Korgun_V_G_Istoria_Afganistana_KhKh_vek

сольства в Кабуле и с мая 1979 г. активизировали всемерную поддержку афганской оппозиции. Одновременно с США прекратили финансовую и технико-экономическую помощь Афганистану другие страны Запада — Англия, ФРГ, Франция, а также Япония. Вашингтон взял на себя задачу не только снабжения оружием афганской оппозиции, но и координации усилий Пакистана, Саудовской Аравии, Египта и ряда других стран региона по оказанию помощи афганским мятежникам.

Тем временем обстановка в стране на первом этапе революции резко обострилась в результате усилившейся внутриполитической борьбы. Поставив вне закона все политические партии после апрельского переворота 1978 г. и получив монополию на власть, НДПА не смогла выступить единой руководящей политической силой.

Объективная характеристика новой структуры власти представлена российским исследователем М.Ф. Слинкиным, проработавшим в недрах этой структуры несколько лет. «Партийная элита, — пишет он, — присвоила себе верховные полномочия по управлению страной и обществом, а партийные органы, созданные на всех уровнях административной системы, были наделены распорядительными государственными функциями... Параллелизм в деятельности партийных и государственных структур в центре и на местах и подмена партийными функционерами органов власти привели к дезорганизации управления страной, девальвации авторитета государственной власти, к еще большей, чем прежде, безответственности бюрократического аппарата, его злоупотреблениям служебным положением и пр. Но, пожалуй, главный порок установления в Афганистане однопартийной системы состоял в том, что она (эта система), не стесненная никакими правовыми и нравственными ограничителями, породила автократическую партийно-номенклатурную верхушку, для которой партия стала не более чем придатком и прикрытием ее безграничной власти и пагубных по своим последствиям импровизаций и волюнтаристских экспериментов. Как это нередко случалось в истории, режим быстро обрел тоталитарные черты, прикрываемые демократическими декорациями»18.

Уже в июне 1978 г. в партии произошел раскол: власть захватили халькисты. Лидеры группировки «Парчам» во главе с Б. Кармалем решением Политбюро ЦК НДПА были сняты со своих постов и отправлены послами за границу. В августе того же года в Кабуле был раскрыт антиправительственный заговор парчамистов, которые предполагали осуществить государственный переворот 4 сентября, в праздник «Ид-е

фетр» (разговение по окончании месяца Рамазана). Заговорщики планировали сформировать правительство на базе «На- ционально-демократического фронта» во главе с А. Кадиром. В состав правительства предполагалось также включить лидера находившейся в подполье леводемократической партии РОТА Т. Бадахши и бывшего председателя Верховного суда А.В. Хокуки19.

Сведения о заговоре парчамистов были переданы X. Амину послом в Индии, «скрытым» халькистом Пача Голь Вафадаром20. В результате были арестованы и приговорены к длительным срокам тюремного заключения несколько министров — соратников Б. Кармаля: министр обороны А. Кадир, министр планирования С.А. Кештманд и министр общественных работ М. Рафи, начальник главного штаба армии генерал Ш. Ахмадзай, начальник госпиталя «Джумхурият» д-р Мир Акбар, а также лидер РОТА Т. Бадахши. По решению суда они были приговорены к смертной казни, однако по настоянию советского посольства трем арестованным министрам она была заменена длительными сроками тюремного заключения.

Обвинения в организации заговора были адресованы непосредственно руководителям «Парчам», которые были отозваны на родину. Однако, опасаясь репрессий, они покинули свои посты и остались в эмиграции.

Вслед за этим халькисты развернули беспрецедентную кампанию гонений против членов и сторонников группировки «Парчам». Ее организатором стал ближайший сподвижник главы государства X. Амин. По всей стране были организованы митинги «трудящихся», которые гневно осуждали заговорщиков. Б. Кармаль был осужден как «лакей империализма», «слуга международной реакции», «предатель революции». В этой травле были использованы даже некоторые друзья и соратники Б. Кармаля, которые в атмосфере всеобщего страха поспешили выразить свою лояльность Н.М. Тараки.

Всю осень шли повальные аресты парчамистов. К ноябрю все их лидеры, оставшиеся в Кабуле, были сняты со своих постов и исключены из партии. Кроме них, репрессиям подверглись все несогласные с режимом, в первую очередь духовенство, которое Н.М. Тараки заклеймил как «препятствие на пути прогрессивного развития страны». Выступления государственных деятелей теперь уже не начинались традиционной формулой: «Во имя Бога, могущественного и милостивого»21.

Еще ранее, через несколько недель после апрельского переворота, в соответствии с декретом № 2 Революционного совета ДРА были арестованы, лишены гражданства и имуще-

ства оставшиеся в живых члены семейного королевского клана Яхья. Тогда же были казнены видные фигуры прошлых режимов — бывшие премьер-министры Муса Шафик и Hyp Ахмад Эттемади. Осенью 1979 г. такой же участи подверглись лидеры некоторых леводемократических партий, предложивших свое сотрудничество НДПА, в том числе лидер РОТА Тахер Бадахши. В феврале 1979 г. были казнены члены самого влиятельного религиозного клана — семьи Моджаддиди (всего 22 человека), арестованные еще летом 1978 г. Ранее так же расправились с томившимися в даудовских застенках исламистами.

Тем временем внутри полностью захватившего власть халькистского руководства в свою очередь произошел раскол на базе соперничества в борьбе за высшие посты в государстве между «великим вождем саурской революции» Н.М. Тараки и его «верным учеником» X. Амином. В марте 1979 г. последний занял пост «первого министра» («лумрай вазир») и фактически возглавил кабинет, в июле стал членом Политбюро ЦК и единственным заместителем председателя PC ДРА, а также фактическим министром обороны.

Всентябре 1979 г. Н.М. Тараки возвращался из Гаваны, где он участвовал в саммите глав неприсоединившихся государств,

ипо пути на родину 10 сентября встретился в Москве с советскими руководителями — генеральным секретарем ЦК КПСС JI. Брежневым и министром иностранных дел А Громыко. Они предупредили его о заговоре в Кабуле, который готовил против него X. Амин, и подтвердили решимость и в дальнейшем оказывать ему поддержку. В ходе встречи Н.М. Тараки уже не

в первый раз высказал просьбу об оказании Афганистану прямой военной помощи, но получил мотивированный отказ22.

ВМоскве он встретился и с опальным Б. Кармалем. Во время их беседы в присутствии, разумеется, представителей ЦК КПСС были обсуждены вопросы восстановления единства партии, возвращения фракции «Парчам» к активной государственной и общественно-политической деятельности, создания правительства на базе национально-демократиче- ского фронта и отстранения от всех постов X. Амина, выс-

тупающего против единства партии и дискредитирующего идеалы революции23. Была достигнута договоренность о том, что Б. Кармаль займет посты премьер-министра и заместителя генерального секретаря ЦК НДПА при сохранении за

Н.М. Тараки всех его постов. Половину постов в будущем правительстве предполагалось передать беспартийным деятелям24.

ВКабуле он был торжественно встречен руководителями НДПА во главе с X. Амином. Однако 14 сентября после не-

удавшегося покушения на Амина со стороны Н.М. Тараки, за которым стояло посольство СССР, глава государства был арестован. В своем радиообращении к народу X. Амин обвинил его, не называя его имени, в том, что он действовал против национальных интересов25. Вслед за этим на пленуме ЦК Н.М. Тараки был освобожден от всех занимаемых постов «по его просьбе по состоянию здоровья»26 и X. Амин был избран генеральным секретарем партии, а на заседании Революционного совета — также председателем PC и премьерминистром.

Однако, хотя он был избран на высшие посты в стране единогласно, это не означало, что у него не было противников. Против него открыто выступили сторонники Н.М. Тараки — министр внутренних дел А. Ватанджар, шеф госбезопасности (АГСА) А. Сарвари, министр связи С.М. Гулабзой и министр по делам границ Ш. Маздурьяр. Опасаясь ареста, накануне аминовского переворота они укрылись в советском посольстве и через несколько дней, 19 сентября, все, кроме Ш. Маздурьяра, который остался в подполье (по другим данным, арестован), были вывезены за рубеж (по агентурным данным, в Болгарию). Новый глава государства потребовал отзыва советского посла из Кабула. Так произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришла экстремистская группировка халькистов. 8 октября Н.М. Тараки был убит по приказу X. Амина. Афганские СМИ объявили, что он умер «в результате тяжелой продолжительной болезни»27.

Было сформировано новое правительство, куда X. Амин ввел своих родственников и соратников. Сама партия превращалась в придаток узкой группы лиц, узурпировавших власть. Роль послушного придатка партии стали играть и общественные организации. Начались массовые репрессии против всех инакомыслящих.

В этот период произошло и заметное смещение акцентов в официальной идеологии. Была предложена новая трактовка революции, самой НДПА и социального содержания государственной власти. Так, апрельский переворот теперь именовали «пролетарской», «социалистической революцией» НДПА — партией рабочего класса, а ДРА — «пролетарским государством, где в полной мере осуществляется диктатура пролетариата»28. В политике X. Амина возобладали волюнтаризм и левацкие перегибы, которые вели к формированию тоталитарного режима. В итоге его социальная база необычайно сузилась, а сама партия быстро превращалась в инст-

румент личной власти узурпатора, утрачивая роль и функции политической организации. В тоталитарной системе власти «карманной» правящей партии была уготована роль революционного фасада, а на первое место в структуре власти выдвинулись репрессивные органы.

К концу правления X. Амина серьезно ухудшилось экономическое положение страны, в первую очередь в сельском хозяйстве, как результат непродуманной аграрной реформы, вследствие бегства многих землевладельцев за рубеж и отказа значительной части новых земельных собственников обрабатывать полученные от «народной власти» участки. В результате за 1979 г. посевные площади в Афганистане, по данным министерства сельского хозяйства и аграрной реформы, сократились почти на 9%, производство зерновых снизилось на 10%, а технических культур — на 25—30%29. Национальный доход на душу населения снизился за год почти на 14% и составил 139 долларов30.

Резко ухудшилось и состояние вооруженных сил. Сразу после революции были арестованы около 60 генералов даудовской армии. Часть из них была казнена, другие были вынуждены уйти в отставку31. Последующие бесконечные перестановки в среде офицерского корпуса, репрессии, массовое дезертирство, падение морального духа среди солдат не только ослабили боеспособность армии, но и резко сократили ее численность — с 90 до 40 тыс. за три месяца правления X. Амина. О масштабах дезертирства свидетельствует вооруженный антиправительственный мятеж, поднятый в Герате в марте 1979 г., во время которого на сторону мятежников перешли многие солдаты и офицеры дислоцированной здесь 17-й пехотной дивизии, в числе которых был старший капитан Исмаил-хан, будущий крупный полевой командир в составе вооруженных формирований партии «Исламское общество Афганистана» во главе с Б. Раббани. Город на несколько дней оказался в руках мятежников. Мятеж в Герате был поддержан иранскими религиозными кругами, о чем прямо заявил в своем выступлении по радио и телевидению аятолла Шариатмадари32. Всего к маю 1979 г. в лагерь оппозиции перешло около 10 тыс. солдат и офицеров33.

В этот период отмечались волнения и в самих вооруженных силах ДРА. Так, в начале августа 1979 г. вспыхнул вооруженный мятеж в крепости Бала-Хисар, где были расквартированы воинские части кабульского гарнизона (парашютнодесантный полк и батальон «коммандос»). Поводом для антиправительственного выступления послужил арест несколь-

ких офицеров этих частей по обвинению в нелояльности, причем по личному приказу X. Амина. Действительно, эти офицеры готовили антиправительственное восстание, однако накануне выступления были преданы одним из своих коллег и арестованы. Для подавления мятежа власти использовали танки, артиллерию и авиацию. Официальная пропаганда трактовала этот мятеж как «происки и заговоры международной реакции».

Примерно в это же время взбунтовался гарнизон г. Асмара в провинции Кунар. Более двух тысяч солдат и офицеров из расположенной здесь горно-пехотной дивизии во главе со своим командиром Абдуррауфом, который незадолго до этого вступил в тайный контакт с лидером «Исламской партии Афганистана» Г. Хекматьяром, перешли на сторону вооруженной оппозиции, которая вскоре захватила город34. В последующем он стал полевым командиром от этой партии, получившим полный контроль над провинцией Кунар, а после прихода к власти моджахедов в 1992 г. получил звание генерала и пост командующего Центральным армейским корпусом35.

В новой политической системе, сложившейся после апрельского переворота, не нашлось места другим политическим организациям, кроме правящей НДПА. Вначале ряд лидеров революционно-демократических, буржуазно-либераль- ных и националистических партий предложили руководству НДПА сотрудничество, но получили отказ. Лидер РОТА, как уже упоминалось, был казнен по обвинению в участии в августовском заговоре парчамистов. Руководитель социал-демок- ратов Г.М. Фархад был арестован и брошен в тюрьму после разгрома мятежа армейской дивизии в Ришхоре в октябре 1979 г. по обвинению в участии в этом мятеже. Левоэкстремисты также враждебно встретили «саурскую (апрельскую) революцию». Все партии были вынуждены уйти в подполье.

Однако в этот период появился и ряд новых организаций, наиболее видной из которых стала Организация освобождения народа Афганистана (САМА) во главе с таджиком М. Калакани. Ее самой нашумевшей акцией явилось похищение американского посла А. Дабса в феврале 1979 г. в качестве заложника. Террористы таким образом хотели заставить власти освободить из тюрьмы одного из своих лидеров — Б. Баэса. Посол трагически погиб в результате неудачной попытки его освобождения силами афганской госбезопасности. Руководитель САМА вскоре был арестован и казнен в июне 1979 г.

Среди новых политических организаций заметными стали также группировки, основанные на национально-религиоз-

ных принципах, — партии шиитов-хазарейцев, возникшие в ответ на репрессивную политику режима X. Амина в отношении населения Хазараджата. К лету 1979 г. в результате повсеместного выступления хазарейцев эта область практически полностью вышла из подчинения центральным властям и перешла под контроль местных религиозно-политических элит. В августе того же года в Хазараджате была провозглашена «независимая исламская республика» во главе с «Союзом исламских воинов Афганистана». Фактическим органом власти в Хазараджате стал «Исламский совет», в который вошли представители нескольких хазарейских политических группировок. Наиболее радикальные политические организации афганских шиитов-моджахедов возникли в Иране под покровительством иранского духовенства. Они формально объединились в восьмипартийный альянс.

Одновременно против новой власти подняли восстание жители Нуристана, которые получили реальную автономию, не признавая ни кабульский режим, ни пешаварских лидеров оппозиции.

Однако основным противником правительства ДРА выступили исламские политические партии. Как уже упоминалось, две из них возникли в Пешаваре в 1976 г. в результате раскола партии «Мусульманская молодежь» — «Исламская партия Афганистана» (ИПА) во главе с Г. Хекматьяром и «Исламское общество Афганистана» (ИОА), которое возглавил Б. Раббани. В 1979 г. от ИПА откололась фракция во главе с Юнусом Халесом, образовавшим самостоятельную партию под тем же названием.

Кроме этих фундаменталистских организаций, в этот же период в том же Пешаваре появилось несколько более умеренных, неисламистских партий традиционалистского толка. Так, в 1978 г. сформировался «Национальный исламский фронт Афганистана» под руководством главы суфийского религиозного ордена «кадирия» С.А. Гилани. Летом 1978 г. появилось «Движение исламской революции Афганистана» под руководством М. Н. Мухаммади. А в феврале 1979 г. — «Национальный фронт спасения Афганистана» во главе с С. Моджаддиди. 12 марта последний издал фетву о начале джихада против правительства ДРА.

Наиболее радикальной из оппозиционных группировок являлась «Исламская партия Афганистана» во главе с Гульбеддином Хекматьяром, которая пользовалась безусловной поддержкой пакистанского президента Зия уль-Хака и Межведомственной разведкой Пакистана (1ST). Из всех семи партий

же, новым афганским руководством, была выдвинута иная версия произошедших событий: диктаторский режим Амина был свергнут «здоровым, патриотическим большинством НДПА, Революционного совета и вооруженных сил ДРА»38, путем вооруженного восстания, а он сам расстрелян по решению революционного суда39. То, что это случилось в условиях, когда советские части уже были дислоцированы в Кабуле, было предложено считать чистым совпадением40. Никаких доказательств такого развития событий ни в Афганистане, ни в

СССР представлено не было.

Новым главой ДРА стал Б. Кармаль, прибывший в страну на советских танках за два дня до переворота. Ликвидация режима X. Амина положила начало так называемому «новому этапу апрельской революции», основными задачами которого были объявлены «создание подлинно демократического общества», восстановление законности, расширение демократических свобод, включая свободу создания прогрессивных патриотических организаций, решение проблем земельной реформы41.

Состав новых органов ДРА был сформирован почти исключительно из членов НДПА. Причем вновь разгорелась борьба между поддерживавшимися СССР парчамистами и побежденными халькистами за посты в высших органах власти. Б. Кармаль был «избран» генеральным секретарем ЦК НДПА, председателем PC и главой правительства. Членами Политбюро, кроме него, стали парчамисты А. Ратебзад, Н.А. Hyp, С.А. Кештманд и халькисты С.М. Зерай, Г.Д. Панджшири и А. Сарвари, возглавлявший в правительстве Амина службу безопасности и прославившийся жестокими пытками парчамистов. Большую часть постов в PC и правительстве получили парчамисты. В состав нового правительства во главе с Б. Кармалем (год спустя он передал этот пост Султану Али Кештманду) вошли также трое беспартийных. Посты советников нового правительства заняли деятели прежних режимов — бывший представитель Афганистана в ООН д-р Нематулла Пажвак, поэт Абдуррауф Бенава, дипломат М.М.С. Фарханг, историк А. Хабиби, ученый и дипломат Р. Фархади и др.

Из тюрем были выпущены более 10 тыс. заключенных, в том числе бывшие министры Султан Али Кештманд и Мухаммад Рафи, а также другие видные парчамисты. В феврале 1980 г. Б. Кармаль торжественно поднял над президентским дворцом новый национальный флаг, вернув ему традиционные цвета — черный, красный и зеленый — взамен целиком красного, учрежденного Тараки и Амином в октябре 1978 г.,

который ассоциировался в глазах афганцев с советской государственной символикой.

Основные направления политики нового режима были изложены в принятых в апреле 1980 г. программных документах НДПА — «Тезисах ко второй годовщине Апрельской революции» и «Основных принципах ДРА» (временной конституции), которые провозгласили основные права и свободы, закрепили право частной собственности, гарантировали свободу вероисповедания и обеспечение прав верующих и духовенства. Власть трудящихся, говорилось в документах, опирается на широкий Национальный отечественный фронт, действующий под руководством НДПА, которая, в свою очередь, является руководящей и направляющей силой общества и государства.

В 1980 г. и первой половине 1981 г. в Кабуле состоялись съезды представителей различных кругов общественности — профсоюзов учителей, медицинских работников, Демократической организации молодежи Афганистана — учредительные съезды Союза журналистов, Союза писателей и Союза работников искусств, Общенациональная конференция женщин Афганистана, съезд сельских кооператоров, конференция улемов.

18 июля 1981 г. состоялся учредительный съезд Национального Отечественного Фронта, на котором присутствовали 945 делегатов. Его председателем был избран член Политбюро ЦК НДПА С.М. Зерай. В состав Фронта вошли все общественные организации, и так находившиеся под контролем НДПА, — сама партия, Демократическая организация молодежи Афганистана, Демократическая организация женщин Афганистана, профсоюзы, крестьянские кооперативы, творческие союзы интеллигенции, Торговая палата, Совет улемов и др. Общественные организации, как и прежде, следовали в фарватере политики НДПА и возглавлялись ее функционерами. Так, Афгано-советское общество дружбы и Комитет мира, прогресса и солидарности возглавила член Политбюро ЦК А Ратебзад, Союз писателей — также член Политбюро Г.Д. Панджшири, Союз крестьянских кооперативов — член ЦК А.К. Нурзай, Центральный совет профсоюзов — член ЦК А.С. Пурдели. Все эти организации копировали формы работы партаппарата и не имели самостоятельности. Руководящая роль партии в «выборных» органах общественных организаций носила форму диктата, что подавляло инициативу рядовых членов организаций.

Национальному Отечественному Фронту не были приданы какие-либо властные функции, посему он и не играл ни-