книги / Мир истории. Начальные века русской истории

ВЛАДИМИР МОНОМАХ — БОЯРСКИЙ КНЯЗЬ (1053—1113— 1125 ГОДЫ)

В оценке исторических лиц для нас очень важно определить не столько их субъективные качества, ко­ торые могут дойти до нас в искаженной передаче при­ страстных современников, сколько объективное зна­ чение их деятельности: шла ли она против течения жизни или, наоборот, способствовала ускорению на­ метившихся жизненных явлений.

Пожалуй, ни об одном из деятелей Киевской Руси не сохранилось столько ярких воспоминаний, как о Владимире Мономахе. Его вспоминали и во дворцах, и в крестьянских избах спустя много веков. Народ сло­ жил о нем былины как о победителе грозного поло­ вецкого хана Тугоркана — «Тугарина Змеевича», и изза одинаковости имен двух Владимиров влил эти были­ ны в старый цикл киевского эпоса Владимира I.

Когда века феодальной раздробленности и татаромонгольского ига сменились неожиданно быстрым расцветом Московского централизованного государ­ ства, великий князь Иван III, любивший в политических интересах «ворошить летописцы», обратился к величе­ ственной фигуре Владимира Мономаха, возвышавшей­ ся, как и сам Иван, на грани двух эпох.

Неудивительно, что в конце XV века московским историкам заметнее всего в родном прошлом была фигура Мономаха, с именем которого они связали легенду о царских регалиях, будто бы полученных Владимиром от императора Византии. «Шапка Моно­ маха» стала символом русского самодержавия, ею короновались все русские цари вплоть до тяжелого дня ходынской катастрофы, когда венчали ею послед­ него царя.

При Владимире Мономахе Русь побеждала полов­ цев, и они на время перестали быть постоянной угро­ зой. Власть киевского князя простиралась на все земли, заселенные древнерусской народностью. Усобицы мелких князей решительно пресекались тяжелой ру­ кой великого князя. Киев был действительно столицей огромного, крупнейшего в Европе государства.

Неудивительно, что в мрачные годы усобиц рус­ ские люди искали утешения в своем величественном прошлом; их взгляды обращались к эпохе Владимира Мономаха. «Слово о погибели Русской земли», напи­ санное накануне татаро-монгольского нашествия, идеа­ лизирует Киевскую Русь, воспевает Владимира Моно­

маха и его эпоху. Гигантским полукругом очерчивает поэт границы Руси: от Венгрии к Польше, от Польши

к Литве, далее к прибалтийским землям Немецкого ордена, оттуда к Карелии и к Ледовитому океану, от­ туда к Волжской Болгарии, буртасам, мордве и удмур­ там.

Это все с давних пор было покорно Владимиру Мономаху, «которым то половци дети своя полошаху