23. Коммуникация как дискурс.

Коммуникация как совокупность дискурсов. Понятие дискурса как речедействия. Виды дискурсов. Нарратив как рациональная коммуникация. Сущность, структура, основные качества и критерии эффективности нарратива.

Направления дискурсного анализа. Теория речевых действий. Виды речевых действий по Сирлу и понятие прагматического фокуса. Конверсационный анализ.

В 60-х годах ХХ века получил свое развитие новый научный подход к изучению социальной коммуникации - дискурсный анализ. Данная междисциплинарная дисциплина основывалась на теоретических разработках Т.А. ван Дейка ⁷ в области социологического анализа представленных в текстах моделей социальных ситуаций. Основная задача данного метода – создание интегральной теории текста (дискурса). За время развития новой дисциплины произошло переосмысление понятия «дискурс». Если на начальном этапе дискурс трактовался как цельный связный текст и связывался с единицей языка, то в современном толковании дискурс – единица коммуникации.

Пример дискурса как формы человеческой коммуникации крайне наглядно демонстрирует степень сложности социальных процессов.

Можно предложить крайне грубую типологию процессов, включающую дискурс, если допустить, что в обществе возможна простая прогрессия (объединение людей или их действий – смотря что считать элементами социальной системы – без учета различий между ними; результат – аморфная единообразная масса); простая регрессия (разделение элементов по любым возможным основаниям; результат – многообразный хаос «войны всех протии всех»); дискурс – коммуникация, в которой элементы сначала разделяются, чтобы потом объединиться в некотором новом, предположительно лучшем порядке; и конкурс – коммуникация, в которой элементы объединяются, чтобы затем разделиться, определив, например, среди себя тот элемент, который наделен наибольшим потенциалом.

Дискурс - целостный феномен социально-коммуникативного опыта человека, на осмысление которого направлены усилия специалистов разных сфер научного знания. Дискурс как корневой феномен культуры и социальной коммуникации является предметной областью дискурсологии – нового научно-гуманитарного направления, нацеленного на изучение как методологических и общетеоретических проблем, связанных с онтологией, эпистемологией, аксиологией, прагматикой и морфологией дискурса, так и проблем типологизации дискурсов.

Из лекций: Дискурс – это речь, процесс языковой деятельности, способ говорения.

Виды дискурса:

- Элементарный и комбинированный

- Письменный и устный

Определение нарратива и сущность:

НАРРАТИВ – это (лат. narrare — языковой акт, т.е. вербальное изложение) — понятие философии постмодерна, фиксирующее процессуальность самоосуществления как способ бытия повествовательного текста. Важнейшей атрибутивной характеристикой Н. является его самодостаточность и самоценность: как отмечает Р.Барт, процессуальность повествования разворачивается ‘ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность.

  Нарратив используется в общепринятых лингвистических формах, таких как жанры, структуры сюжета, линии повествования, риторические тропы. Таким образом рассказываемая история, вовлеченные в нее рассказывающие и слушающие, и ситуация, в которой она рассказывается, оказываются связанными с базовой культурно-исторической структурой. 

Структура нарратива:

Д.Полкингхорн (Polkinghorne, 1988) выделяет два основных варианта понимания нарратива в социальных науках: нарратив в широком смысле – любое письменное или устное повествование, и нарратив в узком смысле – схема организации опыта (например, Labov & Waletzky, 1967), включающая в себя определенные составляющие. Чаще всего слово «нарратив» употребляется просто как синоним слова «история» или «рассказ».

Большинство теоретиков сходятся на том, что у нарратива должны быть начало и конец; необходима также определенная обстановка, где разворачиваются действия; в истории должен действовать хотя бы один человекоподобный персонаж, обладающий намерением – например, желанием достичь определенной цели, разрешить затруднение или избежать чего-либо (Брунер, 2005). Цель (желаемое состояние) служит критерием отбора событий, составляющих историю. Как правило, события нарратива располагаются в определенном порядке, связанном с доминирующей культурной традицией (наиболее распространен линейный порядок). В «хорошем» нарративе персонажи и объекты сохраняют свою самотождественность на протяжении истории, что создает впечатление стабильности их свойств (Gergen, 1998)). Согласно исследованиям Н.Стейн и М.Поликастро (Stein & Policastro, 1984), большинство рассказываемых историй подчиняются определенному набору правил, которые вместе составляют «грамматику истории»: обстановка, запускающее событие, внутренний отклик, попытка, последствие, реакция. Важным моментом является то, что у любой истории есть некий рассказчик и реальная (или воображаемая) аудитория, которая «подтверждает» тот или иной нарратив. Рассказываемая история – это всегда не только описание (как мы привыкли воспринимать истории), но и некое действие, перформатив (Остин, 1986; см. также: Брокмейер, Харре, 2000, c. 37). В литературоведении и психологии разработаны различные классификации нарративов, этим вопросам посвящена специальная литература по нарратологии (например, Трубина, 2002; Шмид, 2003).

Согласно Дж.Брунеру (Bruner, 1986), все истории в той или иной степени характеризуются наличием «двойного ландшафта»: обстановка, действующие лица, цель, средства ее достижения и т.п. составляют «ландшафт действия» (landscape of action); мысли, чувства, знания и другие переживания персонажей составляют «ландшафт сознания» (landscape of consciousness). Хотя оба ландшафта сосуществуют одновременно, по мнению Дж.Брунера, «психическая реальность доминирует в нарративе» (там же, p. 14).

Оценка эффективности нарратива:

Никто не дает инструкций молодым, как рассказывать истории. Скорее, они с детства окружены историями, имеют неограниченную потребность в них, причем не только к самим рассказам, но и к их бесконечным повторениям. Но если истории руководят жизнью, что руководит самими историями?

Таким образом, существуют две проблемы, требующие разрешения. Является ли рассказывание историй неким жизненным эпизодом, не отличающимся от любого другого эпизода в том. Мы должны подумать над тем, является ли рассказывание жизни и ее проживание одним и тем же по своей сущности феноменом, или «жизнь» и «жизненная история» сложным образом переплетены и вовлечены в один непрерывный процесс продуцирования значений и смыслов

Это внушает предположение, что две тесно связанные теории, согласно которым порядок в социальной жизни создается чем-то вроде принуждения сюжетом, не могут быть очень полезными в проблеме понимания эффективности историй. Речь идет о сценарной теории [35] и теории ролевых образцов [20]. Обе теории предполагают некий тип извлечения из опыта шаблонов, которые затем оказываются эффективными в руководстве действиями, подобно тому как книги по этикету, различные инструкции и т.п. являются очевидными руководствами по продуцированию последовательности правильных действий, будь то церемонии этикета или действия, необходимые для сборки мебели. В обоих случаях существует очевидное использование модельного случая, в котором действие направляется явным вниманием к инструктирующему дискурсу. В случае, когда люди справляются с жизнью, методически следуя определенному распорядку, эти теории предполагают, что в данном случае существует некоторое скрытое учебное пособие, но ни одна из этих теорий не дает какого-либо объяснения тому, как достигается соответствие с таким пособием. Оно не может быть сознательным контролем над деятельностью в свете содержащихся там инструкций, поскольку, согласно гипотезе, не существует ни контроля, ни внимания к правилам или сценарию.

Можно предположить еще одну, третью, теорию, используя в качестве основы уточнение обыденного понятия «закоренелой привычки». Мы не получаем специальных инструкций как рассказывать истории, как равным образом и не составляем такие инструкции по мере нашего продвижения вперед. Мы просто привыкаем к широкому репертуару сюжетных линий. Как было уже сказано, мы врастаем в культурный канон нарративных моделей. Этот процесс нарративного и дискурсивного «образования» начинается тогда, когда дети начинают говорить и слушать истории [17]. С самого начала они учатся тому, как выразить то, что им нужно донести до слушателя, и делают выводы [15]. Если рассказчик не выполняет некоторых условий, слушатели будут жаловаться, могут прекратить слушать, начнут смеяться, поправлять рассказчика и т.д. При соблюдений условий рассказчик пользуется вниманием слушателей. Однако простое повторение приведет к скуке, по крайней мере тогда, когда аудитория становится взрослой, и рассказчик должен овладевать тонким искусством комбинирования традиционных элементов с новыми, обычного с неожиданным, канонического с его изменением.

Короче, проблема эффективности в нарратологическом подходе не отличается от того, как она вообще формулируется в новой парадигме социальной психологии. Вопрос о том, каковы взаимоотношения между рассказом о жизни и проживанием жизни, мало чем отличается от вопроса о том, какая вообще существует связь между культурными конвенциями и социальным порядком.

Направление дискурсного анализа:

Дискурсный анализ изучает отношения подчинения, неравенства, дискриминации, разные идеологические и политические представления, выраженные в языке и дискурсе, их общую манипулятивность. Все эти направления большое внимание уделяют институциональному дискурсу, рассматривая особенности социокультурного взаимодействия в различных контекстах групповых отношений.

Дискурс есть социальный диалог, происходящий посредством и через общественные институты между индивидами, группами и организациями, а также и между самими социальными институтами, задействованными в этом диалоге. В процессе социокультурного взаимодействия происходит не только описание объекта, но и конструирование его.

2. Дискурсный анализ - это анализ языкового взаимодействия и других символических средств, которые мы используем для описания, представления, объяснения и теоретической оценки в социокультурном взаимодействии.

8

3. Язык является не только инструментом обмена информацией, но также инструментом конструирования социальной реальности, которую возможно исследовать посредством дискурсного анализа в практике социокультурного взаимодействия.

4. Разработанный метод дискурсного анализа основан на выявлении дискурсивных формул, конкретизирующихся в клише. Коммуникативные клише в рамках дискурса являются своеобразными ключами для понимания всей системы интеракций участников общения. Метод связан с конструирующим влиянием языка, что дает более полную оценку социокультурной деятельности, чем традиционные методы анализа данных.

Практическая значимость результатов исследования заключается:

- в разработке метода дискурсного анализа в практике социокультурного взаимодействия;

- в возможности применения идей и выводов для повышения эффективности межличностного взаимодействия в различных социальных практиках;

- в возможности использования положений работы в системе социологического, социолингвистического и бизнес образования, в процессе дальнейшей научно-исследовательской деятельности.

Теория речевых действий (актов)

Одно из положений «теории речевых актов» состоит в том, что минимальной единицей человеческой коммуникации является не предложение или высказывание, а «осуществление определенного вида актов, таких, как констатация, вопрос, приказание, описание, объяснение, извинение, благодарность, поздравление и т.д.». Эта установка оказалась созвучной тем взглядам в современной лингвистике, для которых характерно стремление выйти за пределы предложения, раздвинуть рамки лингвистического анализа. Такое расширение исследовательского кругозора – не самоцель, а средство «разгрузить» семантическое описание предложения и текста, удалив из него некоторые компоненты общекоммуникативного порядка [Падучева 1983].

С теорией речевых актов лингвисты связывают следующие надежды:

1) выйти за пределы материала, обрабатываемого чисто лингвистическими методами, но при этом стараться разработать достаточно надежный инструментарий

2) объяснить и описать стратегии речевого воздействия на основе атомарных понятий данной теории

3) распространить «принцип композиционности» Г.Фреге на область речевого взаимодействия; то есть установить такие структуры и правила их преобразования, которые позволили бы, исходя из интерпретации составных частей речевого общения, получить – «композиционным путем» – интерпретацию целого

4) объяснить и формально показать, как некоторые внешне не зависимые друг от друга высказывания образуют связный дискурс

5) объяснить связь между ясностью выражения и эффективностью воздействия; эти понятия риторики связывают «прозрачность» воплощения иллокуции с перлокутивным эффектом; теория речевых актов могла бы дать рекомендации, как добиться «безотказного» достижения риторических целей

6) получить таксономию речевых средств и метаязык для лексикографического описания; например, при описании глаголов речи удобно использовать понятийный аппарат теории речевых актов

7) включить в сферу теории прагматики коммуникативные намерения, психологические и поведенческие реакции, обычно присущие получателю по ходу коммуникации; исследовать социальные последствия актов коммуникации в терминах отношений социальной зависимости и эквивалентности

8) углубить теорию перифраз, учитывая не только чисто логические отношения между близкими по смыслу предложениями, но и коммуникативные свойства таких предложений

9) установить отношения между репертуаром актов высказывания на конкретном языке, с одной стороны, и иллокутивными актами универсального характера – с другой

10) включить единицы, большие, чем предложение, в компетенцию семантики истинности, приняв, что денотатом сообщения является функция, выполняемая высказыванием; значение этой функции определяют, в свою очередь, элементы ситуации и формы высказывания (такова посылка модели «денотата сообщения»

В рамках общелингвистического подхода к теории речевых актов можно выделить две дисциплины: собственно теорию речевых актов(анализ, классификация и установление взаимосвязи между речевыми актами безотносительно к речевым средствам) и «анализ речевых актов», или лингвистический анализ речи (установление соответствия между речевыми актами и единицами речи). В рамках первой дисциплины вопрос о том, насколько цели и намерения реализуемы в конкретном общении, несуществен. Для второй же дисциплины языковой материал является исходным пунктом; именно здесь лингвистика видит свою область исследования.

Виды речевых действий по Сёрлу:

Сёрл прежде всего предложил модифицированную модель структуры речевого акта. Он провёл разграничение:

1) акта высказывания (локуции), изъяв отсюда семантическую составляющую;

2) пропозиционального акта (пропозиции, в терминологии порождающей лингвистики последнего этапа — логической формы);

3) иллокутивного акта (иллокуции) и

4) перлокутивного акта (перлокуции).

В пропозициональном акте сообщается о положении дел в мире в прошлом, настоящем или будущем. Передача пропозиции (суждения) происходит в двух частных актах — акте референции, посредством которого указывается на лицо или предмет, и акте предикации, сообщающем о том, какой признак приписывается (предицируется) референту. В этом свете передаваемое предложение представляет собой предикацию.

Одна и та же пропозиция может содержаться в качестве семантического ядра в ряде высказываний, различающихся по своей иллокутивной цели (интенции). Ср, например:

 

(6-16)          Антон сдаёт экзамен?

(6-17)          Антон сдаёт экзамен.

(6-18)          Антон, сдавай экзамен!

(6-19)          Сдал бы Антон экзамен.

(6-20)          Если Антон сдаст экзамен, я буду очень рад.

 

Референтом всех этих иллокутивных актов является одно и то же лицо — Антон (х), и предицируется ему одно и то же действие — сдача экзамена (Р). Эти речевые акты связаны общим пропозициональным содержанием р (Р _{сдавать экзамен} (х _Антон)), но различаются по своим иллокутивным составляющим.

В принципе в структуре каждого предложения, как уже указывалось раньше, имеются две части, одна из которых служит пропозициональным показателем, а другая — показателем иллокутивной силы. Это можно представить формулой F(p). Обе части высказывания могут анализироваться независимо друг от друга.

В роли показателя функции могут выступать: наклонение глагола, а также множество перформативных глаголов (я прошу / предупреждаю / утверждаю и т.п.), порядок слов, ударение, интонационный контур, на письме пунктуация.

Иллокутивную функцию речевого акта может прояснить контекст. Так, например, высказывание Злая собака может интерпретироваться как предупреждение, если это высказывание помещено на табличке, прибитой к калитке, ведущей во двор частного дома.

Понятие прагматического фокуса

Прагматический фокус - прагмасемантическая категория текста,в основе которой лежит определенный акт выбора,направленный на вычленение наиболее значимой,новой информации для контекста данной литературной коммуникации,релевантность которой должна определяться в рамках той или иной прагматической установки.

Прагматический фокус и прагматическая перспектива соединяют основные антропоцентры текста - автора и читателя -с основным объектом описания (тоже человеком),способствуя тем самым организации "диалога" автора с читателем.

Прагматический фокус и прагматическая перспектива - основные ориентиры в текстовой стратегии распутывания повествования, так как в основе этих понятий лежит акт выбора и возможность описания фактов с разных точек зрения. Это обусловлено тем,что любое художественное произведение можно рассматривать как результат некоторой последовательности актов выбора на разных уровнях или этапах его порождения. Все они взаимосвязаны и образуют иерархически организованную систему,в которой воплощается авторский замысел.

Конверсационный анализ.

Термин конверсационный анализ был введен в научный оборот Гарви Саксом, работавшим в рамках этнометодологического подхода к социальной реальности. Конверсационный анализ основывается на методологических принципах интерпретативной парадигмы, конструктивистском видении действительности. Там, где «позитивистская» или «реалистическая» социология видят «вещь», «данность», «жизненный факт», этнометодолог видит осуществление, становление, процесс, путем которого кажущиеся стабильными свойства социального мира постоянно вновь создаются и поддерживаются.

Рабочей гипотезой, с которой Г. Сакс начал анализ телефонных звонков в центр предотвращения самоубийств Лос-Анджелеса, было предположение о структурной организации самых обычных разговоров, которую можно изучать посредством многократного наблюдения, прослушивания записанных эпизодов естественного речевого общения. Постепенно его вниманием все больше овладевали механизмы и правила мены коммуникативных ролей и особенности линейного структурирования разговора в аспекте социальной организации взаимодействия. Позже был расширен круг анализируемого речевого материала, сформировался новый метод его изучения, уточнены теоретические положения.