Korgun_V_G_Istoria_Afganistana_KhKh_vek

лодежь». В числе ее основателей и руководителей были также профессор богословия Бурхануддин Раббани и студент Абдурраб Расул Саяф.

Окончательно организация оформилась в начале 1973 г., когда были зарегистрированы ее члены и сформированы руководящие органы. На первом заседании руководителей партии, которое состоялось на квартире Б. Раббани, был избран ее руководящий орган — Высший Совет, который возглавил хозяин квартиры. Его заместителем стал студент А.Р. Саяф. Ключевая фигура движения — декан факультета Гулам Мухаммад Ниязи не участвовал на заседании и не занял в организации никакого официального поста, опасаясь поставить под удар свою карьеру. Г. Хекматьяр тоже отсутствовал, отбывая тюремное заключение по обвинению в убийстве сту- дента-маоиста, но был назначен ответственным за политическую деятельность партии64.

«Мусульманская молодежь» с момента своего появления заявила о себе как крайне реакционная экстремистская организация студенческой молодежи, вобравшая в себя прежде всего ту часть радикальной мелкобуржуазной интеллигенции, которая была еще тесно связана с деревней65.

Организационная структура партии была строго законспирирована. Ее ядро составляло студенчество. В нее входили также учащиеся лицеев, мелкие торговцы и чиновники, интеллигенция. Руководство партии установило контакты с движением «Братьев-мусульман» в Египте и пакистанской «Джа- маат-и ислами», положив в основу своей программы их идеи.

Деятельность исламских фундаменталистов разворачивалась в двух направлениях — борьба против коммунистической идеологии и либеральной политики правительства. Ее формы были многообразны: организационная и пропагандистская работа среди студентов, конференции, проведение религиозных праздников, митинги, демонстрации, участие в забастовках. Исламские радикалы часто выезжали в сельскую местность, где вели широкую пропаганду среди верующих. Они активно работали в мечетях и медресе, в армейских частях.

В 1969 г. в Кабуле начала издаваться газета «Гахиз», названная по имени ее издателя Минхаджуддина Гахиза, которая вскоре стала рупором идей исламского фундаментализма. Она выступала с критикой как социализма, так и капитализма, считая единственно правильным «исламский путь развития».

К концу 60-х годов исламисты резко активизировались. Они подвергли нападкам действия министра информации и культуры М. Хабиби, разрешившего публикацию в газетах либе-

национализма. Партия заявила о наличии у Афганистана территориальных притязаний к соседним государствам — СССР,

Ирану и Пакистану — и выпустила карту «Великого Афганистана» с включением в его состав некоторых пограничных районов этих стран, в том числе Пендинского оазиса (г. Кушка), который был присоединен к России в 1885 г. В третьем номере газеты (июнь 1968 г.) было опубликовано требование вернуть оазис Афганистану.

В 1969 г. лидер партии Фархад стал депутатом парламента. Вскоре он подвергся критике со стороны экстремистского крыла своей партии за отход от партийной линии. В результате в 1971 г. в рядах пуштунских националистов произошел раскол. От партии откололась группа более умеренного толка во главе с Феда Мухаммадом Федаи, которая стала издавать газету «Меллят». Лидер группы еще в 1969 г. неудачно баллотировался в парламент, в последующем даже угодил в тюрьму за публикацию материалов, «противоречащих конституционным положениям». Вскоре его группа распалась, не оставив заметного следа в афганской политической истории.

Что касается основной части социал-демократов, то их руководство во главе с Фархадом после переворота 1973 г. перенесло свою штаб-квартиру в Пешавар и открыло филиал партии в Дели, а затем перебралось в ФРГ. В конце 70-х гг. руководителем партии стал Мухаммад Вакман.

К числу организаций левой ориентации принадлежала также небольшая партия «Седа-йе авам» («Голос масс»), сформировавшаяся в 1968 г. Лидер партии, депутат парламента А.К. Фарзан, издавал газету под одноименным названием, которая выступила в роли защитника всех угнетенных. Программа партии носила национально-демократический характер и предусматривала «передачу политической и экономической власти народу на основе волеизъявления трудящихся», путь некапиталистического развития, борьбу против «колониализма, эксплуатации, дискриминации, войны, за справедливый мир во всем мире»67.

В парламенте группа депутатов от «Седа-йе авам» поддерживала коммунистов, но занимала более умеренные позиции и держалась в тени. Кроме Кабула, другим центром деятельности партии был Герат, где ее сторонники, участвуя в митингах и демонстрациях, выступали вместе с левоэкстремистами. В целом же партия не отличалась политической активностью и была немногочисленной. В ее рядах состояло несколько заметных фигур — председатель Союза студентов 3. Эсмати и его сестра, депутат парламента Масума Эсмати,

муж которой д-р Абдул Каюм впоследствии стал министром горных дел и промышленности в республиканском правительстве М. Дауда. После антимонархического переворота партия прекратила свое существование.

Наконец единственной партией, не скрывавшей своей лояльности к монархии, была «Итгихад-е мелли» («Национальный союз»), известная также под именем «Вахдат-е мелли» («Национальное единство»). Ее создал известный литератор, депутат парламента Халилулла Халили, который стал издателем газеты «Иттихад-е мелли». В 1966 г. он был назначен послом в Саудовскую Аравию и отошел от партийной деятельности.

Руководство партии выдвигало идеи «классовой гармонии» как основы для достижения социальной справедливости. В партии состояли видные общественные деятели и высокопоставленные государственные чиновники. В их числе был депутат парламента М.Э. Осман, президент информационного агентства «Бахтар» АХ. Мобарез (одно время возглавлял партию), крупный чиновник из министерства торговли д-р А. Расул, президент Департамента публичных библиотек министерства информации и культуры Г.А. Фарид. Занимая центристские позиции, партия не выходила в своей деятельности за рамки законов и активно поддерживала правительственный курс.

Таков был спектр основных политических партий в Афганистане периода второй половины 60-х — начала 70-х годов. В современном понимании это были собственно и не партии, обладавшие программами, уставом, организационной структурой и представительством в выборных органах власти, а скорее группы сторонников идей, пропагандировавшихся рядом частных газет. Они были объединены не партийной дисциплиной, идеологическими принципами и обязанностями, а приверженностью взглядам издателя газеты, а то и нередко просто принадлежностью к политическому бомонду. Многие просто стремились быть на виду, играть в политику, добиваясь популярности.

60-е годы завершались мощным подъемом социальной и политической борьбы, очертившей первые контуры общенационального кризиса и ставшей ее стержнем. В эту борьбу вовлекались все слои трудового населения. Наиболее крупные выступления охватили страну в 1968 г. Их основным участником стал рабочий класс, который в это время превратился в заметный компонент социальной структуры общества. Из общего числа наемных работников, занятых на современных предприятиях фабрично-заводского типа, их насчитывалось 32 тыс. человек68.

Первыми забастовали учащиеся Кабульской механической школы в апреле 1968 г. Вслед за ними в забастовку включились рабочие авторемонтного завода «Джангалак». 1 мая 1968 г. в столице состоялась крупная демонстрация по случаю Дня международной солидарности, первая в истории страны. На митингах, состоявшихся в этот день, звучали требования объявить 1 Мая нерабочим днем, бороться за создание рабочих профсоюзов. В мае прокатилась волна открытых выступлений в различных районах страны - митинги и демонстрации рабочих Гульбахара с участием крестьян и учащихся лицеев, марш рабочих-нефтяников г. Шибергана и рабочих цементной и текстильной фабрик г. Пули-Хумри, забастовка рабочих завода «Джангалак», рабочих государственной типографии Кабула и др. Большинство выступлений, не прекращавшихся в течение всего 1968 г., проходило стихийно, без политического руководства. В выступлениях участвовали рабочие, мелкие служащие, студенты, учащиеся, крестьяне, мелкие торговцы, солдаты Трудовой армии. С апреля по август 1968 г. в стране прошло более 40 забастовок трудящихся, в которых приняло участие около 30 тыс. человек69.

Забастовки охватили как частные, так и государственные предприятия. Наибольшей активностью отличались выступления рабочих крупных промышленных предприятий — завода «Джангалак», текстильной компании «Спинзар» в г. Кундуз, текстильных фабрик компании «Насаджи», текстильного комбината г. Гульбахара, газопромыслов г. Шибергана, Кабульского домостроительного комбината. Промышленных рабочих поддержали строители. 9 июня 1968 г. провели крупную демонстрацию рабочие на строительстве дороги Пули-Хумри — Шиберган. Летом состоялись демонстрации безработных в Герате, а в октябре забастовали сезонные рабочие в Кандагаре.

На этом этапе забастовочного движения преобладали экономические требования: увеличение зарплаты, улучшение условий труда, медицинского обслуживания, создание профсоюзов. Местные и центральные власти прибегли к расправе с участниками движения: многие из них были уволены или арестованы. Однако в ряде случаев забастовки заканчивались успешно, и администрация и местные власти оказывались вынужденными удовлетворить требования бастующих. Однако отсутствие политического руководства обусловило разрозненность, неорганизованность и стихийность этого движения, что обрекало значительную часть выступлений на поражение.

В 1969 г. в активную политическую борьбу включилось столичное студенчество — учащиеся Кабульского университета и

открытого в 1968 г. Политехнического института, общее число которых в то время составляло 4760 человек70. Выступления учащейся молодежи начались еще в 1968 г. Ее недовольство было вызвано тем, что правительство выделяло скудные средства на развитие народного образования, осуществляло дискриминацию в отношении трудовой части населения при приеме в учебные заведения, многие выпускники школ и университета оставались безработными. Начальную школу посещали лишь 14,5% детей школьного возраста, среднюю — 4,6%, лицеи — 2,8%71. Повсеместно не хватало учителей. Сама система обучения была весьма архаичной.

Поэтому учащиеся средних школ и лицеев вышли на улицы, требуя усилить внимание к нуждам просвещения. Осенью 1968 г. к ним присоединились студенты. Они критиковали существующую систему организации высшего образования; в частности, острое недовольство вызвал принятый осенью 1968 г. проект Закона об университете, запрещавший студентам участие в политической деятельности. В ответ студенты университета и Политехнического института прибегли к митингам, демонстрациям и забастовкам, которые длились 24 дня и закончились их победой: 20 ноября 1968 г. парламент после бурных дебатов, как уже упоминалось, был вынужден отклонить законопроект, а министр просвещения Али Ахмад Попал подал в отставку72. Студенчество требовало также расширения гражданских прав и свобод, декларированных конституцией 1964 г. К студентам нередко примыкали и преподаватели.

Студенческие выступления также носили во многом стихийный характер и зачастую заканчивались столкновениями с полицией, которая неоднократно врывалась на территорию студенческого городка и производила аресты. Своим участием в политической борьбе 1968—1969 гг. студенты заявили о себе как о радикальной политической силе, способной выступать с самостоятельных позиций.

Второй этап студенческого движения приходится на 1971— 1972 гг. Борьба студентов на этом этапе отличалась большей организованностью. В августе 1971 г. был создан Союз студентов Кабульского университета и принят его устав. Был избран Высший совет Союза. Большинство в нем получили маоисты. Совету отводилась роль руководящего, регулирующего и координирующего органа студенческого движения. По его решению 13 ноября 1971 г. началась крупная забастовка студентов Кабульского университета.

Однако Высший совет не смог возглавить движение студенчества, поскольку ему не удалось выработать единую про-

грамму действий. Разрозненные группы студентов выступали

вподдержку идей различных политических группировок. Наибольшее влияние среди студентов Кабульского университета

вначале 70-х гг. приобрели группировки «Хальк», «Парчам», «Шоале-йе джавид» и «Мусульманская молодежь». В дни ноябрьской забастовки студентов Политехнического института был создан Союз преподавателей, в котором большинство мест получили халькисты. Студенческое движение, имевшее оппозиционный характер, становилось все более социально разнородным. Процесс политического размежевания в студенческой среде достиг такого уровня, при котором началась острая идеологическая борьба между сторонниками различных политических группировок — исламистами, ультралевыми и коммунистами. Теперь студенты вместе с представителями других социальных слоев все чаще выступали под лозунгами той или иной группировки.

Таким образом, политическая деятельность студентов и учащихся сливалась с выступлениями трудовых слоев в единую общенациональную борьбу широких масс населения и становилась неотъемлемой частью и характерной чертой внутриполитической обстановки конца 60-х — начала 70-х годов. Она явилась одним из признаков нарастания кризиса политической системы Афганистана и самого монархического строя.

Возрастанию политической нестабильности в стране содействовало ухудшение экономической обстановки, вызванное последовавшими одна за другой засухами в 1971 и 1972 гг. Они повлекли резкое снижение урожаев и массовый падеж скота. Возникла острая нехватка продовольствия, которая не могла быть компенсирована за счет внутренних резервов, так как уже в конце 60-х годов дефицит товарного зерна в стране

достиг 200 тыс. т и покрывался поставками зерна из США,

СССР и Пакистана73. Правительство было вынуждено обратиться за помощью к другим государствам.

Но объем поступавшего из-за границы продовольствия оказался недостаточным для ликвидации дефицита продуктов питания. В ряде отдаленных районов страны разразился голод. Начался быстрый рост цен на продовольственные товары, сопровождавшийся спекулятивными операциями крупных торговцев. К этим неблаговидным действиям оказались причастны и некоторые представители правящих кругов. Поступавшее из-за границы продовольствие стало объектом крупных хищений; происходили и массовые злоупотребления при его распределении. В марте 1972 г. во многих провинциях прокатились демонстрации протеста против усиливавшейся

дороговизны. В Чакчаране, центре провинции Гур, в которой от голода умерли две тысячи человек, разъяренные демонстранты забросали камнями здание, где проходило собрание чиновников местной администрации, созванное прибывшим сюда вице-премьером Хамедом. Вернувшись в Кабул, Хамед тотчас же подал в отставку74.

Одновременно с продовольственным кризисом в начале 70-х годов обнажились социальные пороки: широкие масштабы приобрели казнокрадство, взяточничество, коррупция, контрабанда. Ежегодно в Иран незаконно переправлялось около 1 млн голов скота, а контрабандная торговля каракулем превышала объем официальных внешнеторговых операций75.

Демократические положения конституции, появившиеся на их основе политические движения и в целом политика модернизации афганского общества не могли не оказать влияния на армию. До принятия конституции армия не являлась политическим институтом, хотя и играла важную роль в периоды национальных катаклизмов. Однако ее боеспособность и вооружение находились на таком низком уровне, что в ряде случаев уступали вооруженным ополчениям племен.

Поэтому, придя к власти в 1953 г., М. Дауд поставил задачу укрепления и модернизации вооруженных сил в числе других важнейших приоритетов государственной политики. Предоставив в 1956 г. военный кредит Афганистану, Москва занялась перевооружением афганской армии, которая уже в 1959 г. успешно подавила мятеж духовенства в Кандагаре, выступившего против отмены обязательного ношения женщинами чадры. В том же году в Кабул приехала советская военная миссия во главе с маршалом В. Соколовским. Был составлен план переоснащения афганской армии и ее обучения по советским стандартам. В 1960 г. в СССР выехала первая группа афганцев для учебы в военных училищах. До того афганские офицеры обучались у себя и в Турции. В 60-е годы их стали принимать на учебу в США и других западных странах.

В середине 60-х годов афганская армия насчитывала 95 тыс. человек личного состава. В рамках процесса демократизации общественно-политической жизни офицерский корпус стал пополняться выходцами из среднего класса. Получившие образование за границей афганские офицеры начинали осознавать ущербность существовавшей системы власти. Особенно это касалось выпускников советских вузов, которые наряду с военной подготовкой подвергались идеологической обработке, неофициально изучая в СССР марксистско-ленин- скую философию. Кроме того, негласной пропагандой за-

нимались советские военные и технические специалисты, работавшие по контракту на офицерских курсах «А» и «Б» в Кабуле.

Наконец, в армии развернули работу некоторые политические партии — НДПА, «прогрессивные демократы» и исламские радикалы. В октябре 1964 г. в Кабуле возникла нелегальная Армейская революционная организация (АРО), которая по своим задачам и программе была марксистской группой, планировавшей подготовку вооруженного восстания и провозгласившей конечной целью построение социалистического общества76. После образования НДПА члены АРО влились в партию. Так начался процесс политизации армии.

Впрочем, армейские политические группировки охватывали лишь небольшую часть офицерского корпуса. Кроме того, пропагандистским аппаратом в воинских частях и подразделениях велась активная политико-воспитательная работа, основная цель которой — обеспечить полную лояльность армии режиму. Политическая пропаганда включала в себя воспитание абсолютной преданности монархии, приверженности исламу, национализму на базе единства всех народов Афганистана, уважение традиций, обработку личного состава в духе антикоммунизма и антиколониализма. Однако со временем эта пропаганда все более теряла свою эффективность, и тому было немало причин. Кроме общего обострения политической борьбы в стране, негативное воздействие на настроения в армии оказывала сама социально-экономическая обстановка — тяжелые условия жизни простого народа, произвол чиновничества, нарастание экономических трудностей, коррупция верхов.

Немаловажную роль играли и чисто армейские проблемы: бесправие и нищенский быт солдатской массы, дискриминация по национальному признаку (так, при назначении на должность предпочтение отдавалось офицерам-пуштунам), религиозные трения между суннитами и шиитами. Но если солдатская масса, темная, неграмотная, забитая, полуголодная, все еще находилась во власти традиционных институтов и официальной идеологии, то в офицерском корпусе началось политическое расслоение. Уже к середине 60-х годов в армейской среде определились следующие течения и группировки: монархисты, правые клерикалы, «прогрессивные демократы» и левые.

Наконец важнейшим фактором политического брожения среди офицеров стала негласная деятельность бывшего пре- мьер-министра М. Дауда, который, выйдя в отставку в 1963 г.,

не порвал связей с армией, где у него были сильные позиции. В конце 60-х годов М. Дауд привлек на свою сторону молодых националистически настроенных офицеров, многие из которых обучались в Советском Союзе. Стремясь к захвату власти, генерал в начале 70-х годов установил тесные контакты с группировкой «Парчам», в первую очередь с ее военным крылом. Так сложилась антимонархическая оппозиция во главе с М. Даудом.

Политический кризис, разразившийся в начале 70-х годов и последующее крушение монархии означали провал политики общественно-политической модернизации, предпринятой режимом в 60-е годы. Законодательной основой «демократического эксперимента» послужила конституция 1964 г., которая действительно открывала возможности для практической реализации ее основных демократических положений. Однако дальнейшие шаги авторов конституционной реформы оказались непоследовательными и нерешительными.

Впрочем, первые акции властей в направлении демократизации политической системы были до некоторой степени обнадеживающими: три ветви власти были отделены друг от друга, королевская семья (кроме самого монарха) лишилась прямого доступа к государственной власти, парламент подавал надежды стать действительной силой, на деле пользуясь правом выносить вотум недоверия кабинету, в правительстве возобладали технократы, заявившие о стремлении осуществить демократические преобразования. Новый избирательный закон 1965 г. декларировал (хотя и не гарантировал на практике) равный доступ всех подданных к государственной власти. Важным шагом по пути демократических реформ стал принятый в июле 1965 г. Закон о печати, предоставивший право на издание газет и журналов без предварительной цензуры. В результате к концу 60-х годов в стране издавалось более 30 частных газет и журналов, представлявших широкий спектр мнений, взглядов и даже идеологических программ. Некоторые из них стали ядром формировавшихся партий и группировок («Хальк», «Парчам», «Шоале-йе джавид», «Седа-йе авам» и «Иттихад-е мелли») и были их печатными органами.

И хотя вся эта негосударственная пресса по закону была объявлена свободной, существовали, однако, некоторые ограничения. Так, ни одна из газет (кроме «Саба») не имела собственной полиграфической базы. Все они печатались в государственной типографии, что давало возможность властям в какой-то мере контролировать содержание публикаций, изымать неугодные им материалы и даже закрывать га-