открытие произвело на меня впечатление. Вместо объяснения Антон Павлович начал повторять на разные лады, со всевозможными интонациями и звуковой окраской: „Вишневый сад. Послушайте, это чудесное название! Вишневый сад. Вишневый!“.
После этого свидания прошло несколько дней или неделя. Как-то во время спектакля он зашел ко мне в уборную и с торжественной улыбкой присел к моему столу. Чехов любил смотреть, как мы готовимся к спектаклю. Он так внимательно следил за нашим гримом, что по его лицу можно было угадывать, удачно или неудачно кладешь на лицо краску.
„Послушайте, не Вишневый, а Вишнёвый сад“, – объявил он и закатился смехом. В первую минуту я даже не понял, о чем идет речь, но Антон Павлович продолжал смаковать название пьесы, напирая на нежный звук ё в слове „Вишнёвый“, точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь ненужную жизнь, которую он со слезами разрушал в своей пьесе. На этот раз я понял тонкость: „Вишневый сад“ – это деловой, коммерческий сад, приносящий доход. Такой сад нужен и теперь. Но „Вишнёвый сад“ дохода не приносит, он хранит в себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. Такой сад растет и цветет для прихоти, для глаз избалованных эстетов. Жаль уничтожать его, а надо, так как процесс экономического развития страны требует этого» (Станиславский, 1960, с. 411).
В настоящее время партнеры интимных отношений могут быть не только «проводниками поэзии барской жизни», которая, увы, канула в Лету, но и социально активными представителями «нового креативного слоя», заботящегося о своих интересах, обусловденных интересами среды обитания. Именно они сейчас могут выражать экологический идеал, тесно связанный не только с соответствующим экологическим отношением к природе, но и экологическим отношением к любви, интимности, сексуальности. И в том, и в другом отношении витальность, эротика, эстетика объединены с этикой, и, если нет одного, то неизбежно страдает и другое.
Антропоцентрический тип экологического сознания закреплен в разного рода философских, социальных, научных, технологических концепциях. Он может быть сведен к единой парадигме, получившей название «парадигма человеческой исключительности» или «парадигма человеческой освобожденности» (human exemption paradigm), в частности, освобожденности от подчинения объективным экологическим закономерностям. До последнего времени на этой парадигме были основаны либеральные западные представления о романтической любви, сексуальности и интимности (Э. Гидденс, Г. Маркузе, М. Фуко и др.).
М. Фуко признает, что человеческие существа золотого века продолжали еще жить под печатью гнета природы и природное окружение удерживало власть над человеческой активностью; демографический рост в значительной степени управлялся капризами природы. Однако, начиная примерно с середины XVIII века, эти процессы во все возрастающей степени подчинялись человеческому контролю (Foucault, 1981, р. 139–142). Прежде всего, через контрацепцию, а в настоящее время также через искусственное оплодотворение, суррогатное материнство.
Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/